Лидия стояла у окна и смотрела на двор. Дождь барабанил по стеклу. За спиной шуршали пакеты. Женя складывал вещи в сумку.
— Ты куда это собрался? — спросила она, не оборачиваясь.
— В командировку.
— Какую командировку? Ты же на пенсии.
Молчание. Только шорох ткани и звук молнии на куртке.
Лидия повернулась. Муж запихивал в спортивную сумку свои лучшие рубашки. Те самые, которые она гладила по воскресеньям. Он избегал её взгляда.
— Женя, что происходит?
— Лида, мне надо... подумать.
— О чём подумать? Мы сорок лет вместе. О чём ещё думать-то?
Евгений наконец поднял глаза. В них была какая-то чужая решимость. И стыд. Очень много стыда.
— Я встретил... понимаешь, всё изменилось.
Лидия почувствовала, что пол уходит из-под ног. Мир рухнул. Просто взял и рухнул в одну секунду. Сорок лет брака — и вот так вот.
— Кого встретил?
— Это не важно.
— Как не важно? Мне важно!
Женя застегнул сумку и поставил её у двери. Движения резкие, нервные. Руки дрожали.
— Лида, я не хочу тебе делать больно...
— А что ты сейчас делаешь, по-твоему?
— Я хочу быть честным.
— Честным? Ты собираешь чемодан тайком и называешь это честностью?
Лидия села на диван. Ноги не держали. В голове пустота. Полная пустота. Как так получилось? Вчера всё было нормально. Завтракали вместе, обсуждали новости. А сегодня он собирает вещи.
— Она моложе меня? — вырвалось у неё.
Женя отвернулся к окну.
— Это не важно.
— Значит, моложе. Намного?
— Лида, давай не будем...
— Сколько ей лет, Женя?
— Сорок пять.
Лидия рассмеялась. Истерически. Сорок пять лет. Почти на двадцать лет моложе. Классика жанра. Стареющий мужик и молодая дурочка.
— И что, любовь с первого взгляда?
— Мы понимаем друг друга.
— А меня ты не понимаешь?
— С тобой всё предсказуемо. Каждый день одно и то же. Борщ по вторникам, уборка по субботам. Я задыхаюсь, Лида.
— Задыхаешься! — Лидия вскочила. — А кто создавал этот быт? Кто стирал твои носки? Кто сидел с детьми, пока ты делал карьеру?
— Я же не говорю, что ты плохая...
— Просто скучная, да? Предсказуемая?
Женя взял сумку.
— Я поживу у Толика пару дней. Потом поговорим спокойно.
— Поговорим о чём? О разводе?
— Может быть.
Лидия смотрела на мужа. Этот человек делил с ней постель почти сорок лет. Знал все её привычки. Помнил, как она рожала детей. И вот так просто уходит. К молодой.
— А квартира? А дача? А всё, что мы вместе нажили?
— Разберёмся. Я не жадный.
— Как великодушно с твоей стороны.
Женя открыл дверь.
— Лида, не надо иронии. Мне и так тяжело.
— Тебе тяжело? А мне, по-твоему, легко?
Дверь захлопнулась. Лидия осталась одна в квартире, где прожила половину жизни. Села обратно на диван и заплакала. Рыдала в голос, как ребёнок. Сорок лет замужества — и финал такой позорный.
Потом слёзы кончились. Лидия пошла на кухню, поставила чайник. Руки дрожали. В холодильнике стояли котлеты, которые она приготовила вчера. Для него. Теперь он будет есть котлеты другой женщины.
Зазвонил телефон.
— Мам, как дела? — голос дочери Кати.
— Нормально, деточка.
— А что голос такой?
— Простыла немножко.
Лидия не могла сказать правду. Не сейчас. Пусть дети пока не знают. Вдруг Женя одумается? Вдруг вернётся?
Но она понимала — не вернётся. В его глазах была решимость человека, который уже всё решил.
Три дня Лидия ждала. Сидела дома, смотрела сериалы, ела через силу. Телефон молчал. Женя не звонил.
