Телефон Олега лежал на кухонном столе экраном вверх, когда пришло сообщение. Я не собиралась читать — просто несла ему кофе в кабинет и случайно увидела имя отправителя. «Мама». А дальше — первая строчка, от которой внутри всё оборвалось: «Олежек, она уже согласилась на переоформление?»
Я замерла с чашкой в руках. Какое переоформление? О чём речь?
Муж вышел из душа в халате. Увидел меня у стола, взгляд метнулся к телефону.
— Кофе остынет, — сказал он и забрал телефон быстрым движением, развернувшись спиной ко мне.
— Олег, — позвала я тихо. — О каком переоформлении спрашивала твоя мама?
Он застыл. Плечи напряглись под махровой тканью.
— Ты читала мои сообщения? — голос стал жёстким.
— Я не читала. Оно пришло, когда я проходила мимо. Олег, о чём речь?
Он обернулся. Лицо спокойное, даже слишком.
— Ни о чём. Мама просто... интересовалась насчёт документов на квартиру. Хотела узнать, оформили ли мы всё как положено после свадьбы.
— Какие документы? Квартира моя. Ещё до нашего знакомства была.
— Да, Лен, знаю, — он взял чашку из моих рук, сделал глоток. — Просто мама беспокоится. Ты же знаешь, как она. Вдруг что-то случится, и юридически будет неразбериха.
Я смотрела на него и понимала — врёт. Мы вместе три года, женаты полтора. Я научилась различать, когда он говорит правду, а когда прячет глаза и делает лишние движения руками.
— Олег, ты сейчас соврал мне.
— Господи, Лена! — он поставил чашку с грохотом. — Ты устраиваешь сцену из-за одного сообщения! Я устал, у меня куча работы, а ты лезешь в телефон!
— Я не лезла, — голос дрожал. — Сообщение само высветилось. И я имею право знать, что вы там обсуждаете про МОЮ квартиру.
Он тяжело вздохнул, провёл ладонью по лицу.
— Хорошо. Мама действительно спрашивала. Она хочет, чтобы мы переоформили квартиру на двоих. Типа, раз мы семья, то и собственность общая. Для порядка.
— Для какого порядка?
— Для нормального! — он повысил голос. — Лена, мы муж и жена. Странно, что ты до сих пор не внесла меня в документы.
Я медленно опустилась на стул.
— Олег, мы об этом никогда не говорили. Ты сам ни разу не поднимал эту тему. Почему сейчас? Почему через твою маму?
— Потому что мне неудобно! — он сел напротив. — Я мужчина, я глава семьи. А живу в квартире жены как... как приживал какой-то. Мама права — это ненормально.
***
Мы познакомились на корпоративе у общих друзей. Мне тридцать было, ему — тридцать четыре. Оба после неудачных отношений, оба уставшие искать.
Олег работал менеджером по продажам, ездил на приличной машине, одевался дорого. Говорил, что снимает квартиру в центре, но планирует купить свою — вот только ипотеку пока не хочет брать, копит на первоначальный взнос побольше.
Через полгода отношений я предложила съехаться.
— Зачем тебе аренду платить? — сказала я тогда. — Переезжай ко мне. У меня двушка, места хватит.
Он сопротивлялся недолго. Через две недели привёз вещи.
Квартира досталась мне от бабушки. Она умерла, когда мне было двадцать пять, оставила по завещанию. Я там делала ремонт, вкладывала все сбережения — это было моё гнездо, моя крепость.
Когда Олег переехал, я и не думала о каких-то документах. Мы просто жили. Он платил за половину продуктов и коммуналки, я — за остальное. Мелочи, на которые не обращаешь внимания, когда счастлива.
Свадьбу сыграли скромно. Его мама — Валентина Григорьевна — приехала из Воронежа на неделю. Женщина жёсткая, с твёрдым взглядом и привычкой всё контролировать.
— Леночка, а квартира-то большая у тебя, — сказала она за столом. — Олежке повезло с тобой. Хозяйственная девочка.
Тогда мне показалось, что это комплимент.
