Кира протирала последний бокал, когда зазвонил телефон. На экране высветилось имя Валентины Ивановны — свекрови. Женщина взяла трубку, зажав телефон плечом, продолжая вытирать посуду.
— Кира, доброе утро! Я сегодня хотела к вам зайти на чай. Можно?
— Конечно, Валентина Ивановна. Приезжайте, буду рада.
— Отлично! Часам к двум подъеду.
Разговор закончился. Кира поставила бокал в шкаф и оглядела квартиру. Убрано было ещё со вчерашнего вечера, но всегда находилось что-то, требующее внимания. Женщина прошлась по комнатам, поправила подушки на диване, протерла журнальный столик, проверила ванную.
Визит свекрови случался нечасто — Валентина Ивановна жила на другом конце города и предпочитала встречаться на нейтральной территории, в кафе или торговых центрах. Домой заглядывала раз в несколько месяцев, обычно по какому-то поводу. Сегодня повода не было, но Кира не удивилась — может, просто соскучилась.
Женщина надела куртку и вышла в ближайший магазин. Купила печенье, конфеты, свежие булочки. Валентина Ивановна любила сладкое, особенно если к кофе. Кира взяла ещё фрукты — яблоки, виноград — и небольшой букет хризантем. Осень раскрасила город в рыжие и жёлтые тона, хотелось добавить этих красок и в дом.
Вернувшись, Кира поставила цветы в вазу на стол, разложила угощения на тарелках, достала красивую посуду — ту самую, что берегли для гостей. Сварила кофе в турке, аромат разлился по кухне. Всё выглядело уютно и по-домашнему.
Часы показывали половину второго. Кира переоделась в чистую блузку, расчесала волосы, посмотрела на себя в зеркало. Нормально. День обещал быть спокойным.
Звонок в дверь раздался ровно в два. Кира улыбнулась — Валентина Ивановна всегда была пунктуальной. Женщина подошла к двери, открыла — и улыбка застыла на лице.
На пороге стояла не одна свекровь.
Валентина Ивановна держала в руках большую кастрюлю. Рядом с ней — Лариса, золовка Киры, с подушкой под мышкой и электрочайником в другой руке. За Ларисой топтались двое детей — Даша и Вова, пять и семь лет, каждый тащил по пакету с одеждой.
Кира моргнула. Потом ещё раз. Картинка не менялась.
— Здравствуй, Кирочка! — свекровь прошла внутрь, не дожидаясь приглашения, и поставила кастрюлю прямо в прихожей. — Ну что, принимай гостей!
Лариса последовала за матерью, дети ввалились следом, роняя пакеты и куртки.
— Тётя Кира! — Даша бросилась обниматься, Вова молча прошёл в гостиную, оглядывая квартиру с любопытством.
Кира осталась стоять у двери. В голове не складывалось.
— Валентина Ивановна... что происходит?
Свекровь уже сняла пальто, повесила на крючок, поправила волосы.
— А что, разве непонятно? Мы к вам на пару недель. У нас дома ремонт начался, жить невозможно. Пыль, грохот, рабочие с утра до вечера. Я Ларисе сказала: поедем к Кире с Максимом, у них квартира большая, вдвоём им скучно. Правда ведь?
Лариса прошла на кухню, оглядела накрытый стол.
— О, как красиво! Мама говорила, что ты нас ждёшь. Молодец, всё приготовила.
Кира медленно закрыла дверь. Таксист принёс первый чемодан, поставил у стены. Потом второй. Потом коробку. Валентина Ивановна расплатилась, мужчина ушёл. Тишина повисла на несколько секунд.
— Валентина Ивановна, — Кира говорила тихо, стараясь сохранять спокойствие. — Вы звонили и говорили, что зайдёте на чай. На чай. Не на переезд.
Свекровь засмеялась.
— Ну что ты! Конечно, на чай тоже. Сейчас попьём, отдохнём с дороги. Дети устали, да и мы. Лар, покажи им комнату, пусть вещи разберут.
Лариса кивнула и повела детей в глубь квартиры. Кира стояла в прихожей, глядя на гору багажа. Две большие сумки, три коробки, чемоданы, пакеты. Кастрюля. Электрочайник. Подушки.
— Я приглашала на чай, а не на переезд, — спокойно произнесла Кира.
