Почему молдавская левая оппозиция не признает свое поражение, может ли замороженный конфликт в Приднестровье снова стать горячим, как страна готовится к новому отопительному сезону, какие есть альтернативы российскому газу — об этом в специальном интервью RTVI рассказал председатель Партии социалистов Республики Молдова, один из лидеров «Патриотического блока» объединенных левых сил, экс-президент Молдовы Игорь Додон.
О том, почему «Патриотический блок» не обогнал Майю Санду
На этих парламентских выборах нам удалось объединить левый фланг в единый «Патриотический блок». Вы знаете, что Молдова — это парламентская страна. Поэтому, конечно, ставки на этих выборах были намного выше, чем на президентских выборах прошлого года.
Насчет результатов выборов: нынешнее парламентское большинство партии власти не сохранилось. Еще нет решения Конституционного суда, чтобы утвердить результаты выборов, — мы оспорили их в судах. Мы считаем эти выборы нелегитимными.
Эти выборы показали очень четкую, ясную тенденцию: как и в прошлом году, Майя Санду проиграла выборы в стране. Я хочу напомнить: в прошлом году Майя Санду проиграла в стране президентские выборы и на референдуме 55% населения Республики Молдова проголосовало против изменения Конституции по поводу европейской интеграции.
Ситуация повторилась и на этих выборах: внутри страны 55% населения Республики Молдова проголосовало против партии PAS, и вновь за счет голосования за рубежом они смогли нарисовать себе либо получить парламентское большинство.
Конечно, мы надеялись на другой результат — надо быть честными и откровенными. И все опросы показывают, что у партии власти не было в стране больше 25% — 30% поддержки. Так оно и есть.
По данным ЦИК Молдовы, правящая партия «Действие и солидарность» (PAS) получила 50,2% голосов, “Патриотический избирательный блок” (в него входит Партия социалистов Республики Молдова Игоря Додона) — 24,17%. У «Альтернативы» (выступает за евроинтеграцию Молдовы и реинтеграцию Приднестровья) — 7,96%, «Наша партия» Ренато Усатого набрала 6,2%, также в парламент неожиданно прошла партия «Демократия дома» Василия Костюка, выступающая за объединение с Румынией, — она проводила кампанию в тик-токе — 5,62%.
Но сыграли три фактора.
Первое. Последние 10 дней кампании они очень активно истерили народ, пугали войной: что если они не победят, если победит оппозиция, в том числе наш блок, то, скорее всего, начнется война — Украина нападет, либо Россия нападет, либо мы пойдем на Одессу и так далее. То есть люди испугались войны.
Второй момент, который сыграл в их пользу, — это Европа. Их пугали тем, что если мы победим, то отменят безвизовый режим для наших граждан, а наша диаспора в Европейском союзе потеряет рабочие места. Конечно, это сыграло роль.
И третье, конечно, — это админресурс. Международные наблюдатели ОБСЕ уже дали предварительные их итоги, и они говорят о том, что выборы были не совсем корректными. Был использован админресурс — снятие партий с выборов в последний день и так далее. Это все, конечно, сыграло в пользу нынешней власти.
О результатах голосования на участках внутри Молдовы
Мы не сравниваем сейчас «[Патриотический] блок» и власть, мы сравниваем оппозицию и власть. Вся оппозиция внутри страны, все парламентские партии, которые прошли в парламент помимо PAS (это четыре политические силы), получили суммарно больше, чем нынешняя власть.
Они не смогли заручиться поддержкой 50%+ внутри страны — это важный элемент. 50%+ они взяли только за счет диаспоры. Мы об этом говорим — о легитимности нынешней власти с точки зрения мнения большинства граждан Республики Молдова. Но так, конечно, они взяли первое место, безусловно.
На участках внутри страны PAS набрала 44,13%, “Патриотический блок” — 28,29%.
На участках за рубежом PAS получила 78,61%, “Наша партия” — 5,5%, “Демократия дома” — 5,12%, “Патриотический блок” — 5,03%.
В России (2 участка были открыты в Москве) такие результаты: “Патриотический блок” — 67,44%, PAS — 11.66%, “Наша партия” — 8,54%, “Альтернатива” — 5,52%, “Демократия дома” — 3,48%.
