Хмурый ноябрьский вечер окутывал город холодной сыростью. По стеклу окон лениво сползали капли дождя, образуя замысловатые узоры. Анна сидела в старом кресле, поджав ноги, и рассеянно смотрела на мокрую улицу. Внутри неё зияла пустота, словно часть души исчезла, оставив лишь тоскливую тишину.
Три дня назад ушёл из жизни её дед. Иван Фёдорович покинул этот мир тихо, во сне, как будто решил, что пришло время отдохнуть после долгой жизни. Восемьдесят шесть лет — ярких, полных событий, иногда тяжёлых, но прожитых с честью. Анна всё ещё не могла осознать, что больше не услышит его низкий голос, не почувствует тёплую тяжесть его руки на своём плече, не встретит его добрый взгляд из-под густых бровей, тронутых сединой.
— Сколько ещё ты будешь сидеть в темноте? — голос мужа выдернул её из задумчивости.
Дмитрий стоял в дверях, опираясь на косяк. Высокий, с резкими чертами лица, он всегда выглядел человеком, твёрдо знающим, чего хочет. Именно эта уверенность когда-то очаровала Анну. Но сейчас его слова звучали раздражающе резко.
— Думаю о деде, — тихо ответила она.
— Понимаю, — Дмитрий сделал паузу, изображая сочувствие, которого, кажется, не испытывал. — Но жизнь не стоит на месте. Надо обсудить наследство.
Анна вздрогнула. О завещании она узнала лишь вчера, когда их вызвал к себе адвокат деда, Пётр Андреевич. Сухой, но внимательный старик в строгом костюме огласил последнюю волю Ивана Фёдоровича. Дед оставил Анне две квартиры: одну, где он жил последние десятилетия, и вторую, о которой она даже не подозревала. Это открытие ошеломило её.
— Ты уже всё решил, да? — Анна посмотрела на мужа.
— А что тут решать? — Дмитрий присел на край дивана, взял её руку. — Одну квартиру продадим, вложим деньги в мой проект. Вторую оформим на Светлану.
— На твою сестру? — Анна удивлённо подняла брови. — Почему?
— Ты же знаешь, как ей тяжело, — в голосе Дмитрия появилась лёгкая раздражённость. — Развод, долги, ребёнок...
— Но квартиры дед оставил мне, — твёрдо, но тихо сказала Анна.
— И что? — Дмитрий выпустил её руку и встал. — Мы семья. Всё наше — общее. Я же не говорю, что обе квартиры надо отдать ей.
Его тон был таким уверенным, что Анна почувствовала нарастающий гнев, но сил спорить не было.
— Давай обсудим позже, — попросила она. — Мне нужно время.
— Время? — Дмитрий хмыкнул. — На что? Всё и так ясно. Или ты хочешь бросить Свету в беде?
Он направился к выходу, но у двери обернулся:
— Завтра она придёт к нам на ужин. Заодно всё обсудим.
Квартира деда встретила Анну скрипом деревянного пола и запахом старых книг, пропитавшим стены. Здесь всё дышало его присутствием: массивный шкаф с посудой, которую он хранил для "особых дней", полки, заставленные книгами по истории и философии, выцветшее кресло у окна. В этой квартире прошло её детство — здесь она учила уроки, пряталась от родительских ссор, слушала рассказы деда.
— Всё продумал, да, дед? — Анна провела пальцами по корешкам книг.
Она вытащила старый том Достоевского — дед обожал перечитывать "Братьев Карамазовых". Между страниц нашлась фотография: молодой Иван Фёдорович в военной форме рядом с незнакомой девушкой. На обороте было написано выцветшими чернилами: "Киров, 1963. На память". Анна никогда не видела эту фотографию и не знала, кто эта женщина.
Зазвонил телефон. На экране высветилось имя матери.
— Анечка, ты как? — голос Елены Николаевны звучал устало.
— Нормально, мама. Я у деда в квартире.
— Одна?
— Да. Хочу разобрать его вещи...