Валентина Ивановна обернулась, всё ещё улыбаясь.
— Кирочка, ну не преувеличивай. Всего две недели. Ремонт быстро закончится, и мы уедем. Ты же не откажешь родным людям?
— Вы могли бы предупредить. Спросить. Обсудить.
— Зачем? Ты же всё равно согласилась бы. Вот мы и приехали сразу, чтобы не тратить время на разговоры.
Кира посмотрела на свекровь. Валентина Ивановна стояла с видом человека, который уже всё решил и не собирается ничего менять. Спорить бесполезно — это Кира знала по опыту. Свекровь умела давить авторитетом, не повышая голоса, просто ставя перед фактом.
— Где Максим? — спросила Валентина Ивановна, проходя на кухню.
— На работе. Вернётся вечером.
— Отлично. Расскажешь ему, что мы приехали. Он же не против? Сын всегда рад матери.
Кира промолчала. Прошла следом на кухню. Лариса уже сидела за столом, наливала себе кофе. Даша и Вова вернулись из комнаты.
— Тётя Кира, а у вас есть планшет? Можно мультики посмотреть? — спросила Даша.
— Планшета нет. Есть телевизор в гостиной.
— А игрушки?
— Игрушек тоже нет, Даша.
Девочка надула губы. Вова молча взял печенье с тарелки.
Лариса откинулась на спинку стула, потягивая кофе.
— Кир, а где мы будем спать? У вас же три комнаты?
— Две. Спальня и гостиная.
— Ну вот и отлично. Мы с детьми в гостиной устроимся, а мама в спальне с вами. Диван раскладывается?
Кира сжала кулаки под столом.
— В гостиной диван не раскладывается. Это кушетка.
— Тогда мама ляжет на кушетку, а мы с детьми к вам в спальню. Вы же молодые, вам и на полу нормально.
Валентина Ивановна вмешалась:
— Ларис, не говори глупости. Мы как-нибудь разместимся. Главное — крыша над головой. Кира, ты не переживай, мы скромные, много места не займём.
Женщина смотрела на гостей, сидящих за её столом, пьющих её кофе, планирующих её пространство. Внутри медленно поднималось возмущение, но Кира держала лицо спокойным. Кричать не хотелось. Скандалить тоже. Надо было подумать.
— Валентина Ивановна, давайте я всё же позвоню Максиму. Обсудим ситуацию.
— Обсуждать нечего, Кирочка. Мы уже здесь. Звони, конечно, но только не придумывай отговорки. Мы родня, а родню не выгоняют.
Кира встала и вышла в спальню. Закрыла дверь, достала телефон. Набрала номер мужа. Гудки тянулись долго.
— Кир, привет. Что-то случилось?
— Макс, твоя мать с Ларисой и детьми переехали к нам.
— Что?
— Приехали с вещами. Говорят, у них ремонт, будут жить две недели.
Максим молчал. Кира слышала, как муж тяжело вздохнул.
— Она предупреждала?
— Звонила утром, сказала, что зайдёт на чай. Я накрыла стол, жду. А приехала целая делегация с чемоданами и кастрюлями.
— Господи... Кир, прости. Я не знал. Мама ничего не говорила.
— Макс, я не могу. У меня работа из дома, клиенты, дедлайны. Как я буду работать с детьми и твоей семьёй в квартире?
— Понимаю. Слушай, я сейчас не могу уйти, совещание через полчаса. Вечером приеду, поговорим. Постарайся держаться, ладно?
— Хорошо.
Кира положила трубку. Посмотрела на закрытую дверь, за которой слышались голоса и детский смех. Две недели. Четырнадцать дней. С двумя детьми, золовкой и свекровью. В двухкомнатной квартире.
Женщина вернулась на кухню. Валентина Ивановна уже разобрала коробки, расставила на столе банки с вареньем, пакеты с крупами, свои кружки.
— Кирочка, я тут немного продуктов привезла. Чтобы вам не накладно было нас кормить. Молодцы, что место в холодильнике есть.
Кира открыла холодильник. Свекровь уже заняла две полки — банки, судочки, пакеты с мясом.
— Валентина Ивановна, у нас свои продукты. Не надо было везти столько.
— Ну что ты, мы же не нахлебники. Будем готовить вместе, по очереди. Ты работаешь, я понимаю, помогу по хозяйству.
