Екатерина стояла на стремянке, осторожно привязывая розовый шар к люстре. Завтра дочке Веронике исполнится семь лет, и подготовка к празднику шла полным ходом. Уже несколько недель Екатерина планировала каждую деталь: заказала торт с принцессами из любимого мультфильма, купила яркие гирлянды, составила список гостей.
— Мам, а можно я тебе помогу? — Вероника крутилась рядом, протягивая матери очередной шарик.
— Конечно, солнышко. Держи вот этот голубой.
Квартира преображалась на глазах. Разноцветные шары под потолком, серпантин на стенах, праздничная скатерть на столе — всё создавало атмосферу волшебства. Екатерина хотела, чтобы дочь запомнила этот день надолго.
Работа отняла много сил в последние недели. Екатерина трудилась продавцом в крупном магазине электроники, график был плотный, но деньги на праздник откладывались заранее. Муж Олег работал водителем грузовика, часто уезжал в рейсы. Вот и сейчас вернулся только вчера, уставший, но готовый помочь жене с последними приготовлениями.
— Олег, проверь, пожалуйста, музыку. Нужно, чтобы всё работало.
Муж кивнул и принялся возиться с колонками. Вероника бегала между родителями, то и дело спрашивая, когда же наконец начнётся праздник.
— Завтра, доченька. Потерпи ещё чуть-чуть.
Вечером, когда всё было готово, Екатерина осмотрела результат с удовлетворением. Квартира выглядела нарядно и уютно. Осенний ветер за окном шумел в голых ветках деревьев, но дома царило тепло и предвкушение радости.
Утро началось рано. Вероника проснулась с первыми лучами солнца и тут же побежала к родителям.
— Мама, папа! У меня день рождения!
Екатерина обняла дочь и поцеловала в макушку.
— Поздравляю, моя девочка. Теперь тебе уже семь лет.
Олег тоже обнял именинницу, вручив небольшую коробку с браслетом. Вероника засияла от счастья, примерив подарок на руку.
К обеду гости начали подтягиваться. Первыми пришли родители Екатерины с большим пакетом подарков. Потом подруга с дочкой-ровесницей Вероники. Следом соседка с сыном. Квартира наполнилась детским смехом и весёлой суетой.
Дети носились по комнатам, играли в прятки, танцевали под музыку. Взрослые сидели за столом, беседовали, наблюдали за малышнёй. Екатерина то и дело выходила на кухню, чтобы принести очередное блюдо или напитки.
Людмила Павловна появилась последней. Свекровь позвонила в дверь ровно в четыре часа, когда праздник был в самом разгаре. Екатерина открыла дверь и увидела суровое лицо свекрови.
— Здравствуйте, Людмила Павловна! Проходите, мы вас ждали.
Свекровь вошла, сняла пальто и окинула прихожую критическим взглядом. Потом прошла в гостиную, где за столом сидели гости. Вздохнула громко и произнесла:
— Ну, хоть стол нормальный накрыли, не зря шла.
Екатерина замерла на мгновение, но быстро взяла себя в руки. Не время реагировать на колкости. Праздник важнее. Вероника подбежала к бабушке, радостно обнимая.
— Бабушка! Ты пришла!
Людмила Павловна слегка улыбнулась, погладив внучку по голове.
— Пришла, пришла. С днём рождения.
Свекровь достала из сумки небольшой белый конверт и протянула Веронике.
— Это от нас с отцом.
Вероника взяла конверт и с любопытством заглянула внутри. Екатерина тоже посмотрела через плечо дочери. В конверте лежали пять бумажных купюр по сто рублей. Всего пятьсот. Никакой открытки, никаких тёплых слов. Просто деньги в конверте.
Екатерина кивнула, стараясь не показать разочарования.
— Спасибо, Людмила Павловна. Очень мило с вашей стороны.
— Ну, денег сейчас мало у всех. Пенсия копеечная, еле сводим концы с концами. Что поделаешь, времена такие.
Свекровь прошла к столу и села на свободный стул. Гости поздоровались с Людмилой Павловной, та кивнула в ответ и принялась рассматривать угощения.
