Меня зовут Игорь, мне 32 года, и последний год я жил и работал в Пекине. Уехал с романтическими представлениями о загадочных азиатских красавицах, а вернулся... скажем так, с пересмотренными взглядами на жизнь.
Это не рассказ про то, как все китайские девушки плохие. Это история о том, почему лично МНЕ с ними оказалось невозможно строить отношения. И я хочу рассказать об этом тем русским парням, которые, как и я год назад, мечтают о нежной китайской подруге.
Как все начиналось: розовые очки и китайские мечты
Когда моя компания предложила мне должность в пекинском офисе, я согласился не раздумывая. Китай! Страна с древней культурой, миллиардом людей, невероятным экономическим ростом.
А еще — страна, где на 34 миллиона мужчин больше, чем женщин. Я, конечно, об этом знал. Но думал: «Ну и что? Для иностранца это вообще не проблема. Наоборот, экзотика работает в мою пользу».
Первые недели я обустраивался, вникал в работу, учил базовый китайский. А потом скачал несколько местных приложений для знакомств. Tantan (китайский Tinder), Momo, WeChat.
Профиль заполнил честно: русский, работаю в IT, люблю путешествовать, ищу серьезные отношения.
Свайпы посыпались почти сразу. Десятки девушек ставили лайки. Я был в восторге: «Да я тут буду как сыр в масле!»
Первые свидания прошли неплохо. Девушки были милыми, улыбчивыми, задавали вопросы о России. Мы гуляли по паркам, ходили в кафе, общались на смеси английского и китайского.
Но чем дальше, тем больше я начал замечать... особенности. Которые сначала казались забавными, потом странными, а потом откровенно выматывающими.
Первое разочарование: рынок отношений, где ты не покупатель
Первой, с кем у меня начались более-менее серьезные отношения, была Линь. 26 лет, работала в маркетинге, симпатичная, хорошо говорила по-английски.
Мы встречались две недели. Я возил ее в рестораны, дарил цветы, старался быть внимательным. По моим представлениям, все шло отлично.
И вот однажды мы сидим в корейском ресторане, разговариваем. Я рассказываю что-то о своей работе. Она смотрит в телефон.
— Линь, ты слушаешь?
— Хм? Да-да, конечно.
Продолжаю. Она снова в телефоне.
— Линь?
Она даже не поднимает глаз:
— Прости, подруга пишет. Очень важно.
Переписывается минут пять, пока я молча ем кимчи. Потом откладывает телефон, улыбается:
— Так о чем ты говорил?
Я удивлен, но говорю:
— Ну... неважно уже. Может, ты хочешь что-то рассказать?
— О, да! Смотри, какое платье я хочу купить!
И начинает показывать фотографии из интернет-магазина. Минут пятнадцать. Я киваю, делаю вид, что интересно.
Потом она говорит:
— Игорь, ты же можешь мне помочь купить это платье? Оно дорогое, ¥2,800.
Это примерно 30 тысяч рублей.
— Линь, мы встречаемся две недели...
— Ну и что? Тебе же нравится, как я выгляжу? Я ведь для тебя стараюсь!
Я растерянно молчу.
— А Чжан подруге Сяомэй сразу на первом свидании часы подарил за ¥5,000! — обиженно добавляет она.
Я не купил то платье. Мы больше не встречались. Она удалила меня из WeChat без объяснений.
После Линь я пытался разобраться, в чем дело. Поговорил с коллегами-китайцами, почитал форумы.
И понял простую вещь: в Китае на каждую молодую привлекательную женщину приходится несколько мужчин-претендентов. Это не преувеличение — это демографическая реальность.
Политика «одна семья — один ребенок» плюс культурное предпочтение мальчиков привели к тому, что мужчин в возрасте 20-35 лет на 10-15% больше, чем женщин. А на красивую молодую девушку приходится очень много мужчин разного возраста!
Для девушек это означает: рынок отношений — это рынок покупателя. Вернее, продавца. ОНИ выбирают, ОНИ диктуют условия.
Мой коллега Ван как-то сказал:
— Игорь, ты не понимаешь. Если китайская девушка хоть немного симпатичная, у нее в WeChat сотни парней. Она может выбирать. Она ЗНАЕТ, что может выбирать. И она будет это использовать.
