«…В наше время уже нет причин, по которым больной раком человек должен испытывать страдания или впадать в бессознательное состояние. Имеется достаточно препаратов, которые при умелом использовании позволяют это предотвратить. Поэтому в большинстве случаев людям можно объяснить, что умирание — это не кошмар…»
Это слова из проповеди митрополита Антония Сурожского. В ней он говорит о том, что нет возможности священнику (как впрочем, любому человеку) убедительно приготовить умирающего больного к смерти. Потому что ни у кого из живущих нет личного опыта пребывания в посмертном состоянии. Однако, — подчеркивает митрополит. — Можно и нужно готовить умирающего не к смерти, а к постепенному врастанию в вечную жизнь.
Знаю, что среди людей православных много так называемых "монашеских радикалов" (термин одного знакомого богослова), которые часто воспевают (не побоюсь этого слова) страдания ради страданий - некий мазохизм, который в иных случаях должен был бы вписаться в психиатрический диагноз. Но много людей умных, которые почему-то не отделяют страдания ради Христа от просто страданий. Тут, как говорят, две большие разницы. Одно дело, когда страдания (боль, переживания) человека очищают, делают глубже, снисходительнее к ближнему - это редкое благо, которое способно превратить руду в золото - преподобный Амвросий Оптинский от боли и кишечных кровотечений иной раз с постели встать не мог, а к нему пол России стекалось за утешением. Это к болящему-то! Но совсем другое дело, когда боль и страдания изъедают человека изнутри, и он не способен думать ни о чем, кроме избавления от боли. Милосердие христианина тут, на мой взгляд, должно быть направлено на лекарство. Лекарство, которое поможет человеку вменить себе и размышления о Лекарстве. Иначе говоря, дать врача, чтобы больной задумался о Лекаре.
Не так давно я прочитал у одной знакомой православной "радикалки": "Слава Богу, наша страна через кровь мучений возрождается к новой жизни".
Мне почему-то показалось в этих лозунгах много странного мазохизма: примерно, как болеющему от рака больному сказать при его постели - как я рада, что ты страдаешь. Ты возрождаешься к новой жизни! Садизм? Он идет рядышком с мазохизмом.
Вспоминаю слова из проповеди Антония Сурожского, думаю, прежде чем "утешать" лозунгами о великом возрождении, ты сначала соверши малое евангельское дело - помоги. А уже потом и начинай свою проповедь.
Возможно, вы встречали внутри церковной ограды таких "праведников", которые готовы были крестовым походом пойти на т.н. грешников вне их ограды, выжечь все поле их, покарать мечом и пустить кровь ради очищения всего Организма. Да...тут попахивает средневековьем и инквизицией. Увы, есть и внутри нашей Церкви подобное. Да простят меня "радикалы" за столь либеральную речь. Я всегда говорил, что я за просвещенный либерализм, а не за невежественный консерватизм. А не простят, Бог судья - швырните камень.
Тут можно найти много больше убедительных слов из личного опыта.
Думаю, митрополит Антоний прав в психологии самой мысли, он являет собой яркого представителя того светлого позитивного православия, на стороне которого сам я лично нахожусь и всякий раз убеждаюсь в том, что сегодня особенно важно говорить-повторять-утверждать-проповедовать не мрачную эсхатологию — вечные муки, бесконечные мытарства, вечную смерть, а — радость обретения жизни вечной. Радость явного открытия Бога Любви. Явного даже для неверующих в Бога. Там эта Любовь открывается каждому с такой силой, что исцелит любое земное заблуждение. Многие скажут: это форма эскапизма, бегства от суровой реальности. Стоп! Какое же это бегство? Суровая реальность в виде скорбей и болезней преследует каждого из нас здесь и сейчас — убегаешь ли ты от нее или, стиснув зубы, идешь напролом. Ну, а окончательно впасть в мечтательность нам не дадут — будьте уверены. Строгие законники начеку. В публичном пространстве воюют «аки воины Христовы». Бьют буквой, держа в руках припрятанный дух.
Профессору Осипову А. И. не раз доставалось от них за слова о спасении всех людей. То есть за слова о позитивной обнадеживающей светлой эсхатологии. Даже пытались приписать ему ересь. На что Алексей Ильич иронично отвечает, что вместе с ним на костер инквизиции нужно послать целый сонм авторитетнейших прославленных святых отцов, которые, не отрицая мучений, признавали последним аргументом Любовь, желающую спасения каждому.
Вернусь к цитате Антония Сурожского о боли.
Боль. Сильная боль. Давайте подумаем, что милосерднее: заставлять человека страдать, сурово обличать его в каких-то грехах, которые явились причиной боли (прямо как братики по крови многострадального Иова). Твердить — терпи нестерпимое, ты заслужил. Или же милосерднее поскорее дать препарат, заглушающий боль, и попытаться объяснить, «что умирание — это не кошмар…»
Скажу честно: я сталкивался в жизни с очень болезненным умиранием. Боль бывает такая, что мутится разум. О каком призыве принять это как заслуженное за грехи перед смертью может идти речь, если человек от боли уже находится в кошмарной искаженной реальности. Сначала помоги снять боль, потом говори.
Вспоминаю, как уже на последней стадии онкологии одному человеку было трудно выписать простейший препарат «Т-л», который в так нелюбимых нами либеральных антигуманных странах можно купить в любой аптеке, не прибегая к унизительному адову кругу хождения по медицинским инстанциям. Чтобы что? Чтобы медицинский чиновник обезопасил себя лишний раз от статьи УК. Мало ли? В нашем человеколюбивом государстве многие врачи испуганы статей УК.
Милосердие? Так в случае с нечеловеческой болью оно разве не должно проявляться в немедленном снятии боли? Или же мы по-прежнему с фарисейским лицемерием будем в лицо больному говорить, что он сам виноват и что боль — это расплата за грехи. И будем выжимать из страдающего покаяние, которое Бог Любви уже давно и без нас принял.
Был период, когда у нас в обществе всерьез заговорили об институте боли, о том, что к боли нужно относиться много деликатнее, что боль может подстерегать не только грешников, но и праведников. Вспомните, после какого случая в Москве снова подняли вопрос об облегчении выписки препарата от боли. После того, как из наградного пистолета на последней стадии онкологии застрелился боевой генерал.
Можете меня в этом вопросе считать либералом. В вопросах максимально быстрого облегчения нестерпимой боли я за быстрое облегчение. В вопросах эсхатологии я за светлую позитивную эсхатологию. Если человек при жизни скорбит и болеет, а при этом ему с амвона внушают, что и потом в вечной жизни грешника ждут вечные муки — тогда это прямой путь в уныние и для многих — отказ от такой бессердечной веры, которая проповедует на словах Милость, Любовь и Радость. На словах, но не на деле. А вера без дел мертва. Хуже — она лукава.