Праздник продолжался. Дети играли, взрослые общались. Екатерина вынесла торт со свечами, все запели поздравительную песню. Вероника загадала желание и задула свечи с одного раза. Аплодисменты, смех, радость — всё было именно так, как планировала Екатерина.
После торта начались игры. Екатерина организовала конкурсы для детей, раздавала призы, фотографировала счастливые лица. Людмила Павловна сидела в сторонке, изредка что-то комментируя.
— Музыка громковата. У меня голова разболелась.
— Дети слишком шумные. Нужно их успокоить.
— Торт слишком сладкий. Вероника же зубы испортит.
Екатерина пропускала эти замечания мимо ушей. Привыкла уже за годы брака. Людмила Павловна всегда находила повод для критики. То еда не так приготовлена, то уборка недостаточно тщательная, то дочь воспитывается неправильно.
Когда застолье подошло к концу, свекровь достала из сумки пластиковый контейнер и начала складывать туда остатки еды. Салат, нарезку, пирожки — всё методично отправлялось в контейнер.
— Людмила Павловна, может, не надо? У нас ещё много осталось, — попыталась остановить свекровь Екатерина.
— Да что ты! Выбросите же всё равно. Лучше я отцу отнесу, он любит такое. К тому же, зачем добру пропадать? Вы молодые, вам деньги на ветер, а мы экономим каждую копейку.
Екатерина промолчала. Спорить бесполезно. Людмила Павловна всегда считала, что имеет право на всё. На еду, на советы, на критику.
Гости начали расходиться ближе к вечеру. Родители Екатерины ушли первыми, попрощавшись с внучкой. Потом подруга с дочкой, соседка с сыном. Людмила Павловна задержалась дольше всех, собирая контейнеры с едой.
— Ну, спасибо, что позвали. Праздник неплохой вышел, хотя можно было и попроще обойтись. Зачем такие траты?
Екатерина проводила свекровь до двери, вежливо попрощавшись. Когда дверь закрылась, Екатерина прислонилась к стене и выдохнула. Наконец-то можно расслабиться.
Олег помогал убирать со стола. Вероника уже устала и сидела на диване, разглядывая подарки. Екатерина прошла на кухню, включила чайник и села на стул. День был долгим и насыщенным.
— Как думаешь, Веронике понравилось? — спросил Олег, заходя на кухню.
— Думаю, да. Главное, что ребёнок был счастлив.
— Мама опять начала? — муж кивнул в сторону двери.
— Да так, по мелочам. Привычное дело.
Олег пожал плечами и вышел из кухни. Екатерина осталась сидеть одна. Мысли путались. Пятьсот рублей в конверте. Без открытки, без тёплых слов. Просто деньги. Для Людмилы Павловны это, видимо, было достаточным проявлением внимания.
Вечером, когда Вероника уснула, Екатерина собрала все подарки в одну кучу. Игрушки, книги, одежда — гости постарались. Конверт от свекрови лежал в стороне. Екатерина взяла его в руки и ещё раз посмотрела. Пятьсот рублей. Для семилетнего ребёнка это не так уж много, но дело было не в сумме. Дело было в отношении.
Следующая неделя прошла в обычном режиме. Работа, дом, дочь. Екатерина старалась не думать о празднике и о свекрови. Жизнь шла своим чередом.
В субботу вечером Олег вернулся из рейса раньше обычного. Переоделся, умылся и сел ужинать. Екатерина подогрела суп, нарезала хлеб. Муж ел молча, явно уставший.
— Как съездил? — спросила Екатерина.
— Нормально. Дорога была спокойная.
Олег доел суп, откинулся на спинку стула и вдруг сказал как бы между делом:
— Кстати, мамка вчера внучке от Тани купила телефон. Дорогущий. И перевела сто тысяч на развитие.
Екатерина замерла с чашкой в руках. Медленно поставила её на стол.
— Что?
— Ну, Насте, дочке Тани. Мама купила ей новый телефон, последняя модель. И деньги перевела. Сто тысяч. Сказала, что на будущее, на кружки, на образование.
— Сто тысяч?
— Ага. Таня выложила фото в семейный чат. Настька с телефоном, довольная такая. Мама комментирует, какая она заботливая бабушка.