— Но я же иностранец, — говорю. — Для них это экзотика, интерес...
Ван горько усмехнулся:
— Ты не в Таиланде, друг. Не во Вьетнаме. Китай сейчас — вторая экономика мира. Здесь уровень жизни вырос в разы за последние 20 лет. Девушки в больших городах избалованы. Им нужен не просто иностранец. Им нужен БОГАТЫЙ иностранец. Или ОЧЕНЬ богатый китаец.
Я не хотел верить. Но чем дальше встречался с местными девушками, тем больше убеждался.
История вторая: Мэй и культ праздников
Мэй я встретил через три месяца после приезда. Она была другой — спокойной, образованной, с хорошей работой. Мы говорили о книгах, фильмах, путешествиях.
Я подумал: «Вот она, настоящая. Не такая, как остальные».
Мы начали встречаться. Первый месяц был прекрасен.
А потом начались праздники.
Сначала был День середины осени (Праздник Луны). Мэй за неделю начала мне объяснять, как это важно для китайцев, какие лунные пряники нужно купить, кому их дарить, какие ритуалы соблюдать.
— Игорь, ты ДОЛЖЕН подарить лунные пряники моим родителям. Это традиция!
— Хорошо, без проблем.
— И не какие попало! Нужны из определенной кондитерской, они стоят ¥800 за коробку.
Я купил. Думал, ну ладно, один раз.
Потом был День холостяков (11 ноября). Мэй объяснила, что хотя это день одиноких людей, пары тоже его отмечают, даря подарки.
— Какие подарки?
— Обычно что-то значимое. Украшение, например. Или телефон.
— Мэй, у тебя же есть телефон...
— Но новая модель только вышла! Это же праздник!
Я не купил телефон. Мы поругались. Потом помирились.
Через месяц — День двойных двенадцатых (12.12), еще один «праздник шопинга». Потом Новый год по западному календарю. Потом китайский Новый год.
Для китайского Нового года Мэй составила целый список требований:
— Ты должен купить подарки моим родителям, бабушке с дедушкой, двум моим тетям, брату, его жене, их детям.
— Мэй, я их даже не знаю!
— Не важно! Ты мой парень, это твой долг!
— А подарки дорогие должны быть?
— Конечно! Иначе потеряешь лицо. И я потеряю лицо!
Я посчитал. Выходило около ¥15,000. Это почти 150 тысяч рублей.
— Мэй, это безумие.
— Для тебя семья не важна?!
— Важна. Но мы встречаемся всего четыре месяца...
— В Китае, если парень серьезно относится к девушке, он уважает ее семью! Он дарит подарки! Это наша культура!
Я попытался объяснить:
— В России мы тоже дарим подарки на праздники. Но не ТАК. Не в таких количествах. И не такие дорогие, если мы встречаемся недавно. У нас это не значит, что я тебя не уважаю. Просто другая культура.
— Значит, твоя культура не уважает семью!
Мы расстались через неделю.
Культурная пропасть шире, чем кажется
После Мэй я встречался еще с несколькими девушками. Каждый раз сталкивался с одним и тем же.
Праздники для китайцев — это СВЯТОЕ. Это не просто повод повеселиться. Это способ показать уважение к традициям, к семье, к партнеру.
И количество этих праздников... я даже не знал, что их столько существует!
День Цинмин (поминовение предков), Праздник драконьих лодок, Праздник двойной семерки (китайский День влюбленных), Праздник фонарей... И к каждому — свои ритуалы, свои обязательства, свои расходы.
Я понял: для них это естественно. Они так воспитаны. Для них странно, когда человек НЕ хочет участвовать во всех этих церемониях.
А для меня это было... удушающе.
В России у нас тоже праздники. Новый год, 8 Марта, дни рождения. Но мы не превращаем каждый праздник в обязательный ритуал с четким списком действий и трат.
Если я забуду про Масленицу — ничего страшного, испеку блины в следующий раз. Если не успею на Ивана Купалу — ну и ладно, не критично.
А в Китае забыть про важный праздник или не выполнить «правильный» ритуал — это оскорбление. Это потеря лица. Для девушки, для ее семьи, для тебя.
Третья попытка: Цзя и скандал в ресторане
Цзя была самой красивой девушкой, с которой я встречался в Китае. Модель, работала с несколькими брендами, хорошо зарабатывала сама.
Я думал: «Наконец-то! Она независимая, у нее есть свои деньги, она не будет требовать подарков».
Ошибался.
Мы встречались месяц. В целом было неплохо. Но Цзя была... требовательной. Капризной.
Однажды мы пошли в ресторан. Дорогой. Я заранее забронировал столик. Все должно было быть идеально.
Заказали блюда. Я начал рассказывать про планы на выходные. Цзя слушала вполуха, листая ленту в Xiaohongshu (китайский запретграмм).
— ...так что я думал, может, съездим на Великую стену? — заканчиваю я.
— Хм? А, да... Может быть...
Пришли наши блюда. Я беру палочки, собираюсь есть. Цзя смотрит на свою тарелку, хмурится.
— Что-то не так?
— Это НЕ то, что я заказывала!
— Но ты же просила утку по-пекински...
— Я просила СПЕЦИАЛЬНУЮ утку по-пекински! С особым соусом! Не это!
Подзывает официанта:
— Это не то блюдо!
Официант вежливо:
— Извините, но в меню только один вид утки по-пекински...
— Я не буду это есть! Унесите!
— Но, мисс...
— Я СКАЗАЛА УНЕСИТЕ!
Голос Цзя становится громче. Люди за соседними столиками начинают оборачиваться.
Я пытаюсь успокоить:
— Цзя, давай просто поедим, все выглядит вкусно...
— ТЫ НА ЧЬЕЙ СТОРОНЕ?!
Теперь она кричит. По-китайски. Официант растерянно стоит.
— Я привела тебя в хороший ресторан, а они даже заказ правильно не могут принять! И ты их еще защищаешь!
— Цзя, я не...
— ВСЕГДА ТАК! Я для тебя стараюсь, красиво одеваюсь, а ты меня не ценишь!
Она встает из-за стола. Я думаю, сейчас успокоится. Но она начинает плакать. Громко. Рыдать, размазывая косметику.
— Я для тебя всё делаю! А ты даже не можешь... не можешь...
И выбегает из ресторана, громко всхлипывая.
Я сижу в полном шоке. Вокруг — тишина и десятки пар глаз, уставившихся на меня.
Официант тихо:
— Сэр, ваш счет...
Я заплатил за недоеденный ужин и вышел. Цзя стояла у входа, уткнувшись в телефон.
— Цзя, что это было?
— Что?
— Этот... спектакль.
— Какой спектакль? Я расстроилась!
— Но зачем при всех? Зачем так кричать?
Она посмотрела на меня как на идиота:
— Игорь, если я не покажу, что расстроена, как ты поймешь, что сделал неправильно?
Публичные эмоции как инструмент
Позже я понял: для китайцев публичное выражение эмоций — это не позор, а инструмент.
Особенно для женщин. Если девушка устраивает сцену на людях, она:
- Показывает окружающим, что парень «виноват»
- Давит на чувство стыда (терять лицо на публике для китайцев страшно)
- Демонстрирует свою ценность (раз она так расстроилась, значит, парень недостаточно старается)
Для русского человека это дико. Мы воспитаны по-другому: не выносить сор из избы, не кричать при людях, решать проблемы наедине.
А здесь это... норма. Стратегия. Способ манипуляции.
Мой коллега Ван подтвердил:
— Да, они все так делают. Жена моего брата однажды устроила ему сцену прямо в торговом центре. Кричала двадцать минут. Все снимали на телефоны. Он потом неделю не мог там показаться — все знали его как «того парня, которого жена отчитывала».
— И что он сделал?
— Купил ей сумку за ¥20,000. Что еще ему оставалось?
Были и другие проблемы. Более приземленные, но не менее значимые.
Еда.
Я люблю готовить. Борщ, пельмени, котлеты, оливье, селедку под шубой. Для меня это не просто еда — это связь с домом, с детством, с Россией.