Лариса добавила:
— Мам, а давай сегодня я приготовлю? Макс любит мои котлеты. Кира, у тебя фарш есть?
— Нет.
— Ничего, я сбегаю в магазин. Где тут ближайший?
— За углом, налево.
— Отлично. Даш, Вов, идёмте со мной.
Дети нехотя встали. Лариса накинула куртку, вывела их за дверь. Валентина Ивановна осталась на кухне, продолжая разбирать вещи.
Кира стояла у окна, глядя на улицу. Осенний дождь начал моросить, листья прилипали к стеклу. День, который обещал быть спокойным, превратился в хаос.
К вечеру квартира напоминала поле боя. В гостиной раскидали пакеты с одеждой, на кушетке лежали подушки и одеяла. Дети носились по коридору, играя в догонялки. Лариса на кухне жарила котлеты, запах масла въелся в воздух. Валентина Ивановна устроилась на диване в гостиной, смотрела телевизор и комментировала новости громким голосом.
Кира сидела в спальне за ноутбуком, пытаясь доделать проект для клиента. Концентрация пропала ещё три часа назад, но сдавать работу надо было завтра. Женщина смотрела в экран, но видела только размытые линии и цвета. Голова раскалывалась.
В дверь постучали. Вошла Даша.
— Тётя Кира, мама сказала звать вас ужинать.
— Спасибо, Даш. Сейчас приду.
Девочка убежала. Кира закрыла ноутбук. Работа не двигалась, бессмысленно сидеть дальше. Женщина встала, поправила волосы и вышла на кухню.
За столом уже сидели Валентина Ивановна, Лариса и дети. Котлеты дымились на тарелке, рядом стояла кастрюля с макаронами. Свекровь раскладывала еду по тарелкам.
— Кирочка, садись. Сейчас Максим придёт, будем ужинать.
— Я позвонила ему, сказал, что задержится. Совещание затянулось.
— Ничего, подождём.
Кира села. Молчание было неловким. Лариса первая нарушила тишину:
— Кир, а ты чем занимаешься? Максим говорил, что работаешь из дома.
— Графический дизайн. Делаю проекты для компаний.
— А, понятно. Удобно, наверное. Не надо никуда ездить.
— Да. Но нужна тишина и концентрация.
Лариса кивнула, но комментариев не последовало. Валентина Ивановна налила чай.
— Дети, ешьте аккуратно. Вова, не роняй вилку.
Мальчик что-то пробурчал и продолжил жевать. Даша болтала ногами под столом, задевая Киру. Женщина отодвинулась.
Дверь открылась. Вошёл Максим. Муж выглядел усталым, галстук был расслаблен, пиджак помят.
— Всем привет.
— Максимушка! — Валентина Ивановна встала, обняла сына. — Как же ты похудел! Плохо кормит тебя жена, видно.
Максим скривился, но промолчал. Поздоровался с сестрой, потрепал детей по головам. Сел рядом с Кирой, взял жену за руку под столом. Женщина сжала ладонь мужа в ответ.
— Мам, а почему вы не предупредили, что переезжаете?
— А зачем, сынок? Я же знала, что вы не откажете. Ремонт у нас, куда деваться? Гостиница дорого, а тут родные люди.
— Но у Киры работа. Дети шумят, сложно будет.
— Ничего, потерпит. Мы ж временно.
Максим посмотрел на жену. Кира видела в глазах мужа вину и растерянность. Мужчина хотел что-то сказать, но слова не шли.
— Макс, мне завтра сдавать проект, — тихо сказала Кира. — Я не успеваю. Не могу сосредоточиться.
— Понимаю. Давай после ужина поговорим?
Женщина кивнула.
Ужин прошёл в натянутой беседе. Валентина Ивановна рассказывала о ремонте, Лариса жаловалась на мужа, который уехал в командировку и оставил её одну с детьми. Максим отвечал односложно, Кира молчала. Дети доели и убежали в гостиную, включили телевизор на полную громкость.
После ужина Максим и Кира ушли в спальню. Закрыли дверь. Муж сел на кровать, потёр лицо руками.
— Кир, прости. Я правда не знал.
— Макс, это невыносимо. Я не могу работать. Не могу отдохнуть. Твоя мать распоряжается квартирой, как своей. Лариса готовит на всю армию, дети носятся. Где я буду спать? На полу?
