Я впервые не узнала свою дочь. Вместо золотых кос до пояса, которые мы отращивали 15 лет, на голове было черное воронье гнездо. "Мам, ты чего?" - спросила она, вытаскивая наушник.
Марина не смогла говорить. Она просто смотрела, и в груди становилось холодно. Из кухни, прихлебывая чай, вышла свекровь, Тамара Игоревна.
- О, пришла. А мы тут красоту навели, - сказала она с ухмылкой. - Ребенок захотел перемен.
- Кто… - прошептала Марина, - кто разрешил?
И все из-за волос. Как же она сразу не поняла, что все всегда было из-за них.
Тамара Игоревна свою невестку Марину не любила. Сразу. С того самого дня, как сын Андрей привел ее знакомиться. Марина была яркая, живая, с целым облаком золотистых волос. А у самой Тамары Игоревны всю жизнь были тонкие волосы мышиного цвета. В школе ее так и дразнили - "серая мышь".
Она носила одну и ту же короткую стрижку лет сорок. И каждый поход в парикмахерскую "Людмила", что рядом с домом, был для неё пыткой.
- Может, оттенок посвежее сделаем? - предлагала мастер Вера.
- Не надо мне свежее. Как обычно, - цедила Тамара Игоревна.
Ее взгляд всегда упирался в старый рекламный плакат на стене. На нем улыбалась девушка с волосами, как у Марины. И Тамару Игоревну начинало трясти от тихой злобы.
Когда родилась Анечка, копия своей мамы, свекровь даже не смогла скрыть разочарования.
- Вся в мать, — выдохнула она в роддоме, глядя на золотистый пушок на голове младенца.
И как-то сразу отстранилась. В гости заходила редко, с внучкой сидеть не рвалась. Но любила пожаловаться подружкам во дворе на скамейке.
- Эта-то моя невестка целый час в ванной сидит каждое утро! Гриву свою всё чешет! А Андрюша ей фен какой-то заморский купил, ползарплаты отдал! За что такие деньги…
Подружки кивали. Молодежь, что с них взять.
***
Аня росла, и чем старше становилась, тем больше бабушка видела в ней ненавистную Марину. Но девочка нашла в лице Тамары Игоревны союзника. Мама была строгой: уроки, порядок, кружки. А бабушка… бабушка была другой.
- Мама не разрешает мне гулять, пока уроки не сделаю! - жаловалась пятнадцатилетняя Аня, заглянув к бабушке после школы.
- Ну, мать у тебя всегда с причудами была, - вздыхала Тамара Игоревна, наливая ей чай с тремя ложками сахара. - Отдыхать тоже надо. Не делай ты эти уроки, посиди, мультики посмотри.
Вечером дома был скандал. Невыученные уроки, полночи за учебниками, сонная Аня утром. И уставшая, злая Марина.
Аня быстро поняла, что бабушка - это "хороший полицейский". Ей можно было рассказать все. Пожаловаться на маму, на учителей. Бабушка всегда жалела и поддакивала. Говорила, что мама слишком требовательная, что она ничего не понимает в современной жизни.
И это сработало. Аня начала дерзить, хлопать дверью. Ее комната превратилась в склад ненужных вещей, а оценки поползли вниз. Маленькая послушная девочка исчезла.
Последней каплей стал мальчик из параллельного класса. Егор. Он слушал тяжелую музыку и дружил со старшеклассницей с иссиня-черными волосами и стрижкой «под горшок». Аня решила, что проблема в ее «детских» золотых кудрях.
- Мам, я хочу постричься. И покраситься в черный, - заявила она за ужином.
- Еще чего, - спокойно ответила Марина, раскладывая салат. - У тебя прекрасные волосы, Анечка.
- Меня Златовлаской дразнят! Я не хочу!
- Глупости не говори. Никто тебя не дразнит. Тема закрыта.
Аня надулась и показала матери язык, когда та отвернулась.
А через день, вернувшись из школы, она не пошла домой. Она пошла к бабушке. И план у них уже был готов.
***
- Кто вам разрешил? - повторила Марина, уже не шепотом, а с ледяным спокойствием. Ярость подступала к горлу, но она держалась.
- Она сама захотела! - фыркнула свекровь. - Девочка уже взрослая, имеет право решать. Не век же ей с этими косами ходить.
Аня молчала. Она видела лицо матери и понимала, что сейчас будет буря.
