2.Роза
Никто толком не знал, как Роза появилась в посёлке. Местные сплетницы наперебой выдумывали легенды, одна хлеще другой, но кое-какие факты всё же были известны - одинокая, несчастная женщина в годах, не местных кровей, живет совсем одна..
-Её муж выгнал, вторую жену взял, смотри, какая толстая! В двери не умещается.
-У них там считается это красиво.
-Сама, небось, сбежала, у них там нравы ого-ого, наши мужики и рядом не стояли.
С односельчанами Роза не общалась, проходила мимо, слегка кивнув головой и получше закутавшись в платок. Работала на местной ферме исправно, скорее возвращалась домой и, никто не знал, чем она занимается там совсем одна, наглухо заперевшись на толстый засов.
А дни у женщины проходили до безобразия одинаково - ополоснувшись после работы в старой бане теплой водой, натягивала на себя чистую сорочку, споласкивала платье с хозяйственным мылом и вешала во дворе.
После стирки, отужинав хлебом с помидорной заправкой и овсяной кашей, она убирала со стола, хорошенько, не жалея воды мыла деревянные полы, вдыхала влажный аромат и немного слушала радио. Она будто специально оттягивала момент, самый сладкий, желанный, тянула время, нарочно отвлекаясь на прохожего мимо окна, на кота, что просился в дом.
Переделав всё по второму кругу, она вздыхала с облегчением, слегка улыбалась и придвигала стул поближе к шкафу. Водрузившись на него всем своим весом, опасаясь брякнуться на пол, она придерживалась за дверцу и аккуратно доставала сверток из газеты. Оглядываясь по сторонам, будто в доме еще кто-то есть, она прижимала его к груди и с блаженной улыбкой садилась за стол, посреди комнаты.
Развернув газету, она первым делом доставала шапочку и носочки, совсем малюсенькие, на рёбенка до года. Долго вертела их в руках, нюхала закрыв глаза и прижимала к щекам.
Следом шла железная коробочка, её Роза не всегда открывала, чтобы не рассыпать драгоценное содержимое, но раз в неделю всё же любовалась черными, как смоль волосятами внутри жестянки.
Напоследок она оставляла самое дорогое - ползунки с пятнами, без пуговички на лямках. Разложив их на столе, она закрывала глаза и немного качала головой, как бы вспоминая что-то приятное.
Потом она аккуратно складывала все вещи в той же последовательности, заворачивала в газету и опять прятала в шкафу.
Это всё, что осталось у неё от сына, и, наверное, единственное, что держало в этом мире.
Розу выдали замуж против воли, в раннем возрасте - семья бедная, большая, была рада избавиться от лишнего рта. Им повезло - девочка росла слишком полная, грузная к пятнадцати годам выглядела вполне зрелой и взрослой.
Камил был в два раза старше, принял детскую пухлость за женственные формы и буквально выкупил её у родителей по цене барана. Мужик оказался жестоким, обижал девчонку, оскорблял, от стресса она располнела еще больше и теперь уже свекровь попрекала сына, что привел в дом свиноматку.
Роза старалась есть как можно меньше, иной раз обходилась только водой, но полнота не проходила, а Камил со своей матерью нагружали её работой, и поколачивали за то что она, ослабев от голода, иногда ходила по стенке, роняла продукты и изводила добро.
Так бы, может, и прожила бы свой век, но случилось событие - свекровь приказала попарить её в бане, Розе от жары стало плохо, она уронила ковш с кипятком на пожилую женщину. Муж пришел в ярость, сильно избил жену, отчего та оказалась в местном медпункте с переломом, где встретила добрую медсестру.
-Езжай в приют для женщин, в городе, я сама видела, как туда бегут такие как ты. А то что ребенка носишь, не говори, иначе не дадут уйти. Нельзя позволять с собой так обращаться!
