Армия – кладезь баек, шуток, историй. Это заложено в самой её сути. Там постоянно что-то случается. Каждый день, а порой и каждый час. По хорошему, там в каждую роту можно сажать по летописцу, и они, летописцы, не останутся без работы.
Я, когда уволился, очень … как-то удивлялся. Вялости бытия. Всё привыкнуть не мог. В армии время спрессовано в тугой клубок, не протиснуться. Одно перетекает в другое мгновенно. За день происходит столько всякого, сколько на гражданке и за месяц не наскребёшь.
Как будто ты несёшься по гоночному треку под триста кэмэ, у тебя всё сливается в пёструю ленту по бокам, у тебя руль, педаль газа (тормоза придумали трусы!) и дорожное полотно впереди. Всё. А потом ты выходишь из болида, тебе дают велосипед, и ты с глубочайшим удивлением думаешь: «Да как же вы не сгниёте на такой скорости-то? Так разве можно жить перемещаться в пространстве?»
Ну и… те или иные хохмочки иногда застревали, и порождали «мемы», когда ещё не существовало слова «мемы».
Как-то в казарму влетел взбешенный командир…
Странное дело, но командир был взбешен не нами. Обычно это наша была прерогатива – волновать начальника до крайности своими непоседливыми организмами, но тут какое-то произошло упущение. Но армия – структура гармоничная, если тебя не выбесили здесь, то непременно выбесят в другом месте, ибо – что? Правильно! Гармония!
А выбесил командира новый начальник службы РАВ. РАВ – это оружейники, «ракетно-артиллерийские» расшифровываются, но необязательно артиллерийские или тем более ракетные. Такая загадочность армейских аббревиатур.
Обычные патроны для обычного автомата на обычное рутинное стрельбище – это тоже туда, на службу РАВ.
Как это всё происходит? Пишется заявка:
Дайте мне, пожалуйста, завтра, такого-то, числа Х патронов такого-то калибра для автомата, Y патронов для пулемёта, Z гранат ручных, М гранат подствольных (итд итп), для проведения штатных стрельб согласно учебного плана. Хотя нет, M гранат маловато, дайте N гранат. Очень прошу в моей просьбе не отказать. В нижайшем к Вам почтении расписуюсь: поручик Кексгольмского Лейб-гвардии Ея Императорскаго Величества Кирасирского полка.
Потом получаешь всё это огнестрельное щастье, отстреливаешь… ну и обычная бюрократия: должен принести бумажку, что всё расстреляли, до железки. Если расстреляли не всё, то сдать остатки. Но такого практически не бывает (ну или очень редко, или очень по глупости). Количество «стрелков» известно. Время на отработку тоже, продолжительность занятия величина постоянная: поделить-умножить задачка для несмышлёныша, а таких на стрельбы не берут.
Кстати, никогда не сталкивался с тем, что «три патрона за всю службу». Может, специфика такая – боеприпасов всегда было дож… [дожстаточно]. Или просто много, или очень много. Ну и никто в здравом уме боеприпасы назад, на склад не таскал. Во-первых, из разумной лени: раз притащил – расстреливай. Кто там будет разбирать, куда ты стрелял: по мишени или по воробьям?
Во-вторых, там их назад сдавать – ну абалденный геморрой. Как для самого командира, так и для склада: цинки вскрыты, условия хранения, то-сё…
Короче, путёвый оружейник сделает всё, чтобы недострелённое взад не забирать. И тебе ещё холку намылит, и на ушко шепнёт, что делать.
А делать ничего особо умного и не нужно: остались патроны? Снаряжаются по быстрячку магазины, выводишь цепь, и они в белый свет, как в копеечку, сажают от бедра, как ковбои. Одна очередь – один магазин. Десяток-другой бойцов за пять минут все излишки ликвидируют. Целиться не нужно, а дурачье дело нехитрое.
Ну и ещё «полагалось» на склад сдавать… эммм… остатки. То, что остаётся после «использования» боеприпаса. Пластиковые контейнера от одноразовых гранатомётов, например. Сдавались строго.
Смутно припоминаю, но могу и ошибиться за давностию лет, кажется, кольца от гранат сдавали по счёту. Их не так много выходило на обычное занятие, полсотни-сотню посчитать нетрудно.
Это чтобы боец «случайно» себе в карман не заныкал. Они такое очень уважают. Но за этим и сам командир следит строго: на ... [зачем?] ему боец с гранатой в кармане? Боец и так существо, источающее повышенную опасность для окружающей действительности, а тут ещё граната, да ещё без чуткого командирского глаза. К гадалке не ходи – потенциальный залёт. Он же или рыбу глушить затеет в самоволке, или девочку ей соблазнять в той же самоволке.
Не спрашивайте меня как гранатами девочек соблазнять, и почему именно такой поворот в искусстве обольщения – я не знаю. Изучение главы в Камасутре «Использование ручных гранат Ф-1 и РГД-5 для предварительных ласк женского организма» я пропустил – в наряде стоял, наверное.
Но бывали такие случаи в реальности. Что уж там за девочка… Хотя к ней ноль претензий, она быстро «героическому воину» отказала, да так, что только пятки сверкали.
А вот чем думал «Дон Жуан» от вооружённых сил – то тайна великая есть! Хотя… когда ты лыс, тощ, молод, у тебя считанные часы в увольнении, а девушка неземной красоты… А после нескольких месяцев в лесу – все девушки неземной красоты… Да ещё в восемнадцать… А ты по-прежнему лыс, тощ, ну и далее по списку… То тут в ход могут пойти всякие аргументы, тут всякое лыко в строку, включая даже такой странный для гражданки предмет, как граната.
Ну вот для спокойствия в мире эти колечки и собирают. Граната, она без колечка существовать может, но очень недолго. На самом деле я дольше пишу, там контроль проще происходит. Высыпаешь на отделение десяток гранат, и число «Ба-бах!» должно совпасть с числом выданного. Вся наука.
Но вернёмся на склад вооружения. Нуууу… ещё «нужно» было сдавать гильзы. Ну как нужно? Ну вот если по инструкции: прям нужно-пренужно. Строго-настрого! Но в армии полно строгих инструкций «на запиши», на всякий случай, чтобы если что виноватого быстро найти. Хотя чтобы найти виноватого в армии инструкции-то особо и не нужны.
«Доколебаться до столба» – великий армейский жизненный подход. Но с инструкцией надёжней выходит.
Ну и куча «строгих» инструкций выполняются постольку поскольку. Особенно такие: тыловые, складские, учётные. К тому же не все инструкции можно выполнить, даже в приступе самой неистовой дисциплинированности.
Возьмём эти злосчастные гильзы. Ну как бы дело нужное, цветной метал, то-сё. Вроде их там как-то перерабатывают, и было бы удивительно, если бы не перерабатывали.
Но «есть нюанс». Числом ровно два.
Нюанс первый: количество гильз должно совпасть с числом выданных патронов. По инструкции. Из Москвы и из далёкого от полигона штаба выглядит логично и красиво. Красота нашей жизни в теории. Суровая практика такова, что эти количества совпасть не могут. Ну не продумал Михал Тимофеич такую «мелочь» в калаше, чтобы гильзы ровненько вылетали, да в коробочки складывались. Недоработка эта выяснилась на этапе эксплуатации. Её «выяснили» вот такие бдительные «боевые командиры складов».
А в реальности, когда полсотни-сотня бойцов весьма интенсивно сажает по мишеням, то гильзы имеют тенденцию к бесконтрольному разлетанию во все стороны, включая самые неожиданные.
Нет, их собирают… но без фанатизма. Процентов 80-90 вполне себе нормально находится. А вот с точным совпадением чисел – реальные, точнее: НЕреальные проблемы. Когда подразделение час стреляет, а потом два часа рыскает в траве в поисках недонайденного десятка гильз, то эта «умная» инструкция начинает противоречить самой концепции армейского существования.
Ну и так, без всяких ненужных инструкций свыше, сами по себе эти гильзы собираются после стрельб. Иначе через месяц у тебя на рубеже ковёр из них будет по пояс.
Делается это просто: даёшь команду собрать гильзы. Добавляешь командирской смекалки, иначе бойцы, будучи нормальными людьми, которые всегда стремятся максимально минимизировать (о как!) количество своих телодвижений, привычно «изобразят бурную деятельность», принесут по горсточке и сделают дисциплинированное лицо.
Поэтому это делается так:
– Собрать гильзы, пройду по рубежу, каждая найденная мной гильза – десять отжиманий роте.
Ну и всё, собственно. Отжиматься бойцы любят ещё меньше, поэтому «добровольная» добросовестность (почти) гарантирована. После выйдешь на рубеж, если гильзы в глаза не бросаются – нормалёк, погнали дальше Родину защищать. У нас ещё занятий на сегодня – отсюда и до космоса. Ну можно одну-две выискать, так, для порядку, чтобы в твоей въедливости и тщательности не сомневались, но что сверх того – то перебор.
Ну и нюанс второй, менее распространённый. Почему-то в некоторых местах (а возможно и в некоторое время) был в этой схеме сбой. Я на рубеже собрал, на склад принёс, сдал… но склад – не безразмерный. И со склада всё это (ПО ТОЙ ЖЕ ИНСТРУКЦИИ!) должны были куда-то увозить. И по логике, и по инструкции, повторюсь. Куда именно – нас абсолютно не касалось, это уже дело государево, как уж оно там своим цветным металлом распоряжается. Но почему-то в этом месте (нередко) бывали сбои.
Со складов эти гильзы никто не забирал.
А теперь прикиньте штатный распорядок боевой бригады. Стрельбище – раз в неделю. тыща человек отбомбится раз-другой-третий, да гильзы сдаст, вот тебе и складской коллапс. А склад вооружений, он всё же не для хранения гильз предназначен.
А куда их девать? Пунктов приёма всего металлического, во-первых, не было, а, во-вторых, ну так себе идея пусть и стрелянные, но всё-таки гильзы, сдавать не пойми куда.
Поэтому умные оружейники, с учётом условий, вообще гильзы не принимали. Ну и тугодумным (или молодым, вроде меня), объясняли доходчиво:
– Лейтенант, ты мне этим [...металлоломом] склад не захламляй, ладно? Сегодня ссыпь свою [барахло] вон в тот контейнер, и больше не таскай, договорились?
– Так их же вроде сдавать положено?
– Положено, положено, – хмуро пробурчал капитан, – Хоть и зелёный ты, а всё ж не первый день в армии. Напомнить, что положено на то, что «положено», или сам вспомнишь? Ещё притащишь – я у комбрига тебя с твоими орлами адресно запрошу на следующую загрузку-выгрузку боеприпасов. Хочешь? У меня пол эшелона на подходе.
– Понял. Баба с возу – служить попроще. Только куда их с рубежа девать, там же через месяц не продохнуть будет?
– А за пожарными щитами на стрельбище яму вырыли, туда ссыпайте. Руки дойдут, техника будет – заберём. Ну, а на нет и суда нет. По актам ты мне всё сдал, дальше – не твоя забота. Бывай, лейтенант, заходи. Если что.
Вот такая предыстория для читателей подозрительной гражданской наружности и милых девушек, а девушки все – безусловно милые. Они венец создания, в отличие от нас, местами чёрствых и преимущественно грубых.
Но вернёмся в то время, когда я не был ещё даже зелёным лейтенантом, а только готовился им стать, (если повезёт).
... Не повезло. Стал...
Но вот тогда именно я (сотоварищи) был в роли перманентного бесителя своего командира. Это я (и мои сотоварищи) изображали бурную деятельность и максимально минимизировали количество телодвижений. Но в тот раз вроде бы не к чему было прицепиться, но командир прилетел прилично взбешенный, даже по его меркам.
С чего вдруг? Оказалось…
Оказалось прибыл в училище новенький оружейник. И засел на складе, как паук. Новенький оказался парень тупой и решительный. И хотя роль его в обучательном процессе будущих офицеров была далеко не в первой сотне, он стремился выбиться в первые ряды. Штоб, значица, знали! Помимо стандартной в армии тупости и решительности, новенький отличался невменяемой исполнительностью. Он вытащил эту мохнатую инструкцию «про гильзы», и всех ей задрочил. Ну так-то, по букве закона, которая не очень в армии в чести, он был «в своём праве».
Первым под раздачу попал мой командир. Виктор Григорьевич был мужик битый и жжёный, на него где сядешь, там тебе и копец, к тупым инструкциям испытывал стойкую аллергию, и меня к этому (полезному) заболеванию приучил.
Поэтому он с ходу дерзкого новичка послал. Но стандартная комплектация: к тупости обычно прилагается упёртость. Гибкость в решениях всё же признак определённого ума, а там им не пахло. Новенький выбрал командира «на заклание», и нашла у них коса на камень.
Мы об этих офицерских разборках ни сном ни духом, рылом не вышли, да и ни к чему нам. Но потом солдатский телеграф донёс подробности.
Несколько раз дело заканчивалось тем, что ВГ (Виктор Григорьевич) ссыпал ему «всё, что было», а стоны требовательного новичка: «Здесь не хватает! Где остальные 173 гильзы?» игнорировал.
Один раз командир пробовал поговорить «по душам», что называется. Поэтому сказать, что ВГ полез на рожон сходу – нельзя, он ещё и в дипломатию умел.
– Ну ты понимаешь, что все гильзы я собрать физически не в состоянии?
– Ничего не знаю, товарищ капитан.
– Ну ты пойми, у меня на каждое занятие по четыре цинка только патронов, а это четыре тысячи гильз…
– Четыре тысячи триста двадцать.
– Тем более. И я не только стреляю, у меня через полчаса следующее занятие, при этом двадцать минут до учебных классов БЕГОМ! У меня на всё про всё – десять минут.
– Есть инструкция 037-В, пункт 23.7, потрудитесь исполнять.
– Ах, потрудиться? …
Что сделал и сказал после этого командир – версии расходятся, поэтому не буду приводить никаких. Но оружейника он игнорировал, сдавал то, что (относительно) добросовестно собрано, и на его недовольство молча чихал.
Но пришла беда откуда не ждали! Всё же есть разница между командным составом и теми, кто на складах. Есть! Оружейник накатал служебную записку на имя начальника училища. Это уже считалось подставой и определённым образом сильно смахивало на стукачество. К тому же в этой самой записке неистовый оружейник требовал, что капитан Криволапчук В. Г. компенсировал Вооружённым силам и горячо любимой Родне материальный ущерб, нанесённый «халатным отношением к порядку хранения и учёта оружейных гильз».
Не больше и не меньше. Оказалось, что в какой-то другой, страшно секретной инструкции, определена стоимость всего, имеющегося в армии. От ядерной бомбы до гвоздика на сапожную подковку. Так вот на какой-то странице этого талмуда, где-то между «Гимнастёрка летняя х/б» и «Гильотина для подчинённых, полевая походная», вполне себе присутствовала «Гильза автоматная, 5.45×39 мм». И напротив – сумма прописью.
Этот гадёныш был как в песне: «Но майор был в математике горазд: Он чегой-то там сложил, потом умножил, подытожил…» – и сказал, что Витя должен Икс рублей.
Генерал вызвал к себе ретивого служаку. Вежливо поинтересовался, когда вышестоящая служба РАВ предъявляла ему претензии за «некомплект» возвращённых гильз. Генерал прекрасно знал ответ: «Никогда!» Так работала система, её знали и понимали все. Если есть чем понимать. И если хоть раз побывал на полигоне.
Но упёртый оружейник не обладал первым и не бывал на втором:
– Инструкция 037-В, пункт 23.7, – залупил он генералу, – Она предписывает, я исполняю.
Генерал задумчиво посмотрел на подчинённого. Очень задумчиво. После таких взглядов подчинённые поумнее начинают судорожно вспоминать географию нашей великой страны. Тут же вспоминают насколько она велика, и что в ней есть такие прекрасные места, как, например, Заполярье. Остров Итуруп, который гораздо ближе к Японии, чем к любой точке нашей великой страны, а там тоже острая нехватка оружейников. Да полно (особенно в армии) очаровательных мест, где можно спокойно и вдумчиво изучать инструкции.
В ожидании вертолёта, который регулярно привозит абсолютно всё необходимое.
С периодичностью раз в полгода.
Но тут была клиника. Оружейник инструкцию знал, географию – нет, генеральской задумчивости нужного значения не придал. О чём впоследствии пожалел. Из какого-то закоулка Заполярья, где его карьера затерялась в тундре и вечной мерзлоте.
Но «впоследствии» будет потом, а служебная записка была сейчас. А эта злосчастная инструкция была как Гондурас: если его не чесать… То никто и не знает где он, и никому-то он и не нужен. А вот если вытащить, стряхнуть пыль, да ещё и официально… То, какбэ нужно что-то и делать.
И ВикторГригорича вдели! Влупили взыскание и вычли денег за гильзы. Что само по себе было вопиющем случаем. Офицер – существо ранимое, его рублём лучше не трогать. Он и так за свой солдатский хлеб расплачивается сполна, да ещё с недовесом. А уж если с него даже за гильзы высчитывать, так можно сразу платный вход делать, и лавочку закрывать.
Генерал это прекрасно понимал, хоть и генерал, поэтому командиру тут же выписали какую-то мифическую премию. С какой-то невероятно глупой формулировкой, чуть ли не на День Ангела. Что тоже было нестандартной ситуацией. Сумма премии до подозрительности точно совпадала с суммой удержания. Так что по деньгам командир разошёлся по ситуации в ноль. Да и взыскание было… соразмерно вялым. Что-то вроде «объявить замечание». И тут же: «Снять ранее наложенное взыскание». В честь того же Дня Ангела, видимо.
Так что формально обошлось без последствий. Формально. Только явно ситуация этим не закончилась, оружейник почувствовал всю мощь официоза, и останавливаться не собирался. К тому же столь нелепые разборки привлекли внимание офицеров, и охочие до развлечений служивые стали зубоскалить с разной степенью тактичности.
Требовалось решение! Да и генерал тонко «намекнул» об том же:
– Капитан, ты это … урегулируй как-то. Мне денег тебе на премию не жалко, они государственные. Но всё это – до поры. Уйми его, я не знаю, пузырь ему поставь, что ли. Пусть сидит на своём складе и не отсвечивает, не с руки мне такой [нелепыми занятиями] заниматься.
– Да пробовал я. И пузырь пробовал, и поговорить тоже. Я ж не виноват, что он бронелобый по пояс.
– Ну это да, есть такое. Ну, в общем, я своё генеральское слово сказал, а ты думай. Выполняй, в смысле. Свободен.
Вот примерно после такого и влетел в казарму командир несколькими страницами выше.
– Сержант! СЕРЖАНТ!!! Кошайкин! Подразделение – в ленкомнату! Срочно!
«Подразделение» насторожилось: «Срочно», да таким тоном! После такого обычно грядут разборки. Подозрительно посмотрели друг на друга – кто влетел? Но явных поводов для разборок не наблюдалось… ну, то есть, явные-то поводы были, они всегда есть. Только вот никого же не спалили ведь? Ни в самоволке, ни на чём другом. Все недоумённо пожимали плечами: Не я. Не было ничего.
Чего командир завёлся? Ситуация быстро прояснилась. В ленкомнате командир раздал всем по листу бумаги:
– Так. Пишем все под мою диктовку: Мне, командиру взвода, от … своё звание, фамилию. Объяснительная. Точка. С новой строки: Такого-то числа при осуществлении стрельбы на песчаном грунте с высоким травяным покровом, мной, курсантом … каждый пишет свою фамилию, кто помнит ... было утеряно … Написали?
– Так точно.
– Так. Теперь каждый пишет то число, которое я скажу именно ему лично.
Командир достал листочек и пошёл по рядам:
– Ты – 76 гильз. Ты – 124 гильзы. Ты – 48…
Короче, Витя раскидал все гильзы на всех. Тут же «провёл служебное расследование» как положено. И «наказал кого попало», как в армейской байке. Выписал по три наряда на службу. Всем. О чём тут же составил столь же официальную, как и служебная записка оружейных дел «мастера», бумажку. Которую приложил к пачке объяснительных.
– А чё три наряда-то? За что? – сгоряча заволновались некоторые, но затихли быстро.
Это когда все в очередь, а ты один «вне очереди», то это – наказание. А когда «вне очереди» – ВСЕ, то… то получается, что все «в очередь» ждут своего «внеочередного» наряда? Забавно!
Формально наказание есть, а по факту никаких изменений в графике.
Вот так и разошлись краями: капитан получил взыскание и поощрение, удержание из оклада и премию, курсанты получили по три наряда, в которые не ходили, тема закрыта.
До следующей стрельбы. После которой Виктор Григорьевич торжественно принёс на склад одну единственную гильзу (5.45×39 мм). И поставил перед опешившим оружейником. А когда тот … Ну явно по глупости, нельзя было так подставляться. Достаточно было в злорадные капитанские глаза посмотреть – есть у него козырь, сейчас зайдёт с него…
… но глупость явление бесконечное, особенно на армейских складах, поэтому оно пролепетало с округлившимися глазами:
– А… а остальные? Где остальные гильзы?
Григорич шлёпнул по столу пачкой объяснительных и своим «расследованием»:
– Прикинь, беда какая! Потерялись! Все! До одной! Кроме одной. Ты представить себе не можешь, как меня пункт 23.7 Инструкции 037-В волнует, я ж двумя своими капитанскими руками «за!» сохранность военного имущества. Включая наиважнейшие гильзы. Однако, курсанты, заразы такие, раздолбай на раздолбае, что с них возьмёшь? Вот, еле-еле одну гильзу спас. Спасибо скажи, кстати. Даже не представляю, что теперь будет! Это ж обороноспособность страны подорвана напрочь. Нужно срочно докладывать в Генштаб, не меньше. Сам доложишь, или к генералу сходим для начала?
«Кладовщик» не угомонился и к генералу всё же побежал. Но уже безрезультатно: меры-то (вроде как) приняты.
Только потом, давясь от смеха, расспрашивал командира, потешно вытянувшегося в струнку и старательно евшего глазами генерала:
– А расскажи мне, Виктор Григорьевич, как это твои воины четыре тыщи гильз прое… теряли?
– Тащенерал! Докладываю голосом! При осуществлении стрельбы на песчаном грунте…
– На песчаном?
– На оооочень песчаном, тащенерал! И с высоким травяным покровом…
– Наверное, с ооочень высоким?
– Вы себе представить не можете – джунгли!
– И всё это – на прошлой стрельбе, верно?
– Так точно!
– На днях, то есть? Ты уж извини, что уточняю. Ничего?
– Вы – генерал. Конечно, ничего. Именно так, на днях, тащенерал. Позавчера, если быть точным.
– Криволапчук, а я тебя сильно удивлю, если напомню, что сейчас – январь? Ты где траву с песком нашёл, капитан?
– ТащЕнерал! Сам в шоке! Но чего только в армии не случается. Сам удивился до крайности – вокруг январь, а тут полянка – и ни снежинки! Правда, песок. И трава. По пояс. Местами. А местами даже выше. Ну и … делать нечего, пришлось стрелять. Так вот всё и вышло. Расследование проведено. Расхитители социалистической собственности утерявшие (ооочень ценное) военное имущество курсанты наказаны по всей строгости. Меньше трёх нарядов никто не получил. Никто, правда, и больше не получил, но так случайно вышло.
– Ооочень случайно, верно, капитан?
– Так точно, тащенерал! Ооочень!
Так тема с «растратой ценного имущества» постепенно сошла на нет. «Кладовщика» выставили на смех, а потом он и вообще куда-то делся. Думать нужно, когда генерал задумывается, а не записки строчить служебные. Пока ему ещё готовили «тёпленькое» место на бескрайних окраинах нашей Великой Родины, командир приносил ему строго по одной гильзе и пачке объяснительных.
А фраза «при осуществлении стрельбы на песчаном грунте с высоким травяным покровом» до самого выпуска служила эвфемизмом для слова [прое…] потерял.
– Куда бушлат дел?
– Понимаешь… тут вот как вышло: при осуществлении стрельбы … на песчаном грунте с высоким травяным покровом… Ну ты в курсе, короче.
Так рождались мемы, когда ещё не было мемов.
