Мы, поколение 40+, свято верим, что не повторяем ошибок своих родителей. Какое заблуждение. Вся эта вечная проблема «отцов и детей» – удобная ширма, за которой каждый из нас скрывает одну страшную правду о себе.
Проблема отцов и детей… Какая пошлая, затёртая до дыр банальность, которой принято оправдывать всё: ледяное непонимание, глухое отчуждение, безмолвную ярость и тихое отчаяние в глазах самых близких тебе людей. Удобная формула, вечный универсальный ответ на все проклятые вопросы.
Ложь.
Это не проблема. Это гражданская война. Война, которая идёт не на полях сражений, а на шести сотках твоего дачного участка, за кухонным столом твоей типовой квартиры, в ледяном вакууме молчания во время семейных ужинов. И самая глубокая, самая грязная её траншея пролегла не между поколениями. Она рассекла каждого из нас. Она проходит прямо через твоё сердце.
Мы, те, кому за сорок, – живой, кровоточащий разлом тектонических плит. Одной ногой мы стоим на монолитном граните советского прошлого, где ценности были высечены в камне, пусть и чужой рукой: коллективизм, долг, самопожертвование, незыблемый авторитет старших. А другой ногой мы увязли по колено в зыбком, мерцающем болоте новой эпохи – эпохи рыночной морали, где каждый сам за себя, где успех измеряется нулями на банковском счёте, а «гибкость» и «адаптивность» стали красивыми синонимами беспринципности. Мы — шизофреники по умолчанию, пытающиеся проповедовать верность, торгуя собой на бирже.
Наши дети родились в этом болоте. Для них это естественная среда обитания. Они – амфибии, дышащие этим воздухом перемен, интуитивно чувствующие течения, которые нас, динозавров прошлого, сбивают с ног. Они не адаптируются. Они просто в этом живут. А мы… мы пытаемся научить их ходить по твёрдой земле, которой под их ногами уже давно нет.
И кто мы в этой битве? Солдаты? Дезертиры? Или просто выжженная земля, которую топчут сапоги двух враждующих эпох?
Тени на стенах детской
Думаешь, ты воспитываешь своего ребёнка, опираясь на свой разум, на книги по психологии, на светлые идеалы? Какая трогательная самонадеянность. За твоей спиной стоят тени. Тысячелетние тени, которые водят твоей рукой и вкладывают в твои уста слова, которые ты сам ненавидишь.
Слышишь этот шёпот?
Это голоса из глубины веков, из темных колодцев истории, где детские кости белели на дне – эпоха инфантицида, когда жизнь нового человека не стоила и ломаного гроша. Думаешь, она канула в Лету? А как насчёт эмоционального убийства, когда ты бросаешь своему ребёнку: «Лучше бы тебя не было»?
А этот холодный сквозняк? Это эпоха «бросающих», когда детей отдавали кормилицам, в чужие семьи, в монастыри, лишь бы не мешали жить. Сегодня мы не отдаём их физически. Мы отдаём их гаджетам. Няням. Продлёнке. Целому миру, лишь бы выкроить час для себя. Пустая колыбель. Ледяная тишина в детской.
Вот слышен стук молотка. Это «амбивалентный» век, когда из ребёнка, как из бесформенной глины, лепили свой «образ и подобие». Любое сопротивление ломали. Жестоко. Безжалостно. Узнаешь? «Ты будешь врачом, потому что я так сказал!», «Ты не будешь этим заниматься, это позор для нашей семьи!». Это не забота. Это работа скульптора-неудачника, который пытается исправить в ребёнке собственные уродливые черты.
А потом… потом стало ещё хуже. Пришёл «навязчивый» век. Ребёнка подпустили ближе, но лишь для того, чтобы взять его внутренний мир под тотальный контроль. Каждый шаг, каждый вздох, каждая мысль – под микроскопом родительской «любви». Любви, похожей на удушье.
Наконец, пришли мы. «Прогрессивные». «Помогающие». Те, кто обеспечивает «индивидуальное развитие», налаживает «эмоциональный контакт».
Или нам так только кажется?
Театр масок, из которого нет выхода
Каждый дом – это сцена. Каждая семья – труппа актёров-любителей, разыгрывающих одну и ту же древнюю пьесу. И дети в ней – не главные герои. Они – реквизит. Функции. Инструменты для затыкания дыр в прогнивших отношениях взрослых. Мы сами носили эти маски. А теперь с пугающей точностью натягиваем их на лица собственных детей.
Какую роль играешь ты в этом театре абсурда? Какую роль ты уготовил своему потомку?
