Он обещал ей звёзды. А она, юная, влюблённая, поверила. Поверила, глотая пыль с разбитых грунтовок, затерянных в тайге. Поверила, глядя на унылые фасады гарнизонных пятиэтажек, цвета грозового неба. Они говорили, что любовь — это стойкость, как у этих стен. Они врали. Любовь оказалась хрупкой, как оконное стекло в сорокоградусный мороз.
Глава 1. Гарнизон «Сосновый»
Гарнизон «Сосновый» был не точкой на карте, а скорее шрамом на теле тайги. Затерянный в бескрайних лесах Сибири, он жил по своим законам, главным из которых был закон забвения. Сюда отправляли служить тех, кто провинился перед большим начальством, или тех, кому не хватило звёзд с неба, чтобы зацепиться за более тёплые места. Деревянные двухэтажные бараки, покосившиеся от времени, чередовались с панельными пятиэтажками, насквозь продуваемыми ледяными ветрами. Воздух всегда пах хвоей, угольной пылью и тоской.
Именно сюда пять лет назад привезла молоденькую выпускницу педагогического института Аню Белову её безграничная, как ей тогда казалось, любовь к лейтенанту Сергею Орлову. Он был красив, строен, пах мылом и честолюбивыми мечтами. Аня, выросшая в провинциальной, но уютной квартире, с ужасом вглядывалась в унылый пейзаж за окном «газика», но рука Сергея была тёплой и твёрдой. «Поработаем, потерпим, выбьемся», — шептал он ей на ухо, и она верила.
Теперь, спустя пять лет, вера её поизносилась, как обои в их двухкомнатной «хрущёвке». Сергей, ставший капитаном, всё так же носился по части, пытаясь доказать своё рвение, но звёзды с неба не хватали. Его честолюбие упиралось в глухую стену гарнизонной рутины. Аня преподавала русский и литературу в местной школе, её жизнь состояла из проверки тетрадей, походов в единственный магазин «Уют» и чаепитий с такими же жёнами офицеров.
Их семья держалась на двух китах: привычке и их шестилетней дочери Лизе, светловолосой и серьёзной девочке, чьи рисунки на тему «моя семья» всегда изображали трёх человек, крепко держащихся за руки.
Однажды сентябрьским вечером, когда за окном уже вовсю кружила первая позёмка, Сергей вернулся домой хмурый.
«Новости, — бросил он, снимая сапоги. — К нам назначают нового зама по воспитательной работе. Подполковник. Из Москвы».
Аня подняла на него глаза. «И что?»
«А то, что это шишка. Связи. Возможно, наша путёвка отсюда. Нужно произвести впечатление. Придёт с женой. Молодой, говорят».
На следующий день, когда Аня зашла в «Уют» за хлебом, она увидела её. Незнакомка стояла у витрины с консервами, изучая ассортимент с лёгкой брезгливостью. Высокая, стройная, в длинном кашемировом пальто, которого в «Сосновом» отродясь не видели. Её волосы цвета воронова крыла были убраны в элегантную причёску, а на тонких пальцах поблёскивал изящный перстень. Она была чужой, инопланетянкой, случайно занесённой в эту глушь.
Их взгляды встретились. Женщина улыбнулась вежливой, незнакомой улыбкой.
«Здравствуйте. Вы не подскажете, этот горошек хоть съедобный?» — голос был низким, бархатным, с лёгкими московскими нотками.
«Да… в принципе, да, — смутилась Аня. — Я Анна».
«Марина. Марина Воронцова. Мы вчера только приехали».
Так в жизнь Ани вошла Марина. Жена нового подполковника Алексея Воронцова. Женщина, которая изменила всё.
Глава 2. Игры в добрых соседей
Алексей Воронцов оказался мужчиной лет сорока, подтянутым, с умными, чуть усталыми глазами. Он держался с достоинством, но без чванства. Сергей сразу же начал виться вокруг него, как мотылёк вокруг огня, надеясь на покровительство. Воронцов относился к нему благосклонно, видя рвение, и иногда приглашал домой «для решения служебных вопросов».
