Газпромыши

Двенадцатилетняя Сашка вернулась домой растрепанная и расстроенная.

― Мама, пообещай мне, что я никогда не буду жить с отчимом!

― Какой отчим, Саша? Ты с чего взяла, что я замуж собираюсь? ― удивилась ее мама Кристина.

― А вдруг ты познакомишься с кем-то?

― Доченька, да мне уже сорок два года! В этом возрасте замуж не выходят.

― Точно?

― Точно!

Кристина не лукавила. В их маленьком городке все потенциальные «женихи» занимались созданием новых страниц в подзаборной философии, пытаясь найти истину в вине и прочих недорогих напитках. К этой же категории «подзаборных философов» относился и бывший муж Кристины, отец ее дочерей ― Александры и Виктории.

Старшей из девочек, Вике, было одиннадцать, когда родители развелись. Сашке в тот год едва исполнилось три. Она не помнила отца, потому что он часто не ночевал дома, а если и приходил, то спал беспробудным, пьяным сном.

Вика хорошо помнила, как мама плакала после ссор с ним, как унижалась и просила его собутыльников оставить их семью в покое, как прятала от него деньги, а от дочери, когда та просила купить конфетку ― глаза. Конфеты для маленькой Вики были большой роскошью.

Кристина долго терпела вечное пьянство, безденежье, ссоры. Она даже решилась родить от алкоголика-мужа второго ребенка. Вдруг это его отрезвит в прямом и переносном смысле? Василий часто говорил: «Будет у меня сын ― брошу пить сразу!» Кристина поверила. Забеременела. Но родилась Сашка.

― На УЗИ говорили, что будет мальчик, ― виновато пожимала она плечами.

― Я хотел сына! Думал, Саньком назову, в честь сослуживца моего.

― Давай дочь Сашкой назовем!

― Называй как хочешь!

Рождение Сашки произвело на Ваську эффект, обратный ожидаемому. Он запил еще сильнее. А однажды во время ссоры поднял руку на Кристину прямо на глазах у Вики.

― Не трогай маму! ― закричала девочка.

От крика проснулась и заплакала трехлетняя Саша в соседней комнате. Разъяренный Василий рванул дверь в детскую, заорал:

― А ну заткнись, соплячка!

Тогда терпеливая и робкая Кристина вскочила, схватила деревянную швабру и огрела мужа ею по спине, затем сразу же ― по ногам. Он свалился на пол, прикрыл голову руками. Но Кристина, отложив швабру, поспешила к маленькой Сашке. А Вика тем временем уже звонила в милицию. Когда правоохранители подоспели, у Васьки как раз начался новый приступ агрессии. Кристина с дочками заперлась от него на балконе, а он пытался сломать дверь туда.

Ваську сразу же забрали. Когда он, протрезвев, вернулся домой, Кристина вручила ему чемодан с вещами и указала на дверь. Вика коротко сказала:

― Вали отсюда! И никогда больше не приходи.

― Ни копейки алиментов от меня не получишь!

― А и не надо мне! Уйди из нашей жизни. Справлялась всегда и сейчас тоже справлюсь.

С того дня Кристина с девочками зажила спокойно. Так ей было хорошо, что она все время удивлялась: «Почему я с ним раньше не развелась! Столько времени, столько сил потеряла зря!» Но потом смотрела на милое личико своей Сашки и невольно улыбалась: ее рождение стоило всех страданий. Васька внутри был уродом, а вот внешность природа ему подарила как у сказочного принца. Сашка пошла в него, и ею любовались все окружающие.

Правда, характер у нее был тоже отцовский. Кристина очень любила младшую дочку, старшая сестра тоже, поэтому Сашка, и без того по природе очень эгоистичная, возомнила себя центром Вселенной. Когда Вика окончила школу и поступила в экономический университет, младшей сестре стало принадлежать все внимание матери.

Кристина работала в бухгалтерии местного колледжа и подрабатывала на дому парикмахером: у нее был удивительный талант создавать красивейшие прически на любых волосах. Умелые руки матери обеспечивали неполную семью всем необходимым.

Нужды они не испытывали, поэтому о замужестве Кристина не помышляла. А вот Сашина одноклассница и единственная подруга Даша жила с отчимом. И Сашка часто слышала от Дарьи, что он ее обижает, кричит и упрекает при каждом удобном случае. Однажды он вообще заявил Даше, что ей пора подумать, как она будет себя содержать, потому что ему «надоело тянуть ее на своей шее». Саша была свидетельницей этого разговора ― и испугалась, что и в ее жизни появится такой чужой мужчина, который будет ее выгонять на работу в двенадцать лет.

― Успокойся, доченька! Мне никого, кроме тебя, не нужно! ― пообещала Сашке мама.

