Алиса весь день планировала этот вечер. Десять лет вместе — это дата, которую нельзя пропустить просто так. Она договорилась с коллегами, ушла с работы на три часа раньше. Заехала в любимую кондитерскую Олега, купила тот самый шоколадный торт с вишнёвой начинкой. Ещё шампанское, хорошее, не дешёвое. Цветы. И маленькую коробочку с часами, которые он давно хотел.
Дорога домой заняла сорок минут вместо обычного часа. Пробки рассосались раньше времени. Алиса ехала и представляла, как он удивится. Олег думал, что она вернётся только к семи. А сейчас было без пятнадцати пять.
Сюрприз получится отличный.
Она поднялась на лифте, достала ключи. Дверь открылась беззвучно. В квартире было тихо. Только приглушённая музыка доносилась откуда-то из глубины.
Алиса сняла обувь, поставила пакеты в прихожей. Улыбнулась сама себе. Сейчас зайдёт, удивит его. Скажет: «Сюрприз! Я соскучилась и решила вернуться пораньше».
Прошла по коридору к спальне. Дверь была приоткрыта. Музыка играла внутри — та самая композиция, под которую они танцевали на свадьбе.
Алиса толкнула дверь шире.
И мир остановился.
На их кровати. На их постельном белье, которое Алиса стирала три дня назад. Олег. И женщина.
Они не заметили её сразу. Были слишком увлечены друг другом. Алиса стояла в дверном проёме и смотрела. Просто смотрела, не в силах ни двинуться, ни закричать.
Внутри что-то рухнуло. Беззвучно, но окончательно. Как здание, подорванное изнутри. Внешне всё ещё стоит, но внутри уже пустота и обломки.
Сколько она простояла так — не знала. Может, секунду. Может, целую вечность.
Потом её рука сама потянулась к телефону в кармане. Автоматически, без мысли. Алиса открыла камеру. Один кадр. Второй. Третий.
Звук затвора был негромким, но Олег услышал. Повернул голову. Увидел её.
Лицо его стало белым.
— Алиса...
Она молча развернулась. Прошла обратно в прихожую. Взяла свою сумку. Пакеты с тортом и шампанским оставила на полу.
— Алиса, стой! — Олег выскочил из спальни, натягивая джинсы. — Подожди, это не то, что ты думаешь...
Она не оборачивалась. Надела обувь. Открыла дверь.
— Алиса, давай поговорим!
Дверь закрылась за ней с тихим щелчком.
В лифте Алиса смотрела на своё отражение в зеркале. Бледное лицо, расширенные зрачки. Руки не дрожали. Странно. Она думала, что будет кричать, плакать, бить посуду. Но внутри была только холодная пустота.
Она села в машину. Завела двигатель. Поехала куда-то. Без цели, просто ехала, переключая передачи машинально.
Телефон разрывался от звонков. Олег. Ещё раз. Ещё. Алиса не брала трубку.
Остановилась возле парка. Заглушила мотор. Достала телефон.
Открыла галерею. Три фотографии. Чёткие, резкие. Не оставляющие места для интерпретаций.
Алиса смотрела на них и думала. Не о боли. Не об обиде. О том, что делать дальше.
Первая мысль: удалить. Забыть. Сделать вид, что ничего не было.
Вторая мысль: поговорить. Выслушать объяснения. Попытаться понять.
Третья мысль, которая пришла последней и осталась: показать всем правду.
Олег всегда заботился о репутации. Работа в крупной компании, карьерный рост, уважение коллег. Его родители гордились им — образцовый сын, надёжный муж, перспективный специалист.
Алиса открыла контакты. Нашла номер его матери, Валентины Игоревны. Отправила первое фото с коротким сообщением: «Ваш сын. Наша годовщина. Сегодня».
Потом телефон его отца, Анатолия Сергеевича.
Потом электронную почту его начальника, Игоря Петровича. Тема письма: «О корпоративной этике». Текст: «Прикрепляю фотографии, сделанные сегодня в рабочее время». Три фотографии во вложении.
Алиса нажала «Отправить».
Положила телефон на пассажирское сиденье.
И только тогда позволила себе заплакать.
Не от боли. От облегчения. Она сделала то, что должна была сделать.