О том, есть ли у «Патриотического блока» данные о фальсификациях, изменивших картину голосования
Мы дали более 45 контестаций (жалоб. — Прим.RTVI) в ЦИК. И 10 из них касаются дня выборов. Вы отметили некоторые нарушения, о которых говорят и международные западные наблюдатели, но есть еще несколько вещей.
Их предварительное заключение следующее: было ограничено право голоса для определенных категорий граждан. И об этом нужно говорить. К примеру, для жителей Приднестровского региона было открыто всего лишь 12 участков, на которых была возможность голосовать, [там] обеспечили возможность голосовать только 24 тысячам жителей. А на Левобережье, то есть в Приднестровье, есть 275 тысяч граждан Молдовы с правом голоса. То есть менее 10% теоретически имели возможность голосовать.
Но даже эти 8% или 10% не смогли проголосовать, потому что власть в срочном порядке за день начала ремонт мостов через Днестр. Они просто закрыли мосты. В прошлом году они их минировали, были сообщения о бомбах, которые потом оказались ложными. А сейчас они просто взяли, закрыли мосты на ремонт. И чудным образом на второй день эти мосты открыли — уже отремонтировали. То есть за ночь.
Конечно, это тоже сыграло очень серьезную роль. Поэтому мы, исходя из этих соображений, не признаем выборы, и мы обратились в ЦИК. Дальше, если ЦИК не согласится с нашими выводами, с требованием, то будут суды, и мы дойдем до Конституционного суда, чтобы оспорить результаты этих выборов у нас в Конституции.
Миссия международных наблюдателей (в том числе от ОБСЕ), в которой приняли участие 415 экспертов из 50 стран (представителей России не аккредитовали), выпустила итоговый доклад, в котором есть критика в адрес властей и Центризбиркома Молдовы. Например:
- «Ряд решений, принятых по партийным мотивам по некоторым спорным вопросам, поставил под сомнение их беспристрастности и независимость».
- «Решение о лишении двух партий права участвовать в выборах в последние дни кампании ограничили из право на эффективное средство правовой защиты».
- «Отмена регистрации кандидатов в последнюю минуту и постоянные препятствия для избирателей с левого берега Днестра, возможно, отпугнули некоторых».
- «Интенсивная кампания сопровождалась случаями нарушения прав соперников — особенно с использованием админресурса и ограничением доступа к СМИ оппозиции».
С другой стороны, наблюдатели заявили, что «процесс был омрачен серьезными случаями иностранного вмешательства, незаконного финансирования, кибератак и широкомасштабной дезинформации».
Также наблюдатели выявили нарушения и недочеты в день голосования, например:
- «ЦИК сообщил о 68 случаях, когда избиратели отсутствовали в основных списках избирателей из-за того, что они были отмечены как предварительно зарегистрированные для голосования за пределами страны, хотя некоторые из них никогда не проживали за границей, что указывает на потенциальное злоупотребление личными данными третьими лицами».
- «Тайна голосования также была нарушена в 4% наблюдаемых избирательных участков».
- «На 3% наблюдаемых избирательных участках урны для голосования не были должным образом опечатаны».
- «В ходе 8 подсчетов голосов, за которыми велось наблюдение, должностные лица, не входящие в «Патриотический блок», были отмечены как вмешивающиеся (представители конкурентов — 5, гражданские наблюдатели — 2, местные чиновники — 1).
При этом международные наблюдатели заключили, что в целом «день выборов прошел гладко и получил положительную оценку на подавляющем большинстве наблюдаемых избирательных участков». Вбросов, фальсификаций и массовых нарушений, которые поменяли бы картину голосования, они не зафиксировали.
Почему в Приднестровье почти 30% проголосовали за партию Майи Санду
Потому что есть часть жителей Приднестровского региона, которые проживают и работают на правом берегу. И очень много, к примеру, предприятий, которые работают в Приднестровье, экспортируют свои товары в Европейский Союз. Поэтому я здесь не вижу ничего удивительного. Это было на всех выборах — в прошлом году на президентских и на выборах 2021 года.
То есть в Приднестровье, если бы участвовали все, если бы дали возможность всем 275 тысячам участвовать, то я уверен, что промолдавские силы — давайте, я не буду называть их «пророссийскими» либо «проевропейскими» — в Приднестровье поддержали бы где-то 70-80% — точно так же, как в Гагаузии получили 82%. На севере — тоже около 50%.
Это еще один аргумент, почему Майя Санду не хочет объединения страны. Потому что это вовлечение в политическое поле Республики Молдова около 300 тысяч избирателей, которые голосуют против правой партии.
Для жителей Приднестровья было открыто 12 участков (вместо 30-ти). Из 12 017 проголосовавших “Патриотический блок” поддержала чуть больше половины (51,02%); PAS на втором месте (29,89%), то есть примерно треть дошедших до участков; на третьем месте — проевропейская “Альтернатива” (8,91%).
Были ли какие-то объективные внутренние причины, ошибки со стороны оппозиционных сил
«Патриотический блок» получил тот же результат, который Партия социалистов получила в прошлом году: то, что мы получили в первом туре, когда пришли со Стояногло [кандидатом в президенты, экс-генпрокурором Молдовы Александром Стояногло] — 25%. Те же 24% с чем-то мы получили сейчас.
Прошли некоторые другие партии, новые партии, которые появились, — на уровне 5-6%, на грани преодоления.
Конечно, очень слабый результат у блока «Альтернатива» мэра Кишинева — честно говорю, мы надеялись, что он больше возьмет справа, то есть возьмет [голоса] у партии Майи Санду. Но они взяли всего лишь восемь мандатов.
Я думаю, что в целом со стороны оппозиции было сделано все возможное в нынешних условиях. Но — когда у тебя нет инструмента, нет СМИ — непросто бороться против этих слухов и страшилок войны, бороться против европейской бюрократии, которая здесь участвовала.
Внешнее вмешательство со стороны Запада было огромным, потому что сюда приезжали и Макрон, и фон дер Ляйен, и Туск, и Мерц, и все евродепутаты говорили открыто, шантажировали граждан Молдовы, что если вы не проголосуете за PAS, то будет черт знает что. Таких случаев было очень много.
НПО, которые финансируются за счет Европейского Союза и Фонда Сороса*. Страна была заполнена билбордами в поддержку Майи Санду и против «Патриотического блока». То есть были использованы все инструменты.
Представьте себе, если бы Лукашенко или кто-то приехал сюда во время выборов, что бы сказала западная так называемая демократия? Понятно. Но им это все было дозволено. Поэтому бороться со всем этим непросто. Но даже в нынешних условиях, я думаю, оппозиция взяла максимально возможное.
Об обвинениях со стороны властей Молдовы в адрес России и структур Илана Шора во вмешательстве
Меня беспокоит вмешательство во внутренние дела Республики Молдова и с Запада, и с Востока. Но нужно сказать честно, я не хочу быть адвокатом Москвы или кого-то: у Москвы и у России нет инструментов здесь, даже несравнимо меньше возможностей в сотни раз, чем у Запада.
Запад здесь имеет десятки тысяч НПО, большинство телевидения финансируется напрямую из европейских денег. И это, кстати, ОБСЕ тоже показала, что основные СМИ были на стороне Майи Санду против оппозиции. У России — здесь Россотрудничество, которое сейчас закрывают, пытаются закрыть.
Что касается Илана Шора, по этому поводу тоже выскажу мнение. Его сетка — это так называется, есть какая-то сетка, — она совсем не работала на эти выборы. Я повторюсь, мы получили столько же, сколько Партия социалистов в прошлом году. Тогда сетка Шора работала на других.
Поэтому говорить о том, что как-то это помогло здесь нам или кому-то из оппозиции, — [неправомерно], я с этим категорически не согласен.
Но по тому вопросу, который вы задали: конечно, я против вмешательства во внутренние дела Республики Молдовы как с Запада, так и с Востока. К примеру, Румыния: вы видели, что творили румыны здесь — Никушор Дан, президент Румынии, открыто призывал голосовать за Майю Санду, за PAS. Мы зафиксировали подвоз в Румынии, кстати, — и это еще один повод, по которому мы обратились в ЦИК с нашими контестациями.
Вмешательство было, но со стороны Запада.
О тезисе, что «Россия проиграла в Молдове»
Даже будучи президентом шахматной федерации, я тоже не склонен говорить о каких-то шахматных баталиях здесь. Но, мне кажется, говорить о том, что кто-то проиграл или выиграл, рановато. Я думаю, что, может быть, Запад сделал все, чтобы сохранить на данном этапе Майе Санду статус кво. Может быть, это выгодно и другим, восточным игрокам.