- «Козел отпущения». Удобная мишень. Громоотвод для ярости и разочарования, которые вы с супругом боитесь выплеснуть друг на друга. Все двойки, все разбитые коленки, все провалы – это его вина. Он – живое воплощение вашей общей неудачи. И вы с садистским наслаждением распинаете его каждый вечер.
- «Любимчик». Золотая статуэтка на алтаре вашего тщеславия. Он заполняет пустоту между вами. Вы душите его своей любовью, заваливаете подарками, чтобы не слышать оглушительной тишины в вашей спальне. Он страдает не меньше первого. Золото – тяжёлый металл. Под его весом ломаются крылья.
- «Примиритель». Маленький седой дипломат. Ребёнок, который разучился быть ребёнком, потому что был вынужден стать взрослым для своих инфантильных родителей. Он гасит ваши ссоры, он знает, как найти компромисс. Он несёт на своих хрупких плечах ответственность за ваш брак. Он – ваш судья и ваш спаситель. И он никогда вас за это не простит.
- «Вечный Бэби». Живая игрушка. Вы так упиваетесь своей любовью друг к другу, что для третьего в вашей лодке просто нет места. Он навсегда останется маленьким, милым, смешным. Ему можно умиляться, его можно зацеловывать, но его мнение никого не волнует. Ему 18, а вы все ещё выбираете ему носки. Ему 30, а вы удивляетесь, почему у него до сих пор не сложилась жизнь.
Узнали? Какую маску надели на вас? Какую вы теперь натягиваете на своего ребёнка, даже не замечая этого?
Великий самообман
Мы, поколение сорокалетних, возомнили себя мостом. Мостом между проклятым прошлым и светлым будущим. Мы с пеной у рта кричим о свободе, о праве на самовыражение, о важности личных границ. Мы читаем умные книги, мы ходим к психологам. Мы клянёмся, что никогда, никогда не будем такими, как наши родители.
И в этом наш главный, наш самый чудовищный самообман.
Потому что мы дарим им крылья, предварительно сломав в них каждую косточку. Мы учим их свободе, но держим в руке поводок из наших собственных страхов и комплексов. Мы говорим: «Лети!», но шёпотом добавляем: «Только невысоко. И не улетай далеко. И вернись к ужину».
Вот он, главный парадокс воспитания в эпоху перемен: чтобы отпустить, нужно сначала удержать так крепко, что захрустят кости. Но мы путаем объятия с тисками.
Мы думаем, что боремся с детьми за их будущее. Нет. Мы боремся с призраками нашего прошлого, используя наших детей в качестве живого щита. Конфликт не между ними и нами. Конфликт между тем, кем мы хотели стать, и тем, кем нам пришлось быть. И эту фантомную боль, эту вечную вину мы по наследству передаём дальше. Словно родовое проклятие.
Разорвать цепь. Или умереть в ней.
Хватит.
Хватит анализировать, цитировать античных мыслителей и раскладывать по полочкам психотипы. Хватит искать виноватых в лице эпохи, общества, собственных родителей. Всё это – трусливая попытка спрятаться от единственного человека, который несёт за это полную ответственность.
От себя.
Подойди к зеркалу. Прямо сейчас. Всмотрись в своё лицо. В морщины у глаз. В седину на висках. Что ты там видишь? Уставшего, измученного борца за светлое будущее своего ребёнка?
Или ты видишь в этих глазах испуганного ребёнка, которым когда-то был сам? Ты видишь в них отражение своего отца, своей матери. Их страхи. Их боль. Их невысказанные надежды и сокрушительные поражения.
Война «отцов и детей» закончится только тогда, когда ты прекратишь войну внутри себя. Когда ты перестанешь сражаться с призраком своего отца и позволишь своему сыну не быть твоим улучшенным продолжением.
Это не их война. Это твоя.
И у тебя есть только два пути.
Объяви перемирие. В собственной душе. Прости своих родителей не за то, что они делали, а за то, чего они сделать не могли. Отпусти своего внутреннего ребёнка, дай ему нарыдаться. И только после этого посмотри на своего настоящего, живого ребёнка. Не как на проект. Не как на надежду. А как на отдельного, незнакомого тебе человека. Стань первым в своём роду, кто не передаст проклятие дальше.
Или смирись. Признай своё поражение. Признай, что ты – всего лишь ещё одно звено в цепи, ржавеющее под гнетом времени. И жди, когда твой повзрослевший ребёнок напишет точно такой же злой, отчаянный текст о тебе.
Выбор за тобой. Прямо сейчас. Третьего не дано.