— Ну что, Лёшенька, сынок, как вы там? — голос Галины Петровны в телефонной трубке был сладким, как патока, но с едва уловимой ноткой хорошо выдержанного яда. — Совсем мать забыл, не звонишь. Я же волнуюсь!
Алексей устало потёр переносицу. Он только что вернулся из очередного рейса, проведя трое суток за рулём фуры, и мечтал лишь о двух вещах: горячем душе и тарелке борща, который так божественно готовила его Наташа. Но звонок матери был священным ритуалом, который нельзя было пропустить. Пропустишь — и уровень вселенской обиды поднимется до критической отметки, грозя прорвать плотину пассивной агрессии.
— Привет, мам. Нормально всё, только заехал домой. Устал, как собака, — он покосился на кухню, где его жена Наталья, вся в муке, как сказочный персонаж, сосредоточенно выводила кремовые розы на очередном торте. Воздух в квартире был густым и сладким, пахло ванилью, шоколадом и свежими ягодами. Для Алексея это был запах дома. Для его матери — запах безделья и транжирства.
— Устал он! — тут же вздохнула в трубку Галина Петровна. — А кто сейчас не устаёт? Вот я сегодня с Лариской говорила, соседкой моей. Так её Игорь… ты же помнишь Игоря? Такой мальчик умница, не то что некоторые… Так вот, его повысили! Теперь он ведущий инженер-программист в какой-то международной компании. Представляешь? Зарплата — во! — Галина Петровна, видимо, показала воображаемый размер зарплаты в воздухе. — Машину новую купил, не в кредит! Лариска говорит, жену свою, Леночку, на Мальдивы скоро повезёт. А Леночка-то у него тоже не промах, юрист в крупном банке. Умница, красавица! Не то что некоторые, кто только пирожки печёт да кухонные занавески меняет.
Алексей поморщился. Началось. Этот «Игорь-ведущий-инженер» был проклятием его жизни. С самого детства мама ставила его в пример. Игорь лучше учился, Игорь поступил в престижный вуз, Игорь нашёл высокооплачиваемую работу. Теперь вот и жена у Игоря оказалась «правильная».
— Мам, Наташа не пирожки печёт, у неё свой цех, онлайн-заказы…
— Ой, ну какой это цех, Лёша, не смеши мои седины! — перебила Галина Петровна. — Кухня, заляпанная кремом, — это не цех, а баловство. Я вот бухгалтер с сорокалетним стажем, я знаю, что такое настоящая работа и настоящий доход. А это что? Сегодня заказы есть, а завтра нет. Переводят ей там три копейки на карту, а она и рада. А сколько денег на эту муку, на сахар, на сливки уходит? Ты считал? Она же у тебя все деньги на свои «тортики» спускает! Ты мужик в доме или кто? Ты должен бюджет контролировать! Вот Игорь, Лариска говорит, жене карточку выдал с лимитом. И всё! А Леночка и не спорит, потому что умная женщина понимает, что муж — глава семьи.
Наталья, хоть и делала вид, что полностью поглощена работой, слышала каждое слово. Её руки на мгновение замерли. Опять. Опять эта песня про «правильную» семью Игоря и Леночки. Она видела, как мрачнеет лицо мужа, как он начинает нервно ходить по комнате. Яд медленно, но верно проникал в его сознание.
— Да считаю я, мам, всё нормально у нас, — буркнул Алексей, но в его голосе уже не было прежней уверенности.
— «Нормально» — это у Игоря с Леночкой! — отрезала мать. — А у тебя жена целыми днями дома сидит, непонятно чем занимается. Ты в рейсах спину гнёшь, а она тут кремом балуется. Ты бы проверил её счета, сынок. Узнал бы, сколько она на самом деле зарабатывает. А то, может, она тебе лапшу на уши вешает, а сама в минус работает. Мой тебе материнский совет: возьми финансы в свои руки. Пока не поздно. Всё, сынок, целую, мне Лариска звонит, пойдём с ней скандинавской ходьбой заниматься. А ты подумай над моими словами. Я тебе плохого не посоветую.