Для Цзя я однажды приготовил борщ. Настоящий, с мясом, свеклой, капустой, сметаной.
Она посмотрела в тарелку с ужасом:
— Это... красное. Почему оно красное?
— Свекла. Попробуй, очень вкусно!
Она осторожно попробовала ложку. Лицо исказилось:
— Фу! Это ужасно! Почему овощи кислые? И жирные? И все вместе?!
— Ну... у нас так едят. Это традиционное блюдо.
— Русские это едят?! Игорь, это же... это несъедобное!
Я обиделся. Не потому что она не оценила мою готовку. А потому что она отвергла часть моей культуры.
Попробовал еще раз с другими девушками. Результат был примерно таким же.
Картошку с укропом и маслом? «Это еда для бедных».
Пельмени? «Почему так много мяса и так мало вкуса?»
Селедку под шубой? Даже пробовать отказывались: «Селедка... сырая?!»
А я, в свою очередь, никак не мог привыкнуть к некоторым китайским блюдам. Куриные лапки? Утиные языки? Столетние яйца? Тофу во всех видах?
Понимаю, это их культура, их традиции. Но когда ты не можешь разделить с человеком один из главных видов удовольствия — еду — это создает дистанцию.
Когда патриотизм становится проблемой
Еще одна вещь, которая начала напрягать со временем — патриотизм.
Китайцы очень гордятся своей страной. ОЧЕНЬ. Любая критика воспринимается как личное оскорбление.
Однажды я сказал Мэй:
— Знаешь, в Пекине воздух какой-то тяжелый. Смог. Я уже неделю кашляю.
— Это не смог! Это просто туман!
— Мэй, я же вижу... Это загрязнение воздуха.
— В Китае самая лучшая экология! Мы много делаем для окружающей среды!
— Я не спорю, что стараетесь. Но факт остается фактом...
— ТЫ ПРОСТО ХОЧЕШЬ ОПОЗОРИТЬ КИТАЙ!
Разговор закончился ссорой.
Или другой случай. Мы смотрели новости, там что-то про политику.
— Интересно, почему в Китае нельзя пользоваться обычными международными поисковиками и соцсетями? — спросил я.
— Потому что это западные шпионские программы!
— Ну... не думаю, что они шпионят именно за китайцами...
— КОНЕЧНО ШПИОНЯТ! Запад завидует Китаю и хочет нас уничтожить! Поэтому мы правильно блокируем их сервисы!
Я понял: с китайцами невозможно обсуждать некоторые темы. Любую критику Китая они воспринимают как атаку.
А для русского человека, привыкшего, что мы сами постоянно критикуем Россию, шутим про правительство, обсуждаем проблемы — это странно.
В России даже патриоты способны признать: да, у нас есть проблемы с дорогами, с коррупцией, с бюрократией. Мы можем об этом говорить.
В Китае — нет. Китай идеален. Китай лучший. Все остальные завидуют.
Чем дольше я встречался с китайскими девушками, тем больше понимал: они не собираются подстраиваться под меня. Вообще.
Они ждут, что это Я приму ИХ культуру, ИХ традиции, ИХ образ жизни.
Учи китайский язык. Ходи на китайские праздники. Ешь китайскую еду. Уважай китайские традиции. Восхищайся Китаем.
А что взамен? Они будут... терпеть мое существование?
Ни одна девушка не спросила: «Игорь, расскажи про русские традиции». Ни одна не сказала: «Хочу попробовать настоящую русскую еду, научи меня готовить». Ни одна не поинтересовалась: «Как в России отмечают праздники?»
Нет интереса. Нет любопытства. Есть только уверенность: Китай — центр мира, а все остальное — периферия.
Мой друг Антон, который женат на китаянке уже пять лет, как-то сказал:
— Игорь, если ты хочешь быть с китайской девушкой, готовься стать китайцем. Потому что она русской не станет никогда. Это не обсуждается.
Моей последней попыткой была Шуин. 28 лет, инженер, умная, красивая, говорила на отличном английском.
Мы встречались три месяца. Я уже думал: «Может, наконец-то повезло?»
Пока однажды вечером она не сказала:
— Игорь, мне нужно поговорить с тобой серьезно.