Екатерина медленно опустилась на стул. Голова закружилась. Пятьсот рублей Веронике. И сто тысяч Насте. Пятьсот рублей дочери на день рождения. И сто тысяч племяннице через неделю.
— Дим, это... серьёзно?
— Ну да. Зачем мне врать?
Екатерина молчала. Внутри всё сжалось в тугой узел. Обида, непонимание, злость — всё смешалось воедино. Людмила Павловна жаловалась на пенсию, на нехватку денег, на трудные времена. А через неделю переводит золовкиной дочери сто тысяч рублей.
— Олег, ты понимаешь, что это не нормально?
Муж пожал плечами.
— Ну, мама сама решает, кому сколько дарить. Может, у Тани какие-то проблемы были.
— Проблемы? У Тани муж хорошо зарабатывает. Они в новой квартире живут, машина, каждый год на юг ездят. Какие проблемы?
— Не знаю. Может, мама просто решила помочь.
— А нашей дочери? Веронике? Ей помогать не надо?
Олег встал из-за стола.
— Катя, не раздувай из этого проблему. Мама имеет право тратить свои деньги, как хочет.
— Имеет. Но почему такая разница? Почему нашей дочери пятьсот рублей в конверте, а Насте — сто тысяч?
— Не знаю. Спроси у мамы.
Олег вышел из кухни. Екатерина осталась сидеть одна. Руки дрожали. Внутри росло раздражение, которое было трудно сдерживать. Она встала, подошла к окну и посмотрела на улицу. Осенняя темнота окутывала город, редкие фонари освещали мокрый асфальт.
Сто тысяч рублей. Людмила Павловна перевела золовкиной дочери сто тысяч рублей. А собственной внучке подарила пятьсот. Екатерина закрыла глаза, пытаясь успокоиться. Не получалось.
Вечером Екатерина взяла телефон и зашла в семейный чат. Пролистала сообщения и нашла то, о чём говорил муж. Фотография: Настя стоит с новеньким телефоном в руках, улыбается в камеру. Под фото подпись от Тани: «Спасибо любимой бабушке за шикарный подарок! Настюша в восторге!».
Дальше комментарии от Людмилы Павловны: «Внучечка моя золотая! Расти здоровой и умной! Бабуля всегда рядом и поможет во всём!».
Екатерина закрыла чат и положила телефон на стол. Грудь сдавило так, что стало трудно дышать. Внучечка золотая. А Вероника? Вероника не золотая? Или просто не настолько любимая?
Екатерина встала и пошла в спальню. Олег уже лежал в постели, листая что-то в телефоне. Екатерина легла рядом, уставившись в потолок.
— Видела фото? — спросил муж, не отрываясь от экрана.
— Видела.
— Ну вот. Мама просто хотела порадовать Настю.
— А Веронику?
— Веронике тоже дарила.
— Пятьсот рублей, Олег. Пятьсот.
Муж наконец отложил телефон и повернулся к жене.
— Катя, давай без истерик. Мама — взрослый человек. Она сама решает, кому что дарить.
— Я не истерю. Я просто не понимаю, почему к нашей дочери такое отношение.
— Никакое не отношение. Мама всех внучек любит одинаково.
— Не одинаково, Олег. Не одинаково.
Муж вздохнул и отвернулся. Разговор был окончен. Екатерина осталась лежать, глядя в темноту. Сон не шёл. Мысли крутились в голове, не давая покоя.
На следующий день Екатерина позвонила матери. Рассказала о ситуации, о подарке свекрови, о переводе денег Насте. Мать слушала молча, а потом вздохнула.
— Катюша, ты знаешь, какая твоя свекровь. Всегда у неё любимчики были. Таню она обожает, а тебя терпит.
— Но почему? Что я сделала не так?
— Ничего ты не сделала. Просто такая женщина. У неё свои представления о том, кто заслуживает внимания, а кто нет.
— А Вероника? Ребёнок-то при чём?
— Вероника — твоя дочь. Вот и весь ответ.
Екатерина положила трубку. Мать была права. Людмила Павловна никогда не принимала Екатерину как родную. Всегда сравнивала с Таней, всегда находила недостатки. А теперь это отношение распространилось и на внучку.