Роза даже и не догадывалась, что беременна уже пять месяцев - здоровье периодически подводит, живот всегда полный, тошнит от плохого питания. Кто бы мог подумать? Конечно, сейчас всё будет по-другому, она несомненно сбежит от них, станет убираться, помогать с готовкой, и там точно не станут обижать как в доме мужа...
С помощью этой медсестры она собрала несколько вещей, продала единственные серьги, чтобы взять денег на дорогу, и рано утром сбежала из дома. Там её приняли сухо, определили в комнату, поручили нехитрые обязанности на кухне. Там она и провела всю беременность.
Роды принял настоящий врач, был очень ласков с ней, хвалил за смелость, выпрашивая у ней, кто отец этого богатыря.
Роза никогда не знавшая ласкового тона, теплых прикосновений, совсем расслабилась и без задней мысли сообщила доктору, как её обижал злой Камил со своей мамой и что ей очень повезло попасть именно к ним. Врач кивал, поглаживал её по руке и обещал, что все теперь будет хорошо.
Всю ночь она держала сына в руках, плакала от счастья и не могла уснуть - вот он, человек, ради которого она станет жить, именно он, Русланчик дал маме сил так круто поменять свою жизнь, и в благодарность за это она станет молиться за него каждый день, прося для него счастья и долгих лет.
Женщиной никогда себя не чувствовала - Камил сразу дал понять, что она некрасива, больная и безобразно полна. Дома тоже особо не мать с ней не миловалась. Ни женщина, ни мужик, так, оплывшее нечто. А Руслан дал понять маме, что она самая лучшая, что ни на есть правильная женщина - вон как много молока!
-Пей, мой хороший, пей, расти большим на радость своей маме!
Она успела только срезать прядку волос с его головы, спрятать в баночку из под леденцов, а утром сбегать позавтракать на бегу. На походе к своей палате сердце сжалось до боли - кроватка сына была пуста, она уже издали это заприметила. Кинувшись к медсестре стала кричать и просить вернуть ей сына, на крики из кабинета вышел тот самый врач, сказал, что ребенку будет лучше с отцом, а не перебиваться с приюта в приют.
Год она пыталась вернуть ребенка, но так даже краем глаза его не увидела, и после реальной угрозы мужа её прибить- отступила, вернулась в приют опустошенная и лишенная смысла жизни. Влёгкую согласилась отправиться на заработки в дальние края, в надежде сгинуть там навсегда. Проработала десять лет и перебралась в деревню, ближе к свежему воздуху, тут ей было легче переносить свои хронические болезни.
Василий оказался у ней совсем случайно, внезапно - у Розы снесло ветром часть крыши и пара досок провалилось прямо в дом. Испуганная женщина выскочила на улице в одной сорочке, опасаясь, что дом окончательно рухнет, и столкнулась лбом с Василием, что шел с работы домой. Само собой пришлось зайти внутрь, как-то решить проблему, хотя бы временно.
Василий с любопытством глядел на Розу и не мог не заметить - она совсем еще молода, даже не его ровесница. Просто черный платок и бесформенные одежды сделали её похожей на старуху. На лице вечно траурное, безжизненное выражение, а в глазах пустота.
Сейчас, без платка, открыв свету крупные, темные кудри, в ночной рубахе она выглядела так трогательно, по-детски задрав подбородок к верху и печально сдвинув брови. Василий залюбовался ею и не смог сдержать улыбку от того, что она наконец-то поняла, что стоит перед ним почти в неглиже, в суете растерявшись, а сейчас густо покраснела и кинулась в другую половину, судорожно натягивая на себя глухое платье и платок.
Василий и не мог даже предположить, что сможет вот так вот взять и влюбиться без задних ног, как говорится. Перед глазами стояла картина, как она стоит в сорочке, смотрит на свою крышу, так удивленно, мило, будто не понимая, как это там оказалась такая дыра? Такая большая, добрая девочка.
