"Конец – делу венец" говорится в сказках. А кто помнит, чем заканчивается роман "Анна Каренина"? Каким событием?
В школе на уроках литературы учат, что в произведении должна быть кульминация – "главное событие". Так вот, в "Анне Карениной" кульминаций две. Потому что два главных героя. Оба пытаются обрести смысл существования в любви. Героиню это приводит к гибели. Почему? Потому что оставила ребёнка? Но герой (Константин Левин) трепетно относится к своей семье – однако тоже боится ходить с ружьём по своему поместью. Боится совершить самоубийство...
Любовь есть, а счастья нет. (Бывает так?) И потому Анне кажется, что нет любви (Вронский её разлюбил, всё было напрасно, всё рухнуло; а ведь это неправда, не разлюбил, нет – погубил, но не разлюбил), а Левину кажется, что нет смысла жить.
Понятно, что кульминацией "линии Левина" должно быть событие, которое и склонит чашу весов – жить или умереть. Где это событие?
Если бы мы смотрели фильм, а не читали роман, то такой сценой могла бы стать гроза – помните, когда Левин думает, что рухнувшим деревом убило жену и сына? Тут есть что показать... Буря! Молния! Ураган! Левин, задыхаясь, бежит! Скользит, падает! Ужас в глазах! Счастливое спасение. Объятия, слёзы... "Будем жить"...
Но – нет. Ничего этого в романе нет. Гроза описывается почти мельком, сдержанно, сухо. Толстой не выпячивает её, а будто наоборот, старается приглушить, обложить ватой других описываемых тут же рядом событий. Знаете, как бывает, когда кожные рецепторы вдруг теряют чувствительность, скажем, от укола новокаина, и ты берёшь в руку вещь – её чувствуешь, а свою руку нет. Вот так и Левин в том эпизоде – чувствует грозу, чувствует семью (страх за сына и Кити), но – не себя. Нет, он ещё не ожил...
А оживает он в тринадцатой главе восьмой части.
«...Левин перестал уже думать и только как бы прислушивался к таинственным голосам, о чем-то радостно и озабоченно переговаривавшимся между собой...
"Неужели это вера? – подумал он, боясь верить своему счастью. — Боже мой, благодарю тебя!" – проговорил он, проглатывая поднимавшиеся рыданья и вытирая обеими руками слезы, которыми полны были его глаза».
Обретение веры для героя – это обретение чувства полноты жизни. Ничего внешне не изменилось, но внутри что-то щёлкнуло – и всё стало на свои места, "гештальт закрылся". Вот – кульминация.
Но роман заканчивается не этим!.. (Помните, "конец – делу венец"?) А чем же? Открываем последнюю страничку, смотрим:
"Она понимает, – думал он, – она знает, о чем я думаю. Сказать ей или нет? Да, я скажу ей". Но в ту минуту, как он хотел начать говорить, она заговорила тоже.
– Вот что, Костя! Сделай одолжение, – сказала она, – поди в угловую и посмотри, как Сергею Ивановичу все устроили. Мне неловко. Поставили ли новый умывальник?
– Хорошо, я пойду непременно, – сказал Левин, вставая и целуя ее.
"Нет, не надо говорить, — подумал он, когда она прошла вперед его. – Это тайна, для меня одного нужная, важная и невыразимая словами".
Итак, роман заканчивается тем, что Левин обретает смысл жизни, но решает не говорить об этом главном в его жизни событии жене.
С одной стороны – да, всё правильно. Тут реальные земные заботы и хлопоты, и вдруг он такой: "Дорогая, я сегодня пришёл к Богу!" Смешно...
А с другой – значит, так и осталась непроницаемой плёнка, отделяющая "я" Левина от мира, от самого близкого ему человека. Так он и остался "в пузыре", "в вате", наедине с собой. Страшновато...
И этот вывод – что самое главное в жизни "нужно ему одному"... Так спасся ли Константин Левин?
Ну, а что же Витя Малеев?
А в этой повести аж целых четыре кульминации! Причём две истинных – по законам искусства, и две "положенных" (предписанных педагогикой и идеологией).
Первая – о которой мы писали в заметке "Самая пронзительная страница Носова" – когда Костя Шишкин вспоминает отца.
Помните, перед этим нескладёха Шишкин долго прогуливал школу, проблемы намерзали ледяной глыбой, читать становилось душно, тускло, невмоготу – и вот Витя Малеев идёт к нему, чтобы решительно с ним поговорить – и... не говорит. Но что-то более важное происходит. В разговоре Шишкина с матерью и тёткой об отце (мы приводили его там, по ссылке выше) происходит "поворот на потепление": нам становится по-доброму остро жаль Шишкина. Мы начинаем испытывать к нему, вечному "подкидывальщику проблем" совсем другое, новое чувство.
(А вы согласны с тем, что "жалеть – значит любить"?)
Ещё не "тепло", всё ещё не "стало на свои места", что-то там внутри ледяной глыбы проблем уже щёлкнуло...
Это первая настоящая кульминация. И дальше – первая кульминация "положенная": ребята приходят проведать "больного" Шишкина, обман вскрывается, происходит бурное коллективное обсуждение проблемы и все вместе (а не один Витя Малеев!) мальчики находят решение.
Забегая вперёд, скажем, что вторая "положенная кульминация" – это долгий и правильный "разбор полётов" в кабинете директора. Слишком правильный. А жизнь "неправильнее" – сложнее. Поэтому такие формальные "уроки", преподанные искусством, мало чему учат. (Вспомним совсем другие разговоры Джонни Воробьёва с директором Борисом Ивановичем в крапивинской "Тайне пирамид".)
Ну, а вторая "настоящая кульминация"?
Мне кажется, это эпизод, в котором собака Лобзик "решает задачу" на новогоднем вечере. Помните, "Бутылка и пробка стоят 10 копеек. Бутылка на 8 копеек дороже пробки. Сколько стоит бутылка и сколько пробка"? Сначала Витя решает задачу за собаку неправильно. Зрители ждут, думать надо быстро!..
Всё-таки повесть о чём? О преодолении трудностей в учёбе! Вите не даётся математика, Косте русский, но благодаря дружбе они побеждают трудности. И вот – испытание в реальном времени, которое нельзя отложить на потом, и некогда сидеть рисовать "мальчика и девочку с орехами" (помните, как Витя "визуализировал" задачку по математике – кстати, неплохой метод), а надо чётко: "икс плюс икс плюс восемь равняется десять"...
"– Эх ты, чудак! – прошептал Костя. – Пробка ведь стоит копейку!"
Лобзик справился с задачей. А заканчивается повесть тем, что "поворот на тепло" окончательно приходит в мир – заканчивается зима. Костя Шишкин
...остановился, спрятал в сумку дневник и огляделся по сторонам. Потом вздохнул полной грудью.
– Ты чувствуешь? – сказал он. – Это весенний ветер! Скоро весна. Ведь сейчас уже конец февраля, а февраль — последний месяц зимы. Скоро наступит март, и придет весна, и потекут ручейки, и зазеленеет трава, в лесах проснутся ежи и ужи и другие разные звери, и запоют птички, и зацветут цветы...
Но Витя его не дослушал. (Левин решил не говорить Кити, – вряд ли бы она в тот момент его со вниманием выслушала, а Витя не дослушал.) Ну, и заканчивается история тем, что Витя с Костей перешли в следующий класс. А значит, будут новые задачи и новые трудности.
Как и у Константина Левина.
До 11 октября действует скидка на подписку на журнал "Лучик" через "Почту России". "Лучик" на "Озоне". "Лучик" на Wildberries.