Игорь сидел передо мной, словно пойманный с поличным воришка. Пальцы нервно теребили край салфетки, взгляд метался по кухне — куда угодно, только не на меня.
— Ну, жду объяснений, — сказала я, стараясь сохранить спокойствие, хотя внутри всё кипело.
Начало этой истории читайте в первой части.
— Марин, пожалуйста, не кричи, — пробормотал он. — Сейчас всё расскажу.
— Я не кричу. Пока что.
Муж глубоко вдохнул и заговорил, глядя в стол:
— Кредит действительно мой. Но деньги я брал не для себя.
— А для кого?
— Для Димки.
Я почувствовала, как кровь отливает от лица. Димка — это младший брат Игоря, тридцатипятилетний балбес, который всю жизнь жил за счёт родственников.
— Для Дмитрия? Зачем?
— У него проблемы с бизнесом. Он открыл автосервис, вложил все деньги, а потом начались проблемы с поставщиками. Оборудование оказалось бракованным, клиенты стали уходить...
— И что, он не мог сам взять кредит?
— Не мог. У него испорченная кредитная история. Он в молодости наделал долгов, банки ему теперь не дают.
Я вспомнила, как полгода назад Димка приезжал к нам весь в соплях, рассказывал про неудачи и просил одолжить денег "на развитие бизнеса". Тогда мы с Игорем единодушно отказали — у самих денег в обрез. Оказывается, Игорь решил помочь втайне от меня.
— Значит, ты взял кредит на полтора миллиона, чтобы дать их своему брату? — медленно проговорила я.
— Не дать, а одолжить! — поправил Игорь. — Димка обещал вернуть через год, когда бизнес наладится.
— А мама тут при чём? Зачем ты приплёл её в эту историю?
— Я не хотел тебя расстраивать, — Игорь наконец поднял глаза. — Знал, что ты против помощи Димке. Вот и придумал про мамин ремонт.
— Придумал? — Я встала из-за стола, чувствуя, как ноги дрожат от возмущения. — Ты меня двадцать лет обманывал?
— Не двадцать! — запротестовал муж. — Только сейчас. И не обманывал, а... скрывал.
— Это одно и то же!
В кухне стало душно. Я открыла окно — свежий воздух принёс запах мокрой листвы и дождя. На душе было пасмурно, как за окном.
— Игорь, а что там с просрочками? — спросила я, возвращаясь к столу.
Муж опустил голову:
— Димка не может вернуть деньги. Автосервис прогорел окончательно. Он закрылся два месяца назад.
— То есть полтора миллиона просто исчезли?
— Не исчезли! — Игорь попытался возразить. — Димка ищет работу, обещает постепенно возвращать.
— На какую зарплату он будет возвращать полтора миллиона? — Я почувствовала, как внутри поднимается истерика. — Игорь, ты понимаешь, что натворил?
— Понимаю. Поэтому и хочу оформить на тебя поручительство. Если банк получит гарантии, то даст отсрочку. А там видно будет.
— Видно будет? — Я не поверила своим ушам. — Ты хочешь втянуть меня в эту авантюру?
— Марин, мы семья! Должны решать проблемы вместе!
— Проблемы — да! А не последствия твоих тайных решений!
За окном каркнула ворона, и звук показался мне зловещим предзнаменованием. Я ходила по кухне, пытаясь переварить услышанное.
— Хорошо, — сказала я наконец, — допустим, я подпишу бумаги. А если и после этого Димка не найдёт работу? Что тогда?
— Найдёт. Он уже несколько собеседований прошёл.
— Игорь, посмотри мне в глаза, — я села напротив мужа. — Честно. Ты действительно веришь, что твой брат когда-нибудь вернёт деньги?
Игорь молчал долго, потом тихо сказал:
— Не знаю. Наверное, нет.
— Наконец-то правда, — вздохнула я. — Значит, эти полтора миллиона мы потеряли навсегда. И если я подпишу поручительство, то буду всю жизнь расплачиваться за чужие долги.
— За чужие? — Игорь вскинулся. — Димка не чужой! Он мой брат!
— Мой брат? Нет. Мой муж взял кредит и подарил деньги своему брату. А теперь хочет, чтобы я за это отвечала.