В тот момент Кристина не могла знать, что ее судьба вскоре изменится.

В колледж, где она работала, пришел новый мастер. Звали его Олегом Владимировичем. Скромный такой мужчина, очень сдержанный и, что удивительно, совершенно непьющий. В маленький городок он переехал из какого-то северного региона, где много лет трудился в области газовой добычи. Узнав об этом, новые коллеги в колледже стали в шутку называть его «Газпромом». Олег не возражал, в ответ на кличку всегда лишь улыбался.

Потом в городке узнали, что по образованию «Газпром» был инженером. Когда-то хорошо зарабатывал, баловал любимую жену, но уделять ей столько времени, сколько она хотела, не мог. И та нашла себе более внимательного ухажера. Олег узнал про измену, хотел было развестись, как случилась беда: его благоверная вместе с любовником попала в ДТП, в котором они оба и погибли.

После ее смерти Олег все продал, переехал к другу в маленький городок. Друг как раз был директором колледжа и предложил: «Иди ко мне мастером. У меня с кадрами беда».

Олег подумал немного и согласился. Скромная зарплата его вполне устроила: квартиру «Газпром» купил сразу, машина тоже была. А новых целей он пока не ставил: не видел смысла.

Когда Олег пришел устраиваться на работу, из отдела кадров его отправили в бухгалтерию.

― Сходите к Кристине Андреевне, передайте ей номер вашего карт-счета.

Он пришел, продиктовал данные и потом как-то долго ее расспрашивал о зарплате, об авансе, о городке и вообще обо всем, что только можно спросить у малознакомой женщины. Выведал у Кристины главное ― что она не замужем. И начал ухаживать.

Подвозил домой. Предлагал помощь в починке домашней бытовой техники. Через месяц признался, что глубоко полюбил.

А Кристина тоже влюбилась. С появлением Олега она прямо расцвела, расправила плечи, даже помолодела.

― Ты цветешь и пахнешь, Кристиночка! ― говорили подруги.

Рядом с Олегом было хорошо и спокойно. Не хотелось расставаться ни на минуту. Ее счастье омрачала лишь реакция Сашки. Она восприняла Олега в штыки.

― Чего он к тебе ходит? Не надо нам ничего чинить! Мы в мастерскую отдадим.

― Но это же дорого, доченька.

― А у нас есть деньги!

― Сашка, ремонт дома давно пора делать. Скоро наша Вика замуж выйдет, приедут к нам сваты ― неловко будет в такой квартире их принимать.

― Вот пусть Вика и делает ремонт! А нам никаких Олегов дома не надо.

Кристина рассказывала Олегу о реакции дочери. А он всегда спокойно говорил: «Ничего. Она потом поймет».

Старшая дочь Вика, которая несколько лет уже жила в другом городе и сильно переживала за маму, очень обрадовалась, когда узнала про Олега. Она специально приехала домой, чтобы познакомиться. Потенциальный отчим ей понравился.

― Вика, Олег мне предложение сделал. Не знаю, как быть. Я его прошу подождать, пока Сашка подрастет, а он отвечает, что жизнь слишком короткая...

― Я думаю, мама, Олег прав. А Сашка слишком маленькая, чтобы на нее обращать внимание. Выходи замуж, мамочка! Ты настрадалась в этой жизни. Побудь хоть немножко счастливой.

Кристина прислушалась и согласилась. Сашка на новость отреагировала очень остро. Она плакала весь вечер и причитала:

― Ты меня обманула! Променяла нас с Викой на какого-то мужика! Я тебя никогда не прощу!

Кристина сильно переживала. Пробовала поговорить с дочкой, но она отказывалась общаться и всю неделю после свадьбы не разговаривала ни с матерью, ни с новоиспеченным отчимом. Олег сказал: «Ей нужно дать время».

А Сашка бунтовала. Закончив недельную молчанку, она стала делать отчиму мелкие пакости. Однажды насыпала в его кофе соль, а в суп ― сахар. Потом спрятала письмо из налоговой, адресованное ему, из-за чего он просрочил уплату. Еще однажды подбросила ему в машину дохлую мышь.

Олег каждый раз стыдил, говорил, что это нехорошо, но из себя не выходил. Кристина просила дочь понять, что ничего не изменится от ее выходок, но Сашка лишь презрительно поводила плечами.

Отчима она называла только по кличке ― Газпромом.

― Саша! Это так некрасиво. Так грубо! ― упрекала мать.

― А как мне его называть? Папой? Еще чего!

― Ну зачем папой. Просто дядей Олегом.

― Обойдется!

