— Теперь правда всплывает наружу! Значит, я для тебя просто кошелек на ножках, да? Пашу как вол, а ты за моей спиной деньги налево-направо раздаешь!
Оксана прислонилась к дверному косяку гостиной, скрестив руки на груди.
Трехлетний Тимка копошился на ковре с машинками, старательно не обращая внимания на повышенные тона.
Дети в этом возрасте чувствуют напряжение, но еще не понимают причин.
А причины были, и еще какие.
Все началось утром того же дня, когда Оксана случайно наткнулась на банковскую выписку в кармане куртки Андрея.
Она собиралась отнести вещи в химчистку и вытряхивала содержимое карманов по привычке.
Мелочь, чеки, скомканные салфетки… и вот этот листок.
Регулярные переводы матери мужа, по пятнадцать тысяч каждый месяц. Последний — три дня назад.
Оксана стояла посреди прихожей с этой бумажкой в руках минуты две, пытаясь переварить информацию.
Они с Андреем вели общий бюджет. Вернее, она так считала. Получается, у него были свои секретные статьи расходов?
***
Рабочий день прошел как в тумане. Оксана показывала клиентам квартиры, улыбалась, рассказывала про метраж и инфраструктуру, а в голове крутилось одно: пятнадцать тысяч. Каждый месяц. Сколько уже? Полгода? Год?
Вечером она дождалась, пока младший уснет, старшие дети разойдутся по своим делам, и выложила выписку на журнальный столик перед мужем.
— Это что такое?
Андрей оторвался от телефона, взглянул на бумагу. На лице мелькнуло что-то похожее на испуг, но он быстро взял себя в руки.
— Маме помогаю. Ну и что?
— Ну и то, что я не в курсе была. Мы же договаривались все обсуждать, если речь о крупных тратах.
— Да какие крупные? — он поморщился, отложил телефон. — Обычная помощь родителям. Ты своей матери тоже помогаешь.
— Помогаю. И ты об этом знаешь. Потому что я не скрываю.
— Я не скрывал, — Андрей повысил голос. — Просто не докладывал о каждой мелочи. Или мне теперь отчитываться надо, куда каждую копейку трачу?
— Пятнадцать тысяч — это не копейка, Андрей Викторович.
— Ладно, виноват, — он развел руками. — Надо было сказать. Но ты же знаешь, что у мамы пенсия маленькая, одной трудно.
— У твоей мамы своя трехкомнатная квартира, которую она сдает за тридцать тысяч. Плюс пенсия. Плюс наша помощь, о которой я, оказывается, не знала.
Андрей дернул плечом.
— Значит, по-твоему, я не имею права помочь собственной матери?
— Имеешь, но не втихаря, и не выкручивая мне руки вопросом про права.
Они еще поговорили минут десять. Вернее, поспорили.
Оксана пыталась объяснить, что дело не в деньгах, а в доверии. Андрей гнул свою линию: мать есть мать, помогать родителям — святое дело, а она тут устраивает допрос с пристрастием.
Компромисса не случилось. Каждый остался при своем мнении. Оксана легла спать с тяжелым камнем на душе.
***
На следующий день случилось продолжение.
Вечером Андрей вернулся со склада раньше обычного.
Оксана как раз готовила ужин — макароны с котлетами, ничего особенного.
Тимка играл на полу, выстраивая башню из кубиков.
Старшие дети были дома: Никита в своей комнате залипал в компьютер, шестнадцатилетняя Вика делала уроки на кухне.
— Вик, — Андрей заглянул на кухню, скинув куртку. — Завтра у меня аврал на складе. Приемка большая, народу не хватает. Подменишь? Пару часов всего, после твоих занятий. Я заплачу.
Вика оторвалась от учебника по биологии, посмотрела на отца.
— Пап, у меня завтра допы по математике. Репетитор приезжает в четыре.
— Отменишь. Одно занятие пропустишь, ничего страшного.
— Это важно, — Вика нахмурилась. — Через неделю контрольная. Я и так еле успеваю подготовиться.
— Вика, я же попросил по-человечески, — голос Андрея стал жестче. — Мне реально нужна помощь. Или тебе на отца наплевать?
— При чем тут наплевать? — девушка возмутилась. — У меня учеба, между прочим. Или она не важна?
— Важна, но семья важнее. Надо помочь — помогаешь.
— А что Никиту не попросишь? — Вика кивнула в сторону комнаты брата. — Он же дома сидит, гамает целыми днями.
— У Никиты своя учеба. А ты в педколледже, там полегче.
— Ага, полегче, — фыркнула Вика. — Пап, я не могу. Честно. Это важная контрольная.
Андрей потемнел лицом.
— Значит, так. Я тебя прошу о помощи, а ты мне отказываешь? Хорошо. Запомню.
Он развернулся и вышел из кухни. Вика сидела с округлившимися глазами, явно не понимая, что сейчас произошло.
Оксана, которая все это слышала из гостиной, подошла к дочери.
— Не бери в голову. Это не твоя вина.
— Мам, а что с папой? — Вика говорила тихо. — Он какой-то странный последнее время. То на меня наезжает, то на Никиту. Раньше такого не было.
— Не знаю, доча. Сама не понимаю.
А через полчаса началось то, ради чего, видимо, и затевался весь разговор с Викой.
Андрей вошел в гостиную, где Оксана укладывала Тимку спать, и сразу начал:
— Ты специально ее так воспитала! Чтобы она на отца забивала.
Оксана медленно обернулась.
— Извини, что?
— Воспитала её эгоисткой. Отец просит помочь — она носом крутит. Важные дела, видите ли.
— Андрей, у ребенка действительно учеба. Контрольная. Репетитор. Это нормально, что она не хочет пропускать.