— Хорошо, слушаю.
— Мои родители хотят познакомиться с тобой.
— Отлично! Я буду рад.
— Но перед этим... нам нужно обсудить некоторые вещи.
— Какие?
— В Китае, когда пара решает пожениться, мужчина должен купить квартиру. На свое имя, но это будет наша совместная собственность. Это показывает, что ты серьезен.
Я молчу, не понимая.
— Квартира в Пекине стоит примерно ¥5,000,000 за двушку в приличном районе. Это около $700,000. Плюс нужно сделать ремонт...
— Шуин, ты сейчас серьезно?
— Конечно! Это нормально в Китае. ВСЕ так делают.
— Я не могу купить квартиру за миллион долларов! У меня нет таких денег!
— Тогда можешь взять ипотеку. Первый взнос — ¥1,500,000, остальное в кредит.
Это $200,000. Двадцать миллионов рублей. Первый взнос.
— Шуин, мы встречаемся три месяца...
— И что? Если ты меня любишь, ты должен быть готов к этому!
— Но я... я не могу...
Она холодно посмотрела на меня:
— Значит, ты не серьезен. Значит, ты просто играешь со мной.
— Я не играю! Просто в России не принято...
— Мне не важно, что принято в России! Здесь Китай! И если ты хочешь быть со мной, ты должен следовать нашим правилам!
Мы расстались через два дня.
Реальность: это не Таиланд и не Вьетнам
Многие русские парни едут в Азию с представлением, что там девушки будут восхищаться ими просто за то, что они белые и европейские.
Может, в некоторых странах это и работает. В Таиланде, Вьетнаме, Камбодже, Филиппинах — там действительно многие девушки рады иностранцу, готовы идти на компромиссы, готовы адаптироваться.
Но Китай — это не та страна.
Китай сейчас — вторая экономика мира. Уровень жизни в крупных городах выше, чем в провинциальной России. Зарплаты в IT, финансах, маркетинге — на западном уровне.
Китайская девушка из Пекина или Шанхая не мечтает "вырваться из бедности" с иностранцем. Она живет хорошо и без него.
Более того, она ЗНАЕТ свою ценность. Она видит, что на нее претендуют десятки парней. Она понимает демографию.
И она будет выбирать не просто "хорошего парня". Она будет выбирать того, кто:
- Купит квартиру (или хотя бы сможет платить за дорогую ипотеку)
- Будет дарить дорогие подарки на все праздники (а их много)
- Примет китайскую культуру полностью
- Будет уважать ее семью и вкладывать в нее деньги
- Не будет критиковать Китай
- Подстроится под ее требования
Для иностранца тут нет никаких бонусов. Скорее наоборот — дополнительные сложности.
Что я понял за год
Я не хочу сказать, что все китайские девушки плохие. Они не плохие. Они просто... другие.
Слишком другие для меня.
Я понял, что хочу партнера, а не принцессу, которой нужно прислуживать.
Я хочу отношения на равных, где оба идут на компромиссы, а не одностороннее приспособление.
Я хочу девушку, которой интересна моя культура, а не только ее собственная.
Я хочу строить что-то вместе, а не доказывать свою финансовую состоятельность на каждом шагу.
Китайские девушки воспитаны в культуре, где женщина — это ценность, которую нужно заслужить. Дорого заслужить. И постоянно подтверждать свое право быть рядом.
Для кого-то это, может, и подходит. Для меня — нет.
Через месяц я вернулся в Россию. Сейчас встречаюсь с русской девушкой. Да, она тоже иногда капризничает. Да, у нас бывают ссоры. Да, она тоже хочет внимания и подарков.
Но мы понимаем друг друга. Мы говорим на одном языке — не только буквально, но и культурно. Мы можем вместе есть борщ и не спорить о том, съедобно это или нет. Мы можем забыть про какой-нибудь мелкий праздник, и это не станет катастрофой.
А вы встречались с людьми из других культур? Сталкивались ли с такими проблемами? Как думаете, можно ли преодолеть культурную пропасть в отношениях, или лучше искать партнера из своей культуры? Поделитесь опытом в комментариях!
Читайте также: