Я встретил ее на улице. Просто шел от метро к остановке, а навстречу шла она. Моя бывшая одногруппница, вместе с которой мы 31 год назад закончили тогда еще второй медицинский институт. Нет, пожалуй, уже РГМУ. Но еще не РНИМУ, это точно. Главное – мы вместе закончили педиатрический факультет. Работали в разных местах, мало общались, но вспомнил я ее сразу же. А она меня.
Диалог начался традиционно:
- Ты совсем не изменилась
– Ты тоже.
Дальше пошли традиционные вопросы – как семья, как дети, как работа. У нее дети выросли, работают. Дочь – врач-педиатр, как и мама, сын – веб-разработчик в серьезной международной компании. Чуть ли не в Оракл. Я не запомнил.
Когда все началось, она психанула и уехала. Вслед за сыном. Сменила три страны. Жила в съемных комнатах. Поступила снова в университет, чтобы подтвердить диплом. Когда тяжело заболел брат, на семейном совете было принято решение вернуться. То есть сын остался там, у него работа, а она сейчас снова в Москве. Ухаживает за братом.
Попробовала устроиться на работу, но не тут-то было…
Наталья (имя изменено) – хороший специалист, работала и в стационаре, и на скорой, умеет вакцинировать детей, ведет их от рождения до восемнадцати лет. Сейчас ее первые пациенты уже приводят к ней своих детей. А вот на работу устроиться не получилось.
Сначала она попробовала отправить резюме в новомодную клинику «доказательной медицины». Там ее просто проигнорировали. Потом был частный госпиталь под Москвой. Эйчар из госпиталя позвонила почти сразу же, стала приглашать на собеседование, задала несколько вопросов и вдруг стала юлить, сказала, что вакансий нет и повесила трубку. Наконец, в крупной сетевой клинике Наталью пригласили на собеседование.
И тут все выяснилось. После ее ответа на вопрос, где же она провела три года, главный врач поднялся, произнес «ну, Верхний Ларс вам в помощь» и вышел из кабинета, кивнув кадровичке – проводите, мол. Потом было еще два собеседования. На одном главврач мямлил «вы три года не работали, отвыкли», на другом сразу предложили собеседование со… службой безопасности – мол, мы не знаем, что вы делали эти три года.
Я слушал, и чувствовал, как у меня перехватывает дыхание. Ну знал, что они туповатые. Знал, что жадные. А они еще, как оказалось, и трусы.
- Знаешь, Вань – сказала Наталья. Ты не переживай. Начну с того, с чего начинала тридцать лет назад. Буду восстанавливать практику, ездить на вызовы. Мне, в конце концов, ничего особенного не надо, только фонендоскоп, внимание к пациентам и пожалуй, все. Если я вне системы, я могу работать так, как мне удобнее.
Я Наталье очень сочувствую и поддерживаю ее. Направляю к ней пациентов, и за них я спокоен. Они в надежных руках.
Наталья - хороший врач.
А это главное.
