В экономике американский либерализм ярче всего представлен Чикагской школой, и в частности, таким видным экономистом, как Милтон Фридман (1912 – 2006).
Прагматистский характер американской цивилизации естественным образом ставит экономику в центре внимания и придает ей приоритетное значение среди остальных дисциплин. Если истина измеряется успехом (it works), то успех измеряется деньгами. Поэтому истина есть деньги, мораль есть рынок, а философия есть экономика. Так представляет себе мир северо-американская рациональность.
Милтон Фридман, лауреат Нобелевской премии, бывший в свое время советником президента США Рональда Рейгана, обобщает в своих работах основные принципы классической либеральной экономики применительно к ситуации ХХ века, настаивая на приоритете «монетаризма»[1]. «Монетаризм» предлагает рассматривать экономическую деятельность исключительно в количественном аспекте: любое социальное начинание, любое политические решение, льготы и вмешательство государства в любые сферы жизни всегда имеют соответствующий финансовый эквивалент, отражающий «объективную рациональность» и поддающийся строгому подсчету. На этом принципе фундаментала цен основан свободный рынок, в котором все процессы сводятся к ценообразованию как к кульминации, финальной точке и численному эквиваленту любого процесса. Рынок и его механизмы являются, по Фридману, абсолютной формой организации социальных отношений, а деньги – объективным показателем их качества. Поэтому о развитии общества можно и нужно судить исключительно на основании темпов роста его экономики, что выражается в денежном эквиваленте.
По Милтону Фридману, общество должно стремиться к тому, чтобы полностью слиться с рынком, стать рынком. При этом государство должно как можно меньше вмешиваться в хозяйственную деятельность, уступая постепенно свои полномочия частному предпринимательству – например, отказываясь от монополии на почтовую службу, оказание ряду публичных услуг и т.д. Монополии государству следует сохранять только в тех областях, где оно способно доказать на основании цифр их экономическую выгоду и эффективность.
Фридман полагал, что все социальные службы должны быть переданы в частные руки; так, он ратовал за упразднение государственных медицинских страховок. Фридман призывал ввести такую систему налогообложения, при которой налоги выплачивают люди, чей доход превышает определенный минимальный уровень. Если этот доход совпадает с минимальным, человек ничего не платит государству. А если он ниже минимального, то государство само платит ему недостающую до минимального уровня заработной платы сумму. При этом, по мысли Фридмана, аннулируются все льготы и бесплатные публичные услуги, поэтому от подобной монетизации должны выиграть все – и само государство, и простые граждане. Мало обеспеченные получают гарантированный минимум, а государство полностью снимает с себя бремя социальных затрат.
Милтон Фридман доказывает в своих работах, что либеральная экономика и, в частности, американская экономика обладает потенциалом неограниченного роста, который будет продолжать по экспоненте. Единственным условием для этого является невмешательство государства в рынок, то есть его приверженность либеральной идеологии[2]. Бесконечный рост рыночной экономики и непрерывное повышение уровня благосостояния и расширение среднего класса в мировом масштабе являются аксиомами экономического либерализма, переводящего философский тезис исторического прогресса, центральный для американской интеллектуальной культуры, в область экономики. Показательно, что вера в экономический рост у Милтона Фридмана и представителей доминирующей в США Чикагской школы часто оказывалась сильнее эмпирической сверки с реальностью (reality check), на чем настаивали ранние прагматисты и первые либералы, и постепенно приобрела не просто аксиоматический, но догматический характер: рост экономики стал восприниматься как главный закон мироздания. Показательно, что в декабре 2005 года, за год до смерти Милтон Фридман в интервью американскому журналисту и телеведущему Чарльзу Роузу говорил:
Cтабильность экономики сейчас выше, чем когда бы то ни было в нашей истории, мы на самом деле в прекрасной форме. Странно, что люди ходят и рассказывают нам сказки, насколько плохо дело обстоит у нас с экономикой, насколько она в печальном состоянии». Спустя совсем немного времени разразился самый крупный финансовый и экономический кризис в американской истории со времен Великой Депрессии. [3]
«Стабильность» оказалась действительно, выше, чем когда бы то ни было – через три года в 2008 году наступил масштабный мировой экономический кризис (Great Recession)[4]. Однако влияние Чикагской школы и самого Милтона Фридмана было настолько велико, что Федеральная резервная Система и в самый разгар кризиса в 2007 – 2008 годах не нашла ничего лучшего, как по-прежнему проводить строго монетаристскую политику, следуя ультралиберальной стратегии.
Источники и примечания
[1] Friedman M., Schwartz A. A Monetary History of the United States, 1867–1960. Princeton: Princeton University Press for NBER, 1963.
[2] Friedman M. Capitalism and freedom. [Chicago]: University of Chicago Press, 1962.
[3] https://charlierose.com/videos/19192
[4] Duménil G., Lévy D. The Crisis of Neoliberalism. Cambridge: Harvard University Press, 2013; Paulson H. On the Brink: Inside the Race to Stop the Collapse of the Global Financial System. London: Headline, 2010; Read C. Global Financial Meltdown: How We Can Avoid the Next Economic Crisis. New York: Palgrave Macmillan, 2009.