Обычно, ухлёстывал за женщинами лёгкими на подъем, как облачко, с которой можно легко провести вечер и тут же забыть, как мимолётный приятный сон. Брал только то, что просто шло в руки, само, без проблем
Розу он добивался всё лето - невиданное дело! Напросился ремонтировать крышу и по крупинке, по капельке входил в доверие, говорил о себе, безуспешно пытался узнать о её прошлом и поняв, что она ничего не скажет, перестал задавать вопросы. Роза это оценила, готовила к его приходу выпечку, заваривала чай, и когда Василий однажды перед уходом схватил её лицо и поцеловал, натурально упала в обморок от неожиданности.
Встречались они всего семь месяцев, но за эти месяцы, Роза готова была отдать всю свою жизнь, и еще в придачу - душу, сердце. Она впервые смотрела на себя в зеркало и видела миловидную барышню, смущенно улыбающуюся от взгляда Василия позади себя.
Оказывается, она совсем не толстуха, а красивая женщина пышных форм, как любил говорить Вася и в доказательство этого сильно сжимал её в объятиях, зарываясь в густые, черные волосы. Иногда, в обеденный перерыв он забегал к ней, оставался до вечера засыпал после обеда, она лежала у него на плече, гладила по руке, а Вася сквозь сон хватал её руку, прижимал к своему лицу.
Роза даже и мечтать не смела о том, что он бросит жену, уйдет к ней - такого бы она никогда не допустила, но всё же иногда представляла тайком, как готовит ему завтрак, пока он спит, ждет его вечером с работы, вместе они идут в баню, что он подлатал и привел в порядок за это время, она будет мыть ему жесткой мочалкой спину, а потом они будут неторопясь пить чай...
Зина заявилась к ней неожиданно, в тот момент, когда Роза варила густой суп лагман, к приходу Василия на обед. Его рубаха висела с прошлого раза на стуле, а курительная трубка еще пахла свежим табаком. Зина оглядев улики, вцепилась сопернице в волосы, повалила на пол и стала кричать во весь голос. Роза безжизненно повалилась вслед за Зиной и молча принимала удары, даже не прикрывая похорошевшего лица.
-Чего молчишь? Онемела? А как чужого мужика уводить, так ты первая! Ишь ты скромница!
Обозленная Зина неловко споткнулась, толкнула шкаф и оттуда выпали вещи вместе с кульком, газета разорвалась и шапочка с носками улетели под кровать. Лицо Розы исказила гримаса боли, она кинулась их доставать, стряхнула от пыли и вдруг заплакала в голос. Зина растерянно смотрела на неё не могла понять в чем дело, а Розу понесло.
Она рассказала Зине всё, как у ней украли ребенка, как её били, как ей незачем было жить. Рассказала, как Вася вернул её к жизни, спас, и она никому не хотела причинить боли, а этот маленький кусочек счастья с Василием она сохранит на всю жизнь и никогда больше не пустит его на порог.
Зина слушала её долго, покусывая ногти, временами округляя глаза, когда Роза замолчала, подала ей газетный сверток, что валялся под столом и молча ушла. Роза сдержала обещание, как только Вася ни просил, ни плакал и ни умолял - она его больше не впустила никогда...
3. Грех Тамары
3.Грех Тамары
Тамара ни с того, ни сего, сама выгнала мужа, нарочно с шумом - гамом. Любила его без памяти, а всё же выставила чемодан Никитки, специально перед соседями, чтобы не передумать потом...
Тамарка была бабой видной - кровь с молоком, фигуру и за мешками не спрячешь картофельными, хоть с головой надень, красота конечно уродилась несусветная. Но вреднющая характером, своенравная - слова ей поперёк не скажи, палец в рот не клади, всегда окажется правая. Даже папка родной с ней сладить не смог, всё грозился розгами высечь, да руки не доходили.
-Смотри, Тамарка! Коли опять полуночничать будешь с подружками, выдам замуж за первого встречного бродягу! Посмотрим тогда как запоёшь.