— Нет, конечно. Мы что-нибудь придумаем.
— Что придумаем? Две недели, Макс. Четырнадцать дней. У меня дедлайны, клиенты, деньги. Как я буду всё это совмещать?
Максим встал, подошёл к окну.
— Поговорю с мамой. Объясню ситуацию.
— Она не послушает. Ты же знаешь.
— Попробую.
Кира легла на кровать, закрыла глаза. Усталость навалилась свинцом. Хотелось провалиться в сон и проснуться в другой реальности, где свекровь с золовкой не стоят на пороге с чемоданами.
Но реальность оставалась прежней. И справляться с ней нужно было здесь и сейчас.
Утро началось с грохота. Кира проснулась от звука падающей кастрюли на кухне. Часы показывали шесть утра. Женщина закрыла глаза, попытавшись вернуться в сон, но из гостиной донёсся детский плач, а следом — голос Ларисы, успокаивающей Дашу.
Максим уже встал, одевался в полутьме.
— Иду на работу, — прошептал муж. — Постараюсь пораньше вернуться.
Кира кивнула, не открывая глаз. Дверь закрылась, и женщина осталась одна. Ещё полчаса пыталась уснуть, но звуки не прекращались. Валентина Ивановна на кухне что-то готовила, дети ссорились, Лариса включила телевизор.
В семь Кира сдалась. Встала, умылась, оделась. Вышла на кухню — стол был завален посудой. Свекровь жарила блины, Лариса кормила детей кашей.
— Доброе утро, Кирочка! — свекровь повернулась, улыбаясь. — Садись, я тебе блинчиков нажарю.
— Спасибо, не надо. Я кофе попью.
— Ну как же не надо? Завтрак — самое важное. Без него никак.
Кира молча налила себе кофе, прислонилась к стене. Голова гудела от недосыпа. В гостиной на кушетке валялись смятые одеяла, на полу — игрушки, которые принесла Лариса. Квартира за одну ночь превратилась в общежитие.
— Кира, а где у вас стиральная машина? — спросила Лариса. — Надо детям вещи постирать.
— В ванной.
— Покажешь, как пользоваться? А то у нас другая модель.
Женщина поставила кружку и прошла в ванную. Показала золовке кнопки, режимы. Лариса кивала, но было видно, что слушает вполуха.
— Понятно. Спасибо.
Кира вернулась в спальню. Открыла ноутбук, попыталась сосредоточиться на проекте. Но через десять минут в дверь постучали.
— Тётя Кира, можно войти?
Вошла Даша.
— Что случилось, Даш?
— Мама сказала попросить у вас планшет. Мультики посмотреть.
— У меня нет планшета. Вчера же говорила.
— А телефон?
— Телефон мне нужен для работы.
Девочка надула губы и ушла. Кира вздохнула. Работать было невозможно. Дверь не запиралась — дети заходили каждые пятнадцать минут с новыми просьбами. Лариса громко разговаривала по телефону. Валентина Ивановна пылесосила, хотя Кира убиралась вчера.
К обеду женщина закрыла ноутбук. Проект так и остался незавершённым. Клиент написал в мессенджер, спрашивал о сроках. Кира ответила, что задержится на день. Извинилась. Клиент был недоволен, но согласился подождать.
Вечером Максим вернулся раньше обещанного. Муж зашёл в спальню, где Кира лежала на кровати с закрытыми глазами.
— Как день?
— Ужасно. Я ничего не сделала. Клиент недоволен. Голова раскалывается.
Максим сел рядом, взял жену за руку.
— Кир, прости. Я поговорю с мамой.
— Говорил уже вчера?
— Не успел. Она легла рано, не хотел будить.
— Макс, так нельзя. Я не выдержу две недели.
Муж кивнул. Встал, вышел из комнаты. Кира слышала приглушённые голоса на кухне, потом тишину. Через полчаса Максим вернулся.
— Сказал, что тебе нужна тишина для работы. Мама обещала, что дети будут вести себя тише.
— А она сама?
— Тоже постарается не мешать.
Кира не поверила, но промолчала. Легла спать рано, надеясь выспаться. Но среди ночи проснулась от плача. Вова кричал, что ему приснился кошмар. Лариса успокаивала сына, Валентина Ивановна вышла на кухню за водой. Шум, шаги, голоса. Сон пропал окончательно.