Вечером Екатерина сидела на кухне с чашкой чая. Вероника играла в своей комнате, Олег смотрел телевизор. В квартире было тихо. Екатерина смотрела в окно, наблюдая, как ветер гоняет опавшие листья по двору. Осень вступала в свои права, принося с собой холод и серость.
Внутри тоже было холодно. Пятьсот рублей и сто тысяч. Разница огромная. Несправедливая. Больно било не столько по самолюбию, сколько по материнскому сердцу. Вероника ни в чём не виновата, а к дочери относятся как к внучке второго сорта.
Несколько дней Екатерина ходила как в тумане. Работала, готовила, убирала, но мысли постоянно возвращались к той разнице. Пятьсот и сто тысяч. Цифры крутились в голове, не давая покоя.
Олег заметил изменения в настроении жены, но предпочитал не поднимать тему. Уезжал в рейсы, возвращался, молчал. Екатерина тоже молчала. О чём говорить, если муж не видит проблемы?
В среду вечером, когда Вероника уже спала, Екатерина сидела на кухне с телефоном в руках. Смотрела на номер свекрови в контактах. Хотелось позвонить, спросить, почему такая разница. Но что это изменит? Людмила Павловна найдёт оправдание. Скажет, что у Тани трудности. Или что Настя старше. Или ещё что-нибудь.
Екатерина положила телефон на стол. Звонить не стала.
В пятницу Олег вернулся из очередного рейса. Переоделся, поужинал и сел напротив жены. Смотрел на Екатерину долго, потом вздохнул.
— Что с тобой?
Екатерина подняла голову. Посмотрела на мужа. В глазах не было злости, только усталость.
— Ничего.
— Катя, ты уже неделю как не в себе. Из-за мамы?
— Из-за денег. Из-за отношения.
Олег потёр лицо руками.
— Мы же говорили об этом.
— Говорили. Но ты так и не понял.
— Что именно?
Екатерина нахмурилась, собираясь с мыслями.
— Подожди. Сто тысяч? А нашей дочке — пятьсот?
Муж пожал плечами.
— Ну, у Тани трудности. Мама решила помочь.
Кровь прилила к лицу Екатерины. Не от обиды, а от внезапного осознания, что справедливости тут ждать бессмысленно. Олег не понимает. Не хочет понимать. Для мужа мать всегда права.
— Олег, какие трудности у Тани? Объясни мне.
— Ну... не знаю точно. Может, ремонт делают. Или на образование Насте копят.
— А нам на что копить не надо? У нас дочь в школу скоро пойдёт. Тоже нужны деньги.
— Мы справимся сами.
— А Таня сама справиться не может?
Олег встал из-за стола.
— Катя, я устал. Не хочу ссориться.
— Я тоже не хочу. Просто хочу, чтобы ты понял — твоя мать относится к нашей дочери как к внучке второго сорта.
— Не говори глупости.
— Это не глупости. Это правда.
Муж вышел из кухни. Екатерина осталась сидеть одна. Больше ничего не сказала. Просто сидела и смотрела в окно. Внутри всё успокоилось. Решение пришло само собой, как будто созревало всю неделю.
Больше не будет приглашений для Людмилы Павловны. Не будет звонков, не будет визитов. Если свекровь считает, что к Веронике можно относиться так пренебрежительно, пусть Людмила Павловна остаётся в стороне. Екатерина больше не будет притворяться, что всё нормально.
На следующий день был выходной. Олег уехал к друзьям, Вероника играла в своей комнате. Екатерина убиралась в квартире, наводила порядок. Телефон зазвонил около обеда. На экране высветилось имя свекрови.
Екатерина посмотрела на телефон и не стала отвечать. Пусть звонит. Через минуту звонок повторился. Екатерина снова проигнорировала. Потом пришло сообщение: «Екатерина, почему не отвечаешь? Позвони».
Екатерина удалила сообщение и продолжила уборку.
Вечером позвонил Олег.
— Мама говорит, что ты не отвечаешь на звонки.
— Была занята.
— Она хочет приехать в воскресенье. Проведать Веронику.
— Скажи, что мы заняты.
— Чем заняты?
— Делами. У нас планы.
Муж помолчал.
— Катя, что происходит?
