— Я тебе говорил, не доводи меня! — очередной удар пришёлся в плечо, и Ольга, не удержавшись на ногах, упала на пол.
Бывший муж Василий, пьяный и страшный, навис над ней.
— Поднялась! Кому сказал!
Пятилетняя Маша, забившаяся в угол за кресло, тихо, тоненько заплакала от страха. И этот плач, как удар тока, привёл Ольгу в чувство. Она посмотрела на свою дрожащую, испуганную дочь и поняла, что это — всё.
Конец.
Больше она не может так жить. Не ради себя — ради неё. Ради Маши.
Глубокой ночью, когда Василий, выпив всё, что было в доме, заснул мёртвым, пьяным сном прямо на кухонном полу, Ольга тихо, как мышка, начала собираться. Она почти не дышала.
В старую спортивную сумку полетели Машины вещи, немногочисленные документы, и те несколько тысяч, которые она прятала от мужа на «чёрный день». Этот день настал.
Она взяла на руки спящую, ничего не подозревающую Машу, в последний раз оглядела квартиру, в которой прожила семь лет в постоянном страхе и унижении, и, не издав ни звука, выскользнула за дверь.
На ночном вокзале было пустынно и гулко. Она подошла к кассе.
— Когда есть ближайший ночной поезд в южном направлении? — спросила она, стараясь, чтобы голос не дрожал.
— Через час... до конечной, — равнодушно ответила кассирша.
— Один взрослый, один детский.
У неё было только одно убежище, один призрачный шанс на спасение. Старый, давно заброшенный домик её покойной бабушки в глухой, затерянной в лесах деревне. Деревне, о существовании которой её муж, к счастью, даже не догадывался.
Деревня встретила их оглушительной, звенящей тишиной и запахом прелой листвы. Бабушкин дом, в котором много лет никто не жил, выглядел удручающе. Двор зарос бурьяном в человеческий рост, забор покосился, а внутри — холод, пыль и плотная, липкая паутина по углам.
— Мама, а мы здесь будем жить? — сонно спросила Маша, ёжась от холода.
— Да, солнышко. Это наш новый дом, — сказала Ольга, стараясь говорить бодро.
Первую ночь они спали прямо на полу, на старом пыльном матрасе, укрывшись одним Ольгиным пальто. И, засыпая, Ольга плакала. Но это были слёзы не отчаяния, а облегчения. Они были на свободе.
Ольга не отчаивалась. Она привыкла к трудностям. Засучив рукава, она принялась за работу. Она вычистила дом от многолетней грязи, вымыла окна, побелила старую русскую печь, кое-как починила забор. Маленькая Маша, как могла, помогала ей — носила воду в маленьком ведёрке, вытирала пыль со старой мебели, гоняла веником пауков.
— Мама, смотри, я паука прогнала! Он теперь в другом месте будет жить!
— Умница моя, помощница! — смеялась Ольга.
Их быстро заметили. Первой пришла соседка, тётя Валя, местный почтальон. Женщина простая, шумная, но с добрым сердцем. Она без лишних слов принесла им кастрюлю горячего борща, тёплое одеяло и мешок картошки.
— Держись, дочка. У нас тут народ простой, не обидят. А мужик твой — козёл, раз такую девку, как ты, обижал.
Она помогла Ольге советом, рассказала, где брать воду, у кого можно купить молока.
Благодаря тёте Вале Ольга устроилась на работу. На местную почту, разносить письма и пенсии. Работа была несложной, но зарплата — мизерной. Денег едва хватало на самую простую еду и дешёвые макароны. Но Ольга была счастлива. Они были свободны. Они были вместе. И они были в безопасности.
— Мы справимся, доченька, — говорила она Маше по вечерам. — Главное, что мы вместе.
— Справимся, мамочка, — вторила ей дочка, обнимая её худенькими ручками.
Детского садика в их небольшой деревне, конечно же, не было. Когда Ольга уходила на работу, пятилетняя Маша оставалась дома одна. Ольга запирала её на ключ, оставляя на столе тарелку с кашей и несколько книжек с картинками.
— Будь умницей, дочка, — говорила она каждое утро. — Дверь никому не открывай, спички не трогай. Я скоро приду.
— Хорошо, мамочка. Я буду тебя ждать.
Маша была смышлёной и послушной девочкой. Она привыкла быть одна.
Её маленький мир ограничивался их домом и небольшим, расчищенным от бурьяна двориком. Её друзьями были старая трёхцветная кошка Мурка, подаренная тётей Валей, и потрёпанная тряпичная кукла Катя. Она разговаривала с ними, рассказывала им сказки, рисовала в старых альбомах и всё время ждала маму.
— Мурка, а давай нарисуем маме цветочек? Она придёт с работы, увидит и обрадуется.
Единственной их настоящей радостью были прогулки в лес по выходным. Ольга, выросшая в этих местах, хорошо знала лес. Она учила дочку названиям деревьев, ягод и грибов.
— Вот это, Машенька, земляника. Она самая вкусная и сладкая. А это — волчья ягода, её есть нельзя, она ядовитая.
Они вместе собирали землянику в маленькую плетёную корзинку. Для Маши лес был волшебным, сказочным, живым местом, полным тайн и чудес.
***
У Ольги скоро был день рождения. Маша очень хотела сделать маме подарок, но денег у них, конечно же, не было. И тогда ей в голову пришла замечательная, как ей показалось, идея. Она вспомнила ту большую солнечную полянку, где они с мамой собирали самую крупную и сладкую землянику. Она решила сама сходить в лес и набрать для мамы полную корзинку её любимых ягод. «Мама так обрадуется!» — думала она.
Ранним утром, как только мама ушла на работу, заперев её на ключ, Маша провернула свой хитроумный план. Она отодвинула старую табуретку, влезла на подоконник, с трудом открыла старое, рассохшееся окно и вылезла во двор. Взяв с собой маленькую корзинку, она отправилась в путь.
Она была абсолютно уверена, что знает и помнит дорогу. Лес встретил её привычными звуками — пением птиц, шелестом листьев, жужжанием пчёл.
Она довольно быстро нашла ту самую полянку и принялась за дело. Ягоды было много, и она быстро набрала полную корзинку. Довольная собой, она повернула назад.
Но почему-то знакомая тропинка выглядела иначе. Она пошла по ней, но та вывела её в незнакомый бурелом. Она пошла в другую сторону — и снова вышла к незнакомым, огромным соснам. Она кружила и кружила, и с ужасом поняла, что заблудилась.
Солнце начало садиться. Лес из доброго и сказочного на глазах превращался в тёмный, страшный и враждебный. Каждая тень казалась ей чудовищем, каждый шорох — шагами волка. Маша села под большим, старым деревом, прижала к себе свою корзинку с ягодами и горько заплакала.
— Мама… Мамочка! — звала она, но ей отвечало только испуганное уханье совы.
***
Ольга вернулась с работы уставшая, но довольная — ей выдали небольшую премию.
— Машенька, дочка, я пришла! Смотри, что я тебе принесла!
Но дом был пуст. На столе — нетронутая каша. Книжки лежали на месте. Ольга позвала Машу, обыскала весь дом, двор, сарай. Нигде. Она побежала к тёте Вале.
— Валя, ты Машу мою не видела?
— Так она в лес пошла, утром ещё, — ответила та. — Я видела, как она из окна вылезла и в сторону леса побежала. С корзинкой. Я думала, ты её послала.
Ольгу охватил ледяной, животный ужас.
Она бегала по деревне, как сумасшедшая, стучалась в каждый дом, со слезами на глазах прося о помощи.
— Помогите! Дочка в лесу потерялась! Маленькая совсем!
Деревня откликнулась мгновенно. Мужики, бросив свои дела, вооружившись фонарями и топорами, собрались на поиски.
— Не плачь, Оля, найдём твою егозу, — успокаивали они её, хотя в их глазах тоже была тревога.
— Надо Степану сообщить, — сказал кто-то из мужиков. — Егерю. Он в лесу один живёт, в домике своём. Он лес как свои пять пальцев знает. Если кто и найдёт, то только он.
Один из молодых парней вскочил на мотоцикл и помчался к домику егеря.