Я не буду сейчас заниматься конспирологией, но, конечно, возникают вопросы. Мне задают вопрос, почему в России так мало проголосовало. Странная ситуация: при 10 тысячах бюллетеней проголосовало всего три с половиной — четыре тысячи. Хотя мы добивались открытия большего числа участков.
Поэтому я думаю, что на данном этапе, пока ситуация в регионе [неопределенная] и непонятно, куда все будет двигаться, наверное, кто-то был заинтересован в этом статусе кво.
Опять же, не хочу заниматься конспирологией, но Запад не мог сейчас себе позволить, чтобы в Молдове появилось другое парламентское большинство. Если бы математически это было возможным, я думаю, что у нас бы аннулировали выборы по румынскому сценарию и пустили все по-новому, и сняли бы еще какую-то из парламентских партий, кого-то из конкурентов для того, чтобы обеспечить математическое большинство под Майю Санду.
«Матрешкина» угроза: в Молдове выбирают парламент в нервной атмосфере
О том, откажется ли «Патриотический блок» от бойкота парламента нового созыва и будет ли создавать фракцию
Давайте решать проблемы по мере их поступления. Я не хочу забегать вперед, потому что, к примеру, власти сейчас предпринимают попытки аннулировать результаты партии Василия Костюка («Демократия дома». — Прим.RTVI), которая прошла избирательный порог. Если они аннулируют результат, то тогда можно говорить о том, что нужно аннулировать вообще выборы, нужно проводить повторные либо досрочные парламентские выборы.
Поэтому я бы не стал забегать так далеко, потому что еще не понятно, с чем мы дойдем до Конституционного суда. Я знаю позицию международных наблюдателей, что если власть прибегнет к тому, чтобы получить еще два-три мандата, то тогда есть большая вероятность, что даже наши некоторые западные партнеры могут не признать эти выборы. Поэтому я бы не торопился. Есть еще пара дней, десять, пятнадцать, чтобы понять, какой будет расклад.
Если эти выборы будут признаны, то, конечно, я считаю, что оппозиция должна между собой сотрудничать. Конечно, крупнейшей оппозиционной фракцией будет фракция «Патриотического блока» — 26 депутатов. Вместе с другими оппозиционными партиями — это еще 20 мандатов, то есть 46.
Но я хочу напомнить, что большинство — это 51 мандат. У партии власти [их] 55, но уже два депутата от их списка отошли в сторону и создают свою, другую группу депутатов, то есть у партии власти — 53 мандата. Повторюсь, большинство — 51, то есть на грани. Поэтому ситуация может поменяться в ближайшие месяцы не в пользу нынешнего парламентского большинства.
Еще раз, чтобы подытожить. Первое: давайте дождемся окончательных результатов [парламентских выборов], будут ли они признаны или нет. Второе: если они будут признаны, то я, конечно, буду делать все возможное, чтобы депутаты, которые прошли по спискам «Патриотического блока», создали единую фракцию в парламенте.
Будет ли «Патриотический блок« призывать к новым протестам
Я думаю, что мирный протест — это правильный инструмент, демократический инструмент. Я не исключаю, что мы будем проводить протесты и дальше.
Почему первые после выборов протесты в Кишиневе оказались малочисленными и недолгими
Перед парламентом несколько тысяч человек были заблокированы на въезде в город. Там появились провокаторы, которые попытались спровоцировать, и была большая вероятность, что произошли бы беспорядки. Поэтому мы, трое лидеров, выступили и решили отпустить людей, чтобы не было дестабилизации.
Об аресте в Сербии двух граждан, обвиняемых в подготовке провокаций
Мы видели эту информацию. Могу с полной ответственностью заявить, что «Патриотический блок» в этом не замешан. Замешаны ли другие, мы тоже сейчас разбираемся. Хотим понять, о чем идет речь.
26 сентября МВД Сербии сообщило об аресте двух человек 1988 и 1978 годов рождения. Их обвинили в подготовке от 150 до 170 граждан Молдовы и Румынии к участию в возможных беспорядках в день парламентских выборов в республике.
Как «Патриотический блок» собирался добиться снижения цены на газ для граждан Молдовы
Последние четыре года для экономики Молдовы были провальными. У нас нулевой рост, даже в некоторых годах минус, если мы говорим о ВВП. Даже на Украине, где идет ***** [военный конфликт], есть рост ВВП, но у нас нулевой рост.
