Я поняла сразу – этот разговор ничем хорошим не закончится. Слишком уж настойчиво Максим повторял про семью и честность.
– Квартиру оформим на всех, чтобы честно, ведь мы семья – предложил жених в очередной раз за ужином.
Мы сидели на кухне моей двушки, которую я купила сама, своими кровными. Семь лет работала на двух работах, экономила на всем, даже новые сапоги не покупала – донашивала старые. И вот теперь, когда до свадьбы оставалось два месяца, Максим вдруг озаботился справедливостью.
– А зачем? – спросила я как можно спокойнее. – Квартира моя, куплена до брака. По закону она так и останется моей.
– Вот именно! – Максим отложил вилку и посмотрел на меня с укором. – По закону! А по совести? Мы же будем мужем и женой! Или ты мне не доверяешь?
Классический прием: перевести стрелки, сделать виноватой меня. Мол, это я плохая, недоверчивая, жадная.
– Максим, мы это уже обсуждали. Я не против того, чтобы ты здесь жил. Прописать тебя готова. Но долю оформлять не буду.
– Значит, не доверяешь! – он театрально всплеснул руками. – Вот скажи мне, Лен, как мы будем жить, если ты изначально ко мне с подозрением?
Я молчала. Честно говоря, хотелось послать его куда подальше прямо сейчас. Но свадьба через два месяца, гости приглашены, ресторан заказан, платье сшито. Да и любила я его. Или думала, что любила.
– Послушай, – Максим взял меня за руку. – Я понимаю, ты боишься. Но мы же создаем семью! А в семье все общее. Я вот машину свою тоже готов переоформить на нас обоих!
Машину. Десятилетнюю Приору, которая на ладан дышала и стоила от силы сто тысяч. А моя квартира – пять миллионов. Вот уж действительно – щедрость необыкновенная!
– Не нужна мне твоя машина, – сказала я устало. – И квартиру я не переоформлю. Извини.
Максим обиделся. Весь вечер ходил с кислой миной, на вопросы отвечал односложно, а уходя, даже не поцеловал. Хлопнул дверью так, что у соседей, наверное, посуда задребезжала.
На следующий день позвонила его мама.
– Леночка, дорогая, как дела? – начала она издалека.
Ольга Ивановна всегда ко мне хорошо относилась. Ну, по крайней мере, я так думала.
– Нормально, спасибо.
– Леночка, Максим мне рассказал про вашу размолвку. Ты же понимаешь, он очень переживает?
Ага, начинается. Сейчас будет обработка.
– Понимаю, – коротко ответила я.
– Он ведь тебя любит! Просто хочет, чтобы в вашей семье все было честно, по-настоящему! А ты его не понимаешь!
– Ольга Ивановна, мы уже все обсудили с Максимом.
– Да какие обсудили! – голос будущей свекрови стал жестче. – Ты его просто не слушаешь! Вот скажи мне, что плохого в том, чтобы оформить квартиру на всех? Ты что, боишься, что он тебя бросит и заберет долю?
– Я ничего не боюсь. Просто не вижу смысла.
– Не видишь смысла! – фыркнула она. – А семью создавать – смысл видишь? Или для тебя брак – это когда все твое остается твоим, а Максим должен просто так тебе служить?
Я молчала. Спорить с ней было бесполезно – она все равно своего добьется. Вернее, попытается добиться.
– Леночка, миленькая, – Ольга Ивановна сменила тактику. – Ну пойми ты! Парень старается, хочет семью настоящую! А ты его как чужого воспринимаешь! Это же обидно! Да и потом, не дай Бог, с тобой что случится – он же вообще на улице останется! Это нечестно!
Вот она, настоящая причина. Боятся, что в случае чего Максим без ничего останется. А то, что я семь лет вкалывала как проклятая, чтобы эту квартиру купить – это, видите ли, не важно.
– Ольга Ивановна, я вас услышала. Спасибо за звонок.
Я положила трубку. Руки дрожали. От злости, обиды и, честно говоря, страха. Потому что поняла я одну простую вещь: если я не соглашусь, скандалы будут продолжаться. А если соглашусь – потеряю свою квартиру.
Вечером пришла моя подруга Катя. Я ей все рассказала.
– Лен, ты о чем вообще думаешь? – она смотрела на меня как на ненормальную. – Какая еще свадьба? Беги от него! Беги, пока не поздно!
– Кать, но я же его люблю...
– Любишь! – она аж подпрыгнула. – Да он тебя за квартиру замуж берет! Не видишь, что ли? Проснись!
– Нет, ты не понимаешь. Просто у него такой взгляд на семью. Он действительно считает, что все должно быть общим.
– Ага, особенно твоя квартира! – Катя налила себе чай. – Слушай, у меня подруга была. Тоже влюбилась как дура. Тоже переоформила на мужа половину квартиры. Знаешь, чем закончилось? Через год он ушел к другой, а ее выселил через суд! Она теперь у матери живет!
Я молчала. Катя была права, я это понимала. Но признаться себе в том, что Максим меня использует, было страшно. Ведь тогда получалось, что я зря потратила два года жизни.
На следующий день Максим приехал с цветами. С огромным букетом роз.
– Прости меня, солнышко, – он встал передо мной на одно колено прямо в прихожей. – Я был неправ. Не хочешь переоформлять – не надо. Главное, что мы вместе!
Я растаяла. Господи, какая же я дура! Прямо сейчас растаяла, как мороженое на солнце! Он же так красиво извинился! Значит, понял, что был не прав! Значит, все будет хорошо!
Два дня он ходил шелковый. Помогал по дому, готовил ужины, дарил подарки. Я летала на крыльях счастья. Катя, правда, крутила пальцем у виска, но я ее не слушала.
А потом пришла его сестра.
Марина была на пять лет младше Максима. Работала продавцом в магазине косметики, снимала комнату в общежитии. Я ее почти не знала – виделись мы от силы раз пять за два года.
– Привет, Лена! – она ворвалась в квартиру как ураган. – Можно я у тебя на недельку поживу? В общаге прорвало трубу, там потоп!
– Ну... конечно, – я растерялась. – Проходи.
Неделя превратилась в две. Марина разложила свои вещи по всей квартире, занимала ванную часами, готовила на кухне в три часа ночи. Я терпела. В конце концов, скоро свадьба, потом она съедет.
Но однажды я услышала ее разговор по телефону.
– Да нормально все! – говорила Марина кому-то. – Квартира класс! Я маме говорю – после свадьбы тоже сюда перееду! Че я в общаге буду гнить, когда у брата такие хоромы будут?
У меня похолодело внутри. Значит, они уже все решили. Максим женится, переоформит на себя долю, а потом они всей семьей сюда переедут.
Вечером я спросила Максима в лоб:
– Марина собирается после свадьбы здесь жить?
– Ну... – он замялся. – Она же сестра моя. Не бросать же ее в общаге! Тут места хватит, ты же видишь!
– Места не хватит, – сказала я твердо. – Это моя квартира, и решаю я, кто здесь будет жить.
– Опять ты за свое! – Максим вскочил. – Опять твое, твое, твое! Надоело уже! Или свадьбу отменим, или оформляй квартиру нормально!
– Свадьба отменяется, – сказала я.
Даже самой не верилось, что эти слова произнесла я. Но отступать было некуда.
– Что?! – он побелел. – Ты о чем?!
– О том, что свадьбы не будет. Марина, собирай вещи. Максим, ключи оставь на столе.
Начался скандал. Максим орал, что я эгоистка и стерва, Марина визжала, что я всех ненавижу, звонила Ольга Ивановна и обещала мне все круги ада. Но я стояла на своем.
Самое смешное началось потом. Максим названивал каждый день. Извинялся, клялся, что больше никогда не заикнется про переоформление. Обещал, что Марина не появится. Умолял дать ему еще один шанс.
Я не давала.
Катя сказала, что я молодец. Мама сначала ругалась – мол, все женихи закончились в твои тридцать пять лет, а я капризничаю. Но потом узнала про историю с переоформлением и успокоилась.
А еще через месяц я случайно встретила бывшую одноклассницу. Она рассказала мне интересную вещь: Максим год назад встречался с ее подругой. Та тоже имела квартиру. Он тоже требовал переоформить на него долю. Она отказалась – он ушел.
Вот так. А я чуть не попалась.
Сейчас живу одна. Квартира моя, как и была моей. Никто не требует долю, никто не таскает сюда родственников, никто не устраивает скандалы. Тихо, спокойно, хорошо.
Иногда становится одиноко, конечно. Но это лучше, чем жить с человеком, который видит в тебе не любимую женщину, а квадратные метры.
А Максим, кстати, через полгода женился. На девушке с трешкой в центре. Говорят, она квартиру на него переоформила. Интересно, как долго этот брак продлится?
Зато я теперь точно знаю: если мужчина требует оформить на него имущество – беги. Беги, не оборачиваясь. Потому что нормальному человеку не нужны твои квадратные метры. Нормальному человеку нужна ты.
И еще я поняла одну простую вещь: семья – это не когда все общее. Семья – это когда никто не требует доказательств любви через нотариуса.