— Не подарил, а помог!
— Результат один.
Мы сидели в тишине. На столе остывал недопитый кофе, пахло горечью и разочарованием. Двадцать лет брака, и вот к чему пришли.
— А знаешь, что самое обидное? — тихо сказала я. — Не деньги даже. А то, что ты мне не доверял. Решил за меня, что я откажусь помочь брату.
— Ну... а разве не отказалась бы?
— Может, и отказалась бы. Но это было бы наше общее решение. А не твоя самодеятельность.
Игорь кивнул:
— Прости. Я был неправ.
— Мало «прости». Что делать будем?
— Не знаю, — честно признался муж. — Может, всё-таки подпишешь поручительство? Купим время, что-нибудь придумаем.
— Нет.
— Марин...
— Сказала — нет. Я не буду расплачиваться за вашу с Димкой безответственность.
Игорь побледнел:
— Тогда банк подаст в суд. Квартиру могут отобрать.
— Какую квартиру? — Сердце ёкнуло.
— Нашу. Она в залоге по кредиту.
Я почувствовала, как мир рушится. Оказывается, муж заложил нашу квартиру, даже не сказав мне. Двадцать лет мы копили на эти квадратные метры, а он одним росчерком пера поставил всё под удар.
— Ты заложил наш дом? — прошептала я.
— Марин, я думал, всё получится...
— Думал?! — Я вскочила, опрокинув стул. — Ты поставил на кон наше жильё ради брата-неудачника!
— Не кричи, пожалуйста...
— Буду кричать! — Я не узнавала свой голос. — Ты украл у нас будущее! Предал наше доверие!
Слёзы хлынули ручьём. Я плакала от обиды, от злости, от отчаяния. Игорь пытался меня обнять, но я оттолкнула его.
— Не трогай меня!
— Марин, мы что-нибудь придумаем...
— Что именно? — Я вытерла слёзы. — Чудо-план у тебя есть?
— Может, возьмём ещё один кредит...
— На что? На воздух? У нас нет залога!
— Есть дача...
— Дача стоит триста тысяч! А долг — полтора миллиона!
Мы препирались ещё час. Игорь предлагал всё новые варианты — занять у друзей, продать машину, взять потребительский кредит. Всё это были полумеры, которые не решали проблему, а лишь отодвигали её.
— Знаешь что, — сказала я наконец, — мне нужно время подумать. Уезжаю к маме на неделю.
— Марин, не надо! — Игорь схватил меня за руку. — Давай решим всё вместе!
— Вместе? — Я горько рассмеялась. — Когда брал кредит, ты был один. Когда отдавал деньги Димке — тоже один. А теперь, когда надо расхлёбывать, вдруг вспомнил про «вместе»?
— Я понимаю, что был неправ...
— Понимание не вернёт деньги.
Я пошла собирать вещи. Игорь ходил за мной по пятам, уговаривал остаться, обещал найти выход. Но я его уже не слушала. В голове крутилась одна мысль: как жить дальше с человеком, который способен на такую ложь?
Через час я уже сидела в электричке, глядя в окно на проплывающие пейзажи. Мобильник разрывался от звонков мужа, но я не отвечала.
У мамы я провела три дня, размышляя о случившемся. Мама, узнав о ситуации, только руками развела:
— Марина, ну как можно было довериться Игорю в денежных вопросах? Он же всегда был лёгкомысленный.
— Мам, мы двадцать лет прожили душа в душу!
— В душу — может быть. А в кошелёк он тебя никогда не посвящал.
Это было правдой. Игорь всегда сам управлял финансами, я получала деньги на хозяйство и не лезла в остальное. Доверяла. А зря.
На четвёртый день случилось то, чего я совсем не ожидала. Позвонил Димка.
— Марин, привет, — его голос звучал виновато. — Можно поговорить?
— О чём говорить? — холодно ответила я.
— Я знаю, Игорь тебе всё рассказал. Хочу объясниться.
— Димка, мне не интересны твои объяснения.
— Подожди, не клади трубку! — он заговорил быстро, торопливо. — Я не брал у Игоря полтора миллиона.
— Что? — Я замерла с телефоном у уха.
— Я брал только триста тысяч. На оборудование для автосервиса. Остальные деньги... Марин, я не знаю, куда он их дел.