Кристина не знала, как убедить дочь не воевать с мужем, и это сильно портило ей жизнь. Саша частенько упрекала мать: «Конечно, я плохая! Ты скоро родишь себе маленького «газпромыша», и я буду вообще не нужна!» Но Кристина хорошо знала, что детей у них с Олегом при всем желании быть не может. Муж страдал бесплодием. И это было его самой большой жизненной трагедией.

― Я очень люблю детей. Мечтал о большой семье. Воображал, как в будущем буду жить в большом доме со своими пятерыми ребятишками. Но не случилось.

С первых дней знакомства Олег проникся теплотой к Вике. Он заботился о ней, как родной: встречал с поезда и отвозил на вокзал, когда она приезжала и уезжала, ездил вместе с Кристиной в Петербург, чтобы помочь Вике устроиться, помог попасть на практику в хорошую фирму. Вика в его лице обрела отца, о котором мечтала с детства. Саша, видя их привязанность друг к другу, ревновала еще больше. А Олег ни на день не оставлял попыток найти с падчерицей общий язык.

Однажды Сашка вернулась домой и застала непонятную картину: мама сидела за столом, на котором были разложены разные бумаги, и задумчиво их рассматривала. Отчима дома не было. Услышав, что дочь вошла, Кристина тут же собрала бумажки в стопку, поспешно убрала в сумочку, аккуратно смахнула катившуюся по щеке слезу. Сашке встревожилась.

― Мама, что случилось? Ты плачешь?

― Да ерунда. Устала просто. Ты голодная? Давай обедать.

― Давай…

Мама стала хлопотать, накрывать на стол, спрашивать о школьных делах, и Сашка забылась.

Вечером пришел отчим. Они с Кристиной о чем-то тихо переговорили и легли спать. Саша из их разговора уловила только обрывки фраз. Тревожный шепот матери был неразборчивым. Отчим отчетливо повторял: «Все будет хорошо». Сашу это все пугало, но спрашивать у родителей, в чем дело, было бесполезно.

Через пару недель ситуация прояснилась: у мамы обнаружили рак и направляли на срочную операцию. Узнав об этом, Саша расплакалась. Олег сказал:

― Не раскисай! Рак лечится. Сегодня с этой болезнью борются вполне успешно. Врач сказал, что шансы на выздоровление неплохие. Но без операции не обойтись.

Кристину положили в больницу и прооперировали. Из Петербурга, взяв на работе отпуск, приехала Вика. Она была готова остаться с мамой в палате, чтобы ухаживать за ней, но Олег сказал: «Ты лучше побудь с Сашкой. Ей поддержка нужна, а от меня она ее не примет. А я за мамой сам поухаживаю. Не переживай. Я ее поставлю на ноги».

Вика навещала маму, но ухаживал за ней Олег. Сашку в больницу в первые дни после операции не пустили. Кристина сама просила у Вики не приводить сестру, чтобы не пугать.

Через неделю Кристину выписали. Дома за ней продолжал ухаживать Олег. Вика оставалась у них, пока не закончился ее отпуск. Олегу тоже необходимо было возвращаться на работу.

― Саша, придется тебе взять кое-какие дела по дому на себя, ― робко предложил Олег.

― Я понимаю. Сама хотела тебе сказать то же. Не маме же заниматься стиркой и уборкой!

― Тогда давай я буду готовить и покупать продукты.

― Давай. У тебя готовить лучше получится. Если я этим займусь, мама точно быстрее не поправится.

Олег удивился. Саша больше не звала его «Газпромом», не хамила и не пыталась напакостить. В течение месяца они довольно мирно распределяли обязанности, а однажды Сашка даже похвалила его творожную запеканку:

― Олег, это просто бомба! Вкусняшка! Спасибо.

Видя, как любимый муж и дочь мирно общаются, Кристина радовалась, а от спокойной обстановки дома ― довольно быстро выздоравливала. Через полгода после операции врачи удивлялись:

― Анализы очень хорошие! Вам повезло! Обычно после таких операций восстановление идет долго.

Кристина объясняла:

― У меня был отличный уход!

Еще через год все признаки болезни исчезли, а вместе с ними будто бы ― и все проблемы семьи. Олег сменил работу, открыл свою мастерскую по ремонту бытовой техники, стал неплохо зарабатывать. Кристине заниматься прическами на дому он запретил: «Я сам вас с Сашкой обеспечу!»

Сама Сашка заметно изменилась в лучшую сторону. Она стала серьезнее, собраннее. Объявила, что хочет после девятого класса идти в колледж. Заинтересовалась медициной.

― Я тебя поддерживаю! Уверен, ты станешь отличной медсестрой, ― сказал отчим.

― Возможно, после колледжа я пойду в университет.

― Можешь всегда рассчитывать на нашу с мамой помощь!

