Телефон Романа выскользнул из рук и с глухим стуком упал на пол торгового центра. Он застыл, не в силах отвести взгляд от женщины у витрины магазина. Ирина. Восемнадцать лет прошло, а он узнал бы её из тысячи.
Те же каштановые волосы, та же привычка заправлять прядь за ухо. Только теперь рядом с ней стояли две девочки-подростка. Старшая — копия Ирины, та же осанка, те же движения. Младшая что-то доказывала, размахивая руками.
Внутри всё оборвалось. Дети? У Ирины?
В голове пронеслось: невозможно. Врачи были категоричны — Ирина не сможет иметь детей. Именно поэтому они развелись. Сколько ночей она проплакала у него на плече. "Я не могу дать тебе семью, Рома. Ты должен быть свободен".
Он не хотел свободы. Хотел только её. Но их отношения превратились в минное поле. Каждый разговор о будущем причинял боль. Развод был мучительным, но неизбежным.
И вот теперь — две дочери. Роман прикинул возраст старшей. Лет шестнадцать, не меньше. Значит, Ирина родила почти сразу после развода?
— Мам, ну купи! Все в классе такие носят! — донесся до него голос младшей.
Ирина покачала головой, и тут подняла глаза. Встретилась с ним взглядом.
Секунда растянулась в вечность. Широко распахнутые глаза выдавали шок. Страх? Вину? Роман не мог разгадать эту смесь эмоций.
— Мам, ты чего? — старшая дочь дёрнула её за рукав.
Ирина моргнула, будто очнулась.
— Всё в порядке, Алиса. Подождите меня здесь.
Она решительно направилась к нему, но с каждым шагом уверенность таяла. Остановилась в паре метров, нервно сжала ремешок сумки.
— Роман... Сколько лет...
— Восемнадцать, — его голос звучал хрипло. — Красивые девочки.
Она бросила взгляд на дочерей.
— Твои дочери, — это прозвучало как обвинение.
Ирина прикусила нижнюю губу — привычка, которую он помнил так хорошо. Раньше это означало, что она собирается сказать что-то важное.
— Да, мои, — она глубоко вздохнула. — Роман, я...
— Ты говорила, что не можешь иметь детей, — перебил он тихо. — Врачи были уверены. Мы перепроверяли диагноз трижды.
Ирина оглянулась на дочерей. Младшая, София, с интересом разглядывала их.
— Это сложно объяснить в двух словах. Не здесь. Может, выпьем кофе?
Роман хотел отказаться. Хотел развернуться и уйти. Восемнадцать лет он строил жизнь заново, убеждая себя, что всё к лучшему.
— Хорошо, — услышал он свой голос. — Когда?
— Завтра? В "Гранате" на Сенной, в шесть вечера?
Роман кивнул. Она снова прикусила губу, будто хотела что-то добавить, но передумала.
— До завтра, — тихо сказала она и пошла к дочерям.
Младшая засыпала мать вопросами. А старшая — Алиса — оглянулась на него с нечитаемым выражением лица. Что-то в её взгляде показалось тревожно знакомым.
****
Дома Роман достал старую коробку из дальнего шкафа. Свадебные фотографии, билеты в кино, записки. Жизнь, которую он похоронил.
На дне лежала фотография с их последнего отпуска. Черногория, маленький пляж. Ирина смеётся, подставляя лицо солнцу. Они ещё не знали диагноза, были полны планов. "Представляешь, Ром, через год-два мы приедем сюда втроём", — сказала она тогда.
Телефон завибрировал. Егор, старый друг.
— Ну что, решил вопросы в торговом центре? Контракт с "Меридианом" ждёт твоей подписи.
— Егор, я видел Ирину.
В трубке повисла тишина.
— Твою бывшую? И как она?
— С дочерьми. Двумя. Она не могла иметь детей, помнишь? Это была причина развода.
— Чёрт... Ты уверен, что это её дети?
— Уверен. Старшая — её копия.
Роман вдруг осознал, что именно в Алисе показалось ему знакомым. Эти глаза. Он видел их каждый день в зеркале. Его глаза. Его форма лица.