Сплетников боялся, в те времена доброе имя много чего стоило, не дай бог где девица оступится, кто-то косо посмотрит, считай всю жизнь свекровка будет попрекать, мужья тоже на сторону матери становится обычно, в первых рядах жену чехвостят, чтобы вину за собой чуяла, прилежнее трудилась, спину горбатила на них до конца дней.
Тамарка, конечно в обиду себя не даст, но зачем лишний раз повод давать языком чесать?
В тот вечер спор пустяковый случился у дочери с отцом - виданное ли дело? Здоровая кобылица удумала в речке плескаться с ребятами.. Весь день просидела в воде, с веток прыгала, лягушек всех местных распугала. Отец как прослышал эту новость, схватил метлу и чесанул прямиком к реке, чуть не плача, грозился при всём честном народе дочь уму-разуму нучить.
Тамарка как отца увидела, на другой берег поплыла и бегом домой, к мамке под крыло. Отец аж присвистнул, как дочурка ловко руками размахивает, плывет словно рыба, не каждый мужик осилит речку переплыть. Пока возвращался, пар выпустил, ближе к дому уже ворчал просто...
-А ежели застудишь себе женскую часть, бестолковая? Кому нужна будешь такая бесполезная?
Девушке обидно за себя стало, стала с отцом спорить, грудь колесом, как герой выкатила, руки в бока уперла, прямо воин, ни дать ни взять!
-Да я сама выбирать себе жениха буду! За кого хочу, за того и пойду!
-Ой ли! Тебя вся округа знает, даром что красота есть, на ней одной далеко не уедешь. Мужику нужна спокойная жена, покладистая!
-Ну я вам покажу!
Мамка с папкой к утру уже и позабыли спор, а Тамарке неймется - ушла на работу, хлебзавод местный, по пути встретила рыжего Никитку, что на заводском Газике хлеб развозил. Посигналил красавице, та аж подпрыгнула от неожиданности, а он захохотал так, что папиросу выронил, чуть спецовку не прожег, хорошо еще на кресло казённое не упало, пришлось бы потом из получки ткань покупать.
-Напугал меня, полудурошный! Теперь женись на мне!
Никита шутку подхватил, обещал сватов прислать на неделе.
Оба потом думали пару дней, правда это али нет? Никитка рукой махнул, мамке с папкой как есть сказал, мол точно не понял, но вроде женюсь! Отец Никитки с юмором мужик оказался, подхватил настрой сына.
-Ээх! Была - не была! Опозоримся разок, не страшно. Чай не звери, не погонят прочь, когда к ним с таким делом...
Мамка не особо счастье испытала, хорошо знала Тамарку. Но мужу перечить боялась, позвала брата своего, еще пару родственников - поехали свататься.
Вот так чудно и нечаянно свадьба состоялась нежданная, почти полушуточная.
Мать Никитки всю плешь потом мужу проела, сыну капала, мол добра не выйдет с такого союзу, счастья не ждать, богом не благословленный брак, словно насмешка.
Что интересно, молодые полюбили друг друга, всем сердцем, душа в душу жили, даже то, что свекровка бурчала на стряпню Тамаркину, на её неряшливость, отношения хуже не становились, всё в смех оборачивали, дурачились словно дети.
Год прошёл, другой, веселья-то поубавилось, особенно у Тамарки - деток всё никак у них не получалось. Никитка уверял жену не тревожится, не плакать по такому поводу, на крайний случай сиротку какую возьмут из дома детства, за триста километров есть такой, заодно и доброе дело сделают.
Тамарка ни в какую - вот вынь да положь ей своего, родненького, в собственной утробе выношенного, как в голову себе вбила, все нервы мужику истрепала. По бабкам ходила, знахарок звала, уж не знала каким местом куда приложиться, то там солью посыпет, то тут травы какой подложит себе в карман, все способы испробовала.
Втемяшила себе в голову, что по женски она никудышная, прав был отец,да уже не вернешь ничего...Целый день мужу талдычила, как ему не повезло с женой, а её бог наказал за характер поганый..