— Нормально? — он усмехнулся. — Нормально, когда дочь отцу отказывает? А если б ты попросила, она бы побежала помогать?
— Не знаю. Но я бы не стала просить ее бросить учебу ради подработки.
— Конечно! Потому что в этом доме мужики вообще ничего не решают. Сплошная бабья яма, где всё по-вашему.
Оксана замерла.
— Бабья яма? — она медленно выпрямилась. — Серьезно?
— А как еще назвать? — Андрей распалялся. — Я здесь вообще никто. Ни слова мне, ни голоса. Всё решают бабы: ты, Вика. Даже Никита под ваш каблук подстроится скоро.
— Погоди-ка, — Оксана сложила руки на груди. — Это где же ты тут лишен голоса? Когда мы кухню выбирали, чьё я решение поддержала? Твоё. Когда решали, куда Никиту отправить учиться — тоже твое мнение перевесило. Я где-то возражала?
— Потому что я был прав!
— Ага. То есть когда твое мнение побеждает — ты прав. А когда мое — это бабья яма?
— Да не о конкретных решениях речь! — он повысил голос. — О принципе! Я не хозяин в собственном доме!
— Хозяин, — спокойно сказала Оксана. — Равноправный. Как и я. Мы с тобой партнеры, а не начальник с подчиненной.
— Вот именно! Партнеры! — он ткнул пальцем в воздух. — А должен быть глава семьи, который решает, как правильно. А остальные слушаются.
Оксана молча смотрела на мужа несколько секунд.
— Андрей Викторович, откуда у тебя вдруг это всё взялось? Мы двадцать лет вместе. Никогда таких разговоров не было. Что случилось?
— Ничего не случилось, — он отвел взгляд. — Просто надоело терпеть всё это.
— Терпеть что? То, что я зарабатываю не меньше твоего? То, что дети выросли с собственным мнением? Или то, что я не готова молча смотреть, как ты тайком переводишь деньги?
— А вот и вылезло! — Андрей ткнул пальцем в ее сторону. — Значит, все-таки душит тебя, что я маме помогаю!
— Меня не устраивает, что ты врал! — Оксана повысила голос, чего обычно не делала. — Понимаешь разницу? Не помощь матери, а вранье!
— Да какое вранье? Просто не говорил, и всё!
— Это и есть вранье, Андрей.
Он раздраженно махнул рукой.
— Знаешь что? Мне надоело оправдываться. В нормальных семьях мужик по столу кулаком стукнул — все построились и молчат. А тут бабье царство, где каждый шаг надо согласовывать.
— Если тебе так некомфортно с нами, — Оксана говорила ровным голосом, хотя внутри всё кипело, — может, стоит подумать о разводе?
Наступила тишина. Даже Тимка перестал ворочаться в кроватке.
— Ага! — Андрей радостно воскликнул. — Вот оно! Начинаешь меня выгонять! Пользуешься тем, что дом на тебе записан! Я так и знал, что дойдет до этого! Попользовалась мной, выжала все соки, а теперь выставляешь!
— Пап, ты чего загоняешься? — в дверях показался Никита в наушниках на шее. — Мама же не выгоняет тебя. Она просто сказала, что если тебе плохо с нами, то можно разойтись. Нормально всё сказала.
Андрей уставился на сына круглыми глазами.
— То есть ты на их стороне?
— Я ни на чьей стороне, — Никита пожал плечами. — Но, пап, ты реально несешь какую-то дичь. Про бабью яму, про главу семьи. Откуда это вообще? Ты в каких-то МД-группах зависаешь, да?
— Ты о чем? — не поняла Оксана.
— Да он постоянно репостит посты из пабликов про домострой, — Никита кивнул на отца. — Там такая пропаганда идет, что мужик должен командовать, а бабы молчать и подчиняться.
— Ясно, — Оксана покачала головой. — Теперь многое понятно.
— И кстати, пап, — Никита продолжал, — непонятно, как из тебя "выжимают соки", если у вы с мамой зарабатываете одинаково. И живете вы в доме, который еще бабушка Инна маме оставила. И обстановка тут самая обычная, не шикарная. Так что про "выжатые соки" — это ты перегнул.
— Ты меня деньгами попрекаешь?! — Андрей побагровел. — Собственный сын!
— Не попрекаю, а фактами оперирую, — спокойно ответил Никита. — Мама тебя точно не использует. Это видно любому нормальному человеку.
— Подкаблучник, — бросил Андрей сыну.
И в ту же ночь собрал вещи. Снял квартиру на окраине города через знакомого. Съехал.
***
Развод состоялся через три месяца. Имущество делить не стали.
Дом принадлежал Оксане, еще до брака, совместно нажитого почти ничего не было. Даже мебель купили на деньги, подаренные мамой Оксаны на свадьбу.
Дети отца поддерживать не стали. Вика после нескольких встреч сказала, что общаться не хочет — он стал каким-то чужим.
Никита пытался наладить контакт, но после того, как Андрей в очередной раз начал учить его "быть мужиком", тоже отстранился.
А Оксана сидела на кухне с чашкой чая и думала: как так вышло, что за двадцать лет она не разглядела в муже того, кто вылез наружу сейчас?
Были ли звоночки? Наверное, были. Мелкие фразы, которые она пропускала мимо ушей. "Женщина должна быть мягче", "Не спорь с мужем при людях", "Вика, девочки так себя не ведут".
Звоночки были. Просто она не придавала им значения.
Теперь придется жить дальше. Поднимать троих детей одной. Благо, старшие уже почти взрослые. А Тимка... Тимка и не запомнит отца толком.
Оксана допила чай, поставила чашку в раковину. За окном моросил дождь. На душе было паршиво.
Эксклюзивный рассказ: "Миллионерша из деревни"