— Вер, да брось ты эти коробки, — Игорь прислонился к дверному косяку, держа Максима на руках. — Всё равно некуда складывать.
Вера выпрямилась, отводя прилипшие ко лбу волосы. Игрушки сына расползлись по всей гостиной — машинки под столом, конструктор у дивана, мягкие звери на подоконнике. В двухкомнатной съемной квартире не было ни одного свободного угла.
— Места нет вообще, — сказала она тихо. — Максим растет, а мы...
Она не договорила. Десять лет они снимали это жилье. Десять лет откладывали, считали, мечтали. Но деньги утекали на аренду, на детский сад, на продукты, которые с каждым месяцем дорожали.
Телефон зазвонил неожиданно. Незнакомый номер высветился на экране.
— Вера Михайловна? Нотариальная контора. У нас информация о наследстве от вашей тёти, Нины Степановны.
Вера застыла. Тётя Нина... Они виделись раз в год, на Новый год. Звонили по праздникам, коротко, формально. Тётя жила одна в маленьком городе, работала бухгалтером, никогда не выходила замуж. И вот — наследство.
— Сколько? — выдохнула Вера, когда юрист назвал сумму.
Этого хватало на квартиру. На настоящую, свою, с документами на их имя.
Игорь, услышав цифру, медленно опустил Максима на пол.
— Мы сможем купить жильё, — сказал он с недоверием в голосе. — Своё.
Через месяц они подписали договор. Трехкомнатная квартира в новостройке на окраине. До центра час на метро, зато просторно, светло, с ремонтом. Балкон, отдельная детская, кухня с окном во двор. Вера ходила по пустым комнатам и не верила, что это правда.
— Наша, — шептала она, прижимая к груди ключи. — Это наша квартира.
Переезд прошел быстро. Мебель из съемной квартиры потерялась в просторе новой. Максим носился по коридору, открывал все шкафы, залезал на подоконники.
— Мам, это правда наша? — спрашивал он по десять раз на дню. — Мы теперь не уедем?
Вера обнимала сына и чувствовала, как внутри распускается что-то теплое и надежное. Наконец-то у них есть дом.
Зинаида Сергеевна приехала через неделю. Свекровь жила в центре, в старой однокомнатной квартире, приватизированной ещё в девяностых. Дорога к ним теперь занимала два часа с пересадками.
— Далековато вы забрались, — сказала она, оглядывая квартиру. — И дорого небось содержать.
— Зато просторно, — ответила Вера. — Максиму есть где играть.
Свекровь кивнула, но в её взгляде промелькнуло что-то оценивающее. Она медленно прошлась по комнатам, заглянула в кухню, постояла на балконе.
— Ну что ж, живите, — сказала она и уехала к шести вечера.
Поначалу визиты были редкими. Зинаида Сергеевна приезжала по субботам, сидела с Максимом, пила чай. Вера радовалась: свекровь далеко, видится нечасто, в жизнь не лезет. Идеально.
Но через два месяца что-то изменилось.
Зинаида стала задерживаться. Сначала до семи, потом до восьми. Один раз осталась на ужин.
— Поздно уже, темнеет рано, — сказала она, устраиваясь за столом. — Да и Максимка просил ещё одну сказку рассказать.
Вера промолчала. Это был их дом, и если свекровь хочет побыть с внуком подольше — ничего страшного.
А потом Зинаида Сергеевна осталась ночевать.
— Автобусы плохо ходят, боюсь опаздывать на пересадку, — объяснила она, снимая туфли. — Переночую на диване, утром уеду.
Игорь кивнул. Вера стиснула зубы, но возразить не решилась. В конце концов, свекровь пожилая, дорога долгая.
Только утром Зинаида никуда не уехала. Она встала раньше всех, приготовила завтрак, накормила Максима, проводила Игоря на работу.
— Мам, ты же собиралась уезжать, — осторожно сказала Вера.
— Да какая разница? — отмахнулась свекровь. — Сегодня суббота, побуду с внуком. Ты же на работу не идешь.
Вера почувствовала, как внутри зарождается тревога. Это был первый шаг. Ночевка без спроса.
Через неделю Зинаида приехала снова. С сумкой. С запасом одежды.
— На недельку останусь, — сказала она, проходя в прихожую. — Соскучилась по Максиму.
— Мам, у нас же... — начал Игорь, но свекровь перебила:
— Что, сыну нельзя побыть с матерью? Я одна живу, мне тяжело.
Игорь замолчал. Вера видела, как он избегает её взгляда.
Неделя превратилась в десять дней. Зинаида готовила, убирала, забирала Максима из садика. Игорь приходил с работы и находил дома тёплый ужин, чистоту, довольного сына.
— Мам, ты молодец, — говорил он. — Как хорошо, что ты рядом.
Вера возвращалась с работы и чувствовала себя гостьей. На кухне стояла чужая посуда, в ванной висело чужое полотенце, в холодильнике — еда, которую она не готовила.
Однажды вечером Зинаида села напротив неё за стол и сказала прямо:
— Вера, купи мне однушку здесь, рядом.
Вера чуть не уронила чашку.
— Что?
— Квартиру. Чтобы я могла жить рядом с сыном и внуком, — спокойно повторила свекровь. — Это правильно. Семья должна быть вместе.
— У нас нет денег на вторую квартиру, — сказала Вера. — Всё ушло на эту.
— Найдёшь, — холодно ответила Зинаида. — Это твой долг. Я мать Игоря. Я бабушка Максима.
Вера посмотрела на мужа. Игорь смотрел в тарелку.
— Лен, скажи что-нибудь, — попросила она.
— Мам, ну мы же не можем... — начал он неуверенно.
— Не можете? — свекровь повысила голос. — Или не хотите? Я всю жизнь на тебя положила! А теперь, когда мне нужна помощь, ты отворачиваешься?
Игорь побледнел.
— Мам, я не это имел в виду...
Вера встала и вышла из кухни. Она понимала: началась война.
После того разговора Зинаида не уехала. Она осталась. Просто осталась, как будто это её квартира.
Вера пыталась говорить с мужем, но Игорь только разводил руками:
— Лена, она же помогает. Готовит, убирает. Разве это плохо?
— Это наш дом, — тихо сказала Вера. — Ты понимаешь? Наш. Я десять лет мечтала о своей квартире. И теперь я снова чувствую себя гостьей.
— Ты преувеличиваешь, — устало ответил муж. — Мама скоро уедет.
Но мама не уезжала.
Через месяц Вера вернулась с работы и увидела на кухне стопку посуды — новой, купленной свекровью. В шкафу висела Зинаидина одежда. В ванной стояли её кремы и шампуни.
— Удобнее, когда всё своё под рукой, — объяснила свекровь, не поднимая глаз.
Максим всё чаще называл бабушку, а не маму. Он засыпал под её сказки, ел её еду, слушался её больше, чем Веру.
— Мама на работе устала, не мешай ей, — говорила Зинаида, когда Вера пыталась поиграть с сыном. — Иди ко мне, я тебе мультики включу.
Однажды вечером, когда Максим уже спал, Зинаида Сергеевна произнесла главное:
— Игорь, вы должны продать эту квартиру.
Вера резко обернулась.
— Что?
— Продать, — спокойно повторила свекровь. — И купить дом побольше. На окраине дешевле. А на разницу возьмём мне однушку, сдадим её. Будет доход. Всем выгода.
— Это невозможно, — Вера почувствовала, как холодеет внутри. — Мы только въехали. Я не буду продавать квартиру.
— Видишь, Лёня? — Зинаида повернулась к сыну. — Она против семьи. Я предлагаю всем помочь, а она думает только о себе.
— Мам, ну это же... — начал Игорь, но голос его был слабым.
Вера посмотрела на мужа и поняла: он не будет на её стороне. Он никогда не был.
На следующий день свекровь забрала Максима из садика без предупреждения. Вера узнала об этом только вечером, когда воспитательница позвонила и спросила, всё ли в порядке.
— Бабушка забрала? — переспросила Вера, чувствуя, как поднимается паника. — Но я не давала разрешения.
— Она сказала, что вы договорились, — смущённо ответила воспитательница.
