— Ты встретишься с ним?
Вероника сжала ручку чемодана сильнее. Дэниел снова об этом. Третий раз за вечер.
— Я лечу в Москву. Он в Нижнем Новгороде. Посмотри на билет, если не веришь.
— Но ты вернешься?
Она обняла его за шею, вдохнула запах его одеколона, такой знакомый и одновременно чужой.
— Обещаю.
Аэропорт гудел, как улей. Влюбленная пара целовалась у стойки регистрации, кто-то тащил чемодан, грохоча колесами по плитке. На синих пластиковых стульях дремали бездомные. Вероника отпустила руку жениха и почувствовала облегчение. Три дня. Всего три дня в Москве, и она вернется к этой размеренной американской жизни. К Дэниелу с его вечной тревожностью. К свадьбе через две недели.
Она шагнула к стойке регистрации и не обернулась.
Московский воздух ударил в лицо запахом бензина и сырости. Октябрь. Вероника забыла, какой холодной бывает осень на родине. Восемь лет она не была здесь. Восемь лет строила карьеру за океаном, училась не морщиться от американских улыбок и не тосковать по русской речи.
Служебная машина везла её через ночной город. Москва сверкала огнями, высотки резали небо, и всё это было одновременно родным и враждебным. Вероника положила ладонь на холодное стекло.
— Приехали, — водитель остановил у входа в гостиницу.
Номер встретил её запахом свежего белья и тишиной. Вероника швырнула сумку на кровать, посмотрела на часы. Два часа ночи здесь, шесть вечера в Бостоне. Дэниел сейчас ужинает. Один. Думает о ней и боится, что она не вернется.
Телефон завибрировал. Сообщение от него: «Долетела?»
Вероника не ответила. Переоделась в чистую футболку и джинсы — других вещей не взяла. Командировка на три дня не требовала гардероба. Через полчаса машина снова ждала её у входа.
В приемной корпорации собралась группа мужчин в дорогих костюмах. Вероника прошла мимо них к стойке секретаря, чувствуя на себе взгляды. Один из мужчин, особенно вылизанный, с зачесанными назад волосами и запахом парфюма, который чувствовался за три метра, говорил что-то о дресс-коде.
— Деловая женщина должна выглядеть соответственно, — его голос звучал важно и надменно. — Посмотрите на Светлану. Вот образец для подражания. А некоторые и на работу приходят, как будто на дачу собрались.
Молодая секретарша покраснела. Вероника посмотрела на свои кроссовки, мятую футболку. Восемь часов в самолете. Ночной перелет. Но для этого типа важнее внешняя обертка.
— Простите, — Вероника повернулась к нему. — Я правильно поняла, что вы обращаетесь ко мне?
Мужчина замялся, очевидно, не ожидая, что она заговорит.
— Я говорил в общем.
— Тогда объясните, пожалуйста. Вы сказали, что женщина должна выглядеть определенным образом. Кому она должна?
— Всем нам. Мужчинам, — он поправил галстук.
— Я у вас что-то заняла?
— В смысле?
— Ну, раз я должна, значит, взяла в долг. Кому и сколько?
Кто-то хмыкнул. Мужчина поджал губы.
— С вами всё ясно.
— Знаете, я всегда думала, что от женщины в жизни требуется три вещи. Потушить пожар, остановить коня на скаку и вырастить ребенка. Но есть кое-что важнее.
— Что же?
— А никто не знает. Потому что никому неизвестно, чего на самом деле хочет женщина.
Раздался смех. Дверь кабинета открылась, вышел мужчина лет пятидесяти с седыми висками.
— Проходите, господа. Рад видеть такую позитивную атмосферу, несмотря на срыв поставок.
Борис Андреевич Соловьев, генеральный директор, окинул взглядом собравшихся и остановился на Веронике.
— Мисс Вероника, вы уже здесь. Олег Викторович, это по вашей части. Представитель заказчика.
Мужчина застыл с натянутой улыбкой. Вероника прошла мимо него в кабинет, не глядя. Маленькая победа, которая не приносила радости. Только пустоту.
Переговоры длились три часа. Контракт спасли. Соловьев остался доволен, его заместители выдыхали с облегчением. Олег Викторович пытался сгладить впечатление, заискивал, предлагал ужин в ресторане. Вероника отказалась.
— У вас талант, — Соловьев проводил её к выходу. — Редко встречаю специалистов такого уровня. Особенно сейчас, когда мосты с Западом горят.
— Спасибо.
— Я серьезно. Мы открываем новое направление. Нужен руководитель. Вы бы справились. Зарплата в три раза выше, чем у вас сейчас. Жилье. Соцпакет. Подумайте.
Вероника кивнула, не придавая значения. Таких предложений у неё было десятки. Она строила карьеру в Америке, там её будущее. Там Дэниел. Свадьба. Стабильность.
— Кстати, — Соловьев остановился у двери. — Завтра к нам приезжает Максим Орлов. Руководитель нижегородского филиала. Вы будете с ним работать, если примете предложение. Он, кажется, тоже из вашего города.
Вероника остановилась.
— Максим Орлов?
— Да. Вы знакомы?
— Давно. Очень давно.
Вероника вернулась в номер и легла на кровать, не раздеваясь. Максим. Она не слышала это имя восемь лет. Не произносила его вслух. Старалась не думать. А теперь он здесь, в Москве, и завтра они встретятся.
Телефон снова завибрировал. Дэниел.
«Как дела? Скучаю».
Вероника набрала ответ, стерла. Набрала снова.
«Всё хорошо. Переговоры прошли успешно».
«Ты вернешься?»
Она посмотрела на экран. Простой вопрос, на который должен быть простой ответ. Но что-то внутри сжалось, как пружина.
«Конечно».
Утро началось с того, что Вероника час стояла перед зеркалом, пытаясь решить, что надеть. Глупо. Ей тридцать пять, она успешный профессионал, за плечами десятки сложных переговоров. Но сейчас она чувствовала себя двадцатипятилетней девчонкой, которая боится встретить бывшего парня.
Она выбрала строгий костюм, который привезла на всякий случай. Уложила волосы. Накрасилась. Посмотрела в зеркало и не узнала себя.
В офис приехала раньше назначенного времени. Соловьев встретил её с улыбкой.
— Максим уже здесь. Проходите в переговорную.
Он открыл дверь.
Максим сидел у окна, листая какие-то бумаги. Восемь лет. Он почти не изменился. Те же темные волосы, только с проседью на висках. Те же серые глаза, которые она когда-то знала наизусть.
Он поднял взгляд и замер.
— Вероника.
— Максим.
Соловьев что-то говорил о проекте, о сроках, о бюджете. Вероника не слышала. Она смотрела на Максима и понимала, что ничего не прошло. Восемь лет, жизнь за океаном, помолвка — всё это было попыткой забыть. Неудачной попыткой.
— Итак, если вы согласны, — Соловьев положил перед ней контракт, — приступайте хоть завтра.
Вероника взяла ручку. Максим молчал. Она подписала.
Они вышли из офиса вместе. Молчали. Спустились в холл, вышли на улицу. Октябрьский ветер трепал её волосы.
— Я не знал, — Максим заговорил первым. — Что ты здесь.
— Я тоже.
— Ты выглядишь... хорошо.
— Спасибо. Ты тоже.
Они стояли на тротуаре, и прохожие обтекали их, как река камни. Вероника искала слова, но все они казались фальшивыми.
— У тебя семья? — она не хотела знать ответ, но спросила.
— Да. Жена. Двое детей. Мальчик шесть лет, девочка три года.
— Хорошо. Я рада за тебя.
— А ты? Замужем?
— Почти. Свадьба через две недели.
— Поздравляю.
Максим посмотрел на неё так, как будто хотел что-то сказать. Но промолчал. Кивнул и пошел к машине. Вероника стояла и смотрела ему вслед.
Она достала телефон. Набрала номер Дэниела. Он ответил после первого гудка.
— Вероника! Как ты? Когда возвращаешься?
— Дэниел, мне нужно тебе кое-что сказать.
— Что случилось?
Она закрыла глаза. Московский воздух жег легкие. Город гудел вокруг, чужой и родной одновременно.
— Я не могу выйти за тебя замуж.
Тишина. Долгая, тяжелая тишина.
— Это из-за него?
— Нет. Это из-за меня. Я не могу быть с тобой, понимая, что всегда буду думать о ком-то другом. Это нечестно по отношению к тебе.
— Вероника...
— Прости. Я правда прости.
Она отключила телефон и села на холодную скамейку у входа в метро. Машины проносились мимо. Кто-то спешил домой, кто-то на работу. Вероника достала из сумки контракт и перечитала первую страницу.
Максим ушел к своей семье. Дэниел остался за океаном.
Телефон завибрировал. Соловьев.
«Когда сможете приступить?»
Вероника посмотрела на экран и набрала ответ.
«С понедельника».