«Мадонна с младенцем», ок. 1485 г. (масло, дерево) Джованни Беллини
На протяжении двух тысяч лет Марию — мать Иисуса — почитали в соборах, воспевали в гимнах и изображали на картинах как Деву Марию, Богородицу. От Микеланджело «Пьета» до позолоченных мозаик Византии — её чаще всего изображали безмятежной, юной и вечно чистой. Однако за нимбом и иконами скрывается совсем другая женщина, чья жизнь из плоти и крови была скрыта за многовековой теологической патиной. По мнению библеиста Джеймса Тейбора, уважаемого археолога и профессора на пенсии, специализирующегося на древнем иудаизме и раннем христианстве в Университете Северной Каролины в Шарлотте, восстановление образа исторической Марии может не только изменить наше представление об Иисусе, но и переписать историю зарождения самого христианства.
Аргументация Табора, изложенная в его недавней книге «Потерянная Мария», строится на пяти радикальных утверждениях: он считает, что Мария была основательницей христианства, что она происходила из царского рода и была потомком первого первосвященника, что её намеренно стёрли из христианской памяти, что она передала суть учения Иисуса и что её лучше всего понимать как настоящую еврейскую женщину, которая столкнулась с насилием в оккупированной римлянами Иудее в I веке н. э. Все эти аргументы — попытка Табора спасти образ Марии от благочестивой абстракции и перевернуть наше представление о ней как об одной из самых значимых женщин в истории.
Основатель христианства
Согласно традиционной версии, христианство зародилось с появлением Иисуса и распространилось благодаря проповедям Петра и Павла. Мария упоминается лишь вскользь: она тихо присутствует при рождении Иисуса в яслях, на свадьбе в Кане и у подножия креста. Но Табор настаивает на том, что такие изображения преуменьшают её истинную роль.
Мария, утверждает он, была не просто матерью Иисуса, но и родоначальницей династии. Она была матерью Иакова, который сменил Иисуса на посту главы движения в Иерусалиме, и приходилась родственницей Иоанну Крестителю через свою родственницу Елизавету. Эти трое — Иоанн, Иисус и Иаков — сформировали движение Иисуса в первые десятилетия его существования, и Мария связывала их всех. Это было «семейное дело». Во время распятия в Евангелии от Иоанна Иисус поручил свою мать неизвестному ученику, которого называли просто «ученик, которого любил Иисус» Табор утверждает, что этим любимым учеником был Иаков, брат Иисуса, и что с самого начала и до конца его служения Мария и Иаков принимали активное участие в руководстве.
Если это так, то Мария была не второстепенной фигурой, а якорем движения, обеспечивающим стабильность, преемственность и вдохновение после распятия её сына. Одна из причин, по которой историки не оценили её роль, пишет Табор, заключается в том, что в XIX веке, когда учёные начали искать исторического Иисуса, «женщины были в значительной степени отстранены от академической среды, церкви и общества в целом». По его словам, маргинализация женщин в XIX веке привела к тому, что учёные проецировали свои собственные социальные структуры на Галилею Iго века и в результате игнорировали роль Марии.
В Галилее I века женщины также находились в маргинальном положении, но в древности были и влиятельные женщины. Бернадетт Брутен, почётный профессор Брандейского университета, например, собрала эпиграфические свидетельства о женщинах-лидерах в древней синагоге , которые показывают, какое влияние и власть имели женщины в древнем иудаизме. Это не значит, что сама Мария была влиятельной, и почти нет ранних источников, которые указывали бы на это, но в целом Табор права.
С этой точки зрения, по словам Тейбора, Мария не просто присутствовала при зарождении христианства; она была его первой основательницей — матриархом, чья мудрость и стойкость сделали возможным появление новой религиозной традиции.
«Двойная королевская» родословная?
Власть Марии была не только материнской, но и генеалогической. Тейбор утверждает, что в жилах Марии текла как священническая, так и царская кровь, что делало её и её детей «двояко царственными».
Ключевым доказательством является родословная Луки, которая, как долгое время полагали учёные, прослеживает родословную Иосифа. Что необычно, Табор рассматривает этот список, простирающийся от Давида до Иисуса, как описание родословной Марии. В отличие от родословной Матфея, которая восходит к царскому роду Соломона, в родословной Луки упоминаются имена, связанные с израильским священническим сословием: Левий, Елиезер и Ианнай. Он предполагает, что Мария была потомком как Давида, легендарного царя Израиля, так и Аарона, первого первосвященника (согласно Книге Левит, все священники Храма должны были происходить от Аарона).
Одна из сложностей этого аргумента заключается в том, что, хотя Лука в своём повествовании о рождении Иисуса уделяет особое внимание Марии, в самой генеалогии она не упоминается, а родословная ведётся от Иосифа. Табор приводит убедительный аргумент в пользу того, что в Евангелии от Луки 3:2 можно увидеть намёк на Марию, но другие учёные, рассматривавшие такую возможность, например Рэймонд Браун, автор книги «Рождение Мессии», с этим не согласны.