К третьему дню терпение закончилось. Кира проснулась от звонка клиента, который требовал готовый проект немедленно. Работа не была сделана даже наполовину. Женщина попыталась объяснить ситуацию, но клиент не слушал. Контракт был расторгнут, деньги потеряны.
Кира закрыла телефон. Руки дрожали. Внутри всё кипело, но внешне женщина сохраняла спокойствие. Встала, умылась, оделась. Вышла на кухню, где Валентина Ивановна снова готовила завтрак.
— Валентина Ивановна, нам нужно поговорить.
Свекровь обернулась.
— О чём, Кирочка?
— О вашем пребывании здесь. Вы сказали, что приедете на чай. Но привезли вещи на две недели. Это разные вещи.
— Ну что ты придираешься к словам? Я же объяснила — ремонт.
— Ремонт не отменяет того, что надо было спросить разрешения. Предупредить заранее. Дать нам возможность подготовиться.
Валентина Ивановна поставила сковороду на плиту, скрестила руки.
— Мы родные люди. Разве родню надо спрашивать?
— Надо. Это наш дом. И мы имеем право решать, кто здесь живёт и как долго.
Свекровь вспыхнула.
— Что за тон? Неужели ты не пустишь родных?
Кира стояла спокойно, не повышая голоса.
— На чай — это на час. Может, два. Выпить кофе, поговорить, уехать. Жить у нас никто не договаривался. И две недели — это слишком долго.
Лариса вышла из ванной, услышав разговор.
— Кира, ты серьёзно? Мы же не нарочно. Просто ремонт затянулся, мастера задерживают.
— Тогда снимите квартиру. Или гостиницу. Но здесь вы оставаться не можете.
Валентина Ивановна побледнела, потом покраснела.
— Значит, ты нас выставляешь на улицу?!
— Вы сами себя туда отправили, когда не предупредили и приехали с чемоданами без согласования, — Кира говорила тем же ровным тоном, без эмоций.
Лариса попыталась шагнуть вперёд, но Кира не двинулась с места, перекрывая проход.
— Кира, ну куда мы сейчас поедем? Дети устали, вещи разобраны...
— Соберёте обратно. Вызовете такси. Поедете домой или в гостиницу. Но здесь вы больше не останетесь.
Дверь открылась. Вошёл Максим. Муж был бледным, растерянным. Видно было, что мужчина не ожидал такого развития событий.
— Что происходит?
— Твоя жена нас выгоняет! — Валентина Ивановна развернулась к сыну. — Макс, скажи ей что-нибудь!
Максим посмотрел на мать, потом на жену. Молчал. Кира видела, как муж мечется между двух огней, не зная, чью сторону занять.
— Мам, может, правда стоит...
— Что стоит?! Ты на её стороне?!
— Я на стороне здравого смысла. Кира работает из дома. Ей нужна тишина. Дети шумят, ты готовишь, Лариса стирает. Это невозможно.
— Значит, работа важнее семьи?
— Семья важна. Но границы тоже важны. Вы приехали без предупреждения. Это неправильно.
Валентина Ивановна схватила сумку.
— Ясно. Больше не появлюсь на пороге. Лариса, собирай детей. Уезжаем.
Золовка замялась.
— Мам, может, не надо так резко? Поговорим спокойно...
— Говорить не о чем. Нас здесь не ждут.
Лариса шепнула матери:
— Говорила же, не надо было так внезапно...
Но Валентина Ивановна не слушала. Свекровь прошла в гостиную, начала собирать вещи. Дети проснулись от шума, Даша заплакала. Вова молчал, глядя на взрослых большими глазами.
Через полчаса вещи были собраны. Чемоданы стояли в прихожей, коробки громоздились у стены. Лариса вызвала такси. Валентина Ивановна не смотрела на Киру, держала лицо отстранённым.
— Поехали, дети.
Даша цеплялась за мать, Вова тащил пакет. Максим помог донести вещи до лифта. Кира осталась у двери, наблюдая.
Такси подъехало быстро. Валентина Ивановна села на переднее сиденье, Лариса с детьми — на заднее. Багажник загрузили. Свекровь бросила последний взгляд на окна квартиры, потом отвернулась. Машина уехала.