На четвёртый день он пришёл. Постучал в дверь, как чужой.
— Привет, — сказал неловко.
— Проходи. Чай будешь?
— Не надо. Я ненадолго.
Сели за кухонный стол. Тот самый, за которым завтракали сорок лет. Женя крутил в руках ключи от машины.
— Ну что, решил? — спросила Лидия.
— Решил. Я хочу развестись.
— Понятно. А дальше что?
— Жениться на Свете.
— На Свете, значит. Красивое имя.
— Лида, давай без сарказма.
— А как мне реагировать? Радоваться?
Женя вздохнул.
— Слушай, я всё продумал. Квартира остаётся тебе. И дача тоже. Я заберу только накопления.
— Какие накопления?
— Депозиты. Два миллиона на книжке лежат.
Лидия хмыкнула. Два миллиона! Деньги, которые они копили на старость. Вместе копили.
— То есть мне достанется трёшка в спальном районе, а тебе деньги?
— Ну не так же! Квартира дорого стоит.
— А есть на что? Пенсия у меня кот наплакал. Коммуналка, продукты — что останется?
— Найдёшь работу.
— В шестьдесят лет? Ты серьёзно?
Женя замолчал. Потом достал сигареты. Закурил прямо на кухне, хотя раньше никогда не курил дома.
— Света хочет ребёнка, — сказал вдруг.
— Что?
— Хочет от меня ребёнка. Я подумал... почему бы и нет?
Лидия уставилась на мужа. Ну как так-то? Ему шестьдесят три года! Какой ребёнок?
— Женя, ты что, совсем рехнулся? В твоём возрасте дети?
— А что такого? Мужчина может стать отцом в любом возрасте.
— Может-то может, но зачем?
— Хочу начать всё с чистого листа.
— С чистого листа! — Лидия рассмеялась. — А старый лист куда денешь? В помойку?
— Не груби.
— Не гружу, а говорю правду. У тебя двое детей уже есть. Внуки есть.
— Это другое.
— Чем другое?
— С тобой я жил по инерции. А теперь чувствую себя живым.
— Живым? За мой счёт живым чувствуешь!
— При чём тут твой счёт?
— А при том, что накопления наши общие. Я тоже работала. Тоже в семью вкладывалась.
— Ты декретчицей сидела в основном.
Вот это уже было слишком. Лидия встала из-за стола.
— Декретчицей! Я детей растила, по дому пахала, а ты карьеру делал. Кто тебе рубашки стирал? Кто борщи варил?
— Я же не спорю...
— Спорить не споришь, а деньги забрать хочешь!
— Лида, будь разумной. Тебе квартиры хватит. А мне нужно новую семью обеспечивать.
— Новую семью! — Лидия хлопнула ладонью по столу. — А старая семья тебе не дорога?
— Дорога, но это в прошлом.
— В прошлом? Дети твои тоже в прошлом?
— При чём тут дети? Я же не отказываюсь от них.
— Просто денег не оставляешь на помощь.
Женя поднялся.
— Всё, я пошёл. Подумай над моим предложением.
— Над каким предложением? Ты мне ультиматум поставил!
— Лида, не усложняй. И так всем тяжело.
Дверь хлопнула. Лидия осталась сидеть на кухне. В голове крутилось одно: декретчица! Сорок лет жизни — и она декретчица. А он деньги забирает и к молодой идёт детей делать.
Встала, открыла шкаф. Достала старую коробку из-под конфет. Внутри лежали документы. Паспорт, свидетельства о рождении детей, справки разные. И ещё один документ. Тот, о котором Женя не знал.
Лидия достала бумагу и перечитала. Да, всё правильно написано. Всё по закону оформлено. Значит, не такая уж она декретчица беспомощная.
Завтра позвонит юристу. Пусть Женя узнает, что такое справедливость.
Лидия сидела в юридической конторе и слушала молодого парня в очках.