Никита по совету друзей решил от родителей съехать, мол, жена станет дом обихаживать, в уют с головой уйдет, отвлечется от мыслей не нужных, да куда там!
В новом доме стала еще пуще плакать, особенно глядя на комнату одну пустую, куда мечтала детей определить будущих. Нежданно ревнивой оказалась, следить за мужем начала, везде ей виделись бабы беременные, да отцы счастливые.
Мерещилось ей, что Никитка жутко страдает, на всех детишек с болью смотрит, ненавидит жену за бесплодность, просто молчит. А тому и невдомек что у ней в голове - плохо конечно, но не так уж страшно, нет так нет - куда деваться?
Молодые еще, значит время не пришло.
Совсем замучила своими слезами мужа, сбежал он в город на заработки, денег подкопить, жену на лечение отправить, и немного отдохнуть от слёз её и скандалов. Вернулся отдохнувший, и жену к счастью своему застал растерянную, кроткую, молчаливую - всё ему услужить пыталась, в глаза заглядывать. Аж порадовался такой перемене.
На второй день к мамке пошел, проведать, а та хитро зыркает, словно злорадствует.
-Говорила тебе, порченный фрукт, твоя Тамарка. Пока тебя не было, Васька раза три туда захаживал, то сумки помог донести, то вишню у ней спрашивал. А какая у вас вишня при такой хозяйке? Вся высохла, да червями изошла! Крайний раз прямо концерт был, у ворот ваших стоял, стучал, пока Зинка его с криками домой не утащила. Позор!
Посмеялся Никитка мамкиным словам, да пошел домой не сомневаясь в верности жены - мало ли почему сосед пару раз пришел. Васька хоть и кобель знатный, но Тамарка не такая, сразу бы огрела охальника, может так и было. Он свою жену знает.
Две недели дивился Тамариной молчаливости, а та возьми да выгони его одним прекрасным днем на улицу с вещами.
-Уходи Никита, иди теперь своей дорогой, без меня горемычной.
-С ума сбрендила?
-Встретишь себе девушку путную, народит тебе она ребятишек, а меня забудь! Не хочу подле себя хорошего мужика держать. Жизнь проходит Никитушка...
-Мне ты нужна, никто другой!
Тамара не выдержала, заплакала, да ногой топнула.
-Дурень! Грех я совершила, страшный грех перед богом и тобой! Мало того бездетная, так еще и гулящая я у тебя!
Хлопнула дверью и прислушалась - что делать будет. Понятное дело, какой мужик измену простит, но всё же душой надеялась, что дверь выломает и прости её, силой останется, скажет что всё равно ему. Заживут тогда они счастливо, согласится Томка на приёмного ребеночка, во век не забудет мужниной доброты...
Тот не долго стоял, думал, а потом вещи взял да потопал к матери. Не простил.
Плакала Тамара, да так что без чувств падала пару раз, себя полосовала, ругала за минутную слабость и-за которой одна осталась одинёшенька, а когда поняла что беременна в тридцать лет с лишним лет, как-то сразу успокоилась, затихла.
Илюшенька родился копией Васьки -светленький, чуток кудрявый.Тамарка как в руки его взяла, так сразу и устыдилась слезам своим, стенаниям - не грех она совершила, а небеса ей благодать послали таким путём.
Сразу сыночка своего полюбила всей душой, настоящее счастье испытала, иной раз плакала умиляясь, глядя на Илюшу. Хотела к Зинке пойти, обнять от всего материнского сердца, прощения попросить, да поблагодарить, да всё стыдилась.
Илюшу сразу Василичем прозвали, хоть в документах он Никитичем ходил. Долго еще эту историю смаковали сплетники, а жена Васьки грозилась беспутницу за уши оттаскать развратные, да всё момент удачный не находила - то беременная ходила Тамарка, всё жаль было на измученную тошнотой руку поднимать, а потом грудью кормила, тоже не по-людски, не дай бог молоко пропадёт.
