— Мне нужна справка, — молодая женщина говорила тихо, покачивая младенца на руках. — Что кухню покупали мои родители.
Я подняла глаза от документов и замерла. Передо мной стояла та самая девочка! Двадцать лет назад она носилась по нашему салону между образцами фасадов, а теперь...
— Светлана? — неуверенно спросила я.
Она кивнула и улыбнулась той же улыбкой с ямочками на щеках:
— А вы меня помните! Я тогда требовала золотые ручки, да?
— Конечно, помню! Ты кричала маме: «Чтобы мы жили, как во дворце!».
Мы обе рассмеялись, но смех Светланы быстро угас. В ее глазах я увидела усталость и что-то вроде отчаяния.
— Так Вы про какую кухню? — осторожно поинтересовалась я.
— Помните, три года назад я приходила с женихом и родителями? Выбирали кухню сразу после свадьбы.
Конечно, я помнила!
Веселая компания, споры о цвете фасадов...
Мама настаивала на белом: «Чтобы светло было в квартире!». Отец шутил: «Белое — это до первого борща, доченька». А жених галантно заявил: «Пусть будет так, как Света хочет». И Светлана выбрала нежный сливочный беж, как на нашем образце.
— Да, помню, — кивнула я. — Такие счастливые все были... А для чего сейчас справка?
Лицо Светланы потемнело:
— Развожусь. Муж решил жениться на другой.
Я невольно взглянула на младенца:
— Но ребенок же совсем маленький...
— Восемь месяцев, — глухо произнесла Светлана. — Что поделать — насильно мил не будешь. Но знаете, что хуже всего? Он требует половину имущества. Даже ложки-вилки пересчитал! Красивый сервиз забрал, тот самый, что его мама на свадьбу дарила.
— А кухню тоже хочет?
— Еще как! — горько усмехнулась Светлана. — Говорит: «на свадебные деньги куплена, значит, моя тоже». А я думаю: с какой стати? Я в этой квартире с ребенком остаюсь. С его ребенком...
Я стала искать в архиве документы трехлетней давности:
— Договор точно на родителей оформляли?
— Да, на папу. Наличку мы тогда папе отдали, она ему по работе нужна была, а с вами он своей кредиткой расплатился. Вот про паспорт мы с мужем и не вспомнили. Папа же всегда его с собой носил. Поэтому и договор на папу сделали. Вот только папы уже нет...
— Как это? — ахнула я.
Светлана тяжело вздохнула:
— Через год после нашей свадьбы папа влюбился в свою новую секретаршу. Двадцать пять лет ей было. Он маме заявил: «Хочу почувствовать себя молодым». Развелся. Уговорил маму отказаться от доли в доме, а взамен обещал купить ей отдельную квартиру.
— И купил?
— Не успел. От инфаркта умер, тем утром, когда документы на квартиру подписывать собирался. А дом, деньги — всё уже молодой жене завещал. Мама в одночасье нищей стала.
Я нашла нужную папку и начала листать документы:
— Вот, смотрите — договор на имя вашего отца, все платежи с его карты проходили.
— Слава богу! — облегченно выдохнула Светлана. — Мамин адвокат говорит: любая справка пригодится. Муж такой... он на все претендует. Говорит: «Я в этой квартире жил, значит, имею право».
— А где сейчас живете?
— В той же квартире. Хорошо, что папа успел подарить квартиру прямо перед свадьбой, и на неё муж претендовать не может. Мама ко мне переехала, помогает с малышом. Я в декрете, живем на детское пособие да мамину пенсию.
Я оформляла справку и думала: сколько судеб прошло через наш салон...
Маленькая девочка мечтала о золотых ручках и дворце, а выросла и столкнулась с такой жестокой реальностью.
— Алименты хоть платить будет? — спросила я.
— С его официальной зарплаты копейки получится, — махнула рукой Светлана. — Он же индивидуальный предприниматель, в документах минимум показывает. Адвокат говорит, можно через суд доходы вскрывать, но это долго и дорого.
— А как мама переживает? Столько потерь сразу...
— Знаете, мама молодец. Говорит: «Главное, что ты и внучка живы-здоровы. А кухня — она хорошая, крепкая, еще долго служить будет».
Светлана впервые за весь разговор улыбнулась по-настоящему:
— Она теперь внучку на этой кухне кашкой кормит, песенки поет. Говорит: «Пусть растет в любви, а не в богатстве».
Я протянула ей готовую справку:
— Держите. И знаете что? Ваша мама права. Кухни не только для готовки. Они семьи объединяют, воспоминания хранят.
— Спасибо вам огромное! — Светлана прижала документ к груди. — Может, смешно звучит, но эта кухня для нас теперь как крепость. Там мама обед нам варит, я дочку прикормом балую. Там наш мир, понимаете?
Через пару месяцев Светлана позвонила:
— Хотела поблагодарить! Справка очень пригодилась. Муж отстал от кухни, когда адвокат ему документы показал.
— Как дела? Как мама? Дочка? — поинтересовалась я.
— Потихоньку налаживаются. У мамы получилось отсудить часть имущества как иждивенке папы. Адвокату удалось доказать, что и после развода папа помогал маме материально. Так что теперь у нас есть, на что жить и поднимать ребёнка, а там уже я и на работу смогу выйти. Дочка растет, лепечет уже. Мама говорит, что к году первое слово скажет. Интересно, что это будет — «мама» или «баба»?
— А может, «каша»? — пошутила я.
Светлана рассмеялась:
— Не удивлюсь! Мы с мамой столько времени на кухне проводим. Знаете, а ведь Светочка была права насчет дворца. Только дворец — это не золотые ручки. Это когда дома тебя любят и ждут.
Когда я повесила трубку, подумала: сколько же историй помнят наши кухни. И зря я раньше не делилась ими.
А вас я призываю вас благоразумно распоряжаться своим имуществом и быть предусмотрительными: делать крупные покупки только через договор. Как вы считаете, случайностью ли было то, что отец Светланы оформил договор на себя, а не на дочь?