Аня и Марина тоже стали проводить время вместе. Сначала из вежливости, потом по привычке. Марина была невероятно интересным собеседником. Она рассказывала о московских театрах, вернисажах, ресторанах. Она научила Аню пить не крепкий чай, а зелёный, разбираться в винах, которые приходилось заказывать за триста километров, и с иронией смотреть на гарнизонный быт. Аня, выросшая на классической литературе, с жадностью впитывала этот новый мир. Она чувствовала себя Золушкой, которой нашелась фея.
Но феи, как известно, бывают разными.
Сергей сначала ворчал: «Что ты нашла в этой столичной штучке? Смотри, не зазнайся». Но постепенно и он стал задерживаться в обществе Воронцовых. Марина мастерски готовила, умела поддержать любой разговор, её лёгкий флирт был тонким искусством, которое польстило бы любому мужчине. Аня видела, как взгляд Сергея задерживается на Марине всё дольше. Сначала она списывала это на обычную мужскую слабость, но в душе зашевелилась чёрная, холодная змейка ревности.
Однажды вечером, оставшись наедине с Аней, Марина сказала, глядя в огонь камина (камин Воронцовы сделали первым делом, что было диковинкой для всего гарнизона):
«Знаешь, Аня, в таких местах, как этот, выживают только сильные. Слабых тайга съедает. А ещё… здесь очень легко забыть, кто ты есть на самом деле. Или вспомнить то, о чём всегда боялся думать».
Аня не поняла тогда смысла этих слов. Она лишь почувствовала лёгкий озноб.
Глава 3. Первая трещина
Инспекционная проверка из округа обрушилась на гарнизон как снег на голову. Сергея, как одного из ответственных офицеров, закрутило в водоворот отчётности, учений и бесконечных совещаний. Он пропадал на части сутками. Аня с Лизой оставались одни. Чаще всего она шла к Марине.
Той ночью Лиза плохо себя почувствовала, у неё поднялась температура. Аня, в панике, стала звонить Сергею. Телефон не отвечал. Решив, что он, возможно, у Воронцовых (Алексей уехал в командировку), она, накинув пальто, побежала к их дому.
В окне горел свет. Подойдя ближе, Аня замерла. За плотными шторами угадывались две силуэта. Они стояли близко-близко. Потом силуэты слились в один. Аня узнала бы Сергея из тысячи – по его стойке, по очертаниям плеч. А второй силуэт, с изящной шеей и высокой причёской, был Мариной.
Мир перевернулся. Звон в ушах заглушил вой ветра. Аня отшатнулась от окна, как от раскалённого железа, и побежала прочь, в темноту, спотыкаясь о замёрзшие колеи. Слёзы на глазах тут же замерзали, превращаясь в ледяные иголки. Предательство. Вот он, его вкус – горький и металлический, как кровь на губах от прикушенной щеки.
Она просидела всю ночь у кровати Лизы, не в силах сомкнуть глаз. Утром вернулся Сергей. Уставший, помятый.
«Кризис миновал, проверка довольна», — сообщил он и рухнул на диван.
Аня смотрела на него, и ей казалось, что видит совершенно чужого человека.
«Где ты был?» — спросила она ледяным тоном.
«На части, где же ещё? Потом к Воронцову заходил, документы согласовывали. Марина передаёт привет».
Ложь прозвучала так естественно, так буднично, что у Ани перехватило дыхание.
Глава 4. Ядовитые семена
С этого дня их жизнь превратилась в изощрённую пытку. Аня не подала виду, что что-то знает. Но внутри всё перегорело. Любовь, доверие, уважение – всё обратилось в пепел. Она стала холодна и отстранённа с Сергеем. Тот, поглощённый службой и, как она понимала, новым романом, сначала не заметил перемен, потом списал на усталость.
