Здравствуйте, друзья!
Спасибо вам и за советы, и за ваше активное участие. Очень здорово, что я не одна.
По делу отчима хочу кое-что разъяснить.
Я понимаю, что вся эта история шита белыми нитками. И понимаю, когда вы негодуете и говорите о том, что нас разводят. И что надо бодаться до последнего. Но, но, но...
Начну с того, что вот таких вот "связей" у нас нет. Кое-какие есть, и даже крепкие, но там такие люди, которые не будут, ну вот не будут рвать на себе тельняшку, чтобы нам помочь. И это хорошие люди, просто я понимаю и вижу, что нет — не будет такого. И мне никто ничего не должен. И даже просить я не стану, потому что бесполезно. Это честно.
Адвоката да, мы нашли как раз с помощью связей. И он действительно хороший адвокат. И мне очень жаль, что мы не нашли его раньше, до уголовного суда. Но что есть, то есть...
По поводу развода... Действительно, и мне кажется очень странным то, что человек, получивший тяжкий вред здоровью, был бодр и «на ногах» несколько часов после аварии. А там же всё очень серьёзно, чтобы вы понимали. И повреждения внутренних органов, и переломы, и много чего ещё.
Ещё очень настораживает тот факт, что после оформления аварии забирал пострадавшего сын, который сразу начал угрожать тем, что «платить будете много». И такие угрозы были потом неоднократно. И пострадавшего отвезли не в государственную больницу, а в частную клинику. И сам «сын» хвастался тем, что у него там «знакомые».
И вот смотря на всё это, я, конечно, понимаю, что если не всё, то часть заболеваний точно «приплетена» к делу. Сюда же следует отнести и то, что на контакт пострадавшая сторона никак не шла. Более того, например, отчим звонит и спрашивает, как дела, ему отвечают, что человек в больнице, а по факту он — вот, на машине гоняет. Это же не Москва, ё-моё, это сибирские сёла, и узнать, как и что у «соседей», несложно.
Но всё это — это истина, которая законникам не интересна. Единственное, что интересует следствие и суд, — документы. Вы же должны это понимать! А по документам у пострадавшего всё гладко. Есть медицинские заключения, экспертиза была проведена, в документах прописано, что он получил тяжкий вред здоровью. Всё.
Можно было бы начать бодаться, требовать независимую экспертизу и прочее. Но нам в тот момент было важно одно — чтобы отчима не посадили. А статья, по которой дело рассматривалось, это подразумевает. И такое вполне могло быть. Поэтому именно на это были направлены все наши силы. И потом я ещё с тревогой ждала — не подадут ли обжалование? Не будут ли требовать именно этого — лишить свободы?
Нет. Пострадавшей стороне невыгодно сажать отчима. Им деньги нужны.
Я не знаю, понимают ли они, что с отчима «нечего взять». Ведь по факту что они видят? Живёт в хорошем доме, полная чаша, супруга, я вот тоже вроде не выгляжу зачуханкой (надеюсь). Может быть, и рассчитывают на хорошую прибыль.
Но по факту дом, в котором живёт мама и отчим, — мой. Мама там прописана, отчим — нет. Он прописан в том доме, из которого уехал, который оставил своей дочери. Тут у него официально имущества просто нет.
Так что когда вы говорите о том, что можно оставить всё как есть и пусть отчим платит ущерб по копейке много лет, — в этом много разумного. Правда. Возможно, именно так мы и поступим. Против только две вещи: во-первых, мама, которая очень нервничает из-за этой ситуации и периодически порывается взять кредит и отнести пострадавшим с повинной; и сам отчим, который очень замкнулся в себе из-за этой ситуации.
Я вам скажу честно, больше всего мне жаль отчима. Он хороший человек и настоящий мужик. Он и так живёт с моей сложной мамой, а это невероятно трудно, и это надо признать. А он живёт и очень многое терпит, поверьте. И в этой ситуации он чувствует себя хуже некуда. Он при соприкосновении с законниками теряется, он становится уязвим, как ребёнок. Его могут и пинЯть, и корить, да и как унизительно, что он часами просиживает в этих кабинетах, боги!
Он исхудал. Перестал разговаривать. При нём мы даже не заговариваем на эту тему, он сразу нервничает и уходит. Дома он почти не появляется, он весь ушёл в работу. За что ещё и ого-го как достаётся от мамы. Да, он работает ещё, у него невероятно золотые руки, его постоянно зовут то туда, то сюда, потому что он всё умеет, плату не завышает, честный, порядочный. Все знают, какой это человек — золотой.
И вот если начать бодаться, то отчим этого может и не перенести. Самое лучшее, что мы можем сделать сейчас, — это передать всё адвокату и пусть дальше он сам разбирается. Этим мы сегодня и займёмся. Чтобы уже никак отчима не трогать. А дальше...
Дальше посмотрим. Я думаю... Наши дальнейшие действия зависят от суммы компенсации. Назначат приемлемую — одно дело. А если добьются миллионов... ну тогда сделаю, как вы советуете. Будем платить по копейке сто лет.
Вот такие дела, друзья.
Правда, я не понимаю, почему жизнь бьёт хороших людей. Вот это всё не должно было быть нужно отчиму. Бедный мужик. У него и так жизнь была нелёгкая, и вроде бы тут он немножко стал оживать, и опять — под удар. Обидно мне за него и больно.