— Мама, зачем тебе социальный работник? Ты что, совсем беспомощная стала?
Олег стоял в дверях с чемоданом и смотрел на костыли. Три месяца назад он уехал на вахту, а вернулся к совершенно другой жизни. Мать с переломом, чужая девчонка в их квартире, которая распоряжается на кухне, как у себя дома.
Нина Петровна тяжело вздохнула. Ей было пятьдесят шесть, но чувствовала она себя лет на двадцать старше. После развода с мужем прошло тринадцать лет, но одиночество не перестало давить. Особенно когда сын уезжал надолго.
— Сынок, я поскользнулась в магазине. Перелом сложный, три недели в гипсе ещё ходить. Ксюша мне помогает, хорошая девочка.
Из кухни вышла та самая Ксюша. Худенькая, с короткой стрижкой, в джинсах и свитере. Олег сразу подумал, что она совсем не выглядит на свои двадцать пять лет. Девчонка какая-то, а не социальный работник. Они выдают кого попало теперь?
— Здравствуйте, я Ксения Морозова, — девушка протянула руку. — Надеюсь, ваш внезапный приезд не станет проблемой для Нины Петровны?
Олег скрестил руки на груди. Тон ему не понравился. Как будто это он здесь лишний.
— Это мой дом, и моя мать. Я приехал без предупреждения, потому что волнуюсь. А вы здесь временно.
— Как скажете, — Ксения пожала плечами и вернулась на кухню.
Нина Петровна видела искру раздражения в глазах сына. Она знала его слишком хорошо. После развода родителей Олег замкнулся, стал недоверчивым. Особенно к женщинам. Ему было пятнадцать, когда отец ушёл к любовнице, и с тех пор он не впускал никого близко.
Вечером они сидели на кухне. Ксения принесла продукты и раскладывала их по полкам, напевая что-то себе под нос. Олег наблюдал за ней исподлобья.
— Нина Петровна, завтра приду пораньше, — девушка надела куртку. — Нужно съездить в поликлинику, записаться на массаж.
— Хорошо, дорогая. Спасибо тебе.
Когда дверь закрылась, Олег не выдержал.
— Откуда она взялась? Ты её проверяла хоть?
— Олег, не начинай. Ксюша хорошая. Месяц она со мной, и ни одной проблемы.
— Месяц, — он усмехнулся. — Достаточно, чтобы войти в доверие. А потом узнаёшь, что у тебя из дома вещи пропадают.
— Господи, ну что ты говоришь! — мать махнула рукой. — Ты три часа дома, а уже всех подозреваешь.
Олег промолчал. Он знал, что перегибает, но не мог остановиться. В жизни всё должно было быть под контролем. Иначе рушится.
На следующий день он проснулся рано. Мать ещё спала, а в дверь уже позвонили. Ксения стояла с пакетами, на её щеках горел румянец от мороза.
— Доброе утро, любитель сюрпризов, — она прошла мимо него на кухню. — Надеюсь, Нина Петровна хорошо спала после вашего допроса?
— Какого допроса?
— Вы же проверяли меня вчера. Думали, я не услышу? Стены тонкие.
Олег отвернулся к окну.
— Я за мать волнуюсь. Это моё право.
— Конечно, ваше. Только вы лучше бы чаще приезжали, чем подозревали всех вокруг.
Она развернулась и принялась готовить завтрак. Руки двигались быстро, уверенно. Олег заметил трещину на её телефоне, лежавшем на столе. Дешёвая модель, видавшая виды. Социальный работник получал копейки, это он знал.
— Вы давно этим занимаетесь? — спросил он, пытаясь сгладить острые углы.
— Два года. До этого медсестрой работала. Платили мало, нагрузка большая. Сюда пришла, думала, легче будет, — она засмеялась коротко. — Ошиблась.
— Почему не уволитесь?
Ксения обернулась. В её глазах мелькнуло что-то острое, почти болезненное.
— Потому что ваша мать — не просто подопечная. Она как… — девушка осеклась. — Неважно. Я свою работу делаю.
Нина Петровна появилась в дверях. Она видела, как они смотрят друг на друга. Сын напряжён, как струна, а Ксюша прячет обиду за бравадой. Женщина вдруг поняла, что они похожи. Оба боятся близости. Оба защищаются нападением.
— Дети, не ругайтесь. Сядем завтракать.
После завтрака Нина Петровна попросила Ксению остаться.
— Светик, ты завтра свободна в обед?
— Да, а что?
— Мне нужно съездить в садик. Поговорить с заведующей. Документы забрать кое-какие. Олег утром на встречу едет, а одной мне не справиться.
— Конечно, я помогу.
Когда Ксения ушла, Олег посмотрел на мать с подозрением.