Она продолжала встречаться с Мариной. Теперь эти встречи были для неё akin to пытке. Она изучала подругу-соперницу с новым, болезненным интересом. Как она смеётся? Как смотрит на Сергея, когда думает, что никто не видит? Аня видела украдкой брошенные взгляды, лёгкие прикосновения, которые можно было списать на случайность. И с каждым разом ненависть в ней росла, становясь тихой, холодной и очень опасной.
Она стала искать утешение в другом. Её единственным другом в гарнизоне был бывший однокурсник Сергея, а ныне военный врач Игорь Суворов. Тихий, спокойный мужчина, который давно и безнадёжно любил Аню. Он один знал о её несчастье. Они сидели в его кабинете после рабочего дня, пили чай, и Аня молча плакала, а Игорь молча держал её руку. Он был её тихой гаванью, островком спокойствия в бушующем море её горя.
«Уходи от него, Аня, — говорил Игорь. — Ты губишь себя».
«Куда? — с горькой усмешкой спрашивала она. — В тайгу? С Лизой на руках? Здесь всё общее: вода, свет, сплетни. Нет, я не могу».
Однажды вечером, выйдя от Игоря, она столкнулась с Мариной. Та посмотрела на неё с странной улыбкой.
«А я ищу тебя. Хотела пригласить на ужин. Сергей уже у нас, с Алексеем дела обсуждают».
Взгляд Марины скользнул по направлению к медицинской части. «А ты, я смотрю, тоже нашла, чем заняться».
Это было сказано так легко, так невинно, но Аня поняла – это намёк. Это предупреждение. Война была объявлена открыто.
Глава 5. Обманчивое затишье
Наступила зима. Суровая, беспощадная. Тайга застыла в белом безмолвии. Отношения в четвёрке достигли хрупкого, обманчивого равновесия. Сергей, видимо, почувствовав охлаждение Ани, стал больше времени проводить дома. Он пытался быть ласковым, вспомнить, какими они были раньше. Но каждый его прикосновение обжигало Аню. Она отстранялась, ссылаясь на усталость.
Марина стала вести себя более сдержанно. Алексей Воронцов, человек проницательный, казалось, что-то начал подозревать. Он стал холоднее с Сергеем, их служебные отношения стали чисто формальными.
Аня чувствовала, что сходит с ума. Она металась между жалостью к себе, яростью к Сергею и Марине и растущей привязанностью к Игорю. Он был единственным, кто видел её настоящую – израненную, но не сломленную. Однажды, в метель, когда Сергей снова «задержался на части», Аня не выдержала и прибежала к Игорю. Они сидели в полной темноте, при свете только настольной лампы, слушая, как воет ветер.
«Я не могу больше, — прошептала Аня. — Я ненавижу их обоих».
Игорь обнял её. Впервые не как друг, а как мужчина. И она не отстранилась. Этот поцелуй был горьким, солёным от слёз и таким желанным. Это была измена. Но для Ани она felt like актом возмездия и единственным спасением.
Глава 6. Случайный свидетель
В гарнизоне не утаишь ничего. Маленький мирок, где каждый знает всех и всё. Слухи поползли, как талый снег весной. Про Сергея и Марину шептались уже многие, но теперь добавились шёпоты про Аню и военврача.
Первым их увидел пожилой прапорщик Семёнов, который вышел ночью покурить на балкон и заметил, как Анна Белова вышла из медицинской части не в десять вечера, как после планового приёма, а далеко за полночь. Он никому не сказал, кроме своей жены. А жена прапорщика Семёнова была главным информагентством «Соснового».
Слухи дошли до Сергея. Он пришёл домой пьяный, в ярости.
«Ты! — закричал он, хватая Аню за руку. — Ты мне изменяешь с этим шнырем?! Пока я горбачусь, ты по врачам шляешься?!»
Аня, впервые за все месяцы молчаливого страдания, нашла в себе силы ответить. Она вырвала руку.
«А ты? Где ты проводишь вечера, Серёженька? У Воронцовых? Согласовываешь документы? Или их хозяйку?»
Он отшатнулся, как от пощёчины. В его глазах мелькнуло сначала изумление, потом страх, а затем злоба.
