— Ты шутишь, папа? — голос её дрожал от возмущения. — Студенческий лагерь? Я? Ты хочешь, чтобы я ехала туда, где люди живут в общежитиях и едят столовскую еду?
Виктор Павлович, крупный бизнесмен и владелец сети торговых центров, сидел за своим массивным столом и смотрел на дочь твёрдым взглядом.
— Не шучу. Ты разбила третью машину за полгода. Причём не просто разбила — ты гоняла по встречной полосе, подвергая опасности других людей. Полицию я уладил, но тебя не улажу. Хватит.
— Но папочка! — Кристина попыталась изобразить жалость. — Я же не специально! Просто не рассчитала скорость!
— Ты не рассчитала, потому что тебе наплевать на всех вокруг, — жёстко сказал Виктор Павлович. — Ты думаешь только о себе. Тебе двадцать лет, Кристина. Пора научиться уважать других людей и понимать цену деньгам.
— Я уважаю! — возмутилась девушка.
— Правда? — отец достал из ящика стола несколько чеков. — Это счета за последний месяц. Пятнадцать тысяч на маникюр, двадцать пять на новую сумку, сорок на платье, которое ты надела один раз. Ты хоть представляешь, сколько обычный человек зарабатывает в месяц?
Кристина пожала плечами. Её это не интересовало.
— Вот именно, — вздохнул Виктор Павлович. — Поэтому ты едешь в студенческий строительный лагерь на месяц. Будешь жить в обычном общежитии, работать наравне со всеми, получать минимальную стипендию. Без кредитных карт, без личного водителя, без связей.
— Ты не можешь меня заставить! — вскричала Кристина.
— Могу. Либо едешь добровольно, либо я перекрываю все твои карты и счета. Выбирай.
Кристина поняла, что отец настроен серьёзно. Она попыталась поискать поддержку у матери, но та неожиданно встала на сторону мужа.
— Кристи, милая, — сказала Елена Викторовна мягко. — Папа прав. Ты стала совсем неуправляемой. Месяц в обычных условиях пойдёт тебе на пользу.
— Вы оба меня ненавидите! — Кристина выбежала из кабинета, хлопнув дверью.
Но выбора не было. Через неделю она стояла у ворот студенческого лагеря с одним чемоданом. Отец лично привёз её, проигнорировав все слёзы и мольбы.
— Увидимся через месяц, — сказал он. — Надеюсь, ты вернёшься другим человеком.
Кристина смотрела ему вслед с ненавистью. Потом оглядела территорию лагеря и едва не расплакалась. Старые деревянные домики, грунтовые дорожки, простые скамейки. Кошмар.
В распределительном пункте её встретила начальник лагеря — женщина лет пятидесяти с загорелым лицом и строгим взглядом.
— Значит, ты Кристина? — она посмотрела в список. — Распределяю тебя в пятую бригаду, комната номер двенадцать. Вот постельное бельё, вот расписание. Подъём в шесть утра, отбой в десять вечера. Работаем с восьми до пяти с перерывом на обед. Вопросы?
— В шесть утра? — ужаснулась Кристина. — Вы серьёзно?
— Абсолютно. Добро пожаловать в лагерь.
Комната оказалась крошечной, с четырьмя койками, старыми шкафами и единственным окном. На кроватях уже лежали вещи других девушек. Кристина брезгливо положила свой чемодан на свободную койку и огляделась. Как можно жить в такой берлоге?
Вечером пришли её соседки. Три девушки лет двадцати — двадцати двух, в простой одежде, загорелые, весёлые.
— О, новенькая! — одна из них протянула руку. — Меня зовут Лена. Это Маша и Света. Ты Кристина?
Кристина едва коснулась её руки и сразу отдёрнула свою.
— Да, — сухо ответила она.
— Круто! Значит, будем соседками, — Лена улыбалась. — Не волнуйся, мы дружная компания. Тут весело, увидишь.
Кристина промолчала. Ей не нужны были их дружба и веселье.
Первое утро оказалось пыткой. Будильник зазвонил в шесть, девушки вскочили, быстро оделись и побежали умываться. Кристина с трудом открыла глаза, долго собиралась, искала свои кремы и косметику.
— Эй, новенькая, поторапливайся! — крикнула Света из коридора. — Опоздаем на завтрак!