Поиски продолжались до глубокой ночи. Они прочёсывали лес, звали Машу, но всё было безрезультатно. Ольга почти теряла сознание от страха и отчаяния. Вдруг на окраине деревни, в свете фонарей, появилась высокая мужская фигура. На руках он бережно нёс спящего ребёнка, укутанного в большой овчинный тулуп. Это был Степан.
— Жива? — только и смогла прошептать Ольга.
— Жива, конечно, — спокойно ответил он. — Спит.
Он рассказал, что, услышав о пропаже, сразу пошёл по следам. Он нашёл её уже в полной темноте, спящей под деревом, недалеко от своей избушки. Она так замёрзла и напугалась, что он не решился сразу вести её в деревню. Он отнёс её к себе, растопил печь, напоил горячим чаем с мёдом, укутал в тулуп и дождался, пока она, согревшись, уснёт крепким, здоровым сном.
— Ягод вот тебе на день рождения насобирала, — сказал он, протягивая Ольге маленькую корзинку.
***
Ольга не знала, как его благодарить. Степан был мужчиной лет сорока пяти, с суровым, обветренным лицом, но с неожиданно добрыми и очень печальными глазами. Он был немногословен и нелюдим. Тётя Валя рассказала Ольге его историю. Несколько лет назад его любимая жена умерла от тяжёлой болезни. Он не смог справиться с горем, бросил всё в городе, хорошую работу, квартиру, и ушёл работать егерем в эту глушь. Подальше от людей и от тяжёлых воспоминаний.
На следующий день Ольга, напекши пирогов, вместе с Машей пошла в лес, чтобы отнести Степану гостинцы и ещё раз его поблагодарить. Он сначала смутился, но потом, увидев их, пригласил в свой дом. Маша, ни капельки его не боясь, сразу же начала щебетать, рассказывая ему о своих лесных приключениях.
— А я видела зайчика! Вот с такими ушами! — показывала она.
— Видел, знаю, — улыбнулся Степан. — Он тут недалеко живёт.
Степан и Маша на удивление быстро нашли общий язык. Он начал показывать ей следы зверей на земле, рассказывать о повадках птиц, о жизни леса. Он стал для неё кем-то вроде доброго лесного волшебника. Ольга, видя их зарождающуюся дружбу, чувствовала, как её собственное, израненное, напуганное сердце понемногу оттаивает.
***
Прошёл год. Маша, благодаря урокам своего нового друга Степана, знала теперь лес лучше любого взрослого. Она могла с закрытыми глазами найти дорогу домой из любой чащи.
— Степан говорит, что по мху на деревьях можно дорогу найти, — с умным видом объясняла она матери. — Мох всегда с северной стороны растёт.
Ольга и Степан тоже стали близкими, родными людьми. Они часто проводили время втроём. Он помогал ей по хозяйству — чинил крышу, колол дрова. Она, в свою очередь, приносила ему горячие обеды, стирала его рабочую одежду.
Они оба, две одинокие, израненные души, нашли утешение и покой друг в друге. Ольга с удивлением поняла, что влюбилась в этого надёжного, молчаливого, сильного и такого доброго мужчину.
В один из тёплых летних вечеров, когда они, как обычно, сидели на крыльце её дома и смотрели на звёзды, пока Маша спала в доме, он взял её за руку.
— Знаешь, Оля, — сказал он тихо. — Я думал, что моё сердце умерло вместе с моей Катей. Что я больше никогда не смогу… А ты… ты с Машенькой его оживили. Вернули к жизни.
Он сделал ей предложение. Не пышно, не романтично, а просто, надёжно и по-мужски.
— Переезжайте ко мне, — сказал он, глядя ей в глаза. — Дом у меня большой, крепкий. Места всем хватит. Втроём нам будет теплее.
Ольга смотрела на него, на его добрые, серьёзные глаза, и в её собственных глазах стояли слёзы. Слёзы счастья. Она сбежала от одного мужчины, а её маленькая дочь, заблудившись в лесу, сама того не зная, нашла им обоим новую, надёжную тропинку.
Дорогу к новому дому и к новому, тихому, выстраданному, но такому настоящему счастью.
👍Ставьте лайк, если дочитали.
✅ Подписывайтесь на канал, чтобы читать увлекательные истории.