«Ты ничего не понимаешь! Это совсем другое! Это… это работа! Связи!»
«Какие связи бывают в спальне у жены начальства, я представляю с трудом», — холодно сказала Аня.
Их ссора переросла в громкий, мерзостный скандал. Лиза плакала в своей комнате. Соседи за стеной прильнули к батареям, чтобы лучше слышать. В ту ночь в их доме рухнуло всё.
Глава 7. Игра в правду
Скандал стал достоянием общественности. Алексей Воронцов вызвал Сергея к себе. Разговор прошёл за закрытыми дверями, но потом из кабинета донёсся грохот – вероятно, Воронцов швырнул что-то тяжёлое. В тот же день Марина подкараулила Аню у школы.
«Ты довольна?» — её лицо было искажено злобой, вся элегантность исчезла.
«Нет, Марина. Не довольна. Я просто перестала притворяться. А ты?»
«Ты ничего не знаешь о нашей жизни! О том, что мне пришлось пережить! Он… Алексей…» Марина замолчала, сжав кулаки. «Сергей был единственной отдушиной. Он видел во мне женщину, а не куклу для представлений!»
«Отдушиной? — Аня рассмеялась, и смех её был страшен. — Мой муж для тебя – отдушина? А для меня он был… был всем».
«Всё уже кончено, — резко сказала Марина. — Алексей добивается перевода. Мы уезжаем. Ты разрушила всё».
Аня смотрела ей вслед и думала, кто же на самом деле кого разрушил.
Вечером Сергей вернулся домой мрачнее тучи. «Воронцов подаёт на перевод. Меня, скорее всего, уволят. Никакой карьеры, Ань. Всё, о чём я мечтал, кончено. И виновата в этом ты и твой врач».
Они сидели за одним столом, но между ними была пропасть. Двое людей, когда-то любивших друг друга, теперь связанные только горем, злобой и больной дочерью.
Глава 8. Цена предательства
Началось расследование. В гарнизон прибыла комиссия. Игоря вызвали для дачи показаний. Ему грозило увольнение по статье, что означало бы конец карьеры. Аня была в отчаянии. Она понимала, что втянула в свою драму невинного человека.
Она пошла к Алексею Воронцову. Удивительно, но он принял её.
«Я не оправдываюсь, Алексей Петрович, — сказала она. — Но Игорь Суворов ни в чём не виноват. Он просто был рядом, когда мне было плохо. Виновата я. И мой муж. И ваша жена».
Воронцов смотрел на неё усталыми глазами. «Я знаю, Анна. Я не слепой. Марина… у неё свои демоны. А ваш муж – карьерист и подлец. Я уже подал документы на развод. И на перевод. Что касается врача… я поговорю с комиссией. Он хороший специалист, гарнизону он нужнее, чем очередная порция грязи».
Воронцов оказался человеком чести. Давление на Игоря ослабло. Но тень на его репутации осталась.
Сергея же действительно уволили из вооружённых сил «по служебному несоответствию». Приказ был сухим и беспощадным. Он ходил по квартире, как призрак, ничего не видя и не слыша. Его мир рухнул. Честолюбивые мечты разбились о суровую реальность предательства и его последствий.
Глава 9. Исход
Воронцовы уехали в один из мартовских дней. Их «уазик» скрылся за поворотом, увозя с собой часть этой истории, но не боль, которую она оставила.
Аня объявила Сергею, что подаёт на развод.
«Куда ты пойдёшь? — с тупой злобой спросил он. — К своему врачу?»
«Нет. Я уезжаю к родителям. С Лизой».
«Лиза моя дочь! Я тебя не отдам!»
«Ты, — сказала Аня с ледяным спокойствием, — давно уже не муж и не отец. Ты – тень, которая живёт в нашем доме. Я оставлю тебе всё. Мебель, вещи. Мне нужно только одно – чтобы у моей дочери было детство без скандалов и лжи».
Он не стал сопротивляться. Крах карьеры сломал его окончательно.