— Ничего не происходит. Просто не хочу видеть твою мать.
— Почему?
— Потому что устала от её отношения. Устала делать вид, что всё нормально.
Олег вздохнул.
— Ладно. Я ей скажу.
Разговор закончился. Екатерина положила телефон и села на диван. Вероника прибежала с игрушкой, показывая матери новую куклу. Екатерина обняла дочь, вдыхая запах детских волос. Ради дочери стоит защищать границы.
Две недели прошли спокойно. Людмила Павловна больше не звонила. Не писала. Молчала. Екатерина наслаждалась тишиной. Не было колкостей, не было критики, не было напряжения.
Олег пару раз пытался завести разговор о матери, но Екатерина коротко отвечала и переводила тему. Муж не настаивал.
В конце второй недели, вечером в субботу, телефон снова зазвонил. Людмила Павловна. Екатерина посмотрела на экран и решила ответить. Пора закончить этот затянувшийся молчаливый конфликт.
— Слушаю.
— Екатерина? Наконец-то ты ответила! — голос свекрови звучал раздражённо. — Почему меня больше не зовут?
Екатерина прислонилась к спинке дивана.
— Людмила Павловна, мы просто были заняты.
— Две недели заняты? Раньше каждые выходные приглашали. Что случилось?
— Ничего не случилось.
— Как ничего? Олег говорит, что ты не хочешь меня видеть. Почему?
Екатерина помолчала, собираясь с мыслями. Потом спокойно произнесла:
— Праздники для тех, кто приходит с теплом, а не с пересчётом купюр.
На том конце провода повисла тишина. Потом свекровь выдохнула резко.
— Что? О чём ты вообще?
— О подарке Веронике. Пятьсот рублей в конверте. И о подарке Насте. Сто тысяч на развитие.
— Так вот в чём дело! — голос Людмилы Павловны стал громче. — Ты обиделась из-за денег!
— Не из-за денег. Из-за отношения.
— Какого отношения? Я всем внучкам дарю подарки!
— Но почему такая разница? Почему Веронике пятьсот, а Насте сто тысяч?
— У Тани трудности были! Ей нужна была помощь!
— А у нас трудностей нет? У нас тоже дочь. Тоже нужны деньги на образование, на кружки.
— Вы справитесь сами. А Тане я должна помочь.
Екатерина усмехнулась.
— Понятно. Значит, к нашей дочери можно относиться как ко второму сорту.
— Да как ты смеешь такое говорить!
— Я говорю правду. И больше не хочу терпеть такое отношение. До свидания, Людмила Павловна.
Екатерина положила трубку, не дожидаясь ответа. Руки дрожали, но внутри стало легче. Наконец-то сказала всё, что думала.
Олег вернулся домой через час. Увидел жену на кухне, подошёл.
— Мама звонила?
— Да.
— Что сказала?
— Ничего нового. Оправдывалась. Обижалась.
— И что теперь?
Екатерина посмотрела на мужа.
— Теперь пусть обижается. Я больше не буду притворяться.
— Она моя мать.
— Знаю. Но это не значит, что я должна терпеть пренебрежительное отношение к нашей дочери.
Олег помолчал, потом кивнул.
— Ладно. Как скажешь.
Разговор закончился. Екатерина почувствовала, как с плеч свалился груз. Больше не нужно притворяться, что всё хорошо. Больше не нужно ждать очередной колкости.
На том разговор с Людмилой Павловной закончился. Свекровь обиделась и больше не появлялась. Не звонила, не писала, не приезжала. Олег ездил к родителям один, изредка забирая Веронику с собой. Екатерина не возражала. Дочь имеет право видеться с бабушкой. Но сама Екатерина больше не хотела иметь дело со свекровью.
Прошёл месяц. Потом два. Жизнь наладилась. Без Людмилы Павловны в доме стало спокойнее. Не было критики, не было сравнений с Таней, не было напряжения.
Екатерина впервые за долгое время почувствовала, как в доме стало по-настоящему спокойно. Без фальшивой заботы и показного внимания. Просто жизнь. Работа, семья, дочь.
Вероника не спрашивала про бабушку часто. Иногда упоминала, когда ездила к дедушке. Олег рассказывал, что мать передаёт привет, но сама не звонит. Екатерина только кивала в ответ.