Вера вернулась домой и увидела Максима с Зинаидой на кухне. Свекровь наливала суп в тарелку, мальчик спокойно ел.
— Ты почему забрала его без звонка? — голос Веры дрожал.
Зинаида Сергеевна медленно подняла глаза.
— Мне нужно разрешение, чтобы видеться с внуком? — холодно спросила она. — Я родная бабушка. У меня есть права.
— Ты должна была предупредить, — Вера сжала кулаки.
— А ты должна быть благодарна, — отрезала свекровь. — Я забрала ребёнка, накормила, а ты устраиваешь истерику.
Вера посмотрела на сына. Максим ел суп, не поднимая глаз. Он привык. Он уже принял, что бабушка главная.
Вечером, когда Максим заснул, Вера подошла к мужу.
— Игорь, — сказала она тихо. — Или мы устанавливаем границы прямо сейчас, или я ухожу.
Муж поднял на неё усталый взгляд.
— Вер, ты ставишь меня перед выбором. Это моя мать. Я не могу её бросить.
— А меня и сына можешь?
— Она одна, — он отвёл глаза. — Ты не понимаешь. Она всю жизнь отдала мне. После смерти отца я был всем, что у неё есть.
— А я? — Вера почувствовала, как внутри что-то обрывается. — Разве я тебе не жена? Разве это не наш дом?
— Это семья, — устало сказал Игорь. — И мама — часть семьи.
Вера стояла и смотрела на мужа. На человека, с которым прожила десять лет. На отца её сына. И видела перед собой чужого человека.
— Хорошо, — тихо сказала она. — Тогда выбирай.
Игорь молчал. Он смотрел в пол, на стену, в окно — куда угодно, только не на жену.
И Вера поняла: он уже выбрал. Давно. Ещё тогда, когда впервые не поддержал её. Когда промолчал, когда отвёл глаза, когда сказал «мама скоро уедет».
Через три дня Игорь собрал вещи.
Максим цеплялся за отца, плакал, не понимал, что происходит.
— Папа, не уходи! — кричал он. — Папа, останься!
— Мы скоро увидимся, сынок, — Игорь гладил его по голове, не глядя на Веру. — Я буду приходить. Обещаю.
Зинаида Сергеевна стояла в дверях и смотрела на невестку торжествующе.
— Ты сама этого хотела, — сказала она. — Сама.
Вера промолчала. Она держала плачущего Максима на руках и смотрела, как муж уходит вслед за матерью.
Дверь закрылась.
В квартире стало тихо. Максим всхлипывал, уткнувшись ей в плечо. Вера гладила его по спине и чувствовала, как по щекам текут слёзы.
Она прошла к окну. Внизу, во дворе, Игорь садился в машину свекрови. Зинаида что-то говорила ему, он кивал. Они уехали.
Вера осталась одна.
Она медленно обошла квартиру. Пустая детская. Пустая спальня. Кухня, где ещё час назад сидели все вместе.
Их квартира. Её квартира.
За эту квартиру она заплатила наследством тёти Нины. За эту квартиру она отдала десять лет жизни в тесноте и надежде. За эту квартиру она потеряла семью.
Вера вернулась к окну. За стеклом темнело небо, во дворе зажглись фонари. Где-то там, в другом конце города, её муж устраивался в маленькой однокомнатной квартире свекрови. Спал на раскладушке, слушал материнские причитания, жалел о том, что не посмел.
А здесь, в светлой трехкомнатной квартире с ремонтом, в доме её мечты, Вера стояла у окна и понимала, что впервые за много лет она свободна.
Это была её квартира. Её пространство. Её жизнь.
И больше никто не смеет отнять это у неё.
Максим уснул у неё на руках. Вера отнесла его в детскую, уложила в кровать, укрыла одеялом. Мальчик всхлипнул во сне, но не проснулся.
Она вернулась в гостиную, села на диван и закрыла глаза.
Завтра начнётся новая жизнь. Без мужа. Без свекрови. Только она и сын в этой квартире, за которую она заплатила слишком высокую цену.
Но это была её цена. Её выбор.
И никто больше не скажет ей, как жить в собственном доме.