— Завтра встречаюсь с ней, поговорим.
— Уверен, что это хорошая идея? Ты только встал на ноги после развода с Кирой.
— Это было два года назад. И я просто хочу знать правду.
****
Сон не шёл. Роман ворочался, снова и снова прокручивая события дня. Если старшей шестнадцать, значит... Нет, не может быть. Или может?
Утром на работе он едва мог сосредоточиться. Перепутал цифры в отчёте, забыл о встрече. Начальник неодобрительно качал головой:
— Роман Андреевич, вы сегодня сам не свой. Может, возьмёте отгул?
В другой ситуации он бы возмутился. Но сейчас просто кивнул и вышел.
****
Без пятнадцати шесть он стоял у входа в "Гранат". Маленькое кафе с красными абажурами и запахом корицы. Почему она выбрала именно это место?
Ирина опоздала на двенадцать минут. Вошла, нервно оглядываясь.
— Прости. София устроила сцену из-за домашнего задания.
— Сложный возраст, — кивнул Роман.
Они заказали кофе. Ирина крутила чашку в руках, не поднимая глаз.
— Я не знаю, с чего начать.
— Начни с правды. У тебя две дочери. Как это возможно?
Она глубоко вздохнула.
— После развода я уехала к тёте в Саратов. Хотела начать с нуля, сбежать от воспоминаний. Там я познакомилась с врачом, который сказал, что мой случай не так безнадёжен. Что можно попробовать новую методику.
— И оно сработало? Так быстро?
— Не совсем. Я встретила человека. Мы начали встречаться. И случилось чудо. Я забеременела.
— Чудо, — повторил Роман. — А наши врачи говорили — шансов нет.
— Я знаю, это звучит невероятно. Я сама не могла поверить. Думала, ошибка. Но Алиса родилась здоровой. А через два года появилась София.
Роман смотрел на неё, пытаясь уловить фальшь. Не находил. Но что-то не сходилось.
— Почему ты не пыталась связаться со мной? Мы могли бы...
— Могли бы что? — в её голосе появились резкие нотки. — Ты уже тогда встречался с Кирой. Я видела вас вместе, за месяц до отъезда. Ты выглядел счастливым.
Роман вздрогнул. Кира. Его секретарша, ставшая второй женой и второй ошибкой.
— Это было несерьёзно. Скорее от одиночества.
— А через три года вы поженились. Мне казалось, у тебя всё хорошо.
— А отец девочек? Ты замужем?
— Нет. Мы расстались, когда Софии было три года. Он не справился с ответственностью.
Что-то дрогнуло в её голосе.
— Значит, ты одна растишь дочерей?
— Да. И, знаешь, неплохо справляюсь.
— А девочки... они знают об отце?
Ирина заметно напряглась.
— Конечно. Я никогда не скрывала правду.
— И как они к этому относятся?
— По-разному. София была маленькой, почти не помнит его. А Алиса... Ей сложнее. Она очень привязана к нему.
— Мама говорит, я похожа на отца, — вдруг произнёс девичий голос за спиной.
Роман резко обернулся. Позади стояла Алиса, в школьной форме, с рюкзаком. Ирина побледнела:
— Алиса! Что ты здесь делаешь? Ты должна быть на занятиях!
— Отменили. Решила заглянуть, выпить какао. Не думала, что встречу тебя, мам. И тем более — его.
Роман смотрел на девушку, и ему казалось, что он видит своё отражение. Те же брови, тот же упрямый подбородок, даже родинка над правой бровью — как у него.
— Ты действительно похожа на своего отца, — медленно произнёс он.
— Правда? Мама никогда не показывала фотографий. Говорила, что они потерялись при переезде.
— Алиса, нам пора. София одна дома.
— С ней бабушка. И мне интересно познакомиться с твоим старым другом.
— Сейчас не время. Пожалуйста, дождись меня на улице.
Алиса явно хотела возразить, но что-то в лице матери заставило передумать. Она кивнула, бросила ещё один взгляд на Романа и вышла.
Ирина обессиленно опустилась на стул.
— Прости, она обычно не такая дерзкая.
— Сколько ей лет? Точно.
— Шестнадцать. Будет семнадцать в августе.
Роман быстро подсчитал. Если отнять девять месяцев... Получается, Ирина забеременела через два месяца после развода. Возможно, даже меньше.
— И ты уверена, что отец — тот человек из Саратова?
Ирина смотрела на него долгим взглядом.
— Роман, — её голос дрогнул. — Что именно ты хочешь узнать?
— Правду. Просто скажи мне правду. Это мои дети?
Вопрос повис в воздухе. Ирина прикрыла глаза, и на секунду показалось, что она вот-вот расплачется. Но когда она снова посмотрела на него, взгляд был твёрдым.
— Нет. Они не твои. Прости, если я дала повод так думать.
Роман откинулся на спинку стула. Странная смесь облегчения и разочарования. Он что, хотел, чтобы девочки оказались его дочерьми?
— Я понимаю, почему ты спрашиваешь. Алиса действительно... есть в ней что-то от тебя. Но это просто совпадение.
Роман кивнул, не до конца веря. Зачем Ирине лгать? Если бы девочки были его, разве не в её интересах рассказать? Получать алименты, разделить ответственность?
— Я рад, что у тебя всё сложилось. Правда рад. Ты заслуживаешь счастья.
Ирина улыбнулась, но улыбка не коснулась глаз.
— Спасибо. И прости за то, как всё получилось тогда. Мне жаль, что я причинила боль.
— Древняя история. Мы были молоды.
Они допили кофе в неловком молчании, обменялись телефонами и попрощались. Алиса ждала в стороне, делая вид, что увлечена телефоном. Но Роман чувствовал на себе её внимательный взгляд.
****
Домой он шёл пешком, хотя до квартиры было не меньше часа. Он почти убедил себя, что всё в порядке. Что Ирина сказала правду.
Но что-то царапало сознание. Мелкие детали, нестыковки. И глаза Алисы — его глаза.
Телефон зазвонил. Егор.
— Ну что, узнал что-нибудь?
— Да нет, всё нормально. Познакомилась с мужчиной, вылечилась, родила. Чудеса медицины.
— И ты поверил?
— А почему нет? Зачем ей врать?
— Не знаю. Но ты сам говорил, что врачи были категоричны. И вдруг — чудесное исцеление? Да ещё так быстро после развода?
Роман остановился посреди тротуара.
— Что ты предлагаешь? Потребовать тест ДНК?
— Почему бы и нет? Если тебе нечего бояться...
— Мне и нечего. Я верю Ирине.
— Как знаешь. Но если это твои дети, ты имеешь право знать. И они имеют право знать своего отца.
****
Ночью ему приснился сон. Он стоял на берегу моря — того самого, в Черногории. Рядом бегали две девочки, строили замок из песка. Они звали его: "Папа, папа, смотри!" И он чувствовал такое счастье, как никогда наяву.
Проснулся в холодном поту. Часы показывали 4:12 утра. Он сел на краю кровати, обхватив голову руками. И вдруг понял, что должен узнать правду, чего бы это ни стоило.
Утром он позвонил на работу и взял отгул. Потом долго сидел с телефоном, собираясь с духом. Наконец, набрал Ирине: "Нам нужно поговорить. Ещё раз. Это важно".
Ответ пришёл почти сразу: "Не думаю, что это хорошая идея".
"Пожалуйста. Ради того, что между нами было", — написал он.
Долгая пауза. Потом: "Хорошо. Сегодня в два, там же".
****
В "Гранате" было почти пусто. Ирина уже ждала его за тем же столиком. Выглядела утомлённой, будто тоже не спала.
— Роман, я не понимаю, о чём ещё говорить.
Он посмотрел ей прямо в глаза.
— О правде. Настоящей правде.
Ирина вздрогнула, отвела взгляд.
— Я же сказала тебе вчера...
— Да, сказала. И я почти поверил. Но потом начал вспоминать. Как ты всегда прикусываешь губу, когда говоришь неправду. Как отводишь глаза чуть влево. Мелкие детали, Ира. Шестнадцать лет вместе — я выучил тебя наизусть.
Она молчала, нервно теребя салфетку.
— Просто скажи мне правду. Я имею право знать.
Ирина глубоко вздохнула, словно готовясь нырнуть в ледяную воду.
— Да, — тихо произнесла она. — Алиса — твоя дочь.
Хотя Роман ожидал этого ответа, подозревал его, всё равно почувствовал, как земля уходит из-под ног. Одно дело — догадываться, и совсем другое — услышать это вот так, просто и ясно.
— Почему? — только и смог выдавить он. — Почему ты скрыла это от меня?
Ирина горько усмехнулась:
— Почему? Ты правда спрашиваешь? Мы только что развелись, Роман. Из-за того, что я не могла дать тебе детей. И вдруг я узнаю, что беременна. Как я должна была поступить? Прибежать к тебе с криками "Чудо свершилось"? Когда ты уже был с другой?
— Я бы всё бросил ради тебя. Ради вас.
— Может быть. А может, ты просто чувствовал бы себя в ловушке. В обязательстве из чувства долга. Я не хотела такой жизни ни для себя, ни для ребёнка.
Роман пытался осмыслить всё это. Шестнадцать лет. Шестнадцать лет у него была дочь, о которой он не знал.
— А София?
— Нет. София от другого мужчины. Я действительно встретила кого-то в Саратове. Мы были вместе пять лет.
Странное облегчение смешалось с разочарованием. Он понял, что надеялся, что обе девочки — его.
— Алиса знает?
— Нет. Я всегда говорила ей, что её отец ушёл до её рождения. Что он не захотел быть частью нашей жизни.
Роман почувствовал, как внутри всё сжимается от боли.
— Ты заставила мою дочь думать, что я бросил её? Что не хотел её?
— А разве не так? — голос Ирины дрогнул. — Мы развелись, потому что ты хотел детей. А я не могла их дать.
— Это нечестно, Ира. Я не знал, что она существует. Я бы никогда не оставил своего ребёнка.
Ирина смотрела на него долгим взглядом.
— Знаю. Но тогда я была молода, напугана и обижена. Я думала, что поступаю правильно.
— А сейчас? Сейчас ты тоже думаешь, что поступаешь правильно, продолжая лгать?
Ирина опустила глаза.
— Нет. Последние годы я часто думала рассказать правду. Особенно когда Алиса начала задавать вопросы об отце. Она похожа на тебя не только внешне. Такая же упрямая, такая же принципиальная.
Роман почувствовал странную гордость.
— Я хочу с ней познакомиться. По-настоящему познакомиться. Как отец.
Ирина беспомощно развела руками:
— Это не так просто. Что я скажу ей? "Знаешь, дорогая, я шестнадцать лет врала. Твой отец не бросал нас, он просто не знал о твоём существовании"?
— Правда всегда лучше лжи. Даже горькая.
— Даже если эта правда разрушит её представление о жизни?
Роман задумался. Он понимал опасения Ирины. Такая новость — удар для подростка. Но разве можно продолжать жить во лжи?
— Я думаю, нам нужно рассказать ей вместе. Не сваливать это сразу, а постепенно подготовить.
Ирина долго молчала.
— Возможно, ты прав. Но мне нужно время. Чтобы всё обдумать, подготовиться. И Алисе тоже понадобится время.
— Дай мне неделю. В следующую субботу приходи к нам домой. Познакомишься с ней неофициально, как мой старый друг. Потом, когда она привыкнет, расскажем правду.
Роман хотел возразить — неделя казалась вечностью. Но он понимал, что Ирина права.
— Хорошо. Неделя.
****
Следующие семь дней тянулись мучительно медленно. Роман не мог сосредоточиться на работе, плохо спал, почти не ел. Он рассматривал в интернете подарки для шестнадцатилетних девочек, читал статьи о воспитании подростков.
Егор был единственным, кому он рассказал правду.
— Я так и знал! С самого начала чувствовал, что тут что-то не так.
— Что мне делать, Егор? Я даже не знаю, как быть отцом. Шестнадцать лет упущено.
— Ничего не упущено. Она подросток, а не младенец. Вы сможете наладить отношения. Просто будь собой.
