Недавно был большой переполох из-за самолета с румынами, которые прилетели сюда собирать овощи. «Мы не хотим их болезней», — говорили люди в спортивных костюмах. «И почему эти рабочие места нельзя отдать настоящим англичанам?» Хм. Фермеры уже несколько недель кричат о том, что их урожай овощей пропадет, если не найти целую армию для их сбора. Они умоляли «настоящих» англичан поднять свои дряблые задницы и помочь, но, за исключением нескольких семей из среднего класса, которые решились на неделю работы не разгибая спины, реакция была почти нулевой. Предлагалось 90 000 рабочих мест; до собеседования дошло 6000 человек. Отсюда и самолет из Румынии.
Обычно меня бы не заинтересовала эта история, потому что моя ферма находится на холме в Котсуолде. Когда я приезжаю сюда из Лондона, датчик температуры в моей машине падает, как альтиметр в падающем самолете. Здесь холодно. Очень. А это неподходящая погода для овощей.
Мне также сообщили, что почва никуда не годится. «Она щебенистая», — говорят местные, которые зарабатывают на жизнь, нося комбинезоны и рубашки Viyella. Многие также носят галстуки. Я не уверен, зачем. Галстук — это всего лишь еще одна вещь, которая может застрять в сельскохозяйственной технике. Но, так или иначе, они говорят, что «щебенистая» почва хороша только для зерновых культур. И, возможно, для овец. Но не для овощей.
В прошлом году, чтобы доказать их неправоту, я решил посадить пару акров картофеля. В конце концов, после заполнения стопки форм высотой около 4 футов, правительство дало мне разрешение (в сельском хозяйстве вы должны получать разрешение от правительства, чтобы встать утром с постели), и четыре месяца спустя у меня в сарае было 40 тонн картошки. Это было неправильное количество: слишком мало, чтобы сдать перекупщикам-оптовикам, и слишком много, чтобы продавать на обочине дороги. Мне удалось продать одну тонну; 38 тонн сгнило; а остальное я раздал старикам в деревне.
Таким образом, финансово мои попытки стать картофельным королем Чиппинг Нортона закончились провалом. Но это доказало местным, что здесь, в замерзающей тропосфере, на почве, которая на девять частей состоит из камня и на одну часть из пыли, можно выращивать овощи.
Вот почему пару недель назад я решил взять половину поля, предназначенного для ярового ячменя, и использовать его вместо этого для выращивания бобов, свеклы, лука-порея, капусты и всех других вещей, которые люди используют как дополнение к еде.
Это означало покупку посадочной машины. Большинство из них сегодня спроектированы так, чтобы засадить целое графство утром и Канаду к закату. Но у меня был участок всего в 4 акра, так что в итоге я купил машину из пятидесятых годов. Она крошечная. И хрупкая. Если бы я прицепил ее к задней части моего гигантского трактора-«горы крутящего момента» Lamborghini, она бы взорвалась. Следовательно, мне нужен был трактор поменьше. Поэтому я с умом купил подарок своей девушке Лизе. Это миленький маленький Massey Ferguson 1961 года.
Но, несмотря на мою изобретательность, возникла проблема. Нужен кто-то, чтобы управлять трактором, и два человека, чтобы сидеть на маленьких стульчиках в миниатюрной посадочной машине, заправляя в механизм рассаду — так называемые «сеты». И это никак невозможно, когда все должны находиться на расстоянии 2 метров друг от друга.
Я позвонил своим детям, которые, несмотря на карантин, тут же решили, что у них есть работа и сочинения, которые нужно написать. Поэтому я позвал своего тракториста Калеба, чтобы он сел на Massey Ferguson, и мы решили, что он находится почти в 2 метрах впереди посадочной машины. Следовательно, Лиза и я могли сидеть в ней и делать работу.
Говорят, что глубоководные погружения с нефтяной вышки — опасная работа, а служба в армии — еще хуже. Но факт в том, что уровень смертности среди людей, занятых в сельском хозяйстве, почти в двадцать раз выше, чем в среднем по всем отраслям. И когда сидишь в посадочной машине, понимаешь, почему.