Короткие гудки. Алексей бросил телефон на диван и тяжело вздохнул. Он посмотрел на жену. Она стояла к нему спиной, и её плечи казались напряжёнными.
— Наташ, а… — начал он неуверенно.
— Я всё слышала, — тихо ответила она, не поворачиваясь. — Можешь не повторять. Борщ на плите, разогрей себе. Мне нужно заказ закончить.
Её голос был ровным, но Алексею показалось, что в нём прозвенели льдинки. Он чувствовал себя виноватым, но слова матери, как сорняки, уже пустили корни в его уставшей голове. «А может, и правда? Может, я слишком много ей позволяю? Она покупает какие-то дорогие миксеры, формы, красители… А какой с этого выхлоп? Я вкалываю день и ночь, а она… развлекается».
Следующие несколько недель превратились в тихий ад. Алексей, подстёгиваемый ежедневными звонками матери, начал вести себя как заправский финансовый контролёр.
— Наташ, а что это за чек из «КондитерМага» на четыре тысячи? — спрашивал он вечером, заглядывая ей через плечо. — Миндальная мука? А обычной нельзя обойтись? Она же в пять раз дешевле!
— Лёш, для макаронс нужна именно миндальная, по-другому никак, — терпеливо объясняла Наталья, чувствуя, как внутри всё сжимается от обиды. — Это заказ на свадьбу, там всё должно быть идеально.
— Идеально… — хмыкал он. — А нам потом из-за этой идеальности до зарплаты хлеб с водой есть? Мама права, ты совсем не умеешь экономить.
Он начал требовать отчёта за каждую покупку. Пакет молока, десяток яиц, пачка сливочного масла — всё подвергалось тщательному допросу. Кульминацией стал его новый «проект»: общая тетрадь в клеточку, гордо озаглавленная «Семейный бюджет».
— Вот, — заявил он однажды вечером, положив тетрадь на стол. — С сегодняшнего дня записываем сюда все доходы и расходы. Каждую копейку. Я свою зарплату впишу, а ты — свои доходы от тортиков. И все чеки мне на стол. Будем анализировать.
Наталья смотрела на эту тетрадь, и в её глазах стояли слёзы. Это было не просто недоверие. Это было унижение. Её труд, её бессонные ночи, её любовь к своему делу — всё это обесценили, назвав «тортиками» и приравняв к детскому хобби, которое нужно контролировать.
— Лёш, ты серьёзно? — тихо спросила она.
— Абсолютно! — отрезал он, и в его голосе слышались интонации Галины Петровны. — Пора наводить порядок в финансах. Хватит жить одним днём.
В этот момент в их дверь позвонили. На пороге стояла лучшая подруга Наташи, Ольга — острая на язык адвокат по бракоразводным процессам, которая видела таких «маменькиных сынков» пачками и имела на них стойкую аллергию.
— Привет, подруга! Заскочила на чай, привезла тебе бельгийский шоколад, который ты просила, — весело щебетала она, но, увидев заплаканные глаза Наташи и грозный вид Алексея с тетрадкой в руках, мгновенно посерьёзнела. — Так, я не вовремя? У вас тут что, заседание совета директоров Газпрома?
Алексей смутился и попытался спрятать тетрадь, но Ольга уже всё поняла.
— А, «Семейный бюджет»! — хмыкнула она, бросив взгляд на обложку. — Классика жанра. Обычно появляется за пару месяцев до подачи заявления на развод. Лёша, это маман твоя надоумила? Передавай пламенный привет этой великой женщине-калькулятору.
— Оля, не начинай, — пробормотал Алексей.
— А я и не начинаю, я констатирую факт, — её взгляд стал ледяным. — Ты хоть знаешь, что твоя жена пашет по двенадцать часов в сутки? Что у неё руки болят от миксера и спина отваливается? Что она создаёт не «тортики», а произведения искусства, за которыми люди в очередь выстраиваются? Нет? Ну да, тебе же мама по телефону вещает, что Наташка бездельница. А ты, как верный пёс, слушаешь и киваешь.
Наталья молча увела подругу на кухню. Она рассказала ей всё: про постоянные сравнения с Игорем, про требования отчитываться за каждую копейку, про эту унизительную тетрадь.
Ольга слушала, сжимая кулаки.
— Так, подруга, хватит это терпеть. Слёзы в подушку — это не наш метод. У нас будет другой план. План «Сладкая месть». Ты будешь делать всё, что он говорит. Собирай чеки, записывай расходы. Но и доходы тоже записывай. Все. До копеечки. А потом мы устроим ему показательное выступление. С презентацией и диаграммами.
Идея Ольги показалась Наташе безумной, но в то же время невероятно соблазнительной. Хватит быть жертвой. Пора показать зубы.
Следующий месяц прошёл под знаком тотального контроля. Наталья смиренно собирала все чеки, даже за пакетик ванилина. Каждый вечер она садилась рядом с мужем и под его бдительным оком вносила данные в проклятую тетрадь.
— Расход: мука пшеничная, 2 кг — 120 рублей. Расход: яйца, 30 штук — 280 рублей. Расход: краситель пищевой, красный — 450 рублей, — монотонно диктовала она.
Алексей важно кивал и делал пометки. Он чувствовал себя хозяином положения, настоящим главой семьи. Галина Петровна по телефону не могла нарадоваться на сына.
— Вот видишь, Лёшенька! Сразу же дело пошло! Я же говорила, что с женщинами только так и надо! Строгость и контроль! Уверен, что теперь у вас и деньги на отпуск появятся. Не на Мальдивы, конечно, как у Игоря, но на наше Чёрное море точно хватит.
Алексей не замечал, как холоден и отстранён стал взгляд его жены. Он не видел, что она работает ещё больше, чем раньше, беря самые сложные и дорогие заказы. Он не знал, что каждую ночь, когда он засыпал, она садилась за ноутбук и вела совсем другую бухгалтерию — свою собственную. В красивой таблице Excel, с формулами, графиками и аналитикой.
Однажды к ним в гости зашёл давний Наташин клиент, Виктор Степанович, обаятельный старичок, бывший профессор филологии. Он заказывал у неё торты на все семейные праздники и относился к ней с большой теплотой.
— Наташенька, душа моя, спасайте! — пробасил он с порога, протягивая ей коробку конфет. — У внучки юбилей, пятнадцать лет. Нужен торт, но не простой, а… концептуальный! Она у меня увлекается японской анимацией, Хаяо Миядзаки. Хочу торт в виде ходячего замка. Возьмётесь за такую авантюру?
Наталья улыбнулась. Это был вызов, который она любила.
— Конечно, Виктор Степанович! Сделаем!
Алексей, вышедший в прихожую, скептически хмыкнул.
— Ходячий замок… Опять возиться три дня, а заработаешь три копейки.
Виктор Степанович смерил его пронзительным взглядом поверх очков.
— Молодой человек, талант — это не три копейки. Это капитал. Иногда, чтобы его разглядеть, нужно просто снять шоры с глаз. А вы, я смотрю, их добровольно нацепили.
Старичок подмигнул опешившей Наташе и удалился, оставив Алексея в полном недоумении.
Этот разговор заставил Наталью действовать решительнее. Время пришло.
Судный день настал в субботу. Галина Петровна, как и ожидалось, приехала к ним «на инспекцию». Она привезла с собой банку солёных огурцов и тонну непрошеных советов.
— Ну, что, детки, как ваш бюджет? — начала она прямо с порога, проходя на кухню и критически оглядывая новый планетарный миксер Наташи. — Опять деньги на ветер! Лёша, я же тебе говорила!
— Мам, это нужная вещь для работы, — попытался возразить Алексей, но вышло вяло.
— Для какой работы? Крем взбивать? — фыркнула свекровь. — Вот у Ларискиной Леночки работа, так работа! Она иски выигрывает, людям помогает. А тут что? Сахар с мукой смешивать. Ладно, давайте вашу тетрадку, посмотрим, что вы там насчитали.
Она уселась за стол, как ревизор, и надела очки. Алексей с подобострастным видом положил перед ней заветную тетрадь.
Наталья молча наблюдала за этой сценой. Внутри у неё всё кипело, но внешне она была спокойна, как олимпийская чемпионка перед решающим прыжком.
— Так, так… — бормотала Галина Петровна, листая страницы. — Расходы, расходы… Ого, сколько на масло уходит! Ужас! А доходы где? Лёша, твоя зарплата… так… А где Наташины? А, вот, какая-то мелочь… Две тысячи, полторы, три… Сынок, да она же тебе в убыток работает! Я была права!
Алексей, под влиянием материнского авторитета, повернулся к жене. В его взгляде читалось разочарование и праведный гнев.
— Наташа, это что такое? Мама права? Все мои деньги уходят на твоё хобби? Я вкалываю, а ты…
Он не договорил. Наталья спокойно подошла к столу, отодвинула тетрадь и поставила перед ним и свекровью свой ноутбук. На экране светилась аккуратная таблица Excel.
— Это, — сказала она ледяным тоном, — тетрадка для дилетантов. А это — реальная бухгалтерия моего «хобби».
Она кликнула мышкой, и на экране появился сводный отчёт за последний месяц. С графиками и диаграммами.
— Итак, — начала она, как на презентации. — Мой валовый доход за прошлый месяц составил… — она сделала паузу, — сто семьдесят две тысячи рублей.
В кухне повисла звенящая тишина. Было слышно, как тикают часы на стене и как у Галины Петровны отвисает челюсть.
Алексей смотрел на цифру, и его глаза округлились. Его зарплата водителя-экспедитора была девяносто пять тысяч. И это считалось очень хорошими деньгами.
— Как… как это? — прошептал он.
— А вот так, — Наталья переключила на другую вкладку. — Вот заказы. Торт «Ходячий замок» для Виктора Степановича — пятнадцать тысяч рублей. Свадебный пятиярусный торт — тридцать пять тысяч. Корпоративный заказ на капкейки с логотипом — сорок две тысячи. А вот расходы, — она показала другую колонку. — Да, они есть. Продукты, упаковка, амортизация оборудования. Чистая прибыль за месяц, после вычета всех расходов и уплаты налога, — она снова сделала паузу, наслаждаясь эффектом, — сто двадцать восемь тысяч рублей.
Она посмотрела сначала на свекровь, потом на мужа.
— Это на тридцать три тысячи больше, чем твоя зарплата, Лёша. И это я ещё не брала самые крупные заказы, потому что не успевала физически.
Галина Петровна побагровела.
— Это… это невозможно! Ты всё придумала! Ты обманываешь! Ты налоги не платишь, государство обворовываешь!
Наталья усмехнулась.
— А вот и нет, Галина Петровна. Я, в отличие от некоторых, законы уважаю. Вот, пожалуйста, — она открыла личный кабинет на сайте налоговой. — Я зарегистрирована как самозанятая. Вот уплаченный налог за прошлый месяц. Всё чисто и прозрачно.
Она закрыла ноутбук. Тишина в кухне стала оглушительной.
— А теперь, Лёша, — её голос звенел сталью, — я хочу услышать твои извинения. За недоверие, за унижение, за эту тетрадку. За то, что ты позволил своей матери смешивать с грязью меня и моё дело.
Алексей молчал, переводя взгляд с жены на побелевшую от злости мать.
— И ещё одно, — добавила Наталья, глядя прямо в глаза свекрови. — Передайте, пожалуйста, вашей подруге Ларисе и её сыну-инженеру моё коммерческое предложение. Пусть их международная компания закажет у меня торт на корпоратив. Я им скидку сделаю. А когда Игорь-программист, который сидит в тёплом офисе, попробует своими руками создать торт, который купят за пятнадцать, двадцать, тридцать тысяч… вот тогда мы и поговорим, у кого из нас «настоящая работа».
С этими словами она взяла сумочку и вышла из кухни.
— Я к Ольге. Подумайте оба над своим поведением.
Хлопнула входная дверь. Алексей и Галина Петровна остались одни посреди разгромленного поля боя, уставленного кремовыми розами и неопровержимыми цифрами.
Алексей сидел за столом, тупо уставившись на погасший экран ноутбука. Слова жены гулким эхом отдавались в его голове. «Сто двадцать восемь тысяч…», «унижение…», «недоверие…». Он чувствовал себя последним идиотом. Как он мог? Как он мог так слепо верить матери и не верить собственной жене, которую любил?
Галина Петровна, оправившись от первого шока, перешла в наступление.
— Ты видел? Видел, какая она на самом деле? Высокомерная, наглая! Деньги она зарабатывает! Да откуда такие деньги у простой стряпухи? Наверняка у неё любовник богатый появился, который ей помогает! Она тебе изменяет, сынок, вот что я тебе скажу!
Но её яд на этот раз не сработал. Алексей медленно поднял на неё глаза, и в его взгляде была холодная ярость.
— Хватит, мама. Довольно.
— Что «хватит»? Я тебе глаза открываю!
— Ты мне их всю жизнь закрывала! — взорвался он. — Ты всю жизнь сравнивала меня с этим Игорем, внушала мне, что я неудачник! А теперь ты пыталась разрушить мою семью! Ты унижала мою жену, настраивала меня против неё! Из-за тебя я вёл себя как последний подонок!
— Я тебе добра желала! — взвизгнула Галина Петровна.
— Добра?! — рассмеялся он горьким, нервным смехом. — Ты просто завидовала, что я счастлив! Что у меня есть женщина, которая меня любит, которая создала уют в доме, которая нашла себя в любимом деле и добилась успеха! А ты что? Ты сидишь со своей Ларисой на лавочке, перемываешь всем кости и считаешь чужие деньги! Это и есть твоя жизнь!
Он встал.
— Уходи, мама.
— Что? — она не верила своим ушам.
— Уходи. Из моего дома. И не звони мне больше. Я сам тебе позвоню. Может быть. Когда-нибудь. Когда пойму, что ты больше не будешь лезть в мою жизнь.
Он открыл входную дверь. Галина Петровна, что-то бормоча про неблагодарного сына, выскочила на лестничную площадку. Дверь за ней захлопнулась. Впервые за тридцать пять лет Алексей ослушался свою мать.
Он остался один в тихой квартире, которая пахла ванилью и его собственной глупостью. Он взял телефон и набрал номер жены.
— Наташа… Прости меня. Я такой дурак.
Наталья не вернулась в тот вечер. И на следующий тоже. Она жила у Ольги, которая полностью одобряла её решение.
— Пусть помучается, — говорила она. — Пусть поймёт, что он чуть не потерял. Мужчинам иногда полезна такая шоковая терапия.
Алексей звонил по двадцать раз в день. Он умолял, просил прощения, клялся, что всё осознал. Он приехал к Ольге с огромным букетом любимых Наташиных пионов, но та его даже на порог не пустила.
— Извинения — это не слова, Лёша, а поступки, — сказала ему Наталья по телефону. — Я должна увидеть, что ты изменился.
И он начал меняться. Он перестал общаться с матерью. Он сам поехал в «КондитерМаг» и, советуясь с продавцом, купил для Наташи дорогие бельгийские каллеты и фисташковую пасту, о которой она давно мечтала. Он убрал всю квартиру, вымыл окна. И убрал проклятую тетрадь «Семейный бюджет» так далеко, что сам забыл куда.
А потом случилось то, что стало последней каплей и окончательно расставило всё по своим местам. Алексею позвонил незнакомый мужчина.
— Добрый день, могу я услышать Наталью? Я по поводу заказа торта.
— Она сейчас не может подойти. Я её муж, чем могу помочь?
— Меня зовут Игорь, — представился мужчина. — Мне ваш контакт дала мама моей коллеги, Лариса… как же её… отчество забыл. В общем, она очень хвалила выпечку вашей супруги. У нас в компании намечается крупное мероприятие, и мы бы хотели заказать большой тоорт и несколько сотен капкейков с нашим логотипом.
Алексей замер, держа телефонную трубку. Игорь. Тот самый Игорь. Ведущий инженер-программист.
— Да… конечно, — выдавил он. — Я всё передам.
Это был знак свыше. Ироничный и очень смешной.
Вечером он снова приехал к Ольге. Он рассказал Наташе про звонок.
— Он такой нормальный, вежливый парень, — говорил Алексей. — Совершенно не похож на того монстра, которого рисовала мама. Наташ, он хочет заказать у тебя торт. Твой торт. Потому что он лучший. И я это только сейчас понял.
Наталья смотрела на него. Он выглядел похудевшим, измученным, но в его глазах было то, чего она не видела давно — искреннее раскаяние и восхищение.
Она вернулась домой.
Их жизнь изменилась. Алексей стал её главным помощником и опорой. Он возил её за продуктами, помогал с доставкой заказов, а вечерами просто сидел рядом и с восторгом наблюдал, как она творит свои сладкие шедевры. Он больше никогда не спрашивал, сколько стоит миндальная мука.
Заказ от компании Игоря Наталья, конечно же, выполнила. Это был её триумф. Торт был невероятным, и Игорь лично позвонил, чтобы поблагодарить её. Они разговорились, и выяснилось, что его жена Леночка, тот самый «юрист из крупного банка», уже полгода как уволилась и открыла свою маленькую гончарную мастерскую, потому что «всю жизнь мечтала работать с глиной, а не с бумажками». Этот факт окончательно разрушил мифологию, выстроенную Галиной Петровной.
А что же свекровь? Она долго не звонила, надувшись от обиды. Но одиночество — страшная штука. Через несколько месяцев она позвонила сама. Голос у неё был тихий и пришибленный. Она извинилась. Неловко, скомкано, но извинилась. Наталья, добрая душа, её простила. Но границы были выстроены раз и навсегда. Галина Петровна больше никогда не лезла в их семью с советами. Она приезжала в гости, пила чай с Наташиными капкейками и молча восхищалась.
Однажды, сидя на кухне и упаковывая очередной заказ, Алексей сказал:
— Знаешь, я иногда думаю… Хорошо, что мама тогда устроила весь этот цирк. Если бы не это, я бы, наверное, так и не понял, какая ты у меня невероятная. И какое сокровище я чуть не потерял.
Наталья улыбнулась и поцеловала его в щёку, испачкав кремом.
— Всё, что ни делается, всё к лучшему. А теперь помоги мне донести эту коробку до машины. Это свадебный. Пять ярусов.
Они вышли из подъезда и увидели, как у соседнего дома Галина Петровна и её подруга Лариса пытаются освоить новую модель палок для скандинавской ходьбы, постоянно путаясь и смешно размахивая руками. Они посмотрели друг на друга и рассмеялись. Громко и счастливо.
От автора:
А ведь сколько таких историй, где за сладкой улыбкой и мнимой заботой скрывается обыкновенная зависть и желание контролировать чужую жизнь. Хорошо, когда хватает мудрости и сил, чтобы вовремя расставить границы.