Зине не понравились ее слова. Она повернула голову на Шуру.
- Мам, ну что ты несешь? – со смехом в голосе проговорил тот. – Это жена моя, вот мой сынок. Порадуйся за меня. Ты так долго этого ждала!
- Сынок??? – у женщины вытянулось лицо от удивления. Глаза стали размером с пятирублевую монету. Она ухватилась за штакетник, чтобы не упасть.
- Ну да, - Шура поставил руки на пояс. Деловито, гордо.
Глава 1
Глава 33
- Ну ты даешь, - покачала головой мать. – Ну заходите, коли сынок.
Зина вылезла из коляски, Шура взял сумки, и они пошли к дому.
- Шур, - Зина шла рядом, волнуясь, - мне кажется, я ей не понравилась.
- Не обращай внимания. Просто она у меня слишком впечатлительная. Принимает всё близко к сердцу.
Они вошли в дом. Зина, глядя на хозяйку, сидящую за столом и пьющую чай, почувствовала приступ голода. Только сейчас она вспомнила, что почти весь день ничего не ела. За ее спиной появился Шура. Его губы растягивались в широкой улыбке. Он поставил сумки у печки и сладко потянулся.
- Устал? – спросила мать, не поднимая на него глаз. Она смотрела в кружку.
- Ага, - закивал Шура. – Спать охота. Весь день на ногах. Плечи ломит.
- Ну ложитесь тогда. Я положила чистое постельное на кровать. Сами постелите. – женщина, казалось, вела себя равнодушно по отношению к гостям. Как будто она была не рада. Да что там, по ее лицу можно было прочесть: «Подите вон, вас тут не ждали».
Зина вновь ощутила какую-то неприязнь. Странная у Шурика мать. Даже чаю не предложила. Не взглянула на ребенка, сразу спать отправляет.
- Ну что, пойдем, - Шура поднял сумки, показал глазами, куда идти.
Открыл дверь своей обители, включил свет, чмокнул Зину в щеку, пропуская ее вперед.
- Я сейчас, только с матерью переговорю чуток. – положил сумки на кровать, ушел, закрыв за собой дверь.
Зина осмотрелась. Обычная комната. В деревнях они все одинаковые, как и вся обстановка. Ничего интересного: комод, кровать, окно, дорожки, лампочка под потолком, выбеленным известкой; пожелтевшие от печного дыма обои в цветочек, узкий шкаф в углу, стул, стол. Раньше, когда Зина жила в Зорино, она не была в доме Шурки. Так, пару раз здоровалась с ним, проходя мимо. Его мать она вообще не знала. А может быть, не замечала ее.
- Приехала называется, - удрученный взгляд Зины упал на аккуратно сложенное постельное белье, лежащее на краю кровати. Тоска обуяла Зину. Дом какой-то негостеприимный, воздух здесь удушливый, атмосфера напряженная.
Зина дышала тяжело, через силу. Капельки пота появились на лице. Смахнув их ладонью, она перестелила постель. Олежка спал, как убитый. Не чувствовал, как мама перекладывает его с одного края на другой, чтобы расстелить простыню. Шура в это время сидел с матерью в кухне и пил горячий чай с овсяным печеньем, разговаривая с ней.
- М-да, - покачивала головой женщина, слушая любовную историю сына, - дела-а-а. Вот вроде взрослый, а мозгов у тебя, как у того младенца. Кстати, сколько ему?
- Вроде, два месяца, - Шура сомневался.
- И как же это вы так… без… Тьфу! – она легонько стукнула ладонью по столу. – Зла на тебя не хватает. И что мне теперь, терпеть в собственном доме детский плач, вонь от пеленок и постоянные охи-вздохи?
- Мам. – брови Шуры взмыли на лоб. – Ну ты и сказанула.
- Знаешь что, милок, - она уставилась на него, как на дырявую калошу, которую пора выбросить, а жалко. В хозяйстве еще сгодится. Ее взгляд был холодным, колким, - у меня тут не притон, прости Господи. То одну шлифовал, то другую…
- Ну ты даешь, мать! – подпрыгнул Шура. – Откуда такие выражения?
- Оттуда, - женщина кивнула на окно. – У твоих безделушек научилась. Ну что за мода пошла, а? Одну безделушку притащил, потом еще одну. Я от второй пока в себя не пришла, а ты уже третью приволок. Как вспомню эту Маньку, так колени дрожать начинают. Я аж задыхаюсь, когда ее крики в ушах звенят. Кувалда, а не звон. Голова потом раскалывается, а ты опять мать в гроб вгоняешь.
- Ну что ты выдумываешь, - Шура встал, обнял мать за плечи. – Манька просто вспыльчивая была. А Зина, она другая. Она же уже сама мать. Понимаешь? У нее другой характер.
- Лет твоей «матери» сколько?
- Мам, да ты что? Не признала ее, что ли? – отпрянул Шура.
Женщина подняла глаза на сына.
- А с чего мне ее признавать? Я с ней за одним столом не сидела, квас не пила.
- Так это ж дочка Прокопьевых.
- Каких таких Прокопьевых? – она опустила уголки губ.
- Дяди Вити и тети Марьи. – Шура сел на свое место. Взялся за кружку.
- Марьи? Прокопьевой? У которой весь род проклятый??
В нашем телеграм-канале (жми) мы читаем все рассказы первыми 😊