А потом Тамарка уехала с сыном в город. Замуж так и не вышла, старалась мальчишку своего получше смотреть, чтобы учился хорошо, не баловался. Так и вышло - Илюша важной птицей вырос, от матери ни на шаг не отходит, даже невесту выбрал копию Тамарки.
Ни разу больше в деревню не вернулась она, чего прошлое ворошить?
4. Леся
В том, что Леська приемная у своей семьи, она ни на грамм не сомневалась - так обижать человека могут только чужие, совсем не родные люди.
Сколько себя помнит, лет с четырёх, перед глазами - люлька младших детей и розги от матери за малейшую провинность.
-Сестра мокрая который час лежит, бестолковая ты балда! Почто её молоко выпила? Прибить бы тебя, да руки марать не охота!
Это слова матери ей, пятилетней девочке, что стоит полуголодная, охраняет сестренку с самого утра. Отчего-то ребенок плачет без умолку, а мать грешит на Леську, мол это она её молоко подъедает.
Когда сестра пошла своими ножками, началась опять заковырка - непоседливый ребёнок ходил где ему вздумается, кричала по поводу и без, постоянно спотыкался и вот тогда уже, стукнувшись, орал дурниной на всю округу.
Лесе казалось, что сестрёнка радуется, когда мамка лупила её из-за этих криков, сразу затихала, будто даже улыбалась.
Только младшенькая стала соображать чуток, да ходить нормально научилась, Леся вздохнуть собралась полной грудью, как подоспела следующая сестрица, такая же плакса и вредина с пелёнок. Удивлялась девочка, как эти малышки понимают, что над Лесей надо издеваться и не любить не капельки? Наверное с молоком матери передаётся...
А как сестры начали подрастать, соседи не могли сдержать удивления - какие младшие девочки уродились красавицами - сами невысокие, но пышные, розовощекие и крепкие. Волосы у обоих волнистые, светлые как, колосок льна, все в мать, глаз не оторвать!
-Тьфу, тьфу, тьфу на девчонок! А старшенькая совсем не похожа на сестёр, такая... Худенькая...Ну ничего, вырастет из гадкого утёнка глядишь в лебедя превратится, мясом обрастёт!
Говорили это прямо при ней, мать соглашалась с ними, разочарованно кивала головой, мол, в семье не без урода. Леся смотрела на себя украдкой, удивлялась - почему она такая страшная?
Длинная, как жердь, тощая, одни кости торчат, а уж волосы не пойми какого цвета, будто после пожара пеплом насыпано, вроде темные, но цвета неприметного, серого, как палки торчат, ни одной кудряшки.
Превращаясь в девушку сутулилась, стеснялась своего виду, плакала тайком, что мальчики смеются над ней, тут еще и мать подбавляла огня.
-Всю жизнь просидишь на моей шее. Ни замуж тебя не выдать, страхолюдину пучеглазую, ни на работу какую путную послать. Ведро подымешь, сразу переломишься.
В одном Леся нашла себе утешение - книги читать разные, и на и инструментах музыкальных играть, уж больно ловко у ней это получалось. Иногда задерживалась после школы, где домашнюю работу сделает, где тему повторит - дома задания ей сделать не давали, то корову подои, то полы помой.
-Нечего тут умничать, всё равно не пригодится тебе. Досталась мне за грехи, юродивая, уйди с глаз долой!
Когда подруги стали из себя изображать важных девушек, с парнями гулять, Леся даже и не смела мечтать о счастье, о своей семье. Кому же нужна такая убогая и невзрачная? Не взглянет на неё нормальный мужчина, так и суждено ей помереть одинокой...
Леся и сама не понимала, зачем она родилась на свет? Для какого толку? Бог в насмешку ей еще ума дал зачем-то, на одни пятёрки школу закончила. Девушка всего лишь раз намекнула на то, что с таким дипломом можно учиться в городе, как мать устроила скандал, больше об этом она не заикалась.