***
— Олег, я не понимаю, почему это вдруг стало проблемой, — я пыталась говорить спокойно. — Мы живём нормально. Зачем что-то менять?
— Лена, давай начистоту, — он наклонился ко мне через стол. — Ты боишься, что я тебя брошу и отсужу половину?
— Нет! Я просто не вижу смысла. Квартира моя, и пусть остаётся моей. Это не значит, что я тебе не доверяю.
— Но звучит именно так, — он откинулся на спинку стула. — Знаешь, как это выглядит со стороны? Жена не хочет вписать мужа в собственность. О чём это говорит?
— Это говорит о том, что я хочу сохранить то, что было моим до брака!
— А я что — чужой? — его голос стал тихим, почти обиженным. — Лена, я думал, мы с тобой одна семья. А ты до сих пор делишь: моё, твоё...
Внутри начала закипать злость.
— Олег, а где твои накопления на первоначальный взнос? Ты два года копил, когда мы встретились. Прошло три с половиной года. Где деньги?
Он поморщился.
— Я вкладывал в другие вещи. В нас с тобой вкладывал. Отпуска, рестораны...
— Отпуска мы пополам оплачивали.
— Не всегда.
— Почти всегда, Олег. И я не против была. Но это не отменяет того, что ты должен был накопить приличную сумму за это время.
Он встал.
— Понял. Значит, ты считаешь каждую копейку. Я для тебя так и остался временным жильцом.
— Не передёргивай!
— Я ничего не передёргиваю, — он взял телефон со стола. — Просто вижу, что моя жена не готова делить со мной даже квадратные метры. Отлично. Поговорим, когда остынешь.
Он ушёл в кабинет и закрыл дверь.
***
Я провела весь день в смятении. Пыталась работать, но мысли крутились вокруг одного: почему сейчас? Почему через маму? И главное — почему он так остро реагирует?
Вечером позвонила подруге Юле.
— Слушай, может, он правда чувствует себя неуютно? — предположила она. — Мужики такие. Им важно ощущать себя хозяевами.
— Но это же абсурд! Мы живём вместе, у нас общий быт. Какая разница, на кого оформлена квартира?
— Лен, а может дело не в самолюбии...
— То есть?
— Ну... — Юля помолчала. — А вдруг там что-то ещё? Долги, например. Или кредиты. Вдруг ему нужна квартира как залог?
— Юль, ты что! Олег не такой.
— Я не говорю, что такой. Просто... береги себя, ладно? Проверь хотя бы, нет ли у него каких-то финансовых проблем.
После разговора мне стало ещё тревожнее.
***
Ночью не спалось. Олег лежал рядом, отвернувшись. Молчали уже второй день.
Я встала, пошла на кухню за водой. Его телефон снова лежал на столе. Экран погас.
Я знала пароль. Год назад он сам мне сказал — на случай, если что-то случится, и нужно будет кому-то позвонить.
Я никогда не лазила в его телефоне. Никогда. Но сейчас внутри словно червь точил: "Посмотри. Просто посмотри переписку с матерью".
Руки дрожали, когда я ввела код.
Нашла диалог со свекровью. Последние сообщения.
Мама: Олежек, она уже согласилась на переоформление?
Олег: Пока нет. Но я работаю над этим.
Мама: Сынок, времени мало. Риелтор сказал, покупатели готовы ждать максимум три недели. Если не успеем — они уйдут к другим.
Мир поплыл перед глазами.
Олег: Мам, я понимаю. Сделаю всё, как договаривались. Как только оформим на двоих, сразу продадим. Ты же знаешь, я ей ничего не скажу до последнего.
Мама: Молодец. Главное — не вызывай подозрений. Деньги нужны мне — на лечение. Этой дурочке даже в голову не придёт, что её разводят.
Я не дышала.
Олег: Мам, она не дурочка. Просто доверчивая. Иногда даже жаль её.
Мама: Делай, что надо. И не забудь — как только оформите, сразу же заявление на развод. Пока она не опомнилась.
Телефон выскользнул из рук и упал на пол с глухим стуком.