Если Табор прав, то это наследие давало детям Марии право претендовать на лидерство как законным наследникам и престола, и храма (хотя, вероятно, многие другие могли бы заявить о своих правах, если бы осмелились). В Новом Завете нет никаких свидетельств этого, но некоторые раннехристианские авторы, такие как Ипполит Римский и Ориген, жившие в конце IIго и начале IIIго века, даже описывали Иисуса как «смешанное племя», сочетающее в себе царскую линию Иуды и священническую линию Левия. Точно так же Иаков, второй сын Марии, упоминается в трудах христианского писателя II века Гегезиппа как человек, носивший священнические одежды, что было разрешено только в том случае, если Иаков считался представителем священнического сословия. Писатель IVго века Епифаний предполагает, что Иаков носил священнические одежды в самом Иерусалимском храме. Эти источники гораздо более поздние и теологически мотивированные, но они демонстрируют интерес ранних христиан к установлению священнического происхождения Иисуса. Эта священническая родословная должна восходить к Марии, утверждает Табор, «поскольку Иосиф не имел никаких прав на священнический статус».
Вычеркнуто из христианской истории
Если роль Марии была настолько важной, то почему в Новом Завете она так часто отходит на второй план? Если Мария происходила из религиозной и светской знати, то почему в Евангелиях об этом упоминается лишь вскользь? Табор указывает на то, что, по его мнению, является намеренным замалчиванием.
В самом раннем Евангелии, от Марка, Иисус поразительным образом называется «сыном Марии», что является необычным способом обращения к иудею. Иосиф вообще не упоминается в повествовании, и Мария становится центральной фигурой в семье. Но из-за противоречивых представлений о наследии Иисуса Мария отошла на второй план. В посланиях Павла Мария почти не упоминается. Павел никогда не называет её имени; он говорит только об Иисусе как о «рождённом от женщины». В более поздних Евангелиях снова появляется Иосиф, и он становится законным отцом Марии, что ещё больше отвлекает внимание от Марии.
Это молчание, как утверждает Табор, неслучайно. Устранив Марию, Павел и последующие христианские лидеры смогли переключить внимание с еврейской семьи Иисуса на его космическую сущность как Христа. Богословский акцент сместился с династии из плоти и крови, укоренившейся в иудейской политике, на универсальное послание о спасении. Мария, Иаков и остальные члены семьи Иисуса отошли на второй план по сравнению с Петром и Павлом, которые стали официальными «столпами» веры.
Похожие аргументы о стирании и маргинализации женщин в ранней церкви выдвигались и другими учёными. В серии публикаций Элизабет Шрейдер Полцер, доцент кафедры Нового Завета в Вилланове, показала, что в раннехристианских рукописях отсутствовали упоминания о Марии Магдалине. Недавняя статья опубликованная в Журнале библейской литературы Йи-Джаном Лином, доцентом Йельской богословской школы, демонстрирует, как Юния, которую Павел называет апостолом, была понижена в статусе и переведена в другой гендерный разряд в христианской интерпретации. Табор приводит столь же убедительный и даже более спорный аргумент: Марию отодвинули в сторону в пользу Павла и его учения. В ходе этого многовекового процесса Мария была представлена как непорочная, покорная Матерь Божья; святая, да, но исторически безмолвная.
Источник послания Иисуса
Но что, если радикальное послание Иисуса о справедливости и сострадании исходило не только от божественного откровения, но и от его матери?
Мария жила в бедности, подвергалась угнетению и теряла близких. Овдовев в юном возрасте, она растила большую семью в стране, охваченной восстаниями и жестокостью римлян. Табор предполагает, что пережитое дало ей глубокое чувство справедливости. В Евангелии от Луки она произносит слова, которые часто называют Магнификат: «Он ниспроверг сильных с престолов и вознёс смиренных; Он насытил голодных достоянием и послал богатых ни с чем» (Луки 1:52-53).
Независимо от того, принадлежат ли эти слова Марии исторически, утверждает Табор, они отражают этику, которую позже провозгласит сам Иисус: Царство Божье принадлежит бедным, последние станут первыми, кроткие унаследуют землю. Голос Марии звучит в самом известном учении её сына, Заповедях блаженства, изложенных в Нагорной проповеди. Её видение переустроенного мира повлияло не только на проповедь Иисуса, но и на руководство Иакова в Иерусалиме.
После распятия Иисуса именно Иаков возглавил группу последователей в Иерусалиме. Об этом нам известно от Павла, который упоминает Иакова и его непростые отношения с теми, кто возглавлял церковь в Иерусалиме. Табор описывает, как Мария жила с Иаковом и возглавляла иерусалимскую церковь, будучи «нервным центром всего движения Иисуса». Он даже указывает на дом Iго века, расположенный под церковью Апостолов на горе Сион в Иерусалиме, построенной в эпоху крестоносцев, как на место их проживания в тот период. Это убедительная картина, отражающая социальные реалии того времени: вдовы, подобные Марии, обычно жили с членами семьи, как Иаков. (Однако стоит отметить, что Библия странным образом умалчивает о жизни Марии после событий Пасхи.)