Однажды зимним вечером, когда за окном падал снег, Вероника спросила:
— Мам, а почему бабушка Люда больше не приходит?
Екатерина присела рядом с дочерью.
— Бабушка занята, солнышко.
— А она меня любит?
— Конечно. Просто взрослые иногда ссорятся.
— А вы помиритесь?
Екатерина обняла дочь.
— Может быть. Когда-нибудь.
Вероника кивнула и вернулась к игре. Екатерина осталась сидеть на диване. Думала о прошедших месяцах. О том, как изменилась жизнь. Как стало легче дышать.
Олег присел рядом.
— О чём думаешь?
— О том, что мы правильно сделали.
— Правильно?
— Да. Поставили границы. Перестали терпеть неуважение.
Муж обнял жену.
— Мама спрашивала, когда можно приехать.
— И что ты ответил?
— Сказал, что пока не знаю. Что ты ещё не готова.
— Спасибо.
Они сидели молча, обнявшись. За окном продолжал падать снег, укрывая город белым покрывалом. В квартире было тепло и тихо.
Прошло ещё несколько месяцев. Весна пришла незаметно, растопив снег и принеся с собой тепло. Людмила Павловна так и не появилась. Иногда передавала через Олега небольшие подарки для Вероники — книжки, игрушки. Екатерина принимала их молча, не комментируя.
Однажды в апреле Олег вернулся от родителей и сказал:
— Мама просила передать, что скучает по Веронике.
— Пусть приезжает. К Веронике. Ко мне приезжать не нужно.
— Она хочет помириться.
— Пусть сначала поймёт, в чём была не права.
Олег не стал спорить. Передал слова матери. Людмила Павловна промолчала.
Прошёл ещё месяц. Вероника готовилась к выпускному в детском саду. Екатерина шила дочери платье, готовила подарки воспитателям. Жизнь была полна забот, но приятных.
За день до выпускного Олег передал конверт от матери.
— Мама просила отдать Веронике.
Екатерина взяла конверт. Открыла. Внутри лежали пять тысяч рублей и открытка. На открытке было написано: «Веронике от бабушки Люды. Поздравляю с выпускным. Расти счастливой и здоровой».
Екатерина посмотрела на открытку, потом на деньги. Пять тысяч. Уже не пятьсот. И открытка с тёплыми словами.
— Передай матери спасибо.
Олег кивнул.
— Она правда хочет наладить отношения.
— Посмотрим. Время покажет.
Выпускной прошёл трогательно и весело. Вероника танцевала, читала стихи, получила диплом. Екатерина снимала всё на телефон, смахивая слёзы умиления. Дочь выросла.
Вечером, когда праздник закончился, Екатерина сидела на балконе с чашкой чая. Олег вышел следом, прислонился к перилам.
— Хороший день был.
— Да. Вероника была счастлива.
— Мама спрашивала, как прошёл выпускной.
— И что ты ответил?
— Сказал, что всё отлично. Что Вероника молодец.
Екатерина кивнула. Посмотрела на мужа.
— Знаешь, может, когда-нибудь мы и помиримся с твоей матерью. Но только если Людмила Павловна поймёт, что к нашей дочери нужно относиться с уважением.
— Я думаю, она поняла. Открытка и деньги — это шаг навстречу.
— Небольшой шаг. Но шаг.
Они помолчали. Весенний вечер был тёплым и тихим. Где-то вдали пели птицы, внизу смеялись дети.
Екатерина допила чай и встала.
— Пойду посмотрю на Веронику.
Прошла в детскую. Дочь уже спала, обнимая диплом. Екатерина поправила одеяло, поцеловала девочку в лоб. Постояла немного, глядя на спящее лицо.
Защищать дочь — это не эгоизм. Это обязанность. И Екатерина сделала правильно, поставив границы. Людмила Павловна может обижаться сколько угодно. Но к Веронике больше не будет пренебрежительного отношения.
В доме стало спокойно. По-настоящему спокойно. Без фальши, без напряжения, без показного внимания. Просто семья, которая научилась защищать свои границы и ценить друг друга. И это было самое главное.