Подпишитесь если нравится мои истории. Хорошего вам дня и заглядывайте почаще, новые истории выходят каждый день!
Мы сидели на кухне, пили вечерний чай. Обычный будний вечер, ничего не предвещало бури. Валера листал что-то в телефоне, я разбирала детские тетради – внук Никитка опять двойку по математике схватил, надо было с ним позаниматься на выходных.
– Что ты сказал? – переспросила я, думая, что ослышалась.
– Говорю, надо квартиру твою разменять. Лене негде жить, снимает угол за бешеные деньги. А у тебя трёшка пустует.
Я отложила тетрадь и посмотрела на мужа внимательнее. Он даже глаз не поднял, продолжал пялиться в экран.
– Валера, ты что, серьёзно?
– Абсолютно. Она моя сестра, я не могу смотреть, как она мучается.
У меня задрожали руки. Квартира была моей. Мамина. Она оставила её мне перед смертью, сказала: «Машенька, это твоя подушка безопасности. Что бы ни случилось, у тебя будет своё». Мама словно знала что-то наперёд.
– Эта квартира не пустует, – тихо сказала я. – Там живёт Оксана.
– Племянница твоя, – фыркнул Валера. – Студентка. Пусть в общаге живёт, как все нормальные люди.
– У Оксаны нет общежития. Она на коммерции учится, а родители её в Воркуте, ты прекрасно знаешь. Моя сестра попросила меня помочь девочке.
– Вот пусть сестра твоя и решает проблемы своей дочери. А мы свои решим.
Я встала из-за стола, налила себе воды. Руки дрожали так, что стакан чуть не выскользнул.
– Валер, давай спокойно поговорим. Лена твоя взрослая женщина, тридцать пять лет. Почему она не может сама о себе позаботиться?
– Развелась она! – рявкнул он. – Муж её выгнал, вещи на лестницу выбросил! Родная сестра на улице осталась, а ты про племянницу!
– Подожди, но у Лены же есть доля в квартире вашей матери? Она же там прописана?
Валера отвернулся к окну.
– Там Серёга живёт с семьёй. Брат. Троих детей поднимают, им тесно и так.
– А почему Лена к тебе не переедет? У нас же гостевая комната есть.
Тишина повисла тяжёлая, неприятная. Валера потёр переносицу.
– Света против. Говорит, не хочет с золовкой под одной крышей.
Света – это невестка наша, жена старшего сына. Живут они с нами уже три года, после свадьбы. Собирались съехать, да всё как-то не складывалось. То кредит на машину взяли, то Светка в декрет ушла.
– Значит, Света может отказать, а я не могу? – спросила я.
– Света – другое дело. Это её дом тоже, она тут хозяйка.
– А я кто?
– Маш, ну не начинай. Я же не выгоняю твою Оксану на улицу. Просто разменяем квартиру на две однушки. Лене одну, Оксане другую. Все будут при деле.
Я засмеялась. Нервно так, противно даже самой себе.
– Валер, ты рынок смотрел? Чтобы разменять трёшку в центре на две однушки, надо ещё доплатить минимум три миллиона. У нас таких денег нет.
– Найдём, – отрезал он. – Кредит возьмём.
– Кредит? На что мы его будем выплачивать? На твою пенсию?
– Квартиру продадим, две однушки купим попроще, подешевле. На окраине. А разницу в кредит вложим.
Меня затрясло. Руки, колени, даже голос дрожал.
– Ты хочешь, чтобы я продала мамину квартиру? В которой я выросла? В которой она последние годы прожила?
– Машка, не устраивай театр. Квартира как квартира. Кирпичи и бетон.
– Для тебя может и кирпичи. А для меня это память. Там мама умерла, Валера. Я её в той квартире хоронила, понимаешь?
Он отмахнулся.
– Вот поэтому и надо продавать. Нечего цепляться за прошлое. Жить надо дальше.
Я опустилась на стул. Ноги подкашивались.
– Я не буду ничего продавать и разменивать.
Валера резко развернулся.
– То есть ты отказываешь моей сестре?
– Я не отказываю. Пусть она временно живёт с Серёжей, пока не найдёт работу и не снимет что-нибудь.
– Серёга не пустит!
– Валера, это не моя проблема! – я сама не ожидала, что так громко скажу. – У Лены есть братья, мать, друзья наконец. Пусть они ей помогают.
– Значит, так, – он подошёл ближе, нависая надо мной. – Завтра мы едем к нотариусу, и ты даёшь доверенность на сделку. Я сам всё решу.
– Ни завтра, ни послезавтра, ни через год.
– Машка, ты меня слышишь?
– Прекрасно слышу. И отвечаю нет.
