За 1608 год союз авантюристов, сложившийся вокруг фигуры царика «Дмитрия Ивановича» версии 2.0, сумел добиться многого. Под властью их ставленника оказалась территория, превосходившая владения московского царя Василия Ивановича. На северо-западе Руси присягнули на верность «царю Дмитрию» города Псков, Великие Луки, Ивангород, Копорье, Гдов, Орешек. На западных рубежах за ним пошла вся Северщина, с городами Новгород-Северский, Глухов, Стародуб, Курск, Путивль, Рыльск, Новосиль. На юге, вниз по Волге, своим государем царика признала Астрахань со всею областью вокруг неё. В центральных областях страны тушинский государь «принял под свою руку» города Муром, Касимов, Темников, Арзамас, Алатырь, Свияжск, Суздаль, Углич, Ростов Великий, Ярославль, Кострому, Владимир и многие другие.
Из Ростова в Тушинский лагерь к самозванцу привезли митрополита Филарета (Романова), которого Лжедмитрий II возвёл в патриархи. В государстве стало два царя, две Боярские Думы, а также два патриарха и две администрации. После того, как правительство Лжедмитрия II стало чеканить собственную монету, отличавшуюся от московской повышенным весом, в обороте были два вида денег, и стоимость «тушинских» котировалась выше «московских».
За царем Василием из больших городов оставались Смоленск, Великий Новгород, Переславль-Рязанский, Нижний Новгород и Казань. Тоже немало, но равнять с «конкурирующей корпорацией» нельзя.
Достаточно посмотреть на карту, найти эти названия, чтобы понять, как тогда все перемешалось. Тут те, там эти, и ещё какие-то, которые то за тех, то за этих. Дело дошло до того, что власти Коломенского уезда на какое-то время отказывались принимать обе стороны, образуя третью власть, свою собственную, автономную. Отряды коломенских дворян тогда не пускали в уезд войска ни «московского», ни «тушинского» царей. Но, так продолжалось недолго. Ход событий заставил сделать выбор.
***
Осенью 1608 года коломенская крепость приобрела значение стратегически важного пункта. Пушки кремля защищали москворецкий порт Коломны, через который с весны по осень шло основное снабжение столицы царя Василия главными продуктами, товарами и боеприпасами. Зимой по дорогам от Коломны к Москве шли огромные обозы со всем необходимым, выгруженным с речных судов в самой Коломне, её окрестностях и на окских пристанях.
Понимая это, тушинский царик и его воеводы предприняли несколько попыток взять Коломну, и, полностью блокировав пути подвоза продовольствия, спровоцировать в Москве голод, следствием чего должно было, по их разумению, начаться народное возмущение, бунт, сдача города. В сентябре из Каширы выступил отряд Павла Хмелевского, которому приказано было взять Коломну и установить контроль над ходом судов по Москве-реке и дорогами, ведущим от Коломны к Москве.
Но москвичи не дремали, и, узнав о намерениях «тушинцев», на помощь царским воеводам Бутурлину и Глебову к Коломне отправили Семена Васильевича Прозоровского и Василия Борисовича Сукина с большим отрядом стрельцов и конницы. Объединенная коломенская рать встретила отряд Хмелевского на подступах к Коломне, дала бой и разгромила неприятеля на голову, причем пан Павел Хмелевский был взят в плен.
После победы над войском Хмелевского князья Прозоровский и Сукин вернулись в Москву, а вслед за этим был отозван и Бутурлин, а на его место царь поставил воеводой в Коломне Ивана Михайловича Пушкина, для подмоги которому прислали отряд Пожарского.
***
После этой неудачи ещё одну попытку «взять Москву за глотку» предпринял уже известный нам полковник Александр Лисовский. Он зашел на Коломну от Владимира. Вернее пытался зайти. Кратчайший путь вел Болвановской дорогой, на которую надо было поворотить от села Высоковского - ныне территория Егорьевска. Дойдя до этого села, Лисовский велел встать лагерем на берегу реки Гуслицы. Он ожидал подкрепления от ротмистра Сапеги, а дождался подхода московской рати. Привел воинских людей верный воевода царя Василия, князь Дмитрий Михайлович Пожарский, которого прислали для подкрепления коломенского гарнизона.
Ведя активную разведку, конные лазутчики князя наткнулись на стан Лисовского у села Высоковского, и доложили воеводе. Князь же Дмитрий мешкать не стал, и поступил, словно бы копируя стиль самого Лисовского. Выйдя из лагеря под Коломной, конный отряд Пожарского совершил стремительный ночной марш, и проделав тридцать верст, вышел к Высоковскому совсем нежданным. На утренней заре они атаковали «лисовчаков», застигнув их врасплох. Это был собственно не бой, а погром. Ворвавшись в лагерь, всадники Пожарского рубили и стреляли врагов, сея панику и ужас. Прижатые к берегу реки, окруженные, деморализованные «лисовчаки» не могли оказать достойного сопротивления. Их предводитель сумел прорваться с горстью людей, как сказано в летописях «побегоша на Владимир», после чего брошенные им воины стали сдаваться, прося пощады. Лагерь, казна, обоз стали добычей победителей. В Коломну пригнали много пленных. Попытка провалилась.
Пану Лисовскому в ту пору как-то особенно не везло. В декабре того же года, при осаде Свято-Троице Сергиевской Лавры пана полковника подстрелил из лука защитник монастыря Пимен Тиненев. Его стрела, пущенная с крепостной стены, попала Лисовскому в левый висок. От смерти «батьку Лисовика» спас шлем, но удар был столь силен, что полковник упал с коня и его долго приводили в чувство. После этой контузии Лисовский на какое-то время оставил командование отрядом, пока не поправился окончательно.