Телефон снова зазвонил. Олег. Алиса сбросила вызов. Написала одно сообщение: «Не звони. Не пиши. Завтра мой адвокат свяжется с тобой».
Потом заблокировала его номер.
Ночь она провела в гостинице. Маленький номер, чистый, безликий. Алиса лежала на кровати и смотрела в потолок. Спать не хотелось. Думать — тоже.
Утром первым делом позвонила Марине, своей подруге-юристу.
— Мне нужен адвокат. По разводам.
— Что случилось?
— Олег. Я застала его вчера. С другой женщиной. У нас дома.
Пауза.
— Я знаю хорошего специалиста. Дам контакты. Алис, ты как?
— Нормально.
— Нормально — это когда ничего не чувствуешь?
— Именно.
Адвокат, Сергей Владимирович, принял её в тот же день. Мужчина лет пятидесяти, с внимательным взглядом и спокойными манерами.
— Расскажите ситуацию.
Алиса рассказала. Коротко, по факту. Показала фотографии.
— У вас есть совместно нажитое имущество?
— Квартира. Записана на меня, я покупала до брака. Но он вложил деньги в ремонт. Машина на нём. Общий счёт в банке.
— Вы хотите подать на развод?
— Да. И хочу, чтобы он получил минимум. Он обманывал меня, не знаю как долго. Предал наши отношения. Я не хочу делиться с ним ничем.
Сергей Владимирович кивнул.
— Измена — основание для развода. Фотографии — доказательство. Мы можем требовать компенсацию морального вреда. Квартира останется за вами, это ваша добрачная собственность. Машина — за ним. Общий счёт делим пополам, если иное не установлено брачным договором.
— Брачного договора нет.
— Тогда действуем по закону. Я подготовлю документы. Вы готовы к тому, что это будет публично? Заседания проходят открыто.
— Готова.
Алиса вышла от адвоката с чёткой целью. Развод. Компенсация. Закрыть эту главу навсегда.
На работе узнали быстро. Игорь Петрович, начальник Олега, вызвал его на беседу в тот же день, когда получил письмо. Разговор был коротким. Олег был отстранён от проекта, которым руководил. Переведён на другую должность, менее статусную.
Коллеги узнали от секретаря, которая «случайно» услышала часть разговора. К обеду вся компания обсуждала скандал.
Родители Олега позвонили Алисе через два дня.
— Алисочка, милая, — голос Валентины Игоревны дрожал. — Нам нужно поговорить. Приезжай, пожалуйста.
— Валентина Игоревна, я не думаю, что это хорошая идея.
— Пожалуйста. Мы хотим понять, что произошло.
Алиса согласилась. Не ради них. Ради себя. Хотела посмотреть в глаза людям, которые вырастили человека, способного так предать.
Встреча была в кафе. Нейтральная территория. Валентина Игоревна и Анатолий Сергеевич сидели напротив. Выглядели старше, чем Алиса их помнила.
— Алиса, мы в шоке, — начала Валентина Игоревна. — Мы не знали. Не представляли, что Олег способен на такое.
— Я тоже не представляла.
— Он говорит, что это была ошибка. Что он сожалеет.
— Ошибка — это случайность. То, что я видела, не было случайностью. Это был выбор.
Анатолий Сергеевич кашлянул.
— Алиса, мы понимаем твою боль. Но, может быть, стоит дать ему шанс? Десять лет вместе...
— Эти десять лет он зачеркнул сам. В один день. В нашу годовщину.
Валентина Игоревна заплакала тихо.
— Что ты хочешь от нас?
— Ничего. Я просто хотела, чтобы вы знали правду. Не его версию. Не оправдания. А то, что произошло на самом деле.
Алиса встала.
— Желаю вам всего хорошего. Искренне. Вы хорошие люди. Но ваш сын сделал выбор. И я тоже делаю свой.
Судебный процесс занял три месяца. Олег пытался оспорить требования Алисы. Говорил, что фотографии нарушают его частную жизнь. Что она не имела права их распространять.
Адвокат Алисы парировал: фотографии сделаны в её собственной квартире. Распространение среди заинтересованных лиц не является нарушением закона.
Суд встал на сторону Алисы. Развод. Квартира остаётся за ней. Компенсация морального вреда — сто пятьдесят тысяч.
Олег вышел из зала суда бледный. Подошёл к Алисе в коридоре.
— Ты счастлива? Ты разрушила мою жизнь.
Алиса посмотрела на него спокойно.
— Я не разрушала твою жизнь. Я просто показала всем, кто ты есть. Разницу чувствуешь?
— Я потерял работу. Уважение. Родители на меня смотреть не могут.
— А я потеряла десять лет. И доверие к людям. Мы квиты.
Она прошла мимо него, не оборачиваясь.
Месяц после развода Алиса провела в странном состоянии. Победа была полной. Олег платил компенсацию, переехал к другу, на работе его практически выжили. Все знали, что произошло. Репутация была разрушена.
Алиса должна была чувствовать удовлетворение. Месть свершилась. Справедливость восторжествовала.
Но внутри была пустота.
Она просыпалась в своей квартире, где всё напоминало о прошлом. Ходила на работу, где коллеги смотрели с жалостью. Встречалась с друзьями, которые осторожно спрашивали: «Как ты?»
И каждый раз отвечала: «Нормально».
Но это была ложь.
Потому что она не была нормально. Она была опустошена.
Месть не принесла облегчения. Только усталость.
Однажды вечером Алиса сидела на балконе, смотрела на закат и думала. О том, что дальше. Жить в этом городе, в этой квартире, среди этих людей, которые знают её историю?
Или начать заново. В другом месте. Где никто не знает, кто она и что с ней произошло.
Решение пришло неожиданно быстро.
Через неделю Алиса подала заявление об увольнении. Выставила квартиру на продажу. Собрала вещи.
Подруга Марина приехала помочь с упаковкой.
— Ты уверена?
— Да.
— Куда едешь?
— В Петербург. Там есть вакансия в хорошей компании. Предложили ещё до всей этой истории. Я тогда отказалась. А теперь передумала.
— Не бежишь ли ты от себя?
Алиса остановилась, держа в руках коробку с книгами.
— Может быть. Но если я буду оставаться здесь, я буду вечно оглядываться назад. Буду видеть Олега на улице, его бывших коллег, его родителей. Буду жить в квартире, где произошло то, что произошло. Мне нужно пространство. Физическое и моральное.
— Я буду скучать.
— И я. Но мы не теряемся. Просто я начинаю новую главу.
Алиса уехала в холодный октябрьский день. Поезд уносил её на север, прочь от города, который знала всю жизнь. В окно мелькали пейзажи, однообразные и успокаивающие.
В Петербурге она сняла маленькую квартиру в центре. Вышла на новую работу. Познакомилась с коллегами, которые не знали о её прошлом.
Первые месяцы были трудными. Новый город, новые правила, новое окружение. Алиса чувствовала себя странно — одновременно свободной и потерянной.
Но постепенно жизнь налаживалась. Работа затягивала, появились новые знакомства. Выходные она проводила, изучая город. Петербург открывался медленно, слоями, как хорошая книга.
Через полгода Алиса поняла, что не думает об Олеге каждый день. Потом раз в неделю. Потом ещё реже.
Боль утихала. Не исчезала совсем, но становилась глухой, фоновой.
Однажды весенним вечером Алиса шла по Невскому. Вокруг был шум города, смех людей, музыка уличных артистов. Она остановилась у моста, посмотрела на воду.
И вдруг поняла: она свободна. По-настоящему свободна.
Не от Олега. От себя прежней. От женщины, которая была готова терпеть, прощать, закрывать глаза. От страха остаться одной. От привязки к прошлому.
Месть не дала этой свободы. Дал её выбор уехать. Начать заново. Отпустить.
Алиса достала телефон. Открыла галерею. Нашла ту папку с тремя фотографиями.
Долго смотрела на них.
Потом нажала «Удалить».
— Вы уверены? — спросил телефон.
— Да, — шепнула Алиса. — Уверена.
Фотографии исчезли.
И вместе с ними — последняя привязка к той истории.
Алиса убрала телефон. Посмотрела на закат над Невой. Глубоко вдохнула весенний воздух.
Жизнь продолжалась. Новая. Её собственная.
И это было хорошо.