Эти реальные клинические случаи, описанные в медицинских журналах, вызвали ажиотаж не только среди ученых, но и среди простых людей. Их все связывает один и тот же сидром, о котором знает каждый из нас, но который многие считали лишь блажью нежных девиц и впечатлительных старых дев
Начнем с историй...
69-летняя женщина поступила в отделение неотложной помощи с жалобами на острую боль в груди и одышку. Симптомы появились через несколько часов после смерти её супруга. На кардиограмме — изменения, характерные для инфаркта, но артерии оказались чистыми
62-летняя женщина обратилась в больницу после того, как родственники устроили ей неожиданную вечеринку-сюрприз ко дню рождения. Вскоре после эмоциональной реакции она почувствовала сильное сердцебиение, боль за грудиной и слабость. ЭКГ показала признаки ишемии, но закупорки сосудов не обнаружили
56-летняя женщина, менеджер крупной компании, обратилась за помощью после сильного стресса на работе. На фоне конфликта с руководством и угрозы увольнения у неё развились боли в груди, тошнота и кратковременная потеря сознания
Есть более массовый случай, когда после землетрясения в японской префектуре Ниигата в больницы поступило 13 человек с одинаковыми жалобами — резкая боль в груди, одышка, головокружение. У всех пациентов при обследовании выявили нарушения функции левого желудочка без признаков инфаркта. А во время пандемии COVID-19 в Кливлендской клинике зафиксировали четырёхкратный рост жалоб на сердечные боли, по описанию схожие с инфарктом
Во всех этих историях — разные обстоятельства, но одни и те же симптомы: внезапная боль, ощущение сжатия грудной клетки, слабость, страх, признаки инфаркта при чистых артериях
Только позже врачи поняли, что перед ними — не сердечный приступ в привычном смысле, а другое, редкое и загадочное состояние
Буду рада видеть вас в своем ТГ-канале В поисках серотонина. Там можно увидеть, как рождаются идеи для таких лонгридов, а также материалы, которые не подходят под формат Дзена или не проходят его цензуру
Что это было на самом деле
Медицина знает немало заболеваний, названия которых звучат буднично. Но здесь всё иначе. Это состояние получило японское имя — синдром Такацубо, или синдром разбитого сердца.
Название появилось в 1990 году, когда врачи из Хиросимы заметили, что у некоторых пациентов левый желудочек сердца на ангиограмме приобретает необычную форму — расширенный снизу и суженный сверху. Он напоминал такацубо — глиняный сосуд, который японские рыбаки используют для ловли осьминогов. Так случайная ассоциация превратилась в термин, а термин — