— Документы на квартиру у нотариуса будут готовы завтра, — Марина положила телефон на кухонный стол и посмотрела на мужа. — Представляешь, мы наконец-то переедем из этой съёмной однушки!
Дмитрий сидел напротив, крутя в руках чашку остывшего чая. Его взгляд метался от жены к окну и обратно, словно он искал выход из невидимой ловушки.
Марина не обращала внимания на его странное поведение. Последние три года они откладывали каждую копейку, отказывая себе в отпусках и развлечениях. Её родители помогли с первоначальным взносом, и вот наконец их мечта сбывалась — собственная двухкомнатная квартира в новостройке на окраине города.
— Димочка, что с тобой? — она протянула руку через стол, пытаясь коснуться его ладони. — Ты же хотел этого не меньше меня. Помнишь, как мы выбирали планировку? Ты сам говорил, что балкон на кухне — это прекрасно.
Дмитрий отдёрнул руку и встал из-за стола. Прошёл к окну, постоял молча, глядя на серый двор с покосившимися качелями.
— Марин, нам нужно поговорить, — его голос звучал глухо, словно каждое слово давалось ему с трудом.
— О чём? — она почувствовала, как внутри поднимается тревога. — Что-то случилось на работе? С деньгами проблемы?
— Нет, с деньгами всё в порядке. Дело в другом, — он повернулся к ней, и Марина увидела на его лице выражение, которое видела лишь однажды — когда он сообщал о болезни отца. — Мама хочет с нами жить.
Тишина повисла в воздухе, густая и тягучая, как патока. Марина моргнула, потом ещё раз, пытаясь осмыслить услышанное.
— В смысле? — она старалась говорить спокойно. — Твоя мама живёт в своей трёхкомнатной квартире в центре. Зачем ей переезжать к нам в двушку на окраине?
Дмитрий снова отвернулся к окну.
— Она продаёт свою квартиру. Хочет помочь Алёше с бизнесом. Ему нужны деньги на развитие, а банки отказывают в кредите.
Алёша — младший брат Дмитрия, вечный прожектёр и любимчик матери. Марина прикусила губу, стараясь не сказать ничего резкого.
— И она собирается жить с нами? Постоянно? — в её голосе прорезались металлические нотки.
— Ну да. Она же моя мама, Марин. Я не могу оставить её на улице.
— На улице? — Марина встала, чувствуя, как внутри закипает негодование. — Дима, она продаёт квартиру стоимостью в три наших! Она могла бы купить себе прекрасную однушку и ещё останется!
— Все деньги пойдут Алёше. Это инвестиция в будущее. Мама верит в его проект.
— А как же наше будущее? — Марина обошла стол и встала перед мужем. — Мы три года копили на эту квартиру! Это наш дом, наше гнездо! Мы планировали детей!
— И что изменится? Мама поможет с детьми, когда они появятся. Это даже удобно.
Марина смотрела на него и не узнавала. Где тот мужчина, который три года назад клялся, что они построят свою семью, свой мир, независимый от родителей? Который обещал, что их дом будет их крепостью?
— Дима, послушай себя, — она старалась говорить спокойно, хотя внутри всё клокотало. — Твоя мама отдаёт все свои деньги твоему брату на очередную авантюру, а жить собирается за наш счёт. И ты считаешь это нормальным?
— Не за наш счёт! Она будет помогать по хозяйству, готовить...
— Мне не нужна помощь по хозяйству! Мне нужна своя семья, свой дом, где я буду хозяйкой, а не приживалкой при твоей матери!
Дмитрий нахмурился, и в его глазах появилось упрямство.
— Ты преувеличиваешь. Мама очень тактичный человек. Она не будет вмешиваться в нашу жизнь.
Марина горько рассмеялась. Тактичный человек? Женщина, которая звонила сыну по пять раз в день, требуя отчёта о каждом его шаге? Которая при каждой встрече находила повод упрекнуть Марину — то борщ не такой, то квартира недостаточно чистая, то одета не так?
