Я не знаю, сколько веков прошло. Время для меня - как пыль на каменных плитах - оседает, но не исчезает. Я был слугой в Чахтицком замке, когда он ещё дышал жизнью, когда в его залах звучали шаги, а не эхо голосов туристов. Я был ничем... носил воду, чистил очаги, слушал, но не говорил. А теперь я по-прежнему ничто и всё сразу. Бесплотный, забытый, но всё ещё помнящий.
Сегодня в замке шумно. Люди с камерами, с картами, с огнем в глазах. И среди них молодой экскурсовод, с голосом уверенным, но совершенно пустым. Он рассказывает о моей госпоже, графине Елизавете Батори, как о чудовище. Он монотонно повествует о крови, о пытках, о сотнях убитых девушек. Я слушаю, и в груди, где когда-то билось сердце, поднимается буря.
Я приближаюсь. Он не видит меня, но чувствует. Я понимаю это по дрожи в его голосе, по внезапной тишине, что окутала зал.
- Вы говорите о ней, как о звере, - произношу я, и воздух наполняется леденящим душу холодом. - Но вы её не знали.
Он оглядывается, испуганно, но не видит никого.
- Кто здесь?..
- Тот, кто видел её, когда она была живой. Я был рядом, когда она управляла землями, когда писала письма, когда принимала крестьян и решала их споры. Она была строгой, да. Но разве строгость - это зло?
Я вспоминаю её лицо - бледное, с высокими скулами, глаза, в которых отражалась тревога за мужа, ушедшего на войну. Она не часто смеялась, но когда смеялась - это был истинный свет. Она не терпела лени, но награждала труд. Она не была чудовищем.
- Но ведь были свидетели… - шепчет экскурсовод, объятый ужасом и любопытством одновременно.
- Были. После смерти её мужа. Когда она осталась одна, без защиты, без покровителя. Когда король Матьяш II был должен её семье деньги. Когда её земли стали лакомым куском. Именно тогда появились «свидетели». Тогда её слуг пытали, чтобы они признались. А она? Её даже не судили. Просто заперли в её собственных покоях, как дикое животное.
Я вспоминаю, как её кормили через щель в стене. Как она писала письма, прося света. Как она умирала - не от вины, а от одиночества.
- А кровь? - спрашивает экскурсовод, не желая сдаваться. - Говорят, она купалась в ней…
Я смеюсь. Но он не слышит мой смех, лишь шелест опавших листьев нарушает повисшую тишину.
- Легенды любят кровь. История любит драму. Но я видел её руки - не в крови, а в чернилах. Я видел её заботу - не о сохранении юности, а о поддержании порядка. Вы хотите верить в монстра? Верьте. Но знайте - за каждой легендой стоит человек, которому она выгодна. И именно тогда возникает жертва.
Он молчит. Я вижу, как в его глазах появляется луч сомнения. И это - всё, что мне нужно.
Я исчезаю, растворяясь в камне, в воздухе, в памяти. Но теперь, когда он будет рассказывать, он будет помнить мой голос. И, быть может, кто-то из слушателей тоже услышит его - в тишине, между слов проворного туристического гида.
Спасибо, что дочитали статью до конца. Подписывайтесь на канал. Оставляйте комментарии. Делитесь с друзьями. Помните, я пишу только для Вас.