— Я ещё не готова! — огрызнулась Кристина.
Когда она наконец спустилась в столовую, завтрак уже заканчивался. На столах стояли простые каши, чай в больших чайниках, нарезанный хлеб.
Кристина подошла к раздаче и поморщилась:
— У вас нет кофе? Нормального кофе, не растворимого?
Повариха — полная женщина в фартуке — посмотрела на неё с усмешкой:
— Нет, девочка. Есть чай. Не нравится — не пей.
— Это невозможно есть, — Кристина оттолкнула тарелку с кашей. — У вас есть что-то нормальное? Йогурты, круассаны?
— Это студенческий лагерь, а не пятизвёздочный отель, — повариха нахмурилась. — Ешь, что дают, или оставайся голодной.
Кристина ушла из столовой, ничего не попробовав. За соседним столиком ребята смеялись, глядя на неё.
— Видели принцессу? — хихикала одна девушка. — Каша ей не подходит!
— Наверное, привыкла к чёрной икре на завтрак, — подхватил парень.
Кристина почувствовала, как щёки горят от злости и стыда. Но виду не подала, гордо подняла подбородок и вышла.
На работе было ещё хуже. Их бригада красила старый забор вокруг детской площадки. Жара, краска воняла, руки сразу испачкались. Кристина держала кисть двумя пальцами, морщась от отвращения.
— Ты чего кисточку так держишь? — спросил бригадир, парень лет двадцати пяти по имени Игорь. — Так не покрасишь ничего.
— Она боится ручки замарать, — съязвила Маша. — Маникюр испортит.
Остальные засмеялись. Кристина молча продолжала работать, но на глаза наворачивались слёзы. Никогда в жизни её так не унижали.
К обеду у неё всё болело. Спина, руки, ноги. Она плохо спала ночью на жёсткой койке, не ела с утра, устала от солнца и работы. В столовой подали простой суп, картошку с котлетой и компот.
Кристина посмотрела на еду и вздохнула. Есть хотелось так, что готова была съесть всё. Она молча взяла тарелку и села в углу, подальше от других.
— Ну что, принцесса проголодалась? — подошла Лена с подносом. — Можно к тебе?
— Делай что хочешь, — буркнула Кристина.
Лена села напротив и начала есть. Помолчала, потом сказала:
— Слушай, я понимаю, тебе тут не нравится. Но так обижаться на всех — не выход. Мы же не враги тебе.
— Вы все надо мной смеётесь!
— Потому что ты ведёшь себя как будто мы прокажённые, — спокойно ответила Лена. — Морщишься от всего, отворачиваешься, когда с тобой говорят. Мы простые студенты, да. Но мы нормальные люди.
Кристина промолчала. Где-то в глубине души она понимала, что Лена права. Но признаваться не хотела.
Вечером, когда все собрались у костра петь песни под гитару, Кристина осталась в комнате. Лежала на койке и смотрела в потолок. Ещё двадцать девять дней этого ада. Как она выдержит?
Утром началось то же самое. Ранний подъём, завтрак, работа. Только теперь их бригаду отправили копать клумбы для цветов. Лопата была тяжёлой, земля твёрдой. Кристина махала лопатой неумело, постоянно промахивалась.
— Давай покажу, как правильно, — подошёл один из парней. Высокий, стройный, с добрыми карими глазами. — Меня Антон зовут.
— Не надо, — отрезала Кристина. — Справлюсь сама.
— Вижу, как справляешься, — усмехнулся он. — Смотри, нужно вот так ставить ногу, вот так замахиваться. Попробуй.
Он показал, и правда, стало легче. Кристина молча кивнула.
— Ты впервые в лагере? — спросил Антон, копая рядом.
— Да. И в последний раз, — мрачно ответила она.
— Понятно. Тяжело привыкать, да?
— Вы не представляете насколько.
Антон засмеялся:
— Представляю. Я тоже первый год не мог привыкнуть. Дома было всё по-другому.
— Сомневаюсь, — буркнула Кристина.
Он пожал плечами и продолжил работать. Но в отличие от других, не смеялся над ней, не язвил. Это было ново.
Прошла неделя. Кристина немного привыкла к режиму, научилась вставать пораньше, стала есть столовскую еду без отвращения. Просто потому что другого выбора не было. Но общаться по-прежнему ни с кем не хотела.
Однажды вечером, когда она шла от душа, поскользнулась на мокрой дорожке и упала, больно ударившись коленом. Из ранки потекла кровь. Кристина сидела на земле и пыталась не расплакаться от боли и обиды.
— Эй, ты в порядке? — рядом возник Антон. Он помог ей встать, посмотрел на колено. — Надо промыть и забинтовать. Пойдём в медпункт.
— Я сама дойду, — она попыталась оттолкнуть его руку, но он не отпустил.
— Не упрямься. Видишь, как кровь идёт? Нужно обработать.
В медпункте дежурила молодая медсестра. Она промыла рану, обработала, забинтовала.
— Вот и всё, — сказала она. — Завтра поменяешь повязку.
Антон проводил Кристину до домика.
— Спасибо, — выдавила она.
— Не за что. Бывает с каждым.
Он ушёл, а Кристина стояла и смотрела ему вслед. Вот кто-то действительно помогает, не насмехаясь.
После этого случая что-то изменилось. Антон иногда подходил к ней на работе, шутил, рассказывал смешные истории. Кристина начала отвечать, сначала односложно, потом всё больше.
— Знаешь, ты не такая снобка, как кажешься, — сказал он как-то.
— Да? А какая же я?
— Просто девушка, которая не привыкла к простой жизни. Это не преступление.
Кристина задумалась. Может, он и прав? Может, она просто боялась показаться слабой, вот и выстраивала стену?
Постепенно она начала общаться и с другими. Лена рассказывала смешные истории про свой университет, Света делилась планами на будущее. Оказалось, что эти девчонки совсем не плохие. Просто живут по-другому.
Однажды вечером у костра Антон протянул ей гитару:
— Умеешь играть?
— Нет, — призналась Кристина. — Никогда не училась.
— Хочешь, научу? Пару простых аккордов — и сможешь подпевать.
Он показал, как держать гитару, как ставить пальцы. Кристина старалась повторить. Получалось плохо, но Антон терпеливо поправлял.
— Видишь, уже неплохо, — улыбнулся он.
Кристина посмотрела на него и вдруг поняла — ей нравится с ним быть. Нравится, как он смотрит, как улыбается, как говорит. Это было непривычное чувство.
Прошло три недели. Кристина уже не представляла, как можно было брезговать этим местом. Да, здесь просто. Да, тяжело работать. Но зато все равны, все помогают друг другу, и никого не волнует, сколько денег у твоих родителей.
— Ты так изменилась, — сказала Лена как-то. — Помнишь, какой ты приехала? А сейчас совсем другая.
— Правда? — Кристина засмеялась. — Может, я просто оттаяла.
— Антон тебе нравится, да? — прямо спросила Света.
Кристина покраснела:
— А что, так заметно?
— Очень. И ему ты тоже нравишься. Только вы оба стесняетесь сказать.
В последнюю неделю лагеря было грустно. Кристина понимала, что скоро всё закончится, она вернётся домой, в свою прежнюю жизнь. А все эти люди останутся здесь, в своей простой реальности.
В предпоследний вечер Антон позвал её на прогулку.
— Знаешь, Кристина, — начал он, когда они шли по берегу озера. — Я хотел кое-что сказать. Ты мне... ты мне очень нравишься. Я никогда не встречал такой девушки.
— И ты мне, — прошептала она. — Ты научил меня быть человеком. Настоящим человеком.
Они остановились, посмотрели друг на друга. И поцеловались. Первый раз в жизни Кристина почувствовала, что это настоящее чувство, не игра, не интрига, а что-то важное и светлое.
— Что будет, когда ты уедешь? — спросил Антон.
— Не знаю. Но я не хочу тебя терять.
— И я не хочу.
Они договорились созвониться, встретиться в городе, не терять связь. Кристина верила, что у них всё получится.
На следующий день за ней приехал отец. Виктор Павлович вышел из машины и остановился, увидев дочь. Загорелая, в простой футболке и джинсах, с собранными в хвост волосами, она выглядела совсем иначе.
— Кристина? — не поверил он.
— Привет, папа, — она улыбнулась и обняла его.
— Ты... ты так изменилась!
— Знаю. Спасибо тебе за это наказание. Оно оказалось лучшим подарком в моей жизни.