****
В субботу Роман стоял перед дверью квартиры Ирины с букетом и коробкой конфет. Он чувствовал себя нелепо — как подросток на первом свидании.
Дверь открыла София. Она окинула его любопытным взглядом:
— Ого! Вы тот самый мамин друг? Она ждёт вас.
Роман неловко улыбнулся:
— Да, я друг твоей мамы. Роман.
София пропустила его в квартиру.
— Я София. А это моя сестра Алиса. Она только что красилась два часа, хотя обычно ходит в футболке и джинсах.
— София! — возмущённо воскликнула Алиса. Её щёки вспыхнули. — Неправда!
Роман смотрел на свою дочь, не в силах отвести взгляд. Сейчас, когда он знал правду, сходство казалось ещё более очевидным.
— Надеюсь, мы не опоздали, — в коридор вышла Ирина. — Я как раз заканчиваю с ужином.
Она выглядела напряжённой, но держалась спокойно. Роман протянул ей букет:
— Это тебе. А это для девочек.
— О, спасибо! — София уже выхватила коробку. — Обожаю такие!
Алиса продолжала изучать его с интересом.
— Так вы давно знаете маму?
— Очень давно. Мы вместе учились в университете.
— Правда? Ты никогда не рассказывала о своих университетских друзьях.
Ирина натянуто улыбнулась:
— Не было повода. Мы не общались много лет.
— А почему?
Роман видел, как Ирина напряглась. Ей было тяжело лгать дочери.
— Так бывает. Жизнь разводит людей. Я после университета много работал, потом уехал на несколько лет за границу.
— Куда? — глаза Алисы загорелись. — Я хочу после школы поехать учиться в Европу. Или в Америку.
— Правда? Я работал в Германии, в Берлине. Прекрасный город, тебе бы понравилось.
— Я слышала, там отличные школы дизайна. Вы разбираетесь в современном искусстве?
София закатила глаза:
— О нет, только не лекция о концептуализме. Пощадите!
Ужин прошёл удивительно легко. Алиса засыпала Романа вопросами о его работе, путешествиях, любимых книгах. Он отвечал, стараясь не выдать волнения.
Это было странное чувство — разговаривать с собственной дочерью, которая не знает, кто он.
****
Следующие две недели Роман регулярно бывал в доме Ирины. Они ходили в кино, в парк, однажды выбрались за город. Алиса быстро привязалась к нему — Роман видел это по тому, как она ждала его прихода, как делилась мыслями и мечтами.
София тоже постепенно оттаивала. Однажды попросила помочь с математикой — Роман в школе был по этому предмету лучшим.
С Ириной они почти не оставались наедине. Она избегала серьёзных разговоров. Но время шло, и он всё чаще возвращался к мысли о правде.
— Мы не можем откладывать вечно, — сказал он Ирине на кухне. — Чем дольше мы молчим, тем сложнее будет рассказать.
Ирина тяжело вздохнула:
— Я знаю. Просто боюсь её реакции.
— Она умная девочка. Она поймёт.
— Поймёт, что шестнадцать лет жила во лжи? — Ирина покачала головой. — Не уверена.
— Ирина, ей скоро семнадцать. Через год она закончит школу, начнёт взрослую жизнь. Она должна знать правду о себе, о своих корнях.
Ирина долго молчала, затем кивнула:
— Хорошо. В это воскресенье. Я отправлю Софию к маме, и мы всё расскажем Алисе.
****
Воскресенье наступило слишком быстро. Роман не спал всю ночь, перебирая слова, которые скажет дочери. Как объяснить, что не знал о её существовании? Что не бросал её, а просто отсутствовал все эти годы?
Он пришёл к Ирине рано утром. Она открыла дверь с красными от недосыпа глазами.
— София уже у мамы. Алиса в своей комнате, готовится к экзамену.
Они сели на кухне, в напряжённом молчании ожидая, когда Алиса выйдет. Ирина заваривала уже третью чашку чая, когда дверь наконец открылась.
— Доброе утро! — Алиса вошла на кухню, сонно потягиваясь. — О, Роман, вы уже здесь? Не ожидала так рано.
— Доброе утро. Как подготовка к экзамену?
Ирина поставила перед дочерью чашку чая и тарелку с бутербродами.
— Алиса, — начала она серьёзным голосом. — Нам нужно поговорить. О чём-то важном.
Алиса замерла, переводя взгляд с матери на Романа.
— Что-то случилось?
— Нет-нет, ничего страшного. Просто нам нужно кое-что тебе рассказать.
Алиса медленно опустила бутерброд.
— Вы встречаетесь, да? Я так и знала! Все эти визиты, совместные прогулки...
— Нет, не в этом дело. Это касается твоего отца.
Алиса нахмурилась, на её лице появилось замкнутое выражение.
— Я не хочу говорить о нём. Он бросил нас до моего рождения. Какое он имеет отношение к Роману?
Ирина бросила беспомощный взгляд на Романа. Он глубоко вздохнул и тихо произнёс:
— Самое прямое, Алиса. Я и есть твой отец.
Эти слова повисли в воздухе. Алиса смотрела на него широко распахнутыми глазами, в которых недоверие сменялось шоком, потом гневом.
— Что? Что за чушь?
— Это правда, солнышко. Роман — твой биологический отец.
— И ты всё это время знала? — Алиса повернулась к матери. Голос дрожал. — Ты говорила, что он нас бросил! Что не хотел меня!
— Это неправда. Я не знал о тебе. Узнал только две недели назад, случайно встретив вас в торговом центре.
Алиса вскочила из-за стола, опрокинув чашку. Горячий чай разлился по столешнице.
— Вы оба врали мне! Всю мою жизнь! — её голос сорвался на крик. — Я не верю ни одному вашему слову!
Прежде чем они успели ответить, Алиса выбежала из кухни. Хлопнула входная дверь.
— Она убежала! В чём была, даже куртку не взяла!
Роман уже натягивал свою куртку:
— Я найду её. Только скажи, куда она могла пойти?
— Может, к подруге Кате? Или в парк? Там есть место, где они с друзьями собираются...
****
На улице моросил мелкий дождь. Роман оглядывался, пытаясь угадать, куда направилась Алиса. Тонкая фигурка в джинсах и футболке мелькнула в конце улицы — она шла быстрым шагом.
— Алиса! Подожди!
Она услышала, но только ускорила шаг. Роман догнал её, схватил за руку:
— Алиса, пожалуйста...
— Отпустите меня! — она резко вырвала руку. На глазах блестели слёзы. — Я не хочу вас видеть! Никого из вас!
— Ты простудишься. Возьми хотя бы куртку.
Роман снял свою и протянул ей. Алиса хотела отказаться, но дрожь пробежала по телу — под дождём было холодно. Неохотно она набросила куртку на плечи.
— Можно я просто провожу тебя? Никаких разговоров. Просто чтобы убедиться, что ты в безопасности.
Алиса пожала плечами. Они пошли рядом в неловком молчании.
— Я всегда мечтала об отце, — вдруг произнесла Алиса. — Фантазировала, что он герой, спасатель или врач. Что он уехал спасать людей и потому не мог быть с нами.
Роман почувствовал, как к горлу подкатывает ком.
— А потом я поняла, что это глупости. Что он просто не хотел нас. Меня. И научилась жить с этим. А теперь оказывается, что всё не так? Что мама всё время врала?
— Она хотела как лучше. Мы развелись незадолго до того, как она узнала о беременности. Это было сложное время для нас обоих.
— И что, за шестнадцать лет ни один из вас не подумал, что мне, возможно, нужен отец? Что я имею право знать правду?
Роман остановился.
— Я клянусь тебе, Алиса. Если бы я знал о тебе, я бы был рядом. Каждый день твоей жизни. Не проходило бы и дня, чтобы ты не знала, как сильно я тебя люблю.
Она впервые посмотрела ему прямо в глаза — долгим, изучающим взглядом.
— У меня есть бабушка? — вдруг спросила она. — Она жива?
Роман ощутил укол вины. Его мать не знала, что у неё есть внучка.
— Да, жива. Ей 72 года, живёт в пригороде. Она тоже не знает о тебе.
— А ещё родственники? Дяди, тёти, кузены?
— Моя сестра Валентина живёт в Канаде с мужем и двумя сыновьями. Они твои двоюродные братья, Миша и Костя. Им двенадцать и девять.
Алиса впитывала информацию. Лицо её постепенно смягчалось.
— Значит, у меня целая семья, о которой я не знала. Это странно.
Они дошли до небольшого сквера. Алиса села на скамейку, Роман осторожно устроился рядом.
— Что теперь? Что всё это значит для нас?
Роман понимал, что от его ответа многое зависит.
— Это значит ровно то, что ты захочешь. Я не собираюсь врываться в твою жизнь и требовать чего-то. Но я хочу, чтобы ты знала: я здесь. И буду здесь столько, сколько тебе нужно.
— А если мне нужен отец? Настоящий. Не просто биологический донор, а человек, на которого можно положиться?
— Тогда я сделаю всё, чтобы стать таким отцом. Я знаю, что шестнадцать лет не вернуть. Но у нас впереди целая жизнь, Алиса.
Она смотрела на него долгим взглядом.
— Я не знаю, смогу ли сразу начать называть вас папой. Это слишком странно пока.
— Я понимаю. Никаких ожиданий, никакого давления. Всё в твоём темпе.
— Но я хотела бы узнать вас лучше. Свою семью. Бабушку, двоюродных братьев. Может быть, даже съездить в Канаду на каникулы?
Роман почувствовал, как сердце готово выпрыгнуть из груди от радости.
— Конечно. Мы можем начать с малого. Может, в следующие выходные съездим к бабушке? Она печёт лучшие в мире пироги с вишней.
— Я тоже люблю вишнёвые пироги, — Алиса улыбнулась чуть шире. — Мама говорит, что я странная — все дети любят шоколад и клубнику, а я вишню и чернику.
— Это у тебя от меня. Я в детстве мог съесть целую кастрюлю вишнёвого варенья за раз.
****
Прошло три месяца. Жизнь Романа изменилась до неузнаваемости. Теперь каждые выходные он проводил с Алисой — они ходили в музеи, кино, на выставки. Она познакомилась с бабушкой, которая не могла наглядеться на внучку.
София постепенно привыкла к Роману. Хотя он не был её отцом, она всё чаще обращалась к нему за советом или помощью с уроками.
С Ириной отношения оставались сложными. Слишком много невысказанных обид стояло между ними. Но ради Алисы они научились находить общий язык.
Однажды вечером, когда Роман провожал Алису домой после концерта, она вдруг остановилась и серьёзно посмотрела на него:
— Я долго думала. Можно я буду называть тебя папой? Если ты не против, конечно.
Роман почувствовал, как к горлу подкатил ком. Три месяца она обращалась к нему по имени, и он не смел надеяться на большее.
— Я был бы счастлив.
Алиса улыбнулась и взяла его за руку — жест, который тоже появился недавно.
— Знаешь, иногда я злюсь на маму за то, что она скрывала правду так долго. И на тебя — что ты не искал меня. А потом думаю: может, всё к лучшему? Если бы вы с мамой остались вместе только из-за меня, были бы несчастны...
— Мы никогда не узнаем, как могло бы быть. Но я знаю одно: ты — лучшее, что случилось в моей жизни. Даже если я узнал об этом с опозданием в шестнадцать лет.
****
Может быть, у их истории не было идеального начала. Может быть, они потеряли слишком много времени. Но сейчас, глядя на дочь рядом, Роман думал, что иногда жизнь даёт второй шанс.
И он больше не собирался его упускать.
***Прошло два года. Роман стал настоящим отцом для Алисы — они вместе выбирали университет в Берлине, планировали будущее. Однажды вечером Алиса пришла домой раньше обычного, бледная и взволнованная. "Папа, мне нужно с тобой поговорить. Я встретила женщину, которая утверждает, что она моя биологическая мать, а не мама", — дрожащим голосом произнесла она. Роман почувствовал, как земля уходит из-под ног. Неужели Ирина скрывала от него ещё одну тайну? "Она сказала, что отдала меня на удочерение сразу после рождения и всё это время искала меня", читать новый рассказ...