Перед тобой, установленная вертикально, тяжелая цепь в мотоциклетном стиле, и прикрепленные к ней каждые 4-5 дюймов маленькие V-образные платформы, на которые ты кладешь овощную рассаду. Пока трактор движется, цепь вращается, и ты начинаешь представлять, каково это — быть внутри коробки передач. Невероятно легко застрять рукой. И поскольку трактор очень громкий, его водитель не услышит твоих криков.
На сажалке установлен пластиковый кожух. Изначально я думал, что он защищает сидящих на ней от солнца и дождя. Теперь я почти уверен, что он нужен, чтобы облегчить работу паталогоанатому.
Самое удивительное, однако, то, что машина не работает. Она либо закапывает сеты на фут вглубь, где нет солнечного света, либо не закапывает их вообще. Это означает, что ты должен пройти по уже обработанной земле и сделать все заново, вручную. Пока в конце концов не понимаешь, что изначально было бы проще сажать все вручную.
Так мы и поступили. Сажали вручную, час за часом, надрывая спину. И ради чего? Чтобы какой-то избалованный маленький толстый ребенок мог отодвинуть плоды наших трудов на край тарелки и потребовать Twix вместо них.
Ха. Хорошо бы еще это случилось. Мы не эксперты в товарном овощеводстве. Мы даже не на самой нижней ступеньке лестницы товарного овощеводства, но даже мы смогли сделать вывод на следующий день после посадки первого акра, что что-то не так. Наши новые растения как бы наклонились. «Вянут», полагаю, правильное слово.
Оказалось, им нужна вода. А как доставить воду в поле, которое находится в полумиле от ближайшего крана? Ну, вам нужен экскаватор, машина для укладки труб, плотина через один из ручьев и насос, и после того, как вы все это сделаете, пара человек, которые придут и сделают все снова. Только как следует. При таких темпах единственный способ, которым я могу добиться рентабельности, — это брать по 140 фунтов стерлингов за каждый боб. И по 400 фунтов за капусту.
И это без учета количества времени, которое я отдаю проекту. А отдаю я его все. Десять раз в день я перемещаю свои четыре дождевателя на новые позиции — и они работают постоянно, требуя так много воды из ручья, что для моего дома остается очень мало. В большинстве дней я чувствую себя Жаном де Флореттом (прим.motorius - тут чтобы понять, нужно посмотреть одноименный фильм с Ивом Монтаном и Жераром Депардье, но в фильме речь также идет о поливе растений).
Вчера я проснулся от звука дождя и впервые в жизни обрадовался ему. Но сейчас солнечно и ветрено, а прогноз говорит, что к концу недели будет 24°C — 24°C, блин, весной. После самой влажной осени за всю историю наблюдений. Как же никто не заметил, что такое происходит?
Однако погода — не самая большая моя проблема. Она прилетит летом, когда овощи, которые не погибли, нужно будет собирать. Если я использую румын, Найджел Фараж (прим.motorius - британский политик, лидер "партии Брексита") и его хаккеттская армия сойдут с ума, а если я использую дочь Лизы, которая горит желанием помочь, Daily Mail обвинит меня в использовании детского труда. Так что все ляжет на меня.
Это меня наверняка убьет. Я стану сельскохозяйственной статистикой. Но, думаю, я смогу проползти через Врата Рая, зная, что я заслужил благодарность Джоан Арматрэйдинг, Джереми Корбина, Льюиса Хэмилтона, Пола Маккартни, Майли Сайрус и всех остальных знаменитостей, которые решили пойти по стопам Адольфа Гитлера и вести жизнь без мяса.
Они думают, что поступают милосердно. Но это не так. Потому что поедание овощей чертовски жестоко по отношению к людям, которым приходится выращивать эти чертовы штуки.
Читать всю подборку "Ферма Кларксона"