— Понимаю, — мать замолчала. — Дима сказал, что вы собираетесь продать одну квартиру, а вторую отдать Светлане. Это так?
Анна сжала телефон.
— Нет, мама. Это его идея, не моя.
— Слава богу, — выдохнула Елена Николаевна. — Я так и думала. Аня, послушай... Не торопись с решениями. Особенно такими.
— Ты что-то знаешь? — насторожилась Анна.
— Знаю, что твой дед был не из тех, кто делает что-то просто так. Если он оставил тебе квартиры, значит, у него были на то причины. Приезжай ко мне, поговорим.
Елена Николаевна жила в уютной квартире на краю города. После развода с отцом Анны она не вышла замуж снова, посвятив себя работе в архиве и коллекции фиалок, которые украшали её подоконники.
— Чай? — спросила мать, когда Анна устроилась на диване.
— Да, с мятой, если есть.
Мать поставила чашки и села напротив. В свои пятьдесят восемь она сохранила ясный взгляд и лёгкую улыбку, несмотря на серебряные нити в тёмных волосах.
— Что ты хотела рассказать? — спросила Анна, отпивая горячий чай.
Елена Николаевна посмотрела на дочь.
— Ты знаешь, что твой дед был не только преподавателем?
— Конечно. Он рассказывал про службу в армии, про переводы на Кубе, в Венгрии...
— А про Киров он упоминал?
Анна вспомнила фотографию.
— Нет. Только сегодня нашла снимок с какой-то женщиной.
Елена Николаевна вздохнула.
— Это была Лидия. Первая любовь деда. Они встретились, когда ему было двадцать пять, а ей — двадцать. Планировали свадьбу, но война их разлучила. Дед уехал в Афганистан, а когда вернулся, Лидия уже была замужем.
— Он никогда об этом не говорил, — удивилась Анна.
— Не любил вспоминать. Но он всегда заботился о ней. Даже после её замужества помогал её семье, не афишируя этого.
— А вторая квартира... — начала Анна, догадываясь.
— Да. Это квартира Лидии. Она умерла семь лет назад и оставила её деду. У неё не было детей, а муж умер раньше.
Анна молчала, осмысливая услышанное. Перед глазами стоял образ деда — строгого, но с добрыми морщинками у глаз, всегда готового выслушать.
— И что мне делать? — спросила она.
— То, что сердце подскажет, — ответила мать. — Только не позволяй никому решать за тебя.
Вернувшись домой, Анна застала гостей. Светлана, сестра Дмитрия, гремела посудой на кухне, напевая что-то весёлое.
— А вот и ты! — воскликнула она, увидев Анну. — Мы уже заждались.
Светлана, как всегда, выглядела безупречно: модная причёска, яркий макияж, стильный костюм. Никто бы не заподозрил, что за этой лощёной внешностью скрываются проблемы.
— Привет, — сдержанно ответила Анна. — Не знала, что вы придёте.
— Дима сказал, что можно, — Светлана махнула рукой, сверкнув новым кольцом. — Мои соболезнования, кстати. Дед был замечательным.
Её тон казался формальным, и Анна сомневалась, что Светлана вообще знала Ивана Фёдоровича.
— Спасибо, — сухо ответила она. — Где Дима?
— В ванной, — Светлана уселась на стул, закинув ногу на ногу. — Мы тут как раз думали, что делать с квартирами.
— Правда? — Анна сняла пальто. — И что надумали?
— Ну, у тебя теперь две лишние квартиры, — начала Светлана. — Дима говорит, одну можно продать — лучше ту, что на Лесной, она побольше. А вторую... — она сделала паузу, — можно оформить на меня. Ты же знаешь, как мне сейчас тяжело.
Анна почувствовала, как внутри закипает возмущение, но сдержалась.
— Я ещё не решила, что делать с наследством, — спокойно сказала она. — Мне нужно время.
— Время? — Светлана нахмурилась. — Зачем? Всё же очевидно. У вас с Димой и так есть жильё. Зачем тебе ещё две квартиры?