В то же время у нас в течение этого периода была рекордная инфляция. У нас была инфляция 35% в 2023 году, если я не ошибаюсь. Это выше, чем в странах Европейского союза и его соседей. У нас и сейчас цены на большинство товаров намного выше, чем у соседней Румынии, которая является членом Европейского союза, и у соседней Украины, где идет ***** [военный конфликт]. Почему это произошло?
За последние четыре года, то есть в период мандата Майи Санду, первого мандата парламента [во главе с] PAS, у нас внутренний и внешний долг правительства увеличились в два раза. За четыре года взяли больше кредитов, чем за последние 30 лет — то есть первые 30 лет независимости Республики Молдова.
На фоне этого существенно выросла бедность в Республике Молдова. Уровень бедности — 33%, то есть каждый третий человек, который живет в Республике Молдова, проживает ниже критического уровня бедности. Это то, что у нас было эти четыре года. Падает экспорт, импорт растет и так далее.
Что дальше? Дальше: мы предлагали одну модель экономики, они предлагали другую. В чем смысл нашей экономической модели, которую мы хотели применить в Республике Молдова? Наша идея была в том, чтобы получить доступ к дешевым ресурсам, чтобы перезапустить основные двигатели экономики и вернуться на традиционные рынки, чтобы поставлять туда товар.
Что для этого нужно было? Понятно, что дешевые энергоресурсы в Европе мы не найдем. Нужно было договариваться с Российской Федерацией. В июле этого года, будучи оппозицией, мы предприняли ряд усилий, и у нас были рабочие встречи в Москве на уровне вице-премьеров Новака, Патрушева, на уровне министра транспорта Российской Федерации. Мы предварительно оговаривали, возможно ли это технически или нет, потому что понимали, что через Украину поставлять газ Молдове в ближайшее время, скорее всего, будет непросто — с учетом того, что там происходит.
Поэтому мы согласовали, что если в Кишиневе будет правительство, которое готово обсуждать этот вопрос с Россией, то мы можем получить через «Турецкий поток» около двух миллиардов кубов газа напрямую, то есть без посредников, чтобы обеспечить правый и левый берег, то есть и Приднестровье, и Республику Молдову.
Сейчас Сербия покупает газ по 250 долларов за тысячу кубометров тоже через «Южный» и «Турецкий» потоки. Для нас это было бы около 200 долларов. Сейчас мы покупаем газ через Европу, через посредника. Я уверен, что это тоже российский газ. Мы платим за газ 500 долларов, то есть в два раза больше. По нашей модели, дешевые энергоресурсы могли бы поспособствовать перезапуску экономики. Это наша модель, и она уже действовать не будет, это понятно.
Какая модель у Майи Санду? Их модель нацелена на то, чтобы получать больше кредитов. У нас сейчас около трети бюджета — 25-30% бюджета страны, расходная часть — покрывается за счет внешних кредитов и грантов, и на основании этого растет долг. То есть экономика не работает, мы просто потребляем кредиты. Нас поставили на финансовую иглу как финансовых наркоманов, я прошу прощения. Молдова превращается в страну, которая ничего практически не производит. Экономика падает, и только за счет каких-то кредитов мы выживаем. Это не долгосрочно, это в любом случае закончится.
За первые четыре года власти Майи Санду из страны уехало 250 тысяч граждан. 250 тысяч граждан при населении 2,5 миллиона — это 10% уехало. Если будет продолжена та же модель, которая действовала в эти четыре года правления Майи Санду, то у нас уйдет еще 300-400 тысяч. Это большая беда для нашей страны.
Поэтому либо нужно возвращаться к нашей модели, то есть развивать экономику, а для этого нужны ресурсы. Если не Россия, то давайте возьмем Баку, Катар — неважно где, но без ресурсов мы не сможем перезапустить экономику. И нам нужны рынки, нужно возвращаться на рынки СНГ. К сожалению, нынешняя власть этого не сделает. Зависимость от финансовой иглы Запада будет расти, и это плохо для нас.
Могла бы Молдова переориентироваться на рынок энергоресурсов в Азербайджане или Катаре
Я сейчас не буду это утверждать. Я говорю: если кому-то не нравится, что это российский газ, что вот Россия, Украина и так далее, то давайте искать другие источники. Но так называемый европейский газ, который мы сейчас закупаем, это российский газ. Мы платим в два раза дороже, и это убивает дальше нашу экономику.
