Почти на самой окраине деревни стоят рядом два старых дома, с облупившейся краской на наличниках, с перекосившимися ступеньками на крыльце. Когда-то эти дома построили мужья Анны и Таисии. Почти одновременно приехали в деревню, поселились рядом, и с тех пор жили дружно, весело, со своими радостями и бедами шли друг к другу.
Муж Анны, гармонист и заводила - Василий, всегда излучал позитив, если на душе становилось тоскливо, брал в руки гармонь, садился на ступеньку на крыльце и играл, а то и пел.
Следом выходила Анна, присаживалась рядом и говорила:
- Вась, давай нашу, - и затягивала: «Позарастали стежки-дорожки, где проходили милого ножки…».
Василий играл всегда вдохновенно, жена пела красиво. Через некоторое время приходила Таисия, а следом подтягивался ее муж Иван. Усаживались на ступеньки ниже и тоже пели душевно.
- Ну опять затянули, - говорили односельчане, потому что в вечернем воздухе песни и звуки гармони были слышны далеко. – Опять Василий грустные песни играет, грустят однако.
А если весело и задорно звучала гармонь, лились звуки, пели Анна с Таисией тоже задорно и озорно, - односельчане понимали, хорошее настроение у гармониста.
Дома строили сами, а то и помогали друг другу, можно сказать построили с Божьей помощью и общими силами.
- Ань, глянь-ка твой Василий какие наличники приладил, резные, ну красотища…- улыбалась Тася, ничуть не завидуя, а от доброго сердца. - А мой-то Ванька, так не сможет, не умеет он такую красоту делать, руки не оттуда растут, - и обе громко хохотали.
- А вот захочу и сделаю, - заводился Иван, обидно ему было, что жена чужого мужа хвалила.
И ведь брался, старался, но все равно шел к Василию, общими усилиями доводили дело до конца. А когда наличники были на месте, стучал в окно и весело кричал:
- Тась, а ну выйди на крыльцо…
Таисия выходила и оценивала работу, ласково глядя на мужа.
- Ох, Вань, оказывается, можешь, если захочешь, ну молодчина ты у меня, - и целовала в щеку.
У Ивана загорались глаза:
- А то, зарабатываю…стараюсь… - а жена громко смеялась.
- Да ну тебя, Вань, - махала рукой и уходила в дом, дела у нее.
Так и жили рядом. Анна с Василием воспитали сына и дочь. Воспитывали детей, как они считали правильно, не ругали их, сами никогда при них не скандалили. Бывали семейные ссоры, ну как у всех. Невозможно без ссор прожить.
Таисия с Иваном воспитали одного сына Мишку добрым и общительным, помогал родителям, обожал их, и все говорил:
- Мам-пап, как я вас люблю, никогда не уеду от вас далеко, как вы тут без меня. Всегда буду рядом, а когда женюсь, дом рядом построю…
Родители смеялись довольные, Таисия делилась с подругой.
- А наши дети, наоборот, говорят не будут жить в деревне, уедут в город. Особенно дочка, она хоть сейчас готова, - говорила Анна.
Шло время. Дети Анны и Василия уехали в город, выучились, сын женился и уехал далеко на Камчатку с женой, там и живут. Дочка тоже вышла замуж, и живет со совей семьей в областном центре. Навещает родителей редко.
Однажды Анна прибежала на рассвете к соседям и барабанила в окно, пока Таисия не выглянула. Увидев Анну, испугалась и вылетела на крыльцо в ночнушке.
- Ань, что случилось? – а та хватала ртом воздух и не могла ничего вымолвить. - Ань, да что же такое, на вот выпей, - быстро вынесла стакан с водой, только после этого сказала:
- Вася мой, Василий, не дышит, холодный…
- Что ты такое городишь, - выкрикнул Иван, тоже выскочивший на крыльцо, так и не одевшись все побежали в дом к Анне.
Василий лежал на спине на диване, глаза закрыты, Иван подошел, взял за руку, она была холодной.
- Смотрел допоздна телевизор, - сквозь слезы говорила Анна, - не жаловался, я ушла спать, а он не хотел меня видимо беспокоить, тут и уснул. Уснул навсегда…
Анна с Таисией ревели в голос, Иван убежал за фельдшером, а тот вызвал скорую из района. С похоронами помогал Иван. Сын прилетел с Камчатки один, всей семьей на похороны дорого. Дочка приехала с мужем. Тяжело проходило прощание с Василием, похороны Анна почти не помнила. После поминок, односельчане разошлись, дети уехали на следующий день. Осталась Анна одна в доме. Таисия часто к ней заходила, о чем-то разговаривала, тормошила подругу. Нужно было время, чтобы она окончательно пришла в себя.
Сын Ивана и Таисии работал в райцентре, это в девяти километрах от деревни, утром уезжал на машине, вечером возвращался. Если у Анны дети уже жили своими семьями, то Мишка все еще не женился, встречался с девушками, но жениться не спешил.
Через месяц после похорон Василия, вдруг соседи получили страшную весть. Их сын Михаил возвращался домой на машине с работы, шел сильный дождь, в него на скорости въехал «Камаз». Михаил погиб сразу же.
Теперь уже боль Анны отошла на второй план, она была рядом с Таисией и Иваном. Коллеги с работы помогли с похоронами. Таисия даже слегла после похорон, неделю лежала. Только потом потихоньку пришла в себя.
Не прошло и года, как опять горе у Таисии, умер скоропостижно Иван. Весь вечер держался за сердце, она пыталась позвать фельдшера, но Иван был против.
- Ну что ты Тась, по каждому пустяку звать Петровича. Пройдет, не первый раз… - утром встал, сел за стол завтракать и упал.
Вновь Таисия была сама не своя. Анна помогала, как могла поддерживала. Так и остались одни подруги, каждая в своем доме, старели вместе. Но ходили друг к другу в гости, так и жили через забор, который со временем почти завалился на сторону Анны.
От калитки Анны тропинка идет во двор Таисии, к соседке и по совместительству к лучшей подруге. Сегодня она пришла к Таисии, как обычно без звонка и предупреждения. У них так было заведено, Анна чаще первой приходила к подруге. А та поджидала и заваривала свежий чай.
- Заходи, Анна, чай настаивается, - когда соседка открыла дверь, проговорила Таисия.
Анна молча сняла свои шлепки у порога, прошла по ковровой дорожке и уселась на старый продавленный диван. На маленьком столике у дивана стоял чайник, две чашки, Таисия разлила чай. Анна молча, взяла чашку с чаем, подруга заметила, что рука ее дрожала.
- Ань, чего это с тобой. Ты сегодня смурная, даже не улыбнулась. Что случилось-то? Что не так, давай рассказывай, не рви душу.
Таисия тоже присела, а Анна начала говорить, чуть не плача, но губы дрожали.
- Да все не так, Тась, все не так... Вот у других дети, как дети, на праздники приезжают, в гости зовут, помогают. А у меня… Сын звонит раз в полгода, дочь вспоминает иногда, когда деньги нужны. Вот и вчера звонила и просила занять денег. А про мое здоровье даже и не спросила.
Я ей говорю, хоть бы приехали с мужем, да забор поправили, а она молчит. Не нужен ей мой забор.
Анна тяжело вздохнула и отпила глоток чая.
- Тась, она мне знаешь, что сказала… найми говорит кого-нибудь, поправят тебе забор. Это на мою-то пенсию… Праздники у меня проходят - сама знаешь, как обычные дни, пишу себе мысленно открытку и поздравляю, свечки в тортик ставлю, потом ты приходишь… А я вот сижу и думаю, вроде бы живу, а для кого живу, жизнь моя проходит словно на черновике, а не по-настоящему, - расплакалась все-таки Анна, не удержалась.
Таисия молча смотрела на подругу, не перебивала, слушала. Потом качая головой из стороны в сторону, проговорила.
- Эх, подруга. Тебе хоть звонят иногда, хоть знают, что ты есть. А я… - Таисия сделала паузу, тишина висела в доме, - а я вот сына схоронила, и он даже раз в полгода не звонит. А я бы все отдала, лишь бы голос его услышать.
Анна вдруг встрепенулась, взяла за руку подругу:
- Прости, Тась, прости, не подумала я… пришла со своими проблемами к тебе…
- Да чего уж там, Ань, - улыбнулась сквозь слезы Таисия. – Правильно сделала, что пришла, приходи, поплачь, а к кому тебе еще идти. Приходи, вместе и поплачем… Вместе легче.
Поплакали подруги вместе, а через полчаса уже смеялись. Тихо, по-старчески помолчат и опять разговаривают, смеются. Такое у них случается примерно раз в месяц.
Иногда вспоминают своих мужей.
- Ань, а помнишь, как твой Василий в одних трусах с гармонью на крыше сидел и играл, распевая частушки на всю округу… Радость у него была – дочка родилась, - смеялась Таисия.
- Ой, и не говори, Тась… А помнишь, как твой Иван бычка по двору гонял, а после сам от него убегал, аж на улицу выскочил, а бычок за ним. Вот смеху-то было, как он по деревне от бычка улепетывал, как ошпаренный.
- Ага, - смеялась Таисия, - было дело… Долго мы вспоминали об этом…
Посидели подруги, чая напились, повспоминали, посмеялись и разошлись. У Анны дела, в огороде надо бы грядки прополоть, да мало ли дел в своем доме.
Утром Таисия выглянула в окно, увидела, как Анна с лопатой смотрит на перекошенный забор, кое-где он еще держится. Анна решительно взялась за лопату. Она понимает, помощи ждать неоткуда, можно конечно, дождаться сына в отпуск, но когда это будет… лучше не ждать. Лучше взяться самой, хоть и силы не те.
Таисия полна решимости тоже вышла из дома.
- Давай-ка я тебе доску подержу. А может чайку принести?
- Лучше и то и другое, - усмехнулась Анна.
Взялись вдвоем за дело, но худо-бедно, забор вместе поправили.
- Ишь ты, Ань, а мы еще с тобой ничего, и забор вот поправили. Еще бы наши с тобой наличники покрасить, облупилась краска-то совсем. Страшно смотреть… Краску надо купить, придется просить соседа Григория, он на машине, привезет нам из города по баночке, покрасим…
- И то правда, - согласилась Анна, - покрасим, еще как покрасим…
Так и живут через забор подруги, который сами и поправили. Живут со слезами и чаем, радостями и печалями, они уже и не подруги, а сестры по духу. Вместе из одной чашки чай пили, одной болезнью болели, вместе к празднику пироги пекли. Вместе ели. Живут и радуются, Таисия всегда говорит:
- А здорово, Ань, что мы есть друг у друга. Вместе легче, - подруга конечно, соглашается.
Можно почитать и подписаться на мой канал «Акварель жизни». Я благодарна за лайки и просмотры.
Спасибо за прочтение, подписки и вашу поддержку. Удачи и добра всем в жизни!