Максим вернулся в квартиру. Закрыл дверь. Тишина обрушилась внезапно и оглушительно. Муж прошёл в гостиную, сел на кушетку. Кира осталась стоять у окна.
— Ты злишься? — тихо спросила женщина.
Максим покачал головой.
— Нет. Я понимаю. Просто... тяжело.
— Знаю.
Муж встал, подошёл к жене. Обнял. Кира прижалась, закрыла глаза.
— Извини, что не поддержал сразу. Растерялся.
— Ничего. Главное, что сейчас ты здесь.
Максим кивнул. Держал жену в объятиях, молча. За окном шёл дождь, ветер гнул деревья. Листья срывались и летели куда-то вдаль.
В коридоре ещё несколько минут слышались возмущённые голоса и звяканье пакетов. Соседи выглядывали из дверей, но быстро прятались обратно. Потом всё стихло.
Кира подошла к окну, смотрела, как такси отъезжает от подъезда. Валентина Ивановна смотрела в окно машины, лицо было каменным. Лариса что-то говорила матери, но свекровь не реагировала.
Максим стоял у двери, глядя в пустую прихожую. Молчал. Кира обернулась, посмотрела на мужа.
— Теперь ты понимаешь, что чай — это гостеприимство, а не пожизненный абонемент на наш дом?
Максим медленно кивнул.
— Да. Понимаю.
Женщина подошла, взяла мужа за руку.
— Макс, я не хотела ссориться с твоей семьёй. Но границы нужны. Без них мы потеряем себя.
— Знаю. Ты права.
Муж обнял жену. Стояли так несколько минут, не говоря ни слова. Квартира снова была их. Тихая, спокойная, своя.
Вечером Кира села за ноутбук. Работа пошла легко, без напряжения. Концентрация вернулась, мысли складывались в правильные формы. К полуночи проект был готов. Женщина отправила файлы новому клиенту — тому, кто согласился подождать.
Максим читал рядом на диване. Периодически поглядывал на жену, улыбался. Тишина была уютной, домашней.
— Кир, мама написала, — муж показал телефон.
— Что пишет?
— Что я предатель. Что ты манипулятор. Что больше не хочет нас видеть.
— И что ты ответишь?
Максим отложил телефон.
— Ничего. Пока ничего. Пусть остынет. Потом поговорим.
Кира кивнула. Закрыла ноутбук, потянулась. Усталость была приятной — той, что приходит после завершённой работы, а не после выматывающего хаоса.
— Спасибо, что поддержал, — сказала женщина.
— Спасибо, что не побоялась сказать правду.
Максим встал, подошёл, поцеловал жену в макушку.
— Пойдём спать?
— Пойдём.
Они прошли в спальню. Легли на кровать, укрылись одеялом. За окном шумел ветер, дождь стучал по стеклу. Но внутри квартиры было тепло и спокойно.
Через неделю Валентина Ивановна позвонила. Голос был холодным, но без прежней злости.
— Максим, как дела?
— Нормально, мам. У тебя как?
— Ремонт закончили. Вернулись домой.
— Хорошо. Рада, что всё получилось.
Пауза.
— Я подумала... может, всё же зря я так среагировала. Кира была права. Надо было спросить.
Максим улыбнулся.
— Мам, спасибо, что признала. Это много значит.
— Ну... передай ей. Извинения.
— Передам.
Разговор закончился. Муж положил трубку, посмотрел на жену. Кира сидела на кухне с кофе, читала книгу.
— Мама извинилась. Через меня, но всё же.
Кира подняла брови.
— Серьёзно?
— Серьёзно.
— Прогресс.
Максим сел напротив.
— Думаешь, стоит пригласить её снова? Ну, на тот самый чай?
Кира задумалась.
— Со временем. Но на чай. Именно на чай. На час. Без чемоданов.
Муж засмеялся.
— Договорились.
Женщина вернулась к книге. Осень раскрасила город в золотые тона, солнце пробивалось сквозь тучи. В квартире пахло свежим кофе и спокойствием.
Гостеприимство — это приглашение. А не обязательство. И Кира наконец поняла разницу. Научилась говорить нет без чувства вины. Научилась защищать своё пространство, не боясь осуждения.
Максим налил себе кофе, сел рядом. Взял жену за руку. Молчали, наслаждаясь тишиной.
Дом снова был домом. Их домом. И это было главное.