Сердце забилось так громко, что я боялась — Димка услышит.
— Ты говоришь правду?
— Клянусь мамой! У меня есть расписки, документы. Игорь мне дал триста тысяч в марте, я их уже почти вернул — осталось пятьдесят тысяч. А про остальные деньги я вообще не знаю!
— Откуда ты знаешь про полтора миллиона?
— Игорь сам сказал! Вчера приезжал, просил подыграть ему. Сказать тебе, что я не могу вернуть долг. А когда я спросил, какой долг, он рассказал про кредит.
Я почувствовала, как ноги подкашиваются. Присела на мамину кровать, сжимая телефон.
— Димка, ты уверен?
— Абсолютно. Марин, я понимаю, что мы с Игорем не очень ладили, и ты мне не веришь. Но сейчас я говорю правду. Приезжай, покажу все документы.
После разговора с Димкой я долго сидела в мамином саду, пытаясь понять, что происходит. Если брат говорит правду, то куда Игорь дел больше миллиона рублей?
Вечером я вернулась домой. Игорь встретил меня на пороге, с цветами и виноватой улыбкой.
— Марин, любимая, как я соскучился! — он попытался меня обнять.
— Игорь, нам нужно поговорить, — отстранилась я. — Серьёзно поговорить.
— Конечно, дорогая. Я тут подумал, может, всё-таки попробуем договориться с банком об отсрочке без поручительства...
— Сколько денег ты дал Димке?
Вопрос прозвучал как выстрел. Игорь замер с букетом в руках.
— Что... что ты имеешь в виду?
— Сколько денег из полутора миллионов получил твой брат?
— Все полтора миллиона, конечно! — но голос дрогнул.
— Игорь, я разговаривала с Димкой. Он рассказал правду.
Муж побледнел, цветы выпали из рук на пол.
— Марин, он врёт! Хочет выгородить себя!
— Он готов показать документы. А ты готов?
Игорь молчал, тяжело дыша. Я видела, как борются в нём желание продолжать врать и понимание того, что игра окончена.
— Хорошо, — наконец сказал он. — Димке досталось не всё.
— Сколько?
— Триста тысяч.
— А остальное?
Долгая пауза. Игорь смотрел в пол, на разбросанные цветы.
— Я играл, — тихо признался он.
— Играл? Во что играл?
— В покер. Онлайн. Думал отыграться, удвоить сумму, вернуть кредит досрочно...
Я схватилась за косяк двери. Значит, мой муж не просто взял кредит без моего ведома. Он проиграл больше миллиона рублей в карты.
— Сколько ты играешь?
— Два года. Иногда выигрывал, чаще проигрывал. А когда взял кредит, подумал — это шанс отыграться по-крупному.
— И проиграл всё?
— Почти всё. Осталось тысяч двести на счету.
Я села на пол прямо в прихожей. Ноги не держали. Двадцать лет брака, и я не знала, что живу с игроманом.
— Игорь, — сказала я, глядя на него снизу вверх, — ты болен. Тебе нужна помощь.
— Марин, я могу бросить! Обещаю!
— Сколько раз ты себе это обещал?
Он не ответил.
— И что теперь? — спросила я. — Банк заберёт квартиру?
— Не знаю. Может быть.
— А жить где будем?
— Снимем что-нибудь...
— На что снимем? Ты же всё проиграл!
Игорь вдруг заплакал. Сорокалетний мужчина стоял в прихожей и плакал, как ребёнок.
— Марин, прости меня. Я не хотел... просто хотел разбогатеть, чтобы мы жили лучше.
— Жили лучше? — Я встала с пола. — Ты хотел легких денег. А получил лёгкие долги.
Следующие часы мы провели за расчётами. Я заставила Игоря показать все счета, все долги, всю правду. Картина была печальной: кроме основного кредита, он успел набрать ещё кредиток на двести тысяч, занял у коллег сто тысяч. Общий долг составлял почти два миллиона.
— Игорь, — сказала я, когда закончили подсчёты, — я ухожу от тебя.
— Марин, нет! — он упал на колени. — Не бросай меня! Я исправлюсь!
— Поздно. Ты предал моё доверие.