— Да, документ действительный, — сказал он. — По завещанию матери квартира полностью ваша. Муж на неё права не имеет.
— А накопления?
— Если открывались в браке на общие деньги, то пополам делятся. Обязательно.
— Хорошо. Спасибо.
Лидия вышла на улицу. На душе полегчало. Значит, не такая она беспомощная. Есть у неё козыри.
Дома позвонила Жене.
— Приходи сегодня. Поговорить надо.
— О чём говорить? Я всё сказал.
— Приходи, узнаешь.
Вечером Женя пришёл. С букетом цветов. Думал, видимо, задобрить.
— Садись, — сказала Лидия. — Чай налить?
— Давай. — Он положил цветы на стол. — Ну что, согласна на мои условия?
— А какие у тебя условия? Напомни.
— Я же говорил. Тебе квартира, мне накопления.
— Ага. И дача мне тоже, да?
— И дача.
— Как щедро с твоей стороны.
Женя поёрзал на стуле.
— Лида, не начинай опять. Я честно предлагаю.
— Честно? — Лидия встала и пошла к шкафу. — А ты знаешь, что такое честно?
Достала папку с документами. Положила перед мужем.
— Вот это честно.
Женя взял бумагу. Читал долго. Лицо менялось. Сначала непонимание, потом удивление, потом ужас.
— Что это такое?
— Завещание твоей тёщи. Моей мамы. Квартира мне завещана. Лично мне. До брака ещё.
— Но мы же вместе в ней живём!
— Жили. Теперь ты уходишь.
Женя перечитал документ ещё раз.
— Лида, но я же не знал...
— А зачем тебе было знать? Ты не собирался разводиться тогда.
— Получается... получается, квартира твоя?
— Полностью моя. А накопления наши общие. По закону пополам делятся.
Женя побледнел. Отложил бумагу.
— То есть мне только миллион достанется?
— Только? Миллион рублей только? Да ты послушай себя!
— Лида, но как же я буду жить? Снимать квартиру? На пенсию?
— А как я должна была жить? Тоже на пенсию?
— Это другое дело...
— Чем другое? Тем, что я женщина?
Женя встал и прошёлся по кухне. Нервничал. Курить хотел, но пепельницы не просил.
— Света думала, что у нас квартира общая, — сказал тихо.
— Ах, вот оно что! Света думала! А на что Света рассчитывала? На чужое добро?
— Мы хотели продать и купить что-то побольше...
— За мой счёт купить!
— Лида, ну будь человеком. Мне нужно новую жизнь строить.
— А мне что, не нужно? Я что, не человек?
Женя сел обратно за стол. Голову в руки взял.
— Я думал, всё проще будет...
— Проще! Взял и ушёл, деньги прихватил. А жена пусть как хочет выживает.
— Я же не хотел тебе зла...
— Не хотел, но делал.
Долго молчали. Лидия смотрела на мужа и удивлялась. Как она могла сорок лет жить с этим человеком и не видеть, какой он эгоист?
— Лида, — сказал наконец Женя. — А может, мы договоримся как-то?
— Как договоримся?
— Ну... дашь мне больше половины накоплений. А я тебе...
— Что ты мне дашь? Дачу? Так она и так моя. По документам на меня оформлена.
Женя поднял голову.
— И дача твоя?
— И дача. Я её покупала на мамины деньги. Ты забыл?
— Но мы же вместе её обустраивали...
— Обустраивали. И что с того?
— Значит, мне вообще ничего не достанется? Только миллион?
— Только миллион, — повторила Лидия. — Бедненький ты мой. Миллион рублей — и плачешь.
Женя резко встал.
— Хорошо, Лида. Значит, война.
— Какая война? Я по закону действую.
— Подам в суд. Признаю завещание недействительным.
— Подавай. Юрист сказал — документ железный.
Женя схватил куртку.
— Ещё посмотрим, кто кого.
— Посмотрим, — согласилась Лидия.
Дверь хлопнула сильнее обычного.