Эксперт оценила шансы Молдовы на улучшение отношений с Россией
О прогнозах на новый отопительный сезон
Я думаю, что ситуация в этом сезоне будет еще хуже. Приднестровье готовят к тому, что будет новая газовая экономическая блокада. Об этом Майя Санду говорила и до выборов. Думаю, что Приднестровье будут принуждать к миру, к объединению по западному сценарию, и работа для этого ведется. И мы видим, что уже и западные политики открыто говорят о том, что нужно просто дать какой-то статус автономии и принудить их, чтобы они приняли этот статус.
Поэтому ситуация будет очень непростая для приднестровского региона, но и для правого берега тоже. Цены будут расти. Но для приднестровского региона полная неопределенность, что будет этой зимой. Если не ошибаюсь, сегодня и завтра (интервью записывалось 3 октября. — Прим.RTVI) у них [ввели] какой-то режим экономии газа. То есть они приостановили работу предприятий, потому что не хватает энергоресурсов. Это будет серьезная проблема, серьезный вызов для следующего отопительного сезона.
О том, может ли вспыхнуть замороженный конфликт в Приднестровье
Последние четыре года Молдову готовят к войне. При власти Майи Санду [начались] очень серьезные инвестиции в увеличение военного бюджета. То есть мы закрываем школы, потому что не хватает денег, но почему-то инвестируем в строительство новой военной базы под Кишиневом.
У нас часто проводятся учения с НАТО, покупается летальное оружие. То, что через Молдову поступают военные товары для ВСУ, для Украины, — это уже понимают все. Молдову к чему-то готовят, и, я думаю, готовят именно к таким сценариям.
Если дела для украинской армии на восточном фронте будут идти плохо, я не исключаю, что может быть провокация в Приднестровье. Уже давно «горячие головы» говорят, что нужно открыть второй фронт. Хочу напомнить и о высказывании грузинских властей о том, что их пытались заставить открыть второй фронт против России, а они отказались.
Откажется ли Майя Санду, когда придет время, мы не знаем, но Молдову к этому готовят. Это самый плохой сценарий для нас, для граждан Республики Молдова. Если Майя Санду это допустит вместе с Зеленским, это станет концом ее легитимности и власти. Но исключать такой сценарий категорически нельзя.
В чем рациональный смысл силового сценария для Молдовы
Смысл может заключаться в том, чтобы открыть второй фронт и попытаться втянуть Россию. Но это может быть сценарием не самой Майи Санду — ее просто заставят. Они [действующие власти Молдовы] не независимы в своих решениях, они полностью под контролем Запада. Поэтому те, кто помог им сейчас удержаться у власти, могут поставить такую задачу. И они никуда не денутся, они это выполнят.
То, чем это будет чревато для Майи Санду и партии PAS, — это понятно. Думаю, что ситуация просто перерастет в такой конфликт, который сметет всё. Захотят ли нынешние власти и Майя Санду играть в эту игру — посмотрим.
Действительно, за три с половиной года ничего подобного пока не произошло. Я очень надеюсь, что этого не произойдет и в будущем. Мы против таких сценариев.
О том, что нужно для реинтеграции Приднестровья
Майя Санду недавно сказала, что можно зайти в Европу и без Приднестровья, а потом уже видно будет. Этого категорически нельзя допустить. Приднестровье — это часть Республики Молдова, это наша позиция.
Для того, чтобы была какая-то реинтеграция, нужно, чтобы был диалог. Последние четыре года Майя Санду категорически против диалога с тираспольскими властями. В бытность моего президентства у меня было восемь или десять встреч [с руководством непризнанной Приднестровской Молдавской Республики]. То есть первое, что нужно сделать, — нужно хотя бы общаться.
Дальше нужно понять, на каких условиях возможна какая-то реинтеграция. На условиях Гагаузии, которую центральные власти сейчас давят и у которой забирают полномочия, прописанные в их специальном законе, никто не пойдет. Мы ведь видим, что происходит с Гагаузской автономией. Это плохой пример для переговоров с Приднестровьем.