-В своем ли ты уме, паразитка? Я тебя кормила, поила, а ты теперь в город сбежать хочешь? Ходи потом тебя оттуда забирай! Там таких умных своих полно, ишь, нашлась! Мне младших надо замуж выдавать, кто помогать станет? И приданое шить нужно и двор в порядок привести.
Василий приметил Лесю почти сразу, как на Зинке женился. Запала ему в мысли красота её неместная, будто из какой другой страны её сюда забросило - смуглая, стройная как березка, с большущими глазами, так бы тонул в них бесконечно.
А волосы и вовсе редкой породы - как вода струятся по спине ровной гладью, ни одной зацепки не видно, да еще цвета необычного - стального, так и хотелось провести по ним ладонью, казалось холодом от них повеет в жаркий, знойный день.
Парни местные дураки, все как один, на молочных девиц глаз кладут, не понимают какое сокровище из внимания упускают. Девке тоже невдомек, видимо, какая она королевишна, на самом деле, клад настоящий.
Пожалел Васька, что двух жен нельзя иметь тут, не положено..
Подивился еще, что жена Зинка, что Леська - как сестры родные, обе угрюмые ходят, с глазами полными слёз, будто конец света настал. Только у жены гордыня мелькала то и дело, нрав буйный проявлялся, а у Леськи печаль одна тихая, неуёмная, в глазах влажных целый мир уместился бы со всеми его невзгодами...
Леся сама пришла к ним в дом, просить у Зинки, жены Васькиной, шерсть овечью. Хозяйку не застала, только мужика её. Тот аж присел, от неожиданности, молча глядел на её руки тонкие, длинные пальцы, тоненький, чуть островатый нос, любовался красотой неместною.
Девушка даже не смутилась, глазела на него в ответ своими глазищами грустными, не поняла, что понравилась шибко Василию, а когда тот всучил ей ромашку в руки, прямо перед выходом, равнодушно покрутила её в руках да выбросила по дороге.
Потом стала избегать назойливого соседа, ни на минуту не допуская, что может кому-то приглянуться, такая невзрачная и худющая. Сама не понимая, что своими отказами и прятками до того распалила душу Васьки, что он подкараулил её возле полянки, где их корова паслась, на руки подхватил и подальше от глаз людских в рощу побежал с ценным грузом.
Леся от неожиданности за шею его схватилась, опасаясь свалиться, да так и прижалась к нему всем сердцем поверила ему первому - выплакала Ваське всю душу, открыла все свои обиды, боль, страдания.
Василий долго её слушал, по волосам гладил и дивился - и правда прохладные, будто в воду озерную руки окунул. Спустя несколько встреч он ей тоже открыл все секреты, рассказал какая она редкая, утонченная. Леся открыв рот слушала, не верила поначалу, а потом украдкой на себя в зеркало глядела, с улыбкой соглашалась с ним.
-Ты же не деревенских кровей, не зря подвох чуешь, видно согрешила мамка твоя с музыкантом каким или ученым голубых кровей... Тонкая, как струнка, так бы и играл на тебе всю жизнь...
Василий придумал затею одну, да не спешил её в жизнь воплощать, тянул время, не хотел расставаться с Лесей, каждый день видел её и обещал себе, что сегодня последний день, а завтра непременно скажет свою задумку, тем более уже время подходило, август начался.
Тянул, тянул и доигрался - Зинка застукала их в самый не подходящий момент, устроила вопли на всю деревню, испуганную Леську за волосы оттаскала от души, никому так больше не доставалось от ревнивицы. Собралась от мужа уходить, да спасибо теще, надоумила дочь не пороть горячку, всё же Зинку любил он, наверное больше всех...
А Василий свое дело сделал - тайком от жены соседу машину заправил, отвез Леську в город, определил её там, поселил в комнатах хороших, денег дал и в сентябре еще раз приехал, убедиться, что всё хорошо у ней, хотел неделю пожить рядом с Лесей, жена отпустила, будто на шабашку уехал.