— Их оставил мне дед, — твёрдо ответила Анна. — И решать буду я.
Светлана поджала губы, но в этот момент на кухню вошёл Дмитрий.
— О чём спор? — спросил он, вытирая руки полотенцем.
— Твоя жена, похоже, не хочет помогать моей сестре, — едко бросила Светлана.
Дмитрий посмотрел на Анну.
— Мы же всё обсудили, — в его голосе сквозило раздражение.
— Нет, Дима, — покачала головой Анна. — Ты говорил, а я слушала. Это разные вещи.
В комнате наступила тишина.
— Ладно, — Светлана встала. — Пойду. Вижу, вам есть о чём поговорить.
Когда она ушла, Дмитрий повернулся к Анне:
— Что с тобой? — спросил он. — Ты ставишь меня в дурацкое положение.
— Я? — Анна усмехнулась. — А решать за меня, что делать с моим наследством, — это не ставить меня в дурацкое положение?
— Брось, Аня. Я просто хотел помочь. Ты же знаешь, как тяжело Свете.
— Знаю, — кивнула Анна. — Но я также знаю, что за последний год она купила новую машину, ездила на Мальдивы и хвасталась шубой. Не похоже на человека, который тонет в долгах.
— У неё ипотека! — повысил голос Дмитрий. — И ребёнок!
— Которого она почти не видит, потому что он живёт с отцом, — возразила Анна. — И которому она не помогает.
Дмитрий замолчал, явно не ожидав такого.
— Откуда ты знаешь? — спросил он.
— Я умею слушать и наблюдать, — Анна посмотрела ему в глаза. — А теперь скажи честно: зачем тебе нужно, чтобы квартира была оформлена на Светлану?
— Я же сказал, хочу помочь сестре, — он отвёл взгляд.
— Неправда, — тихо, но твёрдо сказала Анна.
На следующий день она позвонила адвокату деда.
— Пётр Андреевич, нам нужно встретиться. Это срочно.
Они договорились о встрече в кафе недалеко от его офиса. Пётр Андреевич, как всегда, был безупречно одет: строгий костюм, аккуратный галстук, редкие волосы зачёсаны набок.
— Что вас беспокоит, Анна Ивановна? — спросил он, когда им подали чай.
— Я хочу знать всё о наследстве. О второй квартире. О Лидии.
Адвокат слегка приподнял брови.
— Вы уже что-то узнали, — констатировал он. — Что именно вас волнует?
— Почему дед оставил мне две квартиры? Почему не говорил о второй? И что он хотел, чтобы я с ними сделала?
Пётр Андреевич задумчиво отхлебнул чай.
— Иван Фёдорович был человеком особенным, — начал он. — Он не любил хвалиться добрыми делами, а их у него было немало.
Он достал из портфеля конверт и протянул Анне.
— Это письмо он просил передать вам через неделю после его ухода. Но, думаю, сейчас подходящий момент.
Анна открыла конверт дрожащими руками. Внутри был лист, исписанный знакомым почерком деда.
"Дорогая Анечка!
Если ты читаешь это, значит, я уже не с тобой. Не печалься — я прожил долгую жизнь, и она была хорошей. Ты — большая часть моего счастья.
Ты, наверное, удивилась второй квартире. Хочу рассказать её историю.
В 1963 году я встретил Лидию. Мы полюбили друг друга, мечтали о семье. Но война нас разлучила. Когда я вернулся, она была замужем. Я не стал вмешиваться — видел, что она счастлива.
Годы спустя мы встретились снова. Её муж болел, семье не хватало денег. Я помогал, как мог, но тайно. После её смерти она оставила мне свою квартиру. Я жалею, что не успел попрощаться.
Эту квартиру я хочу, чтобы ты сохранила. Не для себя — у тебя есть дом. Для тех, кому нужна помощь: семьям, старикам. Может, сдашь её за небольшую плату или придумаешь что-то своё. Я верю в твою доброту.
Моя квартира — твоя. Решай, как ею распорядиться. Но помни: главное в жизни — не вещи, а люди, честность и доброта.