Прощание с Игорем было горьким.
«Поедем со мной», — умоляла Аня.
«Нет, — он качал головой. — Ты должна разобраться в себе одна. Ты должна стать сильной без меня. Иначе мы повторим ошибку твоего мужа – построим своё счастье на руинах чужой жизни. Я буду ждать. Пиши».
Она уезжала на том же уазике, что когда-то привёз её сюда, полную надежд. За окном проплывали всё те же бесконечные сосны. Лиза прижалась к ней, тихо плача. Аня смотрела вперёд сухими глазами. Позади оставалась не просто точка на карте, а целая жизнь, похороненная под слоем снега, лжи и предательства.
Глава 10. Гарнизон без них
Жизнь в «Сосновом» потекла своим чередом. Отъезд Воронцовых и семьи Орловых стал главной темой для обсуждения на пару недель, потом её сменили новые сплетни. Гарнизон жил дальше, как жила тайга, безразличная к человеческим драмам.
Сергей остался один в пустой квартире. Он пытался устроиться на гражданке, но в округе работы не было, а уезжать было некуда и не на что. Он пил. Сначала по вечерам, потом запоями. Он становился местным призраком, опустившимся офицером, о котором шептались дети. Иногда он приходил к Игорю, требовал выпить, кричал о предательстве, плакал. Игорь, по своей врачебной привычке, терпел это. Он видел в нём не врага, а сломленного человека, ещё одну жертву этой истории.
Игорь продолжал работать. Он был единственным, кто хранил молчаливую верность уехавшей Ане. Он писал ей длинные письма, в которых рассказывал о гарнизоне, о своих мыслях, о своей любви. Он стал её единственной связью с тем миром, который она ненавидела и который теперь виделся ей во сне.
Глава 11. Долгая дорога к себе
Аня с Лизой поселились у её родителей в небольшом городке. Сначала было трудно. Нужно было заново учиться жить, искать работу, успокаивать Лизу, которая скучала по отцу, несмотря ни на что.
Аня устроилась в местную школу. Она стала другой – более жёсткой, более закрытой. Но в этой жёсткости была сила. Она научилась сама принимать решения, сама нести за них ответственность. Переписка с Игорем стала для неё отдушиной. В его словах была та самая тишина и покой, которых ей так не хватало.
Она встретилась с Сергеем один раз, чтобы окончательно подписать бумаги о разводе и определить порядок встреч с Лизой. Он приехал похудевший, постаревший, с трясущимися руками. Он смотрел на неё пустыми глазами и повторял: «Прости». Но прощать было уже нечего. Любви не было, ненависти тоже. Была лишь пустота.
Именно в тот момент она поняла, что свободна.
Глава 12. Тайга помнит всё
Прошло два года. Аня встала на ноги. Она сняла небольшую квартиру, её взяли на постоянную работу в гимназию. Лиза пошла в первый класс, её психологическое состояние постепенно улучшалось.
Игорь написал, что уходит в запас. Он накопил денег и купил небольшой дом в пригороде её города. «Я выполнил сво обещание, — писал он. — Я ждал. И я буду ждать дальше, пока ты не примешь сво решение. Но теперь я буду рядом».
Однажды осенью, в такую же, как тогда, ветреную погоду, Аня поехала к нему. Дом стоял на опушке леса. Он вышел на крыльцо – такой же спокойный и надежный.
Они сидели на веранде, пили чай и молча смотрели на засыпающий лес. Ничего лишнего не было сказано. Не было страсти, как в порыве мести с Сергеем, не было головокружения, как от историй Марины. Была тихая, глубокая уверенность.
«Я не обещаю, что будет легко», — сказала Аня.
«Я и не жду лёгкого, — ответил Игорь. — Я жду тебя».
Аня взяла его руку. Таёжный ветер гудел в кронах сосен, словно пересказывая старую, как мир, историю о любви и предательстве, о падении и возрождении. Тайга помнила всё. Но теперь это была уже не её история. Её история только начиналась.