Виктор Павлович обнял дочь крепче. Он чувствовал, что перед ним совсем другой человек. Не капризная избалованная девочка, а взрослая девушка с осмысленным взглядом.
По дороге домой Кристина рассказывала о лагере, о работе, о новых друзьях. Отец слушал и радовался.
— Я горжусь тобой, — сказал он наконец. — Ты справилась. Ты выросла.
Дома мама ахнула, увидев дочь:
— Кристи, ты так похорошела! Это загар, что ли?
— Не только загар, мам. Это изменения внутри.
Вечером, когда родители легли спать, Кристина села у окна с телефоном. Антон прислал сообщение: "Скучаю. Когда увидимся?"
"Скоро. Я всё организую. Скучаю тоже."
Она смотрела на звёзды за окном и думала о будущем. О том, как познакомит Антона с родителями. О том, как будет учиться ценить простые вещи, уважать людей, не смотреть на них свысока.
Прошёл месяц. Кристина встречалась с Антоном регулярно. Родители были удивлены её выбором — простой студент технического университета, живёт с родителями в обычной квартире, подрабатывает курьером.
— Папа, я его люблю, — сказала Кристина. — Он настоящий. С ним я чувствую себя живой.
Виктор Павлович пригласил Антона на ужин. Молодой человек пришёл в простом, но опрятном костюме, держался с достоинством, отвечал на вопросы честно и прямо.
После ужина отец отвёл Кристину в сторону:
— Он хороший парень. Я вижу, что он правда тебя любит.
— Правда, пап?
— Правда. И знаешь что? Я хочу предложить ему работу в моей компании. Если он захочет, конечно.
— Папа, это было бы замечательно!
Антон согласился. Виктор Павлович взял его на младшую должность в отделе логистики. Парень работал упорно, не просил поблажек из-за отношений с дочерью босса, старался доказать, что заслуживает своего места.
Прошёл год. Кристина поступила в университет, училась на экономиста, помогала отцу в бизнесе. Но главное — она изменилась полностью. Больше не тратила деньги направо и налево, научилась ценить людей не за их статус и богатство, а за их качества.
Антон делал успехи в компании, его повышали, давали более ответственные задачи. Виктор Павлович видел в нём потенциал и втайне думал, что этот парень может стать его зятем.
Однажды вечером отец пригласил дочь в свой кабинет.
— Кристина, я хочу с тобой поговорить, — начал он серьёзно.
— Что случилось, пап?
— Знаешь, когда я отправлял тебя в тот лагерь, я надеялся, что ты изменишься. Но не думал, что настолько. Ты стала таким человеком, каким я всегда мечтал тебя видеть.
— Спасибо, папа.
— И знаешь что ещё? — он достал из ящика папку. — Я хочу передать тебе часть бизнеса. Двадцать процентов акций компании. Ты заслужила это.
Кристина ахнула:
— Но папа... это же...
— Это ответственность. Большая ответственность. Но я верю, что ты справишься. Ты доказала, что можешь работать, ценить труд, уважать людей. Именно такой человек нужен в бизнесе.
Кристина обняла отца со слезами на глазах.
— Я не подведу тебя, обещаю.
А в этот же вечер Антон сделал ей предложение. Простое, без пафоса, на той самой скамейке у озера, где они когда-то впервые поцеловались.
— Кристина, я не богат. У меня нет особняков и дорогих машин. Но я люблю тебя всем сердцем. Будь моей женой.
— Да, — прошептала она сквозь слёзы. — Да, да, да!
Свадьбу сыграли скромно, по настоянию Кристины. Не в роскошном ресторане, а в том самом студенческом лагере, где они познакомились. Пришли все друзья из лагеря, родители с обеих сторон, близкие.
Виктор Павлович произнёс тост:
— За мою дочь, которая научилась самому главному — быть человеком. И за её мужа, который показал ей, что настоящая ценность — не в деньгах, а в душе.
Все подняли бокалы. Кристина смотрела на Антона, на отца, на друзей вокруг и понимала — она счастлива. По-настоящему счастлива. И это счастье пришло не от богатства, а от того, что она научилась видеть красоту в простых вещах, ценить людей и любить искренне.
А началось всё с того "наказания", которое её отец придумал год назад. Наказания, ставшего лучшим подарком судьбы.