Этот текст - продолжение предыдущей статьи Часть 6.1. Заговор, отравление и иностранная кандидатура: Как Москва осталась без царя в 1610 году. Продолжаем цикл смутного времени. Итак. Все эти события неожиданно сыграли на руку человеку, которого называли «добрым царём Дмитрием Ивановичем». Тот, кого официальная власть клеймила как «Тушинского вора», представлял себя главным врагом узурпатора престола — Василия Шуйского, а также поляков, осаждавших Смоленск, и шведов, получивших часть русских земель в уплату за помощь против него. Когда же бояре попытались посадить на трон польского королевича Владислава, сторонники «царя Дмитрия» объявили это новой узурпацией, насаждением иностранной династии и настоящим предательством родины.
Эти обвинения находили живой отклик в сердцах русских людей, и к «доброму царю Дмитрию» потянулись те, кто видел в нем последний оплот в борьбе с иностранным вторжением. На сторону Лжедмитрия II перешли два важных города на Оке — Кашира и Коломна. Первым в лагерь Самозванца под селом Коломенским явился коломенский голова (военный начальник) Михаил Никитич Бобынин, приведя с собой свою дворянскую сотню.
Это был еще молодой человек, происходивший из знатного рода, из поколения в поколение служившего московским великим князьям. Согласно семейному преданию, его предок, Прокофий Александрович, со своей дружиной перешел из Литвы на службу к московскому князю Василию Темному примерно в 1436 году. Фамилия Бобынин, вероятно, произошла от названия его литовской вотчины — Бобынь.
Михаил был младшим из пяти сыновей Никиты Ивановича Бобынина. Его отец участвовал в Ливонской войне, защищал Псков, а после войны на службу стали постепенно поступать все его сыновья. Михаила, как и его брата Никиту, приняли на службу последними. Учитывая, что они не попали в списки новобранцев 1596 года, можно предположить, что в 1610 году Михаилу Бобынину было около 25 лет.
Его старшие братья, Тимофей и Никита, отличились в 1605 году в битве при Добрыничах против войск Лжедмитрия I, за что были награждены золотыми монетами — большой редкостью и почетной наградой в то время. Спустя четыре года, защищая Коломну от польских отрядов, погиб его брат Никита. На этом фоне переход Михаила Бобынина на сторону противника кажется странным. Но только на первый взгляд!
***
У поступка Бобынина может быть несколько объяснений. Не стоит забывать о времени, в которое это произошло: «добрый царь Дмитрий» для многих стал символом сопротивления иностранцам и тому хаосу, который царил на Руси долгие годы. Но были и другие, более личные мотивы.
Молодой дворянин, судя по всему, не был женат и не имел собственных земель — никаких упоминаний о его владениях в документах нет. В перерывах между службами он жил в поместьях своих братьев. Ждать большого наследства не приходилось — Михаил был последним в очереди среди братьев. А в лагере «доброго царя» всех новоприбывших щедро одаривали чинами и деньгами. Деньги текли рекой, в основном от конфискаций имущества у репрессированных сторонников поляков. Кроме того, верным сподвижникам Самозванца не возбранялось самостоятельно «добывать средства», подобно отряду Александра Лисовского.
В случае победы «царя Дмитрия» можно было надеяться на получение богатой вотчины, поместья, денежного жалования и высокой должности. И Михаил Бобынин был не единственным, кто это понял. Вскоре его примеру последовали другие. В Коломне произошел фактический переворот. Верность царю Василию Шуйскому больше не имела смысла — его свергли и насильно постригли в монахи. Выбор стал простым: либо присягнуть польскому королевичу Владиславу, либо «царю Дмитрию». Коломна выбрала Лжедмитрия. Этот выбор во многом предопределила позиция коломенского епископа Иосифа, который сам призвал служилых людей перейти на сторону «законного царя».
В официальных документах того времени об этих событиях сказано так:
«Когда вор [Самозванец] был в Коломенском, коломенские посадские люди, служилые люди разных чинов, схватили в Коломне боярина князя Михаила Туренина и князя Фёдора Долгорукова, а также местных дворян, перевязали и отвезли к вору в Коломенское, где их насильно привели к присяге».
30 июля 1610 года в дневнике польского полководца Яна Петра Сапеги (он уже хорошо нам знаком из предыдущих статей) появилась запись:
«Коломна с поклоном обратилась к его милости царю. В тот же день и Кашира. Его милость послал в Коломну Матвея Плещеева с русскими людьми, чтобы занять её».
Однако удерживать город сторонникам Самозванца удавалось недолго. Зарайский воевода князь Дмитрий Пожарский подавил попытку переворота в своем городе, а затем его отряды выбили противника из Каширы и Коломны. Вскоре вопрос решился сам собой: в декабре 1610 года «добрый царь Дмитрий» был убит своим же телохранителем, крещеным татарином Петром Урусовым.
Тремя месяцами позже, когда через Коломну на Москву шло Первое ополчение Прокопия Ляпунова, к нему присоединился и Михаил Бобынин. И никто не упрекнул его за прежнюю присягу Лжедмитрию. В те смутные времена многие меняли стороны. Ополчение принимало всех желающих, давая шанс искупить вину. Да и была ли эта вина такой уж большой? Во время уличных боев в Москве Михаил Бобынин был убит. Об этом скупо сообщает родословная книга Бобыниных.
Вот такая история о Михаиле Бобынине, персоналии времен смуты была сегодня описана нами. Хотим признаться, что очень хотелось показать вам, нашим дорогим читателям, как он выглядел. Но, к сожалению, в те времена фотографий еще и в помине не было, а портреты рисовали не с каждого. Так или иначе, времена были очень знакимыми для всего хода истории. Но на этом смута не закончилась...