Будь счастлива, моя девочка.
Твой дед, Иван"
Анна отложила письмо, вытирая слёзы.
— Он знал, что будут споры, да? — спросила она адвоката.
— Иван Фёдорович был прозорлив, — уклончиво ответил Пётр Андреевич. — И очень за вас переживал.
— Почему?
— Он боялся, что ваш муж... — адвокат замялся, — имеет на вас слишком сильное влияние. И не всегда в ваших интересах.
Анна задумалась. За годы брака она действительно стала больше доверять Дмитрию, чем себе. Постепенно она отказалась от своих хобби, друзей, мечтаний. И не заметила, как стала его тенью.
— Что мне делать? — спросила она.
— Я не могу решать за вас, — ответил Пётр Андреевич. — Но в завещании есть пункт, о котором я не говорил. Наследство не подлежит разделу при разводе. Это юридически закреплено.
Анна удивлённо посмотрела на него.
— Он всё предусмотрел.
— Ваш дед был мудрым человеком, — кивнул адвокат. — И ещё он оставил вам это.
Он передал ей небольшую записную книжку в тёмной обложке.
— Это адреса людей, которым он помогал. Думаю, вам будет полезно с ними познакомиться.
Вечером Анна позвонила подруге Марине.
— Марин, можешь встретиться? Мне нужно поговорить.
— Конечно, — ответила та. — Через час в нашем кафе?
"Нашим кафе" была маленькая кофейня у реки, где они, ещё студентками, часами болтали о жизни.
Марина уже ждала за столиком. В свои тридцать она выглядела моложе — короткие волосы, живые глаза, энергия юности. Юрист с успешной практикой, она всё ещё казалась той самой девчонкой с лекций.
— Выглядишь неважно, — сказала Марина, когда Анна села.
— Спасибо за честность, — слабо улыбнулась Анна.
— Серьёзно. Что стряслось? Из-за деда?
— И да, и нет, — Анна рассказала всё: о наследстве, о давлении Дмитрия, о письме деда, о разговоре с адвокатом.
Марина слушала, не перебивая.
— Знаешь, я никогда тебе этого не говорила, но твой Дима всегда казался мне... скользким, — сказала она, когда Анна закончила.
— Почему?
— Он всегда говорит "мы решили", когда решает только он. И эта его привычка ставить тебя перед фактом... А его сестра — вообще отдельная история. Помнишь, как она на твоём дне рождения учила всех жить?
Анна улыбнулась, вспомнив тот вечер.
— И что мне делать? — спросила она.
— А чего ты хочешь? — серьёзно посмотрела Марина.
Анна задумалась. Впервые за долгое время она задала себе этот вопрос.
— Хочу выполнить волю деда. Помочь тем, кому он помогал. И не хочу, чтобы Светлана получила квартиру просто так.
— Тогда скажи это Диме. Прямо, — пожала плечами Марина. — И держись своего.
— Это не так просто, — вздохнула Анна. — Он умеет убеждать. После разговоров с ним я сама не понимаю, чего хочу.
— Тогда запиши свои мысли, — Марина протянула ей блокнот. — Напиши, что решила. И перечитывай, когда он начнёт давить.
Анна взяла ручку и написала:
"Я, Анна Ивановна Климова, решила:
1. Не продавать квартиры деда.
2. Использовать вторую квартиру для помощи нуждающимся, как он хотел.
3. Не поддаваться давлению."
— Молодец, — одобрила Марина. — Теперь ты знаешь, что делать.
Дома Анну ждал тяжёлый разговор. Дмитрий сидел в гостиной с бокалом коньяка.
— Ну что, надумала? — спросил он вместо приветствия.
— Да, — Анна сбросила пальто. — Я не продам квартиры и не оформлю их на Светлану.
Дмитрий медленно поставил бокал.
— Вот как, — холодно сказал он. — И что изменилось?
— Я прочитала письмо деда. Узнала о второй квартире. И поняла, что не могу просто так отдать то, что он оставил мне.
— О чём ты? — Дмитрий усмехнулся. — Твой дед был обычным стариком с кучей тайн. Знаешь, чем он занимался в молодости?
— Знаю, — ответила Анна. — Он был военным переводчиком. И уважаемым человеком.
— Уважаемым? — Дмитрий наклонился ближе. — А мне говорили, что он был связан с чем-то тёмным. Может, даже с разведкой.
— Кто говорил? — Анна почувствовала гнев.
— Люди, которые знают больше тебя.
— Это ложь, — отрезала она. — И это не имеет отношения к наследству.
Дмитрий прошёлся по комнате.
— Послушай, Аня, — его тон стал мягче. — Я понимаю, ты расстроена. Но подумай: зачем тебе две квартиры? Сдавать их? Вечно возиться с ремонтом, жильцами? Оно тебе надо?
— Я разберусь, — ответила она.
— А если продать хотя бы одну, — продолжал он, — мы вложим деньги в бизнес. У меня есть идея, очень перспективная...
— Нет, — прервала Анна. — Я не продам. И не вложу деньги в твои проекты. Последний раз это закончилось потерей наших сбережений.
Лицо Дмитрия потемнело.
— Я работаю, чтобы нас обеспечить, а ты не хочешь меня поддержать? Это эгоизм, Аня.
— Эгоизм — решать за меня, — твёрдо сказала она. — В завещании есть пункт: наследство не делится при разводе.
Дмитрий замер.
— Ты угрожаешь разводом? — тихо спросил он.
— Нет. Я просто говорю, как есть.
— Хорошо, — он сел. — Давай говорить спокойно. Я понимаю, ты хочешь уважить деда. Но подумай о нас. Если не хочешь продавать, помоги хотя бы Свете. Она теперь твоя семья.
— Светлана — твоя сестра, — возразила Анна. — И я не уверена, что ей нужна помощь.
— Что ты имеешь в виду? — нахмурился Дмитрий.
— Она тратит деньги на роскошь, но не может купить квартиру? Это странно.
Дмитрий отвёл взгляд.
— У неё сложная ситуация...
— Которую она сама создала, — закончила Анна. — Мой ответ окончательный.
Она встала и направилась к двери.
— Куда ты? — окликнул Дмитрий.
— К маме. Хочу побыть одна.
Следующие дни Анна провела в квартире деда, разбирая его вещи. Среди бумаг она нашла письма, фотографии, записи. Жизнь Ивана Фёдоровича открывалась ей заново: его служба, его доброта, его тайная помощь людям.
Она узнала, что дед поддерживал многих: оплачивал лечение детям, помогал студентам, заботился о стариках. И всё это — без лишних слов.
"Как мало я о тебе знала," — думала Анна, листая его дневники.
В дверь позвонили. На пороге стоял мужчина лет сорока пяти, с усталым лицом и добрыми глазами.
— Вы Анна? — спросил он. — Внучка Ивана Фёдоровича?
— Да, — ответила она. — А вы?
— Сергей, сосед деда. Можно поговорить?
Анна впустила его. Они сели на кухне.
— Я знал вашего деда двадцать лет, — начал Сергей. — Удивительный человек. Настоящий.
— Давно вы здесь живёте? — спросила Анна, ставя чайник.
— С тех пор, как вернулся из армии. Иван Фёдорович тогда уже был на пенсии. Он помог мне в трудный момент.
— Как?
Сергей помолчал.
— Я воевал. Вернулся с травмами, без работы. Запил. Ваш дед нашёл меня в подъезде, напоил чаем, помог устроиться на работу. С тех пор я трезвый.
Анна разлила чай.
— За неделю до смерти он просил присмотреть за вами, — продолжил Сергей. — Сказал, вы добрая, но слишком доверчивая.
— И что вы думаете теперь? — спросила она.
— Вчера видел вашего мужа и его сестру. Они приходили сюда, когда вас не было. У них были ключи.
Анна похолодела.
— Что они делали?
— Фотографировали квартиру. Говорили о цене, о каких-то бумагах.
Анна вспомнила записную книжку с адресами. Проверив ящик стола, она убедилась, что она на месте.
— Странно, — пробормотала она. — Что им нужно?
— Может, что-то из документов деда? — предположил Сергей. — Он говорил о бумагах, важных для наследства.
— Спасибо, что рассказали, — сказала Анна.
— Если что — звоните, — Сергей оставил свой номер.
После его ухода Анна проверила квартиру, но всё казалось нетронутым. Её мысли прервал звонок Дмитрия.
— Нам нужно встретиться, — сказал он встревоженно. — Это срочно.
— Что случилось?
— Не по телефону. Приезжай домой.
Анна колебалась, но тон мужа заставил её согласиться.
Дома её встретил запах ужина и накрытый стол: свечи, вино, цветы.
— Что это? — удивилась она.
— Ужин, — улыбнулся Дмитрий. — Хочу всё исправить. Поговорить спокойно.
Анна скептически посмотрела на него. Романтические ужины не были в его стиле.
— С чего такая забота? — спросила она.
— Соскучился, — он попытался её обнять, но Анна отстранилась.
— Ты говорил, что-то срочное.
— Да, — он сел. — Я понял, что был неправ. Это твоё наследство, тебе решать.
— И что изменилось? — недоверчиво спросила Анна.
— Ты. Я видел, как тебе важна память деда. Не хочу быть между вами.
Это было так не похоже на него, что Анна насторожилась.
— Чего ты хочешь взамен? — прямо спросила она.
— Ничего, — он выглядел обиженным. — Может, подумаем вместе, как использовать вторую квартиру?
— Вот оно что, — Анна откинулась на спинку стула. — Новая тактика?
— О чём ты?
— О том, что ты всё равно хочешь контролировать наследство.
— Ты несправедлива, — нахмурился Дмитрий.
— А ты был в квартире деда с Светланой, когда меня там не было? — спросила она в лоб.
Он замер.
— Не понимаю, о чём ты, — сказал он, отпивая вино.
— Вас видели, — устало сказала Анна.
— Ладно, — признался он. — Мы заходили. Хотели посмотреть квартиру. Чтобы Света поняла, о чём речь.
— И всё?
— А что ещё? — он развёл руками.
Анна смотрела на него, пытаясь понять, лжёт ли он.
— Хорошо, — сказала она. — Я не продам квартиры и не оформлю их на Светлану. Это моё решение. Если ты с этим не согласен, нам стоит пересмотреть отношения.
Дмитрий молчал, глядя в бокал. Потом поднял глаза:
— А если я скажу, что это вопрос жизни и смерти?
— Что? — не поняла Анна.
— Светлане нужны деньги. Она задолжала людям. Опасным людям.
— Каким людям? — спросила Анна.
— Не важно. Важно, что без квартиры ей конец.
— И ты хочешь, чтобы я отдала квартиру деда ради этого? — недоверчиво сказала Анна.
— Не отдала. Оформила на неё. Она продаст и расплатится.
— Кроме памяти деда, — тихо сказала Анна.
Дмитрий вскочил.
— Хватит про память! Он умер, а Света жива, и ей угрожают!
— В какие долги она влезла? — спросила Анна.
— Не твоё дело, — огрызнулся он. — Ты можешь помочь, но не хочешь.
Анна встала.
— Знаешь, я думаю, это всё ложь. Вы со Светой хотите забрать квартиры. И готовы на всё.
— Ты параноик! — крикнул Дмитрий. — Я спасаю сестру, а ты обвиняешь меня!
— Тогда докажи, — спокойно сказала Анна. — Покажи документы, познакомь с этими людьми.
— Это невозможно, — отрезал он.
— Как я и думала, — Анна направилась к двери.
— Стой! — он схватил её за руку. — Ты не понимаешь, с кем связываешься. Они опасны. Для тебя тоже.
— Ты мне угрожаешь? — Анна вырвала руку.
— Предупреждаю. Ради тебя же.
— Моё дело — моё, — отрезала она и вышла.
Следующие дни Анна жила у матери, игнорируя звонки Дмитрия. Она изучала записную книжку деда, встречалась с людьми, которым он помогал. Их истории потрясли её: учительница, которой дед оплатил лечение, семья, получавшая от него поддержку, парень из детдома, которому он помог с учёбой.
Эти люди говорили о деде с теплотой. Он был для них не просто помощником, а человеком, который давал надежду.
Анна решила создать фонд помощи, используя доходы от аренды квартиры Лидии. Она обсудила это с Петром Андреевичем, и он поддержал её, предложив помощь с документами.
— Ваш дед был бы горд, — сказал он.
— Надеюсь, — улыбнулась Анна.
В тот же день ей пришло сообщение от Светланы: "Нужно поговорить. Без Димы. Это важно".
Анна колебалась, но любопытство победило. Они встретились в кафе.
Светлана выглядела скромнее обычного: без макияжа, в простой одежде.
— Спасибо, что пришла, — сказала она. — Я не думала, что ты согласишься.
— О чём речь? — спросила Анна.
— Я должна извиниться, — Светлана опустила взгляд. — За всё. За ложь о долгах. Это была идея Димы.
— Почему ты мне это говоришь? — спросила Анна.
— Потому что всему есть предел, — Светлана грустно улыбнулась. — Я узнала о твоём деде. О том, как он помогал людям.
— От кого? — удивилась Анна.
— От тех, с кем ты встречалась. Я следила за тобой. Хотела понять твои планы. А узнала другое.
— Что?
— Что я всю жизнь брала, не думая о других. И мне стало стыдно.
— И что дальше? — спросила Анна.
— Я уезжаю. Хочу начать заново. Но сначала должна тебя предупредить: Дима хочет подать в суд. Оспорить завещание. Доказать, что ты недееспособна.
— Что? — Анна замерла.
— Он собрал справки. О твоей депрессии пару лет назад. Говорит, есть доказательства, что ты не можешь принимать решения.
Анна вспомнила, как после потери ребёнка Дмитрий настоял на её лечении.
— Почему ты мне это говоришь? — спросила она.
Светлана достала папку.
— Здесь документы, которые собрал Дима. Поддельные, конечно.
Анна пролистала бумаги. Всё выглядело правдоподобно.
— Спасибо, — сказала она. — Но почему ты это делаешь?
— Хочу хоть что-то исправить, — Светлана встала. — Будь осторожна с Димой.
Анна позвонила Марине.
— Мне нужна твоя помощь, — сказала она. — Срочно.
В офисе Марины Анна показала папку.
— Это может сработать? — спросила она.
Марина изучила документы.
— Теоретически — да, — ответила она. — Если всё собрать, можно убедить суд, что ты неадекватна. Особенно с нужным судьёй.
— Что делать? — спросила Анна.
— Расскажи всё с самого начала.
Анна поведала о разговоре со Светланой, о планах Дмитрия.
— Интересно, почему она заговорила, — задумалась Марина. — Но я бы перестраховалась. Вот план...
План был прост: Анна должна записать разговор с Дмитрием. Если он подтвердит слова Светланы, запись станет доказательством.
Вечером Анна позвонила мужу и предложила встретиться в парке. Дмитрий согласился.
Анна пришла первой, включила диктофон и спрятала телефон. Дмитрий явился вовремя, но выглядел напряжённым.
— Рад, что позвонила, — сказал он, садясь на скамейку. — Скучал.
— Я тоже, — солгала Анна. — Думала о нас.
— И что решила? — спросил он.
— Я устала спорить, — вздохнула она. — Может, ты прав, и я слишком зациклилась на деде.
Дмитрий улыбнулся.
— Значит, ты согласна с квартирами?
— Почти, — Анна сделала паузу. — Но сначала скажи: правда, что Светлана задолжала опасным людям?
— Да, — он замялся. — Я же говорил.
— Почему тогда она это отрицает?