***
Но эти неудачи не отвратили шайку тушинских политиков и воевод от идеи взятия Коломны. Была предпринята новая попытка. К Коломне направили ротмистров Млоцкого, Шуйского, Бобровского, Николая Выгулова с их ротами, подкрепленных донцами во главе с атаманом Беззубцевым (сведения из дневника ротмистра Будилы). Они пришли к Коломне весной 1609 года, построили укрепленный лагерь на краю Табрского леса, подле пригородного села Городищи, откуда и предпринимали вылазки, перехватывая караваны на всех московских дорогах и препятствуя движению судов по Москве-реке.
Заодно с тушинцами действовал отряд, созданный крестьянином из Хатуни Иваном Салаковым. Хатунь - древнее поселение между Серпуховым и Коломной. Когда-то был городком и пограничной крепостью Рязанского княжества. Потом захудал и обратился в село. Это было местное формирование, в равной степени не подчиненное ни Москве, ни Тушину, ни Коломне, а лишь пользовавшееся неясностью ситуации себе на пользу.
Следствием чего, как сообщает «Новый летописец»:
«На Москве бысть хлебная дороговь великая».
Однако историк Николай Карамзин вносит небольшую поправку, которая открывает нам ещё одну грань тогдашней реальности:
«Предвидев недостаток, алчные корыстолюбцы скупили весь хлеб в Москве и в окрестностях и ежедневно возвышали его цену, так что четверть ржи стоила, наконец, семь рублей, к ужасу людей бедных..». (Карамзин Н. История государства Российского. Т. 12.)
Что это за четверть? Что значит "бысть хлебная дороговь великая", спросите вы? Давайте разбираться.
Четверть – это мера объема сыпучих тел. В 17 веке равнялась 6 пудам ржаного зерна, из которых выходило 5 пудов муки. Доходы же людей редко превышали рубль-два в месяц. Подьячий в приказе – чиновник средней руки – получал до трех рублей в месяц, да ещё получал законный «принос». Тогда не возбранялось принимать подарки от просителей. Но писарь того же приказа имел копеек 40-50, ну и кой-чего ему так же подносили. Солдату или стрельцу полагался рубль на месяц. Плотник или кузнец до рубля не дотягивали. В мирное время оно бы и неплохо, но вот когда надо было отдать 7 рублев за пять пудов муки, это было через чур.
В городе пошел ропот. А тут ещё и слух пошел, что в Тушино выходцев из Москвы привечают, кормят, что «добрый царь Дмитрий» своих подданных жалует. «И многие люди поидоша в Тушино, а иные хотяху идти. На царя Василия приходяше кричали: «Доколе в осаде сидети и такова глад дотерпети»» - сообщал"Новый летописец".
Царь Василий приказал воеводе князю Василию Мосальскому разблокировать Коломенскую дорогу, собрать запасы всякие и идти к Москве с большой осторожностью. Исполняя этот приказ, князь сформировал в Коломне сводный отряд ратных людей, снарядил большой обоз с припасами, и пошел к Москве по Боршевской дороге. На подходе к Бронницам колонна Мосальского была атакована людьми Салькова и Млоцкого. Попавший в засаду, отряд Мосальского был разгромлен, а обоз захвачен. Добыча была столь велика, что победители не все могли забрать с собой. Часть пришлось сжечь, чтоб ничего вообще не досталось москвичам.
***
Для снятия блокады под Коломну пришло войско из Рязани, ведомое Прокопием Ляпуновым. Мы уже упоминали о нем в статье Часть 4.1. Попытка плана Лисовского. Произошло несколько стычек, не принесшие решительного успеха ни одной из сторон, но с того времени операции Млоцкого были в значительной степени ограничены. Теперь пану полковнику приходилось ждать удара в спину. Он засел в укрепленном лагере, откуда совершал вылазки, выходя на дороги, набегом проходя по ближайшим к Коломне окрестностям.
Но Сальков оставался неуловим. Не связанный никакими обязательствами, Иван вел своих людей туда, где была добыча. Он пришел под монастырь Николы Угрешского, а когда против него послали воеводу Василия Борисовича Сукина, отряд Салакова встретил московское войско в Алексеевской волости и дал бой, из которого вышел победителем. Понесший большие потери отряд Сукина отступил.
В тоже время в самой крепости завелось брожение, и в который уже раз пошел ропот, разговорчики известного рода «за что воюем, братцы?». Ещё весной, когда только-только к городу пришел Млоцкий, в Тушинский лагерь приехали из Коломны тайные гонцы, поведшие переговоры о сдаче города. Как пишет в своем дневнике Ян Петр Сапега :
« 1609 года марта 19 дня передались трое слуг боярских к его милости, с которыми вместе приехал пятидесятник из Коломны и сообщил, что весь мир и стрельцы склоняются на сторону царя Дмитрия и если бы пришли силы царя Дмитрия к Коломне, тогда хотят воевод тех, которых присланы Шуйским схватить и выдать его милости царю» («Памятники истории Восточной Европы. Источники 15-17 веков» т.9 Варшава 2012 год. Стр. 105).
Но стрельцы составляли лишь небольшую часть гарнизона коломенского кремля. Основной силой были отряды коломенских дворян и ополченцев. Заявления «о всем мире», судя по ходу боевых действий против Млоцкого, кажутся слишком сильным преувеличением.
Несмотря на шаткость положения, коломенские служилые люди и посадские жители сохранили верность царю и решили поляков в город не пускать. Важна была роль епископа Иосифа, который своими речами пресек попытки вновь разложить гарнизон и посадских, которых склоняли к предательству засланные из стана «тушинцев» агенты.
Продолжение следует...