Еще раз: первое — нужно начинать разговаривать, второе — нужно понимать, что нужно о чем-то договариваться и не действовать с точки зрения силы, мол, «вы не хотите, а мы вам газ отключим и всё, придете и будете миленькими». Никто не придет. Ситуация будет накаляться и может выйти на какое-то обострение.
Президент Румынии Никушор Дан недавно озвучил сценарий вхождения Приднестровья в состав Молдовы по модели Гагаузии — модели широкой автономии. Из его слов предполагается, что граница вероятного будущего членства Молдовы в ЕС пройдет по этим двум автономиям, то есть вхождение Молдовы в ЕС без Гагаузии и без Приднестровья.
О перспективах евроинтергации Молдовы
Европейская интеграция была одним из основных лозунгов на этих парламентских выборах. Но я остаюсь при своем мнении, я евроскептик — не думаю, что Молдова станет членом Евросоюза. Тем более Майя Санду сказала, что мы будем входить в ЕС только вместе с Украиной, то есть привязала евроинтеграцию Молдовы к Украине. Мы знаем, что на Украине всё непросто. Я сейчас говорю не только о позиции Венгрии, которая блокирует вступление. Мы понимаем, что ситуация очень непростая.
Молдова тоже следующие два-три года не станет членом Европейского союза. Если бы Брюссель хотел, за последние четыре это можно было сделать очень просто. У нас нет таких больших проблем, которые нельзя было бы решить. Но Европейскому союзу это не нужно.
Думаю, что нынешние европейские власти, которые готовят Европу к войне, смотрят на Молдову не как на будущего члена ЕС, а как на какую-то прифронтовую страну, которую теоретически можно использовать против своих геополитических оппонентов. Для этого им нужны свои подконтрольные власти — Майя Санду и в принципе нынешняя власть Молдовы. Нужно накачивать страну военной техникой, чтобы в случае чего затянуть [Россию] еще в одну горячую точку.
О том, каким может быть политическое будущее Гагаузии, чья глава Евгения Гуцул приговорена к тюремному сроку
Думаю, что отменять автономию Гагаузии никто не будет. Для этого нужно менять Конституцию, а конституционного большинства у нынешней власти нет, у них меньше мандатов, чем было четыре года назад. И я думаю, что они еще могут потерять часть мандатов по дороге. К тому же жители автономии с этим не согласятся, это чревато какими-то беспорядками.
Но очевидно, что нынешнюю политическую элиту Гагаузии будут давить и дальше. Дело в том, что все считают, что эта политическая элита связана с [заочно приговоренным к 15 годам лишения свободы бизнесменом Иланом] Шором, а всё, что связано с Шором, все партии сейчас ликвидируются в Республике Молдова.
Скорее всего, в следующем году в Гагаузии пройдут досрочные выборы башкана и выборы Народного собрания Гагаузии, в которых мы будем участвовать. Напомню, что «Патриотический блок» на этих парламентских выборах получил в Гагаузии 82% голосов. У нас там большая поддержка, мы будем бороться за то, чтобы в руководстве Гагаузии были люди, которых мы поддерживаем.
О том, опасаются ли в Молдове залета беспилотников
Я не самый большой специалист в беспилотниках, кроме маленького дрона, в который со мной играют дети, когда мы едем к родителям в село. Но я склонен верить тем людям, которые в этом разбираются, к примеру, [президент России] Владимир Путин на «Валдае» сказал, что такие беспилотники не могут долететь до Дании.
Мне кажется, что истерика, которая сейчас появляется в странах ЕС, нужна только для того, чтобы убедить граждан, что нужно давать больше денег на милитаризацию Евросоюза.
Да, у нас в Молдове было несколько случаев, когда на севере страны падали беспилотники. Было два или три таких случая. Конечно, это для нас это серьезные риски. Мы нейтральная страна, нам это не нужно.
Думаю, что начинать их как-то сбивать тоже опасно. Мы знаем, что обломки беспилотников, когда их сбивают, могут падать на жилые дома в населенных пунктах. Это риск для Молдовы с учетом того, что происходит в соседней стране. Но я очень надеюсь, что вот эти единичные случаи таковыми и останутся.
* В России «Открытое общество» и «Открытое общество — фонд содействия» Сороса признаны нежелательными организациями с 2015 года. Генпрокуратура России заявила, что организации Сороса представляют угрозу основам конституционного строя РФ и безопасности государства.
Екатерина Забродина, Антон Конев, Евгения Чукалина