Он ударил кулаком по столу. Чашки звякнули, одна упала и разбилась.
– Всю жизнь я тебя на руках носил! Зарабатывал, в дом приносил! Одевал, обувал! А ты теперь мне отказываешь?!
– Валер, при чём тут это? Мы всегда жили вместе, я тоже работала, растила детей, дом вела.
– Копейки твои! Воспитательницей! Ты бы на свою зарплату неделю не прожила!
Это было больно. Очень. Я действительно получала немного, садик наш районный особо не платил. Но я любила свою работу, детей любила.
– Если мои копейки тебя не устраивали, надо было раньше говорить, – сказала я тихо.
– Маша, не выводи меня. Последний раз спрашиваю по-хорошему. Даёшь доверенность или нет?
– Нет.
Он схватил куртку с вешалки и хлопнул дверью. Я осталась одна на кухне, среди осколков чашки и разлитого чая.
Ночью Валера не вернулся. Я не спала, ворочалась, думала. К утру приняла решение – надо ехать к Оксане, поговорить, предупредить. Вдруг Валера правда попытается что-то сделать.
Племянница встретила меня с удивлением.
– Тётя Маш, что-то случилось?
Я присела на диван, огляделась. Оксана держала квартиру в идеальном порядке. Цветы на окнах, книги аккуратно стопками, даже пахло приятно – пирогами, кажется.
– Оксаночка, у нас с Валерой разговор был. Неприятный. Он хочет, чтобы я квартиру эту разменяла или продала.
Девочка побледнела.
– То есть вы меня выселяете?
– Нет! Нет, Оксан, я ни за что не выгоню тебя. Просто предупреждаю, что могут быть проблемы.
Она кивнула, сглотнула.
– Тётя Маша, а может правда мне съехать? Я не хочу быть причиной ваших ссор.
– Ты не причина, Оксаночка. Причина в том, что муж мой решил за меня, как мне распоряжаться маминым наследством. А я с этим не согласна.
Мы пили чай, и Оксана вдруг спросила:
– А дядя Валера... он всегда так себя ведёт?
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, он всегда такой... командует? Решает за всех?
Я задумалась. Честно задумалась. И поняла, что да. Валера всегда был главным. Он решал, куда мы поедем в отпуск, что купим, в какую школу отдадим детей. Я как-то привыкла, не обращала внимания.
– Он просто такой, – сказала я неуверенно. – Мужчина же. Ему надо чувствовать себя главой семьи.
Оксана посмотрела на меня странно. С жалостью что ли.
Дома меня ждала Света.
– Маша, нам надо поговорить.
– Валера прислал?
– Он попросил с вами побеседовать, да. Тётя Маша, вы же понимаете, что Лена действительно в трудной ситуации? Её же муж избивал, выгнал посреди ночи. Она сейчас у подруги ютится на раскладушке.
– Света, а почему ты сама не хочешь, чтобы она здесь пожила?
Невестка замялась.
– Ну как вам сказать... Лена специфический человек. Она любит командовать, во всё лезть. У нас с ней характеры не сойдутся.
– А у Оксаны с ней сойдутся?
– Оксана молодая, потерпит.
Я усмехнулась.
– Значит, ты потерпеть не можешь, а Оксана должна?
– Тётя Маша, ну вы же понимаете. Лена – родная сестра Валеры. А Оксана вам вообще кто? Племянница. Раз в год видитесь.
– Она дочь моей сестры. И я обещала помочь ей получить образование.
– Ну так помогайте. Снимите ей комнату какую-нибудь. Или в общежитие пристройте.
– В общежитии нет мест, а комната стоит как половина приличной квартиры. У меня таких денег нет.
– Зато квартира трёшка в центре есть, – Света скривилась. – Вот странно как-то получается. Для племянницы квартира целая, а для родной сестры мужа места не находится.
Я встала.
– Света, это моя квартира. Мне мама оставила. И я сама решаю, кому там жить.
– Ага, то есть семья вам не указ? Валера для вас никто?
– Валера мне муж. Но это не значит, что он может диктовать мне, как распоряжаться моим имуществом.
Она фыркнула.
– Вот поэтому браки и разваливаются. Моё, твоё. Надо всё общим считать.
– Тогда давайте вашу машину продадим и Лене однушку купим. Машина же общая, семейная?
Света побагровела.
– Машину Витя купил! На свои деньги!
– А квартиру мне мама оставила. По завещанию. На моё имя.
Невестка развернулась и ушла к себе в комнату, громко хлопнув дверью. Я осталась стоять посреди коридора, и вдруг поняла, что дрожу. От злости, обиды, непонимания.
Вечером приехал старший сын, Виктор.
– Мам, что происходит? Папа сказал, ты совсем от рук отбилась.