— Мам, какой садик? Ты на пенсии уже год.
— Олежка, это важно. Пенсионные дела.
На следующее утро он уехал пораньше. А вернувшись к обеду, обнаружил пустую квартиру. Дверь была не заперта. Олег бросился к телефону. Где мать? Она же на костылях!
Ксения вошла минут через десять. Увидела его бледное лицо и застыла.
— Где моя мать?
— Я думала, она с тобой…
— Я был на встрече! Где она?!
Они посмотрели друг на друга, и в этот момент всё их противостояние показалось глупым. Олег схватил телефон, начал названивать в больницы. Ксения бросилась к соседке. Семеновна ничего не знала. В подъезде никто не видел Нину Петровну с утра.
Два часа они искали. Обошли ближайшие улицы, магазины, поликлинику. Мороз пробирал до костей, но они не замечали холода. Ксения едва не плакала от страха. Олег говорил резко, но она видела панику в его глазах.
— Может, она упала где-то? Потеряла сознание?
— Не говори так! — он ударил кулаком по стене подъезда.
— А что мне говорить?! Мы не знаем, где она!
Они вернулись домой, замёрзшие и опустошённые. Дверь была открыта. В прихожей стоял запах жареного. На кухне, как ни в чём не бывало, хлопотала Нина Петровна.
— Мама! — Олег почти закричал. — Ты где была?!
— Господи, что ты орёшь? — она обернулась спокойно. — Леночка зашла с утра, помнишь, моя коллега? Мы поболтали, потом я к Василисе Степановне забежала. Совсем забылась, что Ксюше не позвонила. Вы где шлялись столько?
Ксения опустилась на стул. Пальцы сцепила в замок.
— Мы вас искали. По всему городу.
— Ой, детки, простите старую дуру. Ну вот, нажарила вам теперь блинов. Садитесь, поедите.
Олег смотрел на мать и не мог произнести ни слова. Сначала облегчение, потом злость, потом что-то ещё, чего он не мог понять.
Ксения поднялась.
— Нина Петровна, я пойду. Если я тут больше не нужна.
— Дорогая, прости меня. Зайди завтра вечером, ладно?
— Хорошо. Если не будем играть в прятки снова.
Она ушла, даже не посмотрев на Олега.
На следующий день он уезжал обратно. Прощание было тяжёлым. Мать обнимала его крепко, а он мял в руках ремень от чемодана.
— Мам, я постараюсь приезжать чаще.
— Ты работай спокойно, сынок. У меня тут всё хорошо. Ксюша помогает.
— Эта твоя Ксюша… — он замялся. — Следи за ней всё-таки.
— Олежка, не наговаривай на неё. Хорошая девочка. Жаль, вы не подружились.
В поезде он не мог заснуть. Перед глазами стояло бледное лицо Ксении, когда они искали мать. Её сцепленные пальцы. Какая она на самом деле? Не та дерзкая девчонка, которая огрызается в ответ. А та, что пряталась за этой маской.
Работа поглотила с головой. Приехала проверка из головного офиса. Представителем оказалась Наталья Игоревна, женщина лет тридцати, в деловом костюме и с уверенным взглядом. Она сразу дала понять, что заинтересована не только в отчётах.
— Олег Сергеевич, может, обсудим детали за ужином?
Он согласился. Почему бы и нет? Наталья Игоревна красивая, умная, успешная. Именно такая женщина ему и нужна. Не взбалмошная девчонка с короткой стрижкой и вечными шутками.
В ресторане она заказала вино, говорила о карьере, о путешествиях. Олег слушал и ловил себя на том, что сравнивает. Наталья спокойная, предсказуемая. Рядом с ней всё понятно. А Ксения… Её невозможно предугадать. Она раздражает, задевает, заставляет чувствовать себя живым.
— Олег, ты меня слушаешь? — Наталья положила руку ему на плечо.
— Извини, задумался. Поздно уже, мне завтра рано вставать.
— Может, продолжим у меня?
— Спасибо, но нет. Работа, понимаешь.
Она поджала губы, но улыбнулась.
— Как скажешь.
Дома он долго лежал, глядя в потолок. Почему он сравнивает их? Почему Ксения всё время в голове? Она его раздражает. Она вечно язвит. Она…
Она заботилась о его матери так, как будто это её родная семья.
Через неделю он позвонил домой.
— Мам, как ты?
— Хорошо, сынок. Гипс уже сняли.
— А эта… Ксения ещё приходит?
— Конечно. Работа у неё закончилась, но в гости заходит. Хорошая девочка, говорю же тебе.
— Передай ей, что в следующий раз я без сюрпризов приеду. Пусть не переживает.