В этом свете Мария была не просто чревом, в котором зародился Иисус; она была источником его послания. Пожалуй, этот аспект аргументации Табора является наименее спорным и наиболее интуитивным. Католическая традиция предполагает, что Мария рассказала юному Иисусу о подробностях Благовещения (когда ангел Гавриил сообщил ей, что она зачнёт ребёнка). В статье для Catholic Answers, онлайн-базы данных католического учения, Майкл Пакалук утверждал, что Мария также повлияла на содержание Евангелия от Иоанна.
Историческая еврейка
Наконец, Тейбор выступает за то, чтобы вывести Марию из «витрины» христианской традиции и помнить о ней как об исторической личности: еврейской женщине I века, воспитывавшей детей в условиях римского владычества. Это должно быть очевидно, но тяжёлое бремя многовековых христианских интерпретаций и традиций затмило как её изначальную религиозную принадлежность, так и трудности, с которыми она сталкивалась.
Всё начинается с её имени. Хотя мы называем её Марией, в Новом Завете она упоминается как гречанка Мариам, еврейское имя, которое связывает её с Мариам, сестрой Моисея и Аарона, и которое лучше было бы перевести на английский как Мириам. Мария — молодая мать, которая, вероятно, рожала в тяжёлых условиях, каждый день ходила за водой и с трудом кормила своих детей. Скорее всего, ей было около четырнадцати, когда она родила Иисуса.
Происхождение Иисуса было окутано тайной. Хотя в Евангелиях отцом Иисуса назван Бог, современники Марии вряд ли были столь великодушны. Существуют более поздние легенды, объясняет Табор, в которых утверждается, что Иисус был сыном римского солдата, но, в конечном счёте, «с нашей точки зрения, мы должны сказать, что его отец неизвестен». Возможно, Иосиф, как свидетельствуют Евангелия, защищал её от слухов и жестоких сплетен, но его поддержка была лишь временной. Вполне вероятно, что вскоре после заключения брака с Иосифом она овдовела и воспитывала сыновей и дочерей практически в одиночку. Иосиф, как отмечает Табор, ни разу не упоминается в наших источниках после того, как Иисусу исполнилось двенадцать. Вместо этого мы видим, как Мария путешествует только со своими детьми.
Согласно Евангелиям, она также была еврейкой, посещала Иерусалим и Храм во время религиозных праздников и была тесно связана с еврейской жизнью. Она пережила политический террор, когда династия Иродов и Рим казнили потенциальных мессий. В 4 году до н. э., когда Мария только вступала во взрослую жизнь, в Галилее вспыхнуло восстание. Мятежник по имени Иуда Галилеянин захватил царский арсенал в Сепфорисе и провозгласил себя царём, пробудив мессианские надежды в окрестных деревнях, в том числе в Назарете, где жили Мария и Иосиф. Рим отреагировал быстро и безжалостно. Сирийский легат Вар повёл два легиона (примерно 12 000 человек) в Галилею, сжёг Сепфорис дотла и устроил массовый террор. Еврейский историк Иосиф Флавий пишет, что римляне распяли около двух тысяч мятежников вдоль главных дорог, так что, насколько хватало глаз, вдоль шоссе стояли кресты, на каждом из которых корчилась жертва.
Для таких жителей деревни, как Мария и её семья, которые могли видеть дым над городом из близлежащего Назарета, это зрелище было неизбежным: смрад обугленных руин, крики распятых, тела их соседей, подвешенные всего в нескольких шагах от дорог, по которым они ежедневно ходили. Как отмечает Табор, это была травмирующая ситуация, которая повлияла на формирование личности, — ранний урок о цене империи и цене мессианской надежды. Но это был не самый ужасный опыт. К концу её жизни трое из её сыновей (Иисус, Иаков и Симон) были убиты за свои притязания на лидерство. Её жизнь была полна стойкости, горя и силы духа.
Табор считает, что вернуть Марию в историю — значит увидеть в ней не бесплотный образ, а женщину, чья вера и мужество закалились в страданиях. Её еврейское происхождение имело значение: она жила и дышала Торой, храмовыми ритуалами и надеждами Израиля на избавление. Она принадлежала к общине, ожидавшей справедливости, и вселяла эту надежду в своих детей.
На протяжении веков христианская традиция почитала Марию как Деву Марию, не уделяя внимания женщине, стоящей за этим мифом. Реконструкция Табора не лишена противоречий, и многие будут оспаривать отдельные его доводы, но она позволяет нам взглянуть на Марию по-новому: как на основательницу, матриарха, провидицу и выжившую.
Изучая её историю, мы обнаруживаем не только скрытые корни христианства, но и образец стойкости, неподвластный времени. Мэри, как показывает Табор, напоминает нам, что за каждым движением стоят женщины, чьи голоса были заглушены, а влияние скрыто от посторонних глаз.
Две тысячи лет спустя, пожалуй, самым радикальным поступком было бы назвать её тем, кем она была: не просто «блаженной среди женщин», а забытой основательницей христианства.