Весь год семья направляла основные силы на подготовку к Сашиным экзаменам и выпускному. Сама выпускница была удостоена чести говорить на выпускном слово благодарности родителям от имени всех одноклассников.

Этого момента Саша ждала с нетерпением. Олег дал ей денег на очень красивое вечернее платье. Сашка знала, что в этом наряде она не оставит равнодушным ни одного мальчика в классе, даже самого лучшего среди всех ― Богдана, который ей очень нравился. Свою речь она произнесла очень выразительно и эмоционально.

― Я хотела бы также от своего имена поблагодарить моего отца. Папа Олег, спасибо тебе за то, что ты у нас есть!

От неожиданности Олег даже вздрогнул. Он с теплотой посмотрел на Сашку и тихо, так, что его слышали только сидевшие рядом с ним Кристина и Вика, сказал:

― И тебе спасибо, дочка, что ты у меня есть! Наша красавица!

Автор: Елена Бур

---

---

Мой снежный рай

— Ты что, сдурел? Какие четыре месяца? А работать кто будет? — Витька, мой формальный босс и партнер, вытаращил глаза и даже убрал с дорогого стола ноги, которые он задрал туда в начале беседы десять минут назад. Важные разговоры в его кабинете у нас всегда начинались одинаково: Светка приносила кофе, мы запирали дверь, разваливались в креслах и задирали ноги — он на стол, а я на гостевую приставку.

— Витя, я понимаю, что я сволочь, но пойми и ты: я не вытяну. Все равно от меня толку нет. Ты не поверишь — сейчас что у нас, полдень? А меня уже в сон клонит. — Я сидел в прежней расслабленной позе, задрав ноги на стол, не в силах пошевелиться и с трудом донося чашку с кофе до рта.

— Да? И кто пойдет послезавтра к Соловьеву? Я? Он со мной не будет разговаривать, он уже к тебе привык.

— Да я схожу, не закипай. Напрягусь и схожу. Я же не завтра сматываюсь, а в ноябре. Прикормим мы его, я думаю… не он первый. У тебя коньячку нет?

В Витькином взгляде отразилась целая куча эмоций — злость, тревога, сожаление, сомнения, — но он не стал швырять в меня пепельницу, а со вздохом поднялся и достал пузатую бутылку Мартеля и два бокала.

— Ты понимаешь, что, если не прикормим, год будет убыточным?

Соловьев отвечал в министерстве за снабжение целой кучи строек на госпредприятиях по всей области. Ясен пень, понимаю.

— Да, да, я знаю. Ооо, как хорошо… — Коньяк проник в организм теплой струйкой и разлился по органам. Глаза перестали слипаться, и следить за нитью разговора стало легче. — Я все сделаю. А потом тебя представлю, и ты примешь эстафету.

— Да я и так не успеваю ни хрена! Ни Аньку, ни детей не вижу толком… В отпуске не помню когда был… Тебе вон хорошо, развелся и свободен.

Ну, положим, официально я пока не развелся, хотя живу один уже почти полгода.

— Вить, ну не нуди… Я же тебя отпускал, а ты не воспользовался.

— Да, не воспользовался, потому что дела были безотлагательные! А ты, скотина эдакая, все собираешься бросить, да еще в конце года, когда тендеры будут проводиться!

— Ну возьми кого-нибудь временно…

Я видел, что мои вялые увещевания не действуют, и Витька зол и растерян, но окружающая действительность была как-то отстранена от меня и входила в мой мозг как сквозь вату. Я чувствовал, что мне тепло и спокойно, безразлично абсолютно все, и только усилие воли, надеюсь, поможет мне сосредоточиться на делах на некоторое непродолжительное время. На сегодня, впрочем, мой потенциал уже был явно исчерпан. Я мог только терпеливо дослушать брюзжание Витьки, который, очевидно, понимал, что все равно ничего сделать со мной не сможет, и вернуться в свой кабинет.

Потом я запру дверь, выйду на свежий осенний воздух, где мне сразу станет лучше, сяду за руль и двину по мокрым московским улицам домой, где меня никто не ждет, не считая домработницы. Ну и пусть, зато там есть садик, в котором всегда надо что-то поправить, починить или улучшить. Ножовка, молоток, лопата и прочие серьезные инструменты стали моими лучшими друзьями в последние месяцы — простая физическая работа на свежем воздухе приносила мне теперь больше удовольствия, чем бизнес. Я отпущу домработницу, повожусь в саду, потом глотну чая в гостиной, вполглаза глядя в огромный телевизор, и отрублюсь часов в десять, забывшись крепким, но мутным сном. Моя задача — продержаться в таком режиме три месяца, остающиеся до отъезда. . .

. . . читать далее >>