Я стояла посреди кухни и не могла пошевелиться.
Значит, вот оно что. Вся эта история с "я чувствую себя приживалом", с "мы одна семья" — ложь. Он хотел оформить квартиру на двоих, чтобы продать. И уйти. С деньгами. К своей матери.
— Лена?
Я обернулась. Олег стоял в дверях, сонный, растрепанный.
Увидел телефон на полу. Понял.
Лицо изменилось мгновенно.
— Ты читала.
Я молчала.
— Господи, Лена, это не то, что ты думаешь...
— Не то? — голос сорвался. — Вы с твоей матерью планировали продать половину моей квартиры и разделить деньги!
— Лен, дай объяснить...
— Объяснить ЧТО?! — я кричала, слёзы душили. — Что ты меня использовал? Что женился из-за квадратных метров? Что я для тебя дурочка?!
Он шагнул ко мне.
— Лена, остынь. Да, это выглядит плохо. Но...
— Выглядит?! Олег, ты собирался меня ОГРАБИТЬ!
— Не ограбить, — он говорил быстро, нервно. — Просто... мне нужны были деньги. Срочно. У мамы онкология, ей операция нужна дорогая. Я думал... думал, что смогу как-то договориться с тобой, объяснить...
— Через ОБМАН?!
— Я не знал, как по-другому! — он провёл руками по лицу. — У меня долги, Лена. Серьёзные долги. Я влез в кредиты, когда пытался открыть своё дело три года назад. Прогорел. Теперь банки висят на шее. А тут ещё мама заболела...
Я смотрела на него и не узнавала.
— Значит, всё это время... вся наша жизнь... ты просто ждал момента?
— Нет! — он схватил меня за руки. — Нет, Лен, клянусь. Я тебя люблю. Правда люблю. Просто... обстоятельства так сложились. Я не хотел тебя терять, но и выхода другого не видел.
Я вырвала руки.
— Убирайся.
— Что?
— Убирайся из моей квартиры. Сейчас же. Собирай вещи и уходи.
— Лена, подожди...
— НЕТ! — я толкнула его в грудь. — Я не хочу тебя видеть! Ты предал меня! Ты и твоя мать!
Он стоял, бледный, растерянный.
— Лен, дай мне шанс всё исправить...
— Какой шанс?! Ты хотел продать мой дом! Мою квартиру, которую мне бабушка оставила! Ты хотел оставить меня на улице!
— Я бы не оставил, — пробормотал он. — Я бы... нашёл способ…
— Найди способ разобраться со своими проблемами, не приплетая меня!
Я развернулась и пошла в спальню. Достала из шкафа его сумку, начала швырять туда вещи.
Он стоял в дверях, смотрел.
— Лена, прости.
Я не ответила.
***
Он ушёл под утро. Собрал вещи молча, не пытаясь больше оправдываться.
Перед уходом обернулся:
— Я правда тебя любил.
Я закрыла дверь.
Села на пол в прихожей и заплакала. Не от жалости к себе. От облегчения.
Потому что если бы не то случайное сообщение, если бы я не увидела переписку — он бы довёл план до конца. Я бы подписала документы, доверяя ему. А потом осталась бы ни с чем.
Через неделю позвонила Валентина Григорьевна.
— Леночка, — голос был сладким. — Я слышала, у вас с Олегом размолвка. Может, не стоит торопиться с выводами? Он мужчина хороший, просто запутался...
— Валентина Григорьевна, — перебила я. — Я читала вашу переписку. Всю.
Пауза.
— И что ты собираешься делать?
— Подавать на развод. И, возможно, в полицию. За мошенничество.
Она фыркнула:
— Попробуй, докажи. Мы ничего противозаконного не сделали.
— Ещё не сделали. Но намерение было. И переписка — доказательство.
— Ты маленькая глупая девочка, — голос стал едким. — Олег тебе не пара был. Хорошо хоть вовремя поняла, что к чему.
— Я действительно вовремя поняла, — ответила я. — Что ваш сын — такая же змея, как и вы.
Я сбросила звонок и заблокировала номер.