— Дима, твоя мама звонит тебе каждые два часа. Она приходит к нам без предупреждения и критикует всё, что я делаю. А ты хочешь, чтобы она жила с нами постоянно?
— Она моя мать! — вспылил Дмитрий. — Она вырастила меня одна, всем пожертвовала ради нас с Алёшей! Я не могу ей отказать!
— А я? — Марина почувствовала, как к глазам подступают слёзы, но сдержалась. — Я твоя жена! Или это ничего не значит?
— Конечно, значит. Но семья — это не только мы с тобой. Это и наши родители. Твои родители же помогли нам с первоначальным взносом.
— Помогли деньгами, Дима! Деньгами! Они не переехали к нам жить! Есть разница между помощью и полным вторжением в нашу жизнь!
В этот момент зазвонил телефон Дмитрия. Он глянул на экран и побледнел.
— Это мама, — прошептал он.
— Не бери трубку, — попросила Марина. — Мы разговариваем.
Но Дмитрий уже нажал на зелёную кнопку.
— Да, мам... Да, я поговорил... Нет, она пока...
Марина вырвала телефон из его рук и нажала на громкую связь.
— Лидия Петровна, это Марина. Давайте поговорим напрямую.
Из динамика послышался холодный, металлический голос свекрови:
— Наконец-то. Я уже думала, Димочка не решится с тобой поговорить. Значит, так. Я переезжаю к вам через месяц. Мебель свою привезу, твою выкинете. У меня аллергия на синтетику, так что все твои пледы и подушки тоже на помойку. И ещё — я буду спать в большой комнате, у меня больная спина, мне нужно пространство.
Марина почувствовала, как внутри что-то оборвалось. Не лопнуло от напряжения, а именно оборвалось, как обрывается натянутая струна.
— Лидия Петровна, — её голос был ледяным, — вы в нашу квартиру не переедете. Ни через месяц, ни через год. Никогда.
— Что?! — взвизгнула свекровь. — Да как ты смеешь?! Димочка, ты слышишь, что говорит твоя жена?!
Дмитрий стоял между двумя женщинами — одна в телефоне, другая рядом — и выглядел абсолютно потерянным.
— Мам, может, не стоит так категорично... — начал он.
— Димочка, или я, или она! — отрезала Лидия Петровна. — Выбирай! Если эта выскочка не хочет принять твою мать, то какая из неё жена?!
Марина посмотрела на мужа. Он стоял, опустив голову, и молчал. Это молчание сказало больше любых слов.
— Всё ясно, — Марина положила телефон на стол. — Лидия Петровна, можете паковать вещи. Квартира ваша.
— Вот и правильно! — торжествующе воскликнула свекровь. — Я знала, что ты образумишься!
— Вы не поняли, — Марина взяла свою сумку и начала складывать туда документы со стола. — Квартира ваша с Димой. Я в неё не въеду.
— Марина! — Дмитрий наконец вышел из ступора. — Ты что несёшь?!
— То, что должна была сказать давно, — она застегнула сумку и повернулась к нему. — Я три года терпела вмешательство твоей матери. Терпела её звонки, её визиты, её советы. Надеялась, что когда мы переедем в свою квартиру, всё изменится. Что ты наконец станешь мужем, а не маменькиным сынком. Но ты сделал свой выбор.
— Марина, подожди! Давай обсудим! Может, найдём компромисс!
— Компромисс? — она остановилась в дверях. — Дима, твоя мать только что заявила, что выкинет все мои вещи и займёт большую комнату в НАШЕЙ квартире. Где здесь место для компромисса?
Из телефона послышался визгливый голос Лидии Петровны:
— Пусть уходит! Нам такая невестка не нужна! Найдём тебе нормальную жену, которая будет уважать старших!
Марина взяла телефон и выключила громкую связь. Посмотрела на Дмитрия в последний раз.