— Но ведь я твой муж! Двадцать лет вместе!
— Именно поэтому так больно. Если бы ты был чужим, мне было бы всё равно.
Я пошла собирать вещи. Завтра начинается новая жизнь — без лжи, без долгов, без иллюзий.
Но самое удивительное случилось через неделю. Когда я уже сняла квартиру и подала на развод, позвонил незнакомый номер.
— Марина Владимировна? Меня зовут Сергей Петрович, я работаю в банке. У вашего мужа есть задолженность по кредиту.
— Знаю. Но я не поручитель.
— Не поручитель. Но есть хорошая новость. Квартира, которая была в залоге, продана. Вырученных денег хватило погасить долг полностью.
— Как продана? — не поняла я.
— Ваш муж добровольно согласился на продажу. И знаете что интересно? Покупатель переплатил рыночную стоимость почти на триста тысяч. Эти деньги Игорь Анатольевич просил перечислить на ваш счёт.
Вечером я встретилась с Игорем в кафе. Он выглядел усталым, постаревшим, но спокойным.
— Зачем ты это сделал? — спросила я.
— Потому что люблю тебя, — просто ответил он. — Я разрушил твою жизнь своей ложью. Хотя бы финансовую часть попытался восстановить.
— А сам где будешь жить?
— Пока у Димки. А там видно будет. Главное, что ты свободна от моих долгов.
Я смотрела на этого человека и понимала: он всё-таки любил меня. Пусть эгоистично, пусть неправильно — но любил. И в конце нашёл силы поступить по-честному.
Мы развелись через два месяца. Игорь лечится от игромании, иногда звонит, рассказывает о своих успехах. Я верю, что он справится.
А тех денег, что он мне оставил, хватило на первоначальный взнос по собственной небольшой квартире. Начинаю жизнь заново — в сорок лет, но зато честно.
Иногда думаю: а что, если бы я тогда подписала те бумаги, поверила в историю про свекровь? Наверное, до сих пор расхлёбывала бы чужие долги, не зная правды. Хорошо, что решила всё проверить.
Самое странное — Валентина Сергеевна, когда узнала об истинной причине развода, пришла ко мне с извинениями. Оказывается, она всегда подозревала сына в том, что он играет. Видела, как он нервничает, получая сообщения на телефон, как прячется с ноутбуком по вечерам.
— Марина, — сказала она, — прости его, если сможешь. Но ты правильно сделала, что ушла. С игроманом жить нельзя, пока он не вылечится.
— А почему не сказали мне раньше?
— Думала, подозрения. Да и как скажешь невестке, что сын, возможно, играет? Ты бы поверила?
Наверное, не поверила бы. Мы видим то, что хотим видеть, особенно в близких людях.
Через полгода после развода я случайно встретила Димку в магазине. Он работает теперь в автосалоне, выглядит бодрым и довольным.
— Марин, привет! — обрадовался он. — Как дела?
— Нормально. А у тебя?
— Отлично! Кстати, тот долг Игорю я закрыл полностью. Ещё в мае последние деньги отдал.
— Он говорил.
— А знаешь, что смешно? — Димка понизил голос. — Когда он приезжал уговаривать меня подыграть ему с долгом, я сразу понял — что-то не так. Игорь же никогда не умел врать, весь красный становился.
— Почему сразу не сказал мне правду?
— Хотел дать ему шанс самому признаться. Подумал, может, опомнится. А когда понял, что не опомнится, позвонил тебе.
— Спасибо, — сказала я искренне. — Если бы не твой звонок, до сих пор бы не знала правды.
— Ну что ты. Мы же почти родственники были.
Были. Двадцать лет казалось — навсегда. А оказалось — пока ложь не разрушила доверие.
Сейчас, вспоминая ту историю с "кредитом для свекрови", я понимаю: иногда самый большой подарок, который может сделать человек, — это правда. Пусть болезненная, пусть разрушительная, но правда. Игорь подарил мне её слишком поздно, когда спасать отношения было уже нечего. Но хотя бы дал возможность начать новую жизнь без иллюзий.
А те документы, которые он хотел заставить меня подписать, я храню до сих пор. Как напоминание о том, что доверяй, но проверяй. Особенно когда дело касается денег и близких людей.