— Обязательно, — в голосе матери послышалась улыбка.
Нина Петровна положила трубку и довольно кивнула. План сработал. Может, она не права, что манипулирует детьми. Но она видела, как они смотрят друг на друга. Видела искру, которую они сами ещё не осознали.
Она пошла к соседке Семеновне.
— Спасибо тебе, что тогда прикрыла меня.
— Да ладно, Петровна. Только ты у меня хитрая. Прятаться от собственных детей, чтобы свести их вместе!
— А что делать? Олежка у меня упёртый. Сам не разберётся.
Когда Олег приехал в следующий раз, первым делом спросил:
— Где Ксения?
— У себя дома. А что?
— Ничего. Просто интересно.
Он взял адрес у матери под предлогом, что нужно вписать контактное лицо в документы. Купил букет, простоял два часа у её подъезда. Когда она появилась, с сумкой продуктов, он шагнул навстречу.
— Привет.
Ксения остановилась, удивлённо подняла брови.
— Привет. Это мне?
— Да. Хотел поблагодарить за заботу о матери.
— Спасибо. Это всё?
— Нет. Пошли в кино?
Она рассмеялась.
— Решил исправиться? Ну давай, посмотрим, на что ты способен.
Они смотрели комедию, ели сладкую вату, спорили о сюжете. Ксения смеялась так заразительно, что соседи по ряду оборачивались. Олег смотрел на неё и понимал, что не хочет уезжать.
— Ну что, увидимся, командировочный?
— Обязательно.
Месяц он не мог вырваться. На работе аврал, сроки горели. Он названивал матери, но спросить про Ксению не решался. А она всё равно догадывалась.
— Олег, Ксюша тебе привет передаёт.
— Как она?
— Хорошо. Скучает, наверное. Хотя виду не подаёт.
Когда Ксения появилась на его заводе, Олег не поверил глазам. Она стояла в проходной, в старой куртке, с рюкзаком за плечами.
— Ты как здесь?
— Восемь часов на автобусе. Нормально. Решила проведать, как ты там.
Он сделал шаг вперёд, обнял её. Крепко, отчаянно. Она пахла мятой и холодом.
— Ты сумасшедшая.
— Знаю, — она улыбнулась в его плечо.
Два дня она гостила у него. Они говорили обо всём. О её детстве без отца, о страхе, что она никогда не выберется из бедности. О его травме развода, о недоверии к людям. Они были честны друг с другом впервые.
— Я боюсь зависеть от кого-то, — призналась она ночью, когда они сидели на его съёмной кухне. — Видела, как мама после ухода отца выживала. Три работы, вечная усталость. Я себе поклялась: никогда не попаду в такую ловушку.
— А я боюсь подпустить кого-то близко, — ответил он. — Отец ушёл, когда мне было пятнадцать. Мама плакала по ночам, думала, я не слышу. Я тогда решил: лучше один, чем так.
Ксения взяла его за руку.
— Мы оба больные, да?
— Наверное. Но вместе как-то легче.
Следующие полгода были мучительными. Поездки туда-сюда, разлуки, короткие встречи. Каждое расставание давалось всё труднее. Ксения худела, мать волновалась, Олег на работе ходил мрачнее тучи.
Но в декабре контракт закончился. Ему предложили должность старшего инженера в родном городе. Повышение, о котором он мечтал три года.
Когда он вернулся домой, Нина Петровна встретила его с пирогом и слезами радости.
— Мам, у меня для тебя новость.
— Какая?
— Я нашёл ту, с которой хочу прожить всю жизнь.
— А я сразу поняла, что она твоя судьба, — мать улыбнулась сквозь слёзы.
Вечером они сидели втроём за столом. Нина Петровна рассказывала, как прятались у Семеновны, как подстроила всё, чтобы они остались вдвоём в тот день.
— Вы специально! — Ксения была в шоке. — Нина Петровна, как вам не стыдно!
— Совсем не стыдно. Вы оба упрямые, сами бы сто лет вокруг друг друга ходили.
Олег обнял мать за плечи.
— Спасибо, что не сдалась на нас.
Свадьбу сыграли весной. Скромную, в кругу близких. Молодые сняли квартиру неподалёку от Нины Петровны. Олег каждые выходные заезжал к матери, а Ксения заходила почти каждый день после работы.
Однажды Нина Петровна призналась:
— Знаешь, Ксюш, я боялась остаться совсем одна. После развода эти годы казались такими пустыми. А потом появилась ты. И не просто работница, а почти дочь.
Ксения обняла её.
— Я ведь тоже искала семью. Всю жизнь искала.
На кухне закипел чайник. Нина Петровна встала, чтобы заварить чай. За окном шумел дождь.