— Ты говорила с ней? — в его голосе появилась тревога.
— Да. И она рассказала о твоих планах. О суде. О моей "недееспособности".
Дмитрий оглянулся.
— Бред, — резко сказал он. — Она выдумывает.
— А документы? — Анна достала папку.
Его лицо изменилось.
— Откуда это? — прошипел он.
— Не важно. Важно, что ты хотел использовать это против меня.
— Чего ты хочешь? — он взял себя в руки. — Я беспокоился о тебе. Ты была не в себе после смерти деда.
— Настолько, что не могла решать? — уточнила Анна.
— Да. Это для твоего блага.
— А то, что деньги пойдут на несуществующий бизнес — тоже для моего блага?
— О чём ты? — напрягся он.
— Я проверила. У тебя нет проекта. Зато есть долги. Ты заложил машину, дачу...
— Ты следила за мной? — повысил голос Дмитрий.
— Нет. Просто начала замечать, — ответила Анна.
Он встал.
— Твой дед всю жизнь настраивал тебя против меня! А ты слушала его, а не мужа!
— Дед видел тебя насквозь, — твёрдо сказала Анна. — Видел, как ты мной манипулируешь.
— Думаешь, ты умная? — усмехнулся он. — Пять лет делала, что я скажу, а теперь бунтуешь? Не выйдет. Либо ты отдаёшь квартиры, либо я иду в суд.
— Значит, Светлана не солгала, — сказала Анна. — Ты хотел объявить меня недееспособной.
— А что мне оставалось? — он развёл руками. — Мне нужны деньги.
— Сколько? — спросила она.
Он назвал сумму, от которой у Анны перехватило дыхание.
— Куда делись такие деньги?
— Не твоё дело, — огрызнулся он. — Без квартир мне конец. Выбирай: либо делаем по-моему, либо я тебя уничтожу.
— Верю, — Анна встала. — Но наш разговор записан. Каждое слово. Суду будет интересно.
Она ушла, не оборачиваясь, несмотря на его крики. Впервые она чувствовала, что делает правильно.
Через полгода Анна стояла у окна в квартире деда, глядя на апрельское солнце. На столе лежали документы фонда имени Ивана Фёдоровича Романова.
Развод с Дмитрием прошёл легко. После разговора в парке он отступил. Возможно, из-за записи, а возможно — из-за Светланы, которая подтвердила его планы.
Светлана уехала, как и обещала. Перед отъездом она зашла к Анне.
— Не жду прощения, — сказала она. — Но твой дед изменил мою жизнь. Даже после смерти.
Квартиру Лидии Анна сдала семье беженцев: матери с двумя детьми. Она помогала им обустроиться, приносила книги и одежду.
Свою квартиру Анна оставила себе. Здесь всё напоминало о деде. Здесь она была дома.
В дверь позвонили. На пороге стоял Сергей с коробкой.
— Принёс книги, — сказал он. — Иван Фёдорович давал их мне. Теперь они должны быть здесь.
— Зайдёшь? — предложила Анна.
Они пили чай, говорили о работе Сергея в центре для ветеранов, о планах фонда. Они стали близки, хотя пока не обсуждали этого.
— Твой дед говорил: настоящее наследство — это ценности, которые мы передаём, — сказал Сергей. — Теперь я понимаю.
Анна улыбнулась.
— Дед всегда был прав. Жаль, что я не всегда слушала.
— Но теперь слушаешь, — он накрыл её руку своей.
Анна посмотрела на город, залитый солнцем. Жизнь шла вперёд, и она знала, что на верном пути.
Фонд имени Ивана Фёдоровича был зарегистрирован. Его цель — помогать тем, кто в беде, как делал дед.
Анна часто приходила на кладбище, рассказывала деду о фонде, о людях, о своих мечтах.
— Спасибо, дедушка, — говорила она, касаясь могильного камня. — За всё. За веру в меня. За настоящее наследство.
И ей казалось, что он улыбается ей с небес: "Молодец, Анечка. Я в тебе не сомневался".