Через день уже она сама его домой отправила, велела больше не приезжать. Обняла его своими хрупкими руками на прощание, он в ответ уткнулся в прохладные волосы, еще раз подивился, какая она тоненькая, долго вспоминал слово, чтобы комплимент сказать подходящий, но от печали забыл всё, не хотел выпускать.
-Спасибо тебе, родненький мой, любимый. Ежели бы не ты, померла бы одна в тьме беспросветной...
Заплакала, оттолкнула его, двери закрыла прямо перед носом. Василий почувствовал, как она сползла по стенке, села на пол, бьётся в беззвучных рыданиях. Он и сам без сил поплелся на автобус, не к месту вспомнив слово которое хотел ей сказать и теперь проговаривал его со вкусом, горько наслаждаясь своим мыслям..
"Изящная моя..."
Отучилась Леся, стала Олесей Сергеевной, за важного профессора замуж вышла и двух деток родила, живет сейчас в огромной квартире как королевишна, и не вспоминает обид, муж как по иронии судьбы так и зовет иногда, "моя изящная Олесенька"
Получив таинственную телеграмм из деревни, от Зинки, испугалась, нахлынули воспоминания, долго думала как поступить, сомневалась...
***
Зина суетилась и на ходу поправляла сползающий то и дело платок. Переживала, встречала людей, принимала соболезнования, а у самой тревожные мысли.
"Не хватит щей-то, а горох, поди переварился!".
Василий, лёжа на скамейке мысленно отвечал жене, по доброму ругал за многолюдность.
"А нечего было тут собирать всю деревню, людей от дел отвлекать! Тогда бы и щей хватило!"
"Погоди, миленький мой, ты еще не знаешь, какой сюрприз я тебе сготовила"
"Чего еще удумала, егоза?"
Но судя по её доброму, ласковому взгляду, понимал - дурного не сделает, любит его всю жизнь одного, до потери пульса, до последней капли и со всеми его потрохами...
Но всё же, когда в дом вошла Роза, чуть не свалился вместе с ящиком, мог бы запустил в Зинку чем-то, за такие сюрпризы.
Драки тут еще не хватало!
Женщины не стали выяснять отношения, под удивленные взгляды толпы обнялись, позволили себе пару молчаливых слез. Точно так же и с Тамаркой, словно подруги лучшие встретились, а Лесю разглядывали с головы до ног, про Ваську даже позабыли - в дорогих туфлях, вся в золоте, мог бы и сам виновник торжества присвистнул бы.
Проводили Ваську в последний путь, гости разошлись, дети уехали по домам а четыре женщины остались одни. После пары стопок разговорились, стали вопреки суевериям, сначала ругать покойного мужика за его выходки - одной он видите ли все нервы истрепал, другой имя доброе попортил, а две и вовсе матернулись в его адрес неприлично.
Перешли на всех мужиков, что женщинам жизнь попортили, ворчат, руками машут, того гляди бунт бабий устроят...
Васька наблюдал за ними любуясь, как сдружились бабоньки против него, душа его спокойная уходила, простился уже с ними навсегда, как вдруг они другой разговор завели - нахмурился.
Каждая слезу пустила неожиданно, делились, как оказывается помог им в жизни Васька, спас, кого и из петли вытащил, обогрел своей любовью, не дал помереть, подарил веру в себя, свет лучистый показал на темном пути...
Вот ведь пойми женщин, хоть век проживи!
-До чего же он был добрый, хороший человек! Считай, каждую из нас спас...
Васька был уже совсем далеко, но всё еще слышал, искренне дивился их словам - никого-то он и не выручал, не грел, больше сам грелся, искал счастье, что поделать, если именно ему такие жемчужины редкие попались на пути...
Вот такой вот рассказ, дорогие мои читатели, если вам понравилось - ставьте "класс", если не понравилось - пишите в комментариях, что именно.
Начало тут, по ссылке...