Когда в твой уютный салон врывается женщина в роскошном пальто с признанием в любви к твоему мужу — мир рушится. Но Арина не собирается плакать, умолять или устраивать сцену. Она делает то, что кажется невозможным: спокойно собирает вещи изменника и отдаёт их сопернице. А потом начинает новую жизнь — без лжи, без шантажа и без мужчины, который пять лет играл в любовь.
Снег за окном салона падал крупными хлопьями, будто пытаясь заглушить весь мир. Арина стояла у кофемашины, наслаждаясь редкой паузой между клиентами. Воздух пах корицей, кофе и лёгким ароматом лака для волос. Всё было как обычно: Ренат шептался с дамой о новом оттенке блонда, Людмила и Полина смеялись над чьей-то историей, а Ксения аккуратно раскладывала расчёски по стерильным подносам. Уют. Семья. Дом.
И тут — звонок. Не дверной, а в кармане. Максим:
«Любимая, сегодня задержусь. Важная встреча».
Арина улыбнулась. Он всегда предупреждал. Вчера принёс пирожные — просто так. На прошлой неделе выбирал тур на майские: «Куда ты захочешь, солнышко». Пять лет брака, и ни единого повода усомниться.
Но дверь распахнулась — и впустила не только мороз, но и ледяную реальность. Высокая женщина в пальто с меховым воротником, лакированные сапоги, взгляд, полный уверенности в собственном праве.
— Мне нужно поговорить с вами. Наедине.
В кабинете, где обычно хранились накладные и журналы с причёсками, Светлана сказала самое страшное:
— Мы любим друг друга давно. Он не уходит, потому что вы… нездоровы. Боится, что вы не справитесь.
Арина не дрогнула. Внутри всё похолодело, но голос остался ровным:
— Мне нужно подумать. Завтра созвонимся.
Вечером Максим вернулся с лёгким шлейфом чужих духов — сладких, навязчивых. Он целовал её, ел пасту, рассказывал про «сложный день». Но теперь Арина видела: каждый жест — маска. Пять лет спектакля. Она платила за квартиру, за отпуска, за подарки его родне. Он — только за машину, «статусную» и в кредите.
К утру решение созрело. Не из злости, а из гордости. Она набрала Светлану:
— Приезжайте. Всё готово.
Та примчалась в розовом пальто, с сумочкой Gucci и улыбкой победительницы.
— Ой, это же его любимый свитер! И запонки, которые я подарила! — щебетала она, разбирая чемоданы.
Арина замерла. Значит, даже подарки были ложью.
— Забирайте всё, — сказала она глухо. — Даже постельное бельё.
Когда дверь закрылась, в квартире повисла странная тишина — не пустота, а свобода. Пустые полки, отсутствие его кружки, чистая ванная… Пять лет испарились, оставив лишь горький осадок обмана.
В семь вечера раздался звонок. На пороге — Максим, растерянный, злой.
— Ты что, с ума сошла? — начал он.
— Квартира — моя, добрачная. Машина — в совместной собственности. А ты — к Светлане. Вы же «созданы друг для друга».
Он побледнел. Попытался оправдываться, но слова застряли. Арина знала: он не ожидал спокойствия. Он привык к благодарности за «заботу», а не к свободе.
Звонок от Светланы не заставил её дрогнуть:
— Вы обещали половину!
— Я ничего не обещала. Ваш «принц» даже машину в кредит купил. Подумайте, стоит ли за него драться.
Арина отключила телефон, подошла к окну. Снег кружил, укрывая город чистотой. За соседними окнами мелькали огни — чужие жизни, чужие боли. Но её жизнь начиналась заново.
Она вспомнила, как пять лет назад он стоял на коленях под дождём с кольцом в руке. Как клялся быть честным. Как говорил: «Ты — мой дом». А дом он превратил в декорацию для спектакля, где главная роль — удобство.
Теперь всё кончено. Не с истерикой, не с угрозами, а с достоинством. Она не стала той, кого бросили. Она стала той, кто выбрал себя.
Арина набрала Жанну:
— Девичник всё ещё в силе? Я с вами.
И впервые за пять лет Арина почувствовала — она дышит. По-настоящему.