- Где вы это сделали? - спросила Марина, не глядя на свекровь, обращаясь только к дочери.
- У тети Веры… в "Людмиле"… - пискнула Аня.
- Одевайся. Мы идем туда.
Марина схватила свою сумку и вышла в коридор. Она даже не посмотрела на Тамару Игоревну, которая что-то кричала ей вслед про тиранию и сломанное детство.
В парикмахерской масиер Вера делала химию очередной клиентке. Увидев на пороге разъяренную Марину с зареванной Аней, все поняла и побледнела.
- Вы не имели права! Без разрешения родителей! - начала Марина.
- Так она же с бабушкой пришла! - замахала руками Вера. - Тамара Игоревна - наш постоянный клиент! Они обе так хотели… Мне самой жалко было, такие волосы…
Тут Вера осеклась. Кажется, сказала что-то лишнее.
- Что «такие волосы»? - вцепилась в нее Марина.
- Ну… хорошие. Густые. Мы договорились с Тамарой Игоревной… Волосы ведь никуда не делись, они на благое дело пойдут.
- Какое еще дело? — голос Марины стал совсем тихим и опасным.
Вера поняла, что попала.
- На парик… Для людей, у кого своих нет. Волосы редкие, натуральные, светлые. Их, можно сказать, я купила.
- Купила? Моя свекровь продала волосы моей дочери?
- Ну не то чтобы продала… Мы договорились, что она ко мне на услуги будет ходить бесплатно. В счет волос, - пролепетала парикмахер.
Марину затрясло. Нет, ну правда, как такое возможно? Продать часть твоего ребенка за бесплатные покраски. Она огляделась, увидела на столике большие ножницы и шагнула к Вере.
- Где они? - спросила она. - Где волосы моей дочери? Отдайте. Немедленно.
Вера испугалась не на шутку. Она нырнула в подсобку и через секунду вынесла прозрачный пакет. В нем, перевязанные резинкой, лежали две толстые золотые косы. Анино богатство.
Марина выхватила пакет. Он был тяжелым, живым. Она прижала его к груди, как будто держала в руках что-то бесценное.
- А как же наша договоренность с Тамарой Игоревной?
- Можете передать Тамаре Игоревне, что никакой договоренности больше нет. И чтобы за все платила. По полному прайсу, - отрезала Марина и, схватив Аню за руку, вышла на улицу.
Дома был тяжелый разговор. Впервые за много лет в нем участвовал и Андрей. Он увидел пакет с волосами, выслушал Марину и изменился в лице. Его обычная пассивность куда-то испарилась. Он сам позвонил матери. Говорил тихо, но Марина, стоявшая рядом, слышала каждое слово.
- Мама, ты больше не подойдешь к Ане. И к нам домой не приходи. Я не хочу тебя видеть.
Аня сидела на своей кровати и плакала. Но плакала она не из-за стрижки. Она смотрела на пакет с волосами, который мама положила на стол, и впервые поняла, что натворила. И что бабушкина «любовь» оказалась совсем не любовью.
С того дня Тамара Игоревна действительно перестала звонить. Аня больше не ходила к ней в гости. Первое время было сложно. Но рядом были мама и папа. Они наняли репетиторов, записали Аню на танцы. Заполнили ее время так, чтобы на глупости его просто не оставалось.
Через месяц Тамара Игоревна, как ни в чем не бывало, пришла в "Людмилу". Сделала себе окрашивание, дорогую маску и укладку. Когда Вера выставила ей счет на три с половиной тысячи, она даже не поняла.
- Верочка, ты что? Мы же договаривались… Волосы внучки…
- А волосы ее мама забрала, - пожала плечами Вера. - Так что платите, Тамара Игоревна. Договор отменен.
Пришлось платить. Отдавая деньги, которые она откладывала на новые шторы, Тамара Игоревна шипела про себя, проклиная невестку. Она так и не поняла, что потеряла в тот день не три тысячи. А нечто гораздо большее. Семью.
Прошло три года. Аня заканчивала школу. Черная краска давно смылась, и волосы отрасли почти до плеч. Своего прежнего, золотистого цвета. Иногда, убираясь в шкафу, Марина натыкалась на тот самый пакет. Аня тоже знала, где он лежит. Это было их общее напоминание. О том, как легко можно все разрушить. И как трудно потом это исправить.
❓ Как вам история? Делитесь своим мнением в комментариях! 👇