— Знаешь, что самое грустное? Я правда любила тебя. Но я не могу любить человека, который не существует отдельно от своей матери. Документы на квартиру переоформишь на себя. Мою долю можете считать подарком на вашу с мамой счастливую совместную жизнь.
Она вышла из кухни, прошла по узкому коридору съёмной квартиры, в которой они прожили два года. У входной двери обернулась. Дмитрий стоял в дверном проёме кухни, бледный и растерянный.
— Марина, это же глупость! Из-за чего ты рушишь нашу семью? Из-за того, что моя мама хочет с нами жить?
— Нет, Дима. Из-за того, что ты позволяешь ей решать, как нам жить.
Она вышла и тихо закрыла за собой дверь.
Спускаясь по лестнице, она услышала, как наверху хлопнула дверь и Дмитрий закричал её имя. Но она не обернулась.
На улице моросил мелкий осенний дождь. Марина достала телефон и набрала номер подруги.
— Наташ, можно я к тебе на пару дней? Да, всё в порядке. Нет, не в порядке. Расскажу при встрече.
Она шла по мокрой улице, и с каждым шагом чувствовала себя легче. Да, было больно. Да, три года жизни потрачены впустую. Да, придётся начинать всё сначала.
Но она была свободна.
Через неделю Марина сидела в кафе напротив нотариуса. Документы на отказ от своей доли в квартире лежали перед ней.
— Вы уверены? — спросил нотариус, пожилой мужчина с добрыми глазами. — Это серьёзное решение. Вы отказываетесь от имущества стоимостью в несколько миллионов.
— Уверена, — Марина взяла ручку. — Это цена моей свободы. Оно того стоит.
В этот момент в кабинет ворвался Дмитрий. Растрёпанный, небритый, с красными от недосыпа глазами.
— Марина, не подписывай! Прошу тебя! Мама согласна снимать квартиру рядом! Она не будет жить с нами!
Марина подняла на него усталый взгляд.
— Дима, дело не в том, где будет жить твоя мама. Дело в том, что ты не смог сделать выбор, когда это было нужно. Ты выбрал её, и я это принимаю. Но я выбираю себя.
— Но я люблю тебя!
— Любовь — это не слова, Дима. Это поступки. И твой поступок всё сказал за тебя.
Она подписала документы и встала.
— Марина, подожди! Мама обещала не вмешиваться! Она даже извиниться готова!
Марина остановилась в дверях кабинета.
— Знаешь, есть старая притча. Можно вытащить человека из болота, но нельзя вытащить болото из человека. Твоя мама никогда не изменится, Дима. И ты тоже, пока живёшь в её тени. Может быть, когда-нибудь ты станешь самостоятельным мужчиной. Но я не буду ждать.
Она вышла из кабинета, оставив позади своё прошлое.
Три месяца спустя Марина сидела в своей новой съёмной квартире. Маленькой, но своей. На столе лежало письмо от Дмитрия. Десятое за эти месяцы. Она не открывала их, просто складывала в коробку.
Зазвонил телефон. Незнакомый номер.
— Марина? Это Лидия Петровна.
Марина хотела сбросить вызов, но любопытство победило.
— Здравствуйте, Лидия Петровна. Что вы хотели?
— Я... я хотела поговорить. Димочка совсем извёлся. Не ест, не спит. На работе проблемы начались. Всё из-за тебя!
— Из-за меня? — Марина чуть не рассмеялась. — Лидия Петровна, вы получили что хотели. Живёте в квартире с сыном. Разве не об этом мечтали?
— Но он несчастен! Он любит тебя!
— А три месяца назад вы говорили, что найдёте ему нормальную жену.
— Я была неправа, — голос свекрови дрогнул. — Марина, вернись. Я обещаю не вмешиваться. Буду жить отдельно.
— Лидия Петровна, — Марина говорила спокойно, без злости, — вы всю жизнь контролировали своих сыновей. Алёша до сих пор не может создать семью, живёт вашими деньгами и вашими амбициями. Дима выбрал меня, но вы не дали ему построить свою жизнь. Я не могу вернуться к человеку, который в тридцать два года не может принять самостоятельное решение.
— Но он мой сын! Я хотела как лучше!
— Знаете, какая разница между любовью и собственничеством? Любовь отпускает, а собственничество удерживает. Вы не любите своих сыновей, Лидия Петровна. Вы ими владеете. И пока Дима это не поймёт, он не сможет построить семью. Ни со мной, ни с кем-то другим.
Она отключилась и заблокировала номер.
Вечером того же дня к ней пришла Наташа.
— Как ты? — подруга обняла её на пороге.
— Знаешь, странно, но хорошо. Первый раз за три года я чувствую, что живу своей жизнью. Не подстраиваюсь, не оправдываюсь, не доказываю право на собственное мнение. Просто живу.
Они сидели на кухне, пили чай, и Наташа рассказывала последние новости. Потом вдруг посерьёзнела.
— Марин, а если бы он пришёл сейчас, без мамы, и сказал, что выбирает тебя?
Марина задумалась.
— Знаешь, Наташ, есть вещи, которые нельзя склеить. Когда человек в критический момент показывает своё истинное лицо, ты уже не можешь это забыть. Я три года любила человека, которого создала в своём воображении. А настоящий Дима — это маменькин сынок, неспособный защитить свою семью. И дело даже не в его матери. Дело в нём самом. В его выборе.
— Но ведь больно?
— Больно. Но знаешь, что больнее? Прожить всю жизнь, борясь за место в собственном доме. Быть вечно второй после свекрови. Растить детей, которых будет воспитывать не я, а она. Видеть, как муж каждый раз выбирает её сторону. Это медленная смерть, Наташ. А я выбрала жизнь. Пусть трудную, пусть одинокую пока, но свою.
Год спустя Марина встретила Андрея. Взрослого, самостоятельного мужчину, который жил отдельно от родителей с восемнадцати лет. У которого были прекрасные отношения с матерью — они созванивались раз в неделю и виделись раз в месяц.
На их свадьбе было двенадцать человек. Самые близкие. Его мама подошла к Марине и сказала:
— Спасибо, что делаете моего сына счастливым. Я всегда мечтала о такой невестке — самостоятельной и сильной.
Марина улыбнулась. Оказывается, бывают и такие свекрови. Которые умеют любить, не задушая. Которые радуются счастью детей, не пытаясь это счастье контролировать.
А Дмитрий так и жил с матерью в той самой двухкомнатной квартире. Алёша давно промотал материнские деньги и исчез в неизвестном направлении. Лидия Петровна состарилась и стала ещё более требовательной. Дмитрий пытался встречаться с женщинами, но каждая уходила, не выдержав постоянного вмешательства его матери.
История получила продолжение через пять лет. Марина шла по парку с коляской, рядом бежал трёхлетний сын, когда навстречу вышел Дмитрий. Постаревший, с залысинами и потухшим взглядом.
Они остановились друг напротив друга.
— Привет, — сказал он тихо.
— Привет, Дима.
Он посмотрел на детей, на обручальное кольцо на её руке.
— Ты счастлива?
— Да. А ты?
Он усмехнулся горько.
— Мама говорит, что счастье — это когда семья вместе. Мы с ней вместе. Наверное, это и есть счастье.
Марина хотела что-то сказать, но промолчала. Что тут скажешь? Каждый делает свой выбор и живёт с его последствиями.
— Мне пора, — сказала она. — Муж ждёт к обеду.
— Конечно. Была рада увидеть... То есть... Ну, ты поняла.
Она кивнула и пошла дальше. Не оглядываясь. В прошлое смотреть не стоит — там ничего не изменить. А впереди её ждала настоящая семья. Та, которую она построила сама, по своим правилам, со своими границами.
И это было настоящее счастье.