Два месяца Женя пытался через суд отсудить квартиру. Нанял адвоката, собирал справки, доказывал что-то. Лидия спокойно ждала. Юрист её заверил — завещание железное.
В итоге суд отказал Жене полностью. Квартира осталась Лидии, накопления поделили пополам.
— Мам, ты молодец, — сказала Катя, когда узнала всю историю. — Мы с Димкой переживали, что папаша тебя обдерёт.
— Не обдерёт, — усмехнулась Лидия. — Я не такая дурочка, как он думал.
После суда Женя пришёл за вещами. Молчал, собирал книги и инструменты. Лидия тоже молчала. Смотрела, как он складывает в коробки остатки их совместной жизни.
— Лида, — сказал он у порога. — А может, ещё не поздно всё вернуть?
— Что вернуть?
— Ну... нас. Семью. Я понял, что наделал глупостей.
— А Света? Она что скажет?
Женя отвернулся.
— Она... когда узнала, что денег не будет, охладела как-то.
— Представляю.
— Оказалось, ей нужен был обеспеченный мужчина. А не просто любящий.
— Не может быть! — притворно удивилась Лидия. — А я-то думала, это настоящая любовь.
— Не иронизируй.
— А как ещё реагировать? Ты бросил меня ради неё. А теперь хочешь назад?
Женя поставил коробку на пол.
— Лида, я был дурак. Понимаю это. Но мы же столько лет вместе...
— Сорок лет я была декретчицей, помнишь? А теперь вдруг снова жена?
— Я не то имел в виду...
— Именно то и имел. Пока деньги были, я декретчица. Деньги кончились — опять любимая жена.
Женя сел на коробку. Постарел очень за эти месяцы. Седины прибавилось, морщины углубились.
— Что теперь будет со мной? Снимать комнату? В моём-то возрасте?
— А что должно было быть со мной? Тоже комнату снимать?
— Но ты же женщина...
— Вот именно. Женщина. Не декретчица, не прислуга. Женщина с правами.
— Лида, дай мне шанс исправиться.
— Какой шанс? Пока не найдёшь следующую молодую?
Женя молчал. Потом взял коробку.
— Значит, всё?
— Всё.
— И ты меня не простишь?
Лидия посмотрела на мужа. Этого человека, с которым прожила полжизни. Родила от него детей. Стирала ему носки. Варила борщи. А он считал её декреткой и собрался слить за ненадобностью.
— Прощение и возвращение — разные вещи, — сказала она. — Прощаю. Но жить вместе не буду.
— Почему?
— Потому что я наконец поняла себе цену. И не хочу больше быть удобной.
Женя ушёл. Больше не приходил и не звонил. Через полгода Лидия узнала от детей, что он живёт в общежитии и ищет работу. Пенсии не хватает на съёмную квартиру.
Лидия устроилась продавцом в магазин рядом с домом. Работала три дня в неделю, денег хватало. Вечерами читала книги, которые раньше некогда было читать. По выходным ездила на дачу.
— Мам, может, найдёшь себе мужика? — спрашивала Катя. — Не сидеть же одной.
— А зачем мне мужик? — отвечала Лидия. — У меня теперь жизнь есть. Своя жизнь.
И это было правдой. Впервые за сорок лет у неё была своя жизнь. Никому не нужно было готовить борщи по расписанию. Никто не разбрасывал носки по квартире. Никто не курил на кухне и не говорил, что она декретчица.
Иногда Лидия вспоминала Женю. Интересно, жалеет ли он? Понимает ли, что потерял не только деньги, но и женщину, которая его любила? Наверное, не понимает. Такие люди понимают только цену, а не ценность.
Зато поняла она сама. Поняла, что любить себя не стыдно. И что уважение дороже привычки. Даже если этой привычке сорок лет.
В свои шестьдесят один Лидия начала новую жизнь. И эта жизнь ей нравилась гораздо больше старой.
Друзья, ставьте лайки и подписывайтесь на мой канал- впереди много интересного!
Читайте также: