— Квартиру я завещаю Андрею, а тебе, Наталья, достанется дача и машина, — свекровь произнесла эти слова так спокойно, будто обсуждала меню на ужин, а не делила своё имущество между сыном и невесткой.
Наталья замерла с чашкой чая в руках. В гостиной повисла тишина, нарушаемая только тиканьем старинных часов на стене. Андрей сидел рядом с матерью на диване, глядя в пол.
Три года назад, когда они только поженились, Галина Петровна встретила невестку с распростёртыми объятиями. Называла дочкой, хвалила перед подругами, говорила, что сыну повезло. Но всё изменилось после того, как молодые отказались жить вместе с ней в её огромной четырёхкомнатной квартире.
— Простите, Галина Петровна, — осторожно начала Наталья, поставив чашку на стол. — Но мы же договаривались, что после вашего ухода квартира достанется нам с Андреем. Вы сами говорили, что хотите, чтобы ваши внуки росли в просторном жилье.
Пожилая женщина улыбнулась той самой улыбкой, которую Наталья научилась распознавать за эти годы. Сладкая снаружи, но с горчинкой внутри.
— Дорогая моя, я передумала. Андрюша — мой единственный сын, и квартира должна принадлежать ему. А дача — прекрасное место. Там триста квадратных метров, участок десять соток. Разве это плохо?
— Мама, может, стоит обсудить это позже? — неуверенно подал голос Андрей.
— Что тут обсуждать? — свекровь повысила голос. — Я уже записалась к нотариусу на следующую неделю. Всё решено.
Наталья посмотрела на мужа, ожидая, что он возразит, объяснит матери несправедливость такого решения. Но Андрей молчал, разглядывая узор на ковре.
— Галина Петровна, — Наталья старалась говорить спокойно, хотя внутри всё кипело. — Мы с Андреем — семья. Мы вместе платим ипотеку за нашу однокомнатную квартиру, вместе растим вашего внука. Почему вы делите наследство так, будто я чужой человек?
— Ах, вот как! — свекровь театрально всплеснула руками. — Значит, ты уже считаешь мои деньги? Я ещё жива, а ты уже делишь моё имущество?
— Вы сами начали этот разговор! — не выдержала невестка.
— Наташ, успокойся, — наконец вмешался Андрей. — Мама просто хочет, чтобы всё было по закону. Квартира — мне, дача — тебе. Потом мы всё равно всё объединим.
Наталья посмотрела на мужа с изумлением. Он действительно не понимал или притворялся?
— Андрей, твоя мать фактически исключает меня из семьи. Она делит имущество так, будто мы с тобой не супруги, а соседи по коммуналке!
— Какая ты обидчивая! — Галина Петровна покачала головой. — Я же не говорю, что ты плохая. Просто квартира в центре города должна достаться моему сыну по крови. Это справедливо.
— По крови? — Наталья почувствовала, как к щекам приливает жар. — А ваш внук Миша — он вам тоже не по крови? Или для него вы тоже что-то отдельное придумаете?
Свекровь поджала губы. Это был её любимый приём — изобразить обиженную праведницу.
— Я вижу, благодарности от тебя не дождёшься. Дача стоит пятнадцать миллионов, между прочим. Но тебе всё мало.
— Дело не в деньгах! — Наталья встала с кресла. — Дело в вашем отношении. Три года я терплю ваши колкости, замечания, советы. Вы критикуете, как я готовлю, как воспитываю сына, как веду хозяйство. А теперь ещё и это!
— Мама просто заботится о нас, — пробормотал Андрей.
Наталья повернулась к мужу. В его глазах она увидела то, чего боялась больше всего — он знал. Знал заранее о решении матери и молчал.
— Ты знал? — тихо спросила она. — Ты знал, что она собирается так поделить имущество?
Андрей отвёл взгляд.
— Мы обсуждали это пару дней назад. Мама позвонила, спросила моё мнение...
— И ты согласился? — Наталья не верила своим ушам. — Ты согласился, что твоя жена недостойна равной доли?
— Наташ, не драматизируй. Это же формальность. Мама хочет, чтобы квартира осталась в семье Петровых. Это фамильная ценность.
— А я, значит, не Петрова? — голос Натальи дрогнул. — Я ношу твою фамилию три года, родила тебе сына, а для твоей матери я всё ещё чужая?
Галина Петровна встала с дивана, одёрнула юбку и направилась к выходу.
— Я не буду участвовать в этих истериках. Андрюша, когда твоя жена успокоится, объясни ей, что я делаю это для вашего же блага. К нотариусу мы идём в среду в десять утра. Будь готов.
Она вышла, оставив супругов наедине. Наталья смотрела на мужа, ожидая объяснений, извинений, чего угодно. Но Андрей лишь устало потёр лицо руками.
— Зачем ты так с ней? Она же пожилой человек, у неё давление...
— У неё давление? — Наталья не могла поверить, что слышит это. — А обо мне ты подумал? О том, что чувствую я, когда твоя мать третий год подряд даёт понять, что я недостаточно хороша для её драгоценного сына?
— Ты преувеличиваешь. Мама просто старой закалки. Она привыкла, что всё должно передаваться по мужской линии.
— Старой закалки? — Наталья засмеялась, но в её смехе не было веселья. — Твоя мать окончила университет, тридцать лет проработала главным бухгалтером на заводе. Какая старая закалка? Она прекрасно понимает, что делает. Она хочет, чтобы я знала своё место!
— Наташ, ну что ты хочешь от меня? — Андрей встал и подошёл к окну. — Это её имущество. Она имеет право распоряжаться им, как хочет.
— Я хочу, чтобы ты защитил меня и нашу семью! — выкрикнула Наталья. — Чтобы ты сказал своей матери, что мы — одно целое, и делить нас нельзя!
— А если она обидится и вообще ничего не оставит? — Андрей повернулся к жене. — Ты об этом подумала? Она может всё завещать благотворительному фонду или ещё кому-нибудь!
Наталья отступила на шаг, словно муж её ударил.
— Значит, дело в деньгах? Ты готов унижать меня, лишь бы не потерять наследство?
— Я никого не унижаю! Просто стараюсь сохранить мир в семье!
— В какой семье, Андрей? — Наталья покачала головой. — В той, где свекровь открыто демонстрирует, что невестка — человек второго сорта? Где муж соглашается с этим? Это не семья, это фарс!
Вечером, укладывая трёхлетнего Мишу спать, Наталья старалась не думать о произошедшем. Мальчик, словно чувствуя напряжение матери, долго не хотел засыпать, просил почитать ещё одну сказку, попить воды, сходить в туалет.
— Мама, а почему папа грустный? — спросил он, обнимая плюшевого медведя.
— Папа устал на работе, солнышко. Спи.
— А бабушка Галя придёт завтра?
— Не знаю, милый. Спи.
Когда сын наконец заснул, Наталья вышла на кухню. Андрей сидел за столом с ноутбуком, делая вид, что работает.
— Нам нужно поговорить, — сказала она, садясь напротив.
— Наташ, давай не будем. День был тяжёлый.
— Нет, будем. Андрей, твоя мать систематически унижает меня. И ты это позволяешь. Почему?
Муж закрыл ноутбук и посмотрел на жену усталым взглядом.
— Потому что она моя мать. Она вырастила меня одна после развода с отцом. Работала на двух работах, чтобы я мог учиться в хорошей школе, потом в университете. Я не могу просто взять и пойти против неё.
— А против меня можешь?
— Это не против тебя! Просто... мама сложный человек. У неё свои представления о жизни. Но она не злая, просто...
— Просто считает, что я охотница за её деньгами? — закончила за него Наталья.
— Она так не считает!
— Считает. И ты знаешь это. Помнишь, как она сказала твоей тёте по телефону, что ты женился на девушке из простой семьи? Я слышала этот разговор, Андрей. "Простая семья" — это был ещё комплимент в её устах.
Андрей молчал. Наталья продолжила:
— Знаешь, что самое обидное? Я действительно полюбила твою маму в начале. Думала, у меня наконец появится старшая подруга, советчица. Моя мама умерла, когда мне было пятнадцать. Я так хотела, чтобы Галина Петровна стала мне близким человеком. Но для неё я всегда буду чужой. Той, что отняла у неё сына.
— Она не думает, что ты отняла...
— Думает. И ты это знаешь. Вопрос в другом — почему ты с этим миришься?
Андрей встал и прошёлся по кухне.
— Потому что я не хочу выбирать между вами! Понимаешь? Я не хочу выбирать между матерью и женой!
— Но твоя мать уже сделала выбор. Она выбрала тебя. Только тебя. А я и Миша — мы просто приложение.
— Не говори так про Мишу. Мама его обожает.
— Обожает, пока он маленький и милый. Но что будет, когда он вырастет? Она будет настраивать его против меня, как сейчас пытается настроить тебя?
— Никто никого не настраивает!
— Нет? А почему тогда ты не сказал мне о её планах с завещанием? Почему я узнала об этом последней?
Андрей сел обратно за стол и взял Наталью за руку. Она хотела отдёрнуть, но он удержал.
— Прости. Я должен был сказать. Просто... я надеялся, что мама передумает. Или что как-нибудь всё решится само собой.
— Само собой ничего не решается, Андрей. Особенно с твоей матерью. Она всегда добивается своего. Помнишь историю с нашей свадьбой? Она настояла на ресторане, который выбрала сама, на меню, на списке гостей. Даже моё платье критиковала!
— Она хотела, чтобы всё было идеально.
— Для неё. Идеально для неё. А того, что хочу я, она никогда не спрашивала.
Они сидели молча несколько минут. Наконец Наталья сказала:
— Я не пойду к нотариусу. И ты не пойдёшь.
— Наташ...
— Нет, выслушай. Если твоя мать хочет делить имущество, исключая меня из семьи, пусть делает это без нашего участия. Но я не буду присутствовать при этом унизительном спектакле. И если ты любишь меня, то тоже не пойдёшь.
— А если она обидится?
— Пусть обижается. Андрей, мы не можем всю жизнь жить в страхе обидеть твою мать. У нас своя семья, свои правила. Пора это понять и ей, и тебе.
В среду утром телефон Андрея разрывался от звонков. Галина Петровна звонила каждые десять минут. Он не брал трубку. Наталья собирала Мишу в садик, стараясь не обращать внимания на настойчивые звонки.
— Папа, телефон звонит! — сообщил Миша, показывая на аппарат.
— Знаю, солнышко. Папа потом перезвонит.
В одиннадцать утра раздался звонок в дверь. Наталья посмотрела в глазок — свекровь. Она не стала открывать.
— Андрей! Наталья! Я знаю, что вы дома! Откройте немедленно! — голос Галины Петровны был полон возмущения.
Супруги сидели на кухне, не двигаясь.
— Это неуважение! Вы слышите меня? Неуважение к старшим! Андрей, твой отец бы этого не потерпел!
Через пятнадцать минут стук прекратился. Галина Петровна ушла.
Вечером Андрей всё-таки перезвонил матери. Наталья слышала обрывки разговора из соседней комнаты.
— Мама, успокойся... Нет, мы не больны... Просто решили, что это неправильно... Да, Наталья тоже так считает... Нет, она меня не заставляла... Мама, послушай...
Разговор длился больше часа. Когда Андрей вернулся на кухню, он выглядел измотанным.
— Она сказала, что я предатель. Что отец бы за такое меня выгнал из дома.
— Твой отец ушёл от неё к другой женщине, когда тебе было пять лет, — напомнила Наталья. — Не думаю, что его мнение так уж важно.
— Она плакала.
— Манипулировала.
— Может, она правда расстроена?
— Андрей, твоя мать расстроена не потому, что мы не пришли к нотариусу. Она расстроена, потому что не смогла нас контролировать. Впервые за три года мы сказали ей "нет".
На следующий день Галина Петровна прислала сообщение: "Раз вы так относитесь ко мне, я вообще не буду писать завещание. Пусть государство решает, кому что достанется после моей кончины. Вы оба меня разочаровали."
Наталья прочитала сообщение и рассмеялась.
— Что смешного? — спросил Андрей.
— Твоя мать думает, что мы из-за денег всё это устроили. Она до сих пор не понимает, что дело не в квартире и не в даче. Дело в уважении.
Прошла неделя. Галина Петровна не звонила и не приходила. Андрей нервничал, несколько раз порывался позвонить сам, но Наталья останавливала.
— Дай ей время подумать. Может, она поймёт, что была неправа.
— Ты плохо знаешь мою мать. Она никогда не признает, что неправа.
Но Андрей ошибался. Через две недели Галина Петровна позвонила и попросила о встрече. Голос её звучал спокойно, без обычных драматических ноток.
Они встретились в кафе неподалёку от дома. Свекровь выглядела уставшей и какой-то потерянной.
— Я думала эти две недели, — начала она без предисловий. — О многом думала. О том, как воспитывала Андрея, о своих ошибках, о вас, Наталья.
Невестка молчала, давая ей высказаться.
— Знаете, когда муж ушёл от меня, я поклялась, что никогда больше не пущу в свою жизнь чужого человека. Андрей был всем для меня. Я жила ради него, работала ради него, всё делала ради него. А потом он вырос и женился. На вас.
— Галина Петровна...
— Дайте мне договорить. Я ревновала. Да, ревновала сына к вам. Мне казалось, вы отнимаете его у меня. Глупость, конечно. Сын — не собственность. Но я так долго была только с ним вдвоём, что не могла принять перемены.
Наталья взглянула на Андрея. Он сидел, опустив голову, и слушал.
— Эта история с завещанием... Я думала, что защищаю интересы сына. Но на самом деле я просто хотела показать, что всё ещё главная в его жизни. Что моё слово — закон. Простите меня.
Последние слова дались ей с трудом. Наталья видела, как тяжело гордой женщине произносить их.
— Галина Петровна, я понимаю ваши чувства. Правда, понимаю. Но мы с Андреем — семья. И Миша — ваш внук. Мы не враги вам. Мы хотим, чтобы вы были частью нашей жизни. Но на равных условиях, с взаимным уважением.
Свекровь кивнула.
— Я отменила визит к нотариусу. Подумаю ещё, как лучше всё устроить. Может, вообще ничего не буду писать. Зачем думать о плохом? Я ещё пожить хочу, внука растить помогать.
— Мы будем рады вашей помощи, — сказал Андрей, впервые подняв голову. — Мама, ты же знаешь, мы тебя любим.
— Знаю, сынок. И я вас... обоих люблю. И Наташу тоже. Просто мне трудно это показывать. Не научена я нежностям.
После этого разговора отношения не стали идеальными. Галина Петровна всё так же иногда делала замечания, но теперь Наталья отвечала на них с улыбкой, а свекровь не обижалась. Андрей научился вставать на защиту жены, когда мать перегибала палку. А маленький Миша стал мостиком, соединяющим два поколения женщин.
Через полгода Галина Петровна всё-таки пошла к нотариусу. Но на этот раз она позвала с собой и Андрея, и Наталью.
— Я хочу, чтобы вы оба знали, — сказала она в кабинете нотариуса. — Всё моё имущество я делю поровну между сыном и невесткой. Квартиру вы продадите и поделите деньги, или будете жить в ней вместе — решайте сами. Дачу тоже. А Мише я открываю счёт в банке, на образование.
Наталья взяла свекровь за руку.
— Спасибо вам. Не за деньги, а за доверие.
— Не благодарите. Я должна была сделать это с самого начала. Семья — это не только кровные узы. Семья — это люди, которые выбрали быть вместе.
Когда они вышли от нотариуса, Галина Петровна предложила отметить это событие в ресторане.
— Только можно я выберу место? — с улыбкой спросила Наталья.
— Конечно, дорогая. Ты теперь полноправный член семьи Петровых. Твоё слово — закон! — свекровь подмигнула ей, и они обе рассмеялись.
Андрей смотрел на двух самых важных женщин в своей жизни и думал, что конфликты, даже самые болезненные, иногда необходимы для того, чтобы семья стала настоящей семьёй. Не идеальной, но настоящей — где есть место и компромиссам, и уважению, и прощению.
Вечером, укладывая Мишу спать, Наталья рассказывала ему сказку про трёх медведей.
— А почему Маша убежала от медведей? — спросил сын.
— Потому что медведи не приняли её в свою семью, — ответила мама.
— А бабушка Галя нас приняла?
— Да, солнышко. Бабушка нас приняла.
— И мы теперь как три медведя?
— Нет, мы лучше. Мы — семья Петровых. И в нашей семье есть место для всех.