Я сидела на кухне, пила валерьянку.
– Витя, садись. Расскажу.
Сын выслушал молча.
– Ну мам, ты же понимаешь, что папа прав?
– Что прав?
– Тётя Лена действительно в беде. Надо помочь.
– Я не против помочь. Но не за счёт Оксаны.
– Мам, ну какая разница, где Оксана жить будет? Найдёте ей что-нибудь другое.
– Виктор, это не работает так. У меня нет лишних денег, чтобы снимать ей жильё. А квартира трёшка в центре – это удобно, безопасно, рядом с универом.
– Мам, папа всю жизнь тебя содержал. Может, пора ему за это отплатить?
Я посмотрела на сына. На своего первенца. И не узнала его.
– Виктор, я тоже всю жизнь папу содержала. Стирала, готовила, убирала. Детей воспитывала – тебя в том числе. Сидела на больничных, когда ты болел, и теряла премии. А папа даже ни разу не остался с вами, когда я заболела. Так что никто никому ничего не должен.
– Мам, ну ты чего? Это же семья. Тут не по долгам считают.
– Вот именно. В семье не считают. Но почему-то все считают, что я должна, а Света, Серёга, твоя тётя Лена – никому ничего не должны.
Витя ушёл сердитый. Я осталась одна.
Три дня Валера не появлялся дома. Жил у Лены, как потом выяснилось. На четвёртый день позвонил младший сын, Егор.
– Мам, привет. Как дела?
– Нормально, Егорушка.
– Слушай, отец звонил. Рассказал про ситуацию с тётей Леной.
Я вздохнула. Ну конечно. Валера всех детей обзвонил, настраивает против меня.
– И что ты думаешь по этому поводу?
– Я думаю, что это твоя квартира, и ты сама решаешь, кому там жить.
У меня ком в горле встал.
– Правда?
– Мам, ну а как иначе? Бабушка тебе оставила квартиру, значит, хотела, чтобы ты ей распоряжалась. Отец не имеет права давить на тебя.
Я заплакала. Тихо так, в трубку.
– Егор, спасибо. Ты не представляешь, как мне сейчас нужна была поддержка.
– Мам, а где отец сейчас?
– Не знаю. У Лены, наверное.
– Ты давно с ним не разговаривала?
– Несколько дней.
– Может, стоит встретиться? Спокойно поговорить?
Я согласилась. Егор устроил встречу в кафе, нейтральной территории.
Валера пришёл злой, с каменным лицом.
– Ну что, надумала?
– Я не передумала, если ты об этом.
Он усмехнулся.
– Тогда зачем встреча?
Егор вмешался:
– Пап, давайте спокойно. Без криков и ультиматумов. Мама, расскажи папе, почему тебе важно сохранить квартиру.
Я глубоко вдохнула.
– Валер, эта квартира для меня не просто жильё. Это последнее, что осталось от мамы. Я там родилась, выросла. Мы с сестрой там играли, учились, взрослели. Когда мама заболела, я за ней ухаживала там каждый день. Последние слова её я слышала в той квартире. Понимаешь? Это моя память, моя история.
– У всех есть история, – буркнул Валера. – Но жизнь идёт дальше.
– Согласна. Жизнь идёт дальше. Но я не готова вычеркнуть прошлое.
– А сестре моей где жить?
– Валер, давай честно. Лена взрослая женщина. У неё есть работа, насколько я знаю. Пусть снимает жильё, пока не накопит на своё. Или пусть Серёга пустит её на время. Или твоя мама. У неё же большая квартира.
– Мама уже старая, больная. Ей покой нужен.
– А Оксане, значит, не нужен? Она учится, Валер. У неё сессия скоро. Если её выселить, она сорвётся, вылетит из универа.
Егор кивнул.
– Пап, мама права. Оксана никому не мешает, платы не требует. А тётя Лена может и потерпеть немного.
Валера смотрел на нас долго, молча. Потом сказал:
– Значит, так. Я больше не буду с тобой жить, Маша. Разведёмся.
У меня внутри всё оборвалось.
– Из-за квартиры?
– Из-за того, что ты мне отказала. Я не могу быть с женщиной, которая семью не ставит ни во что.
– Валер, я не отказала семье. Я отказала отдать чужому человеку то, что мне дорого.
– Лена не чужой человек! Это моя сестра!
– Для тебя не чужой. А для меня она действительно чужая. Мы с ней почти не общаемся, ты сам знаешь.
Он встал.
– Всё. Я сказал. Подам на развод.
Егор схватил его за руку.
– Пап, стой. Ты серьёзно из-за этого семью разрушишь?
– Я не разрушаю. Твоя мать разрушает. Она выбрала квартиру вместо мужа.
– Пап, мама не выбирала! Она просто не хочет отдавать то, что ей дорого!
Но Валера уже ушёл.
Прошло две недели. Валера домой не возвращался, вещи забрал, когда меня не было. Я ходила как во сне. Тридцать два года брака. Двое детей. Внук. И всё из-за квартиры.
Оксана приезжала, плакала, просила съехать. Я не пускала. Говорила, что это не она виновата, а я сама приняла решение.
Витя со Светой съехали. Света сказала, что не хочет жить с человеком, который семью разрушил. Я не спорила. Пусть живут, как хотят.
А потом позвонила Лена.
– Маша, можно к тебе приехать?
Я удивилась, но согласила. Лена пришла вечером, выглядела уставшей, постаревшей.
– Слушай, я не знала, что Валера так всё раскрутит, – сказала она, садясь на кухне. – Честно. Я просто пожаловалась ему, что муж выгнал, жить негде. А он сам предложил с квартирой твоей что-то придумать.
– И ты согласилась?
– Ну я подумала... почему нет? Всё равно там племянница живёт, чужой человек. Можно же как-то устроить.
– Лен, Оксана не чужой человек. Она дочка моей сестры. Я обещала помочь ей.
– Я понимаю. Но ты же понимаешь меня? Мне правда некуда было идти.
– А сейчас?
Лена вздохнула.
– Сейчас я комнату снимаю. Нашла работу получше, могу себе позволить. Знаешь, Маша, мне стыдно. Я думала, брат мне поможет, а получилось, что из-за меня у вас семья разваливается.
– Не из-за тебя, Лен. Из-за того, что Валера привык решать за меня.
– Да я вижу, какой он стал. Звонит каждый день, требует, чтобы я на тебя давила. Говорит, ты должна квартиру отдать.
– И что ты ему отвечаешь?
– Что мне она больше не нужна. Но он не слышит. Ему важно, чтобы ты уступила. Чтобы признала, что он главный.
Мы сидели молча, пили чай. Потом Лена сказала:
– Маш, а может, оно и к лучшему?
– Что к лучшему?
– Ну что вы разошлись. Я смотрю на Валеру сейчас и не узнаю его. Он злой какой-то, зациклившийся. Всё про квартиру эту говорит. Как будто жизнь остановилась.
Я пожала плечами. Мне было всё равно уже. Просто пусто внутри и тихо.
Развод оформили быстро. Валера не претендовал на моё имущество, я не претендовала на его. Разъехались мирно, по бумагам во всяком случае.
Егор сказал мне потом:
– Мам, ты молодец, что не сдалась. Папа просто привык, что ты всегда уступаешь.
– Может, надо было уступить? Семью сохранить?
– Мам, если семья держится только на том, что кто-то постоянно жертвует собой, это не семья. Это тюрьма.
Я подумала и поняла, что он прав. Всю жизнь я уступала. Валере, детям, невестке. Соглашалась, молчала, терпела. А тут не смогла. И семья разлетелась в момент.
Значит, и не было никогда настоящей семьи. Был просто удобный порядок вещей, где я играла роль удобной жены.
Оксана закончила универ с красным дипломом, нашла хорошую работу. Теперь она сама снимает квартиру, а мамину я сдаю. На эти деньги живу, хватает вполне. Работать перестала, пенсия вышла.
Валера женился на какой-то женщине, моложе его на пятнадцать лет. Витя сказал, что она очень правильная, покладистая. Всегда со всем соглашается. Наверное, это то, что ему нужно.
А я живу одна и не жалею ни о чём. Иногда заходит Егор с семьёй, внуки приезжают. Оксана часто заглядывает, гостинцы привозит. Мы с ней подружились за эти годы, она как дочка стала.
Недавно встретила Валеру на улице. Поздоровались, поговорили о внуках. Он осунувшийся какой-то, усталый. Спросил, как дела с квартирой.
– Нормально, – говорю. – Сдаю. Живу на эти деньги.
– Вот видишь, – сказал он. – Можно было тогда продать, всем бы хватило.
Я посмотрела на него и улыбнулась.
– Валер, а ты не понимаешь до сих пор? Дело было не в деньгах. Дело было в том, что ты решил за меня. Не спросил, не поговорил. Просто решил и всё.
Он помолчал, потом кивнул.
– Может, ты и права. Но уже не важно.
Мы попрощались и разошлись. И я поняла, что действительно не жалею. Лучше жить одной, но с чувством собственного достоинства, чем в браке, где тебя не уважают.
Квартира так и осталась моей. Мамина квартира, моя память, моя опора. И никто больше не решает за меня, что с ней делать.
Спасибо что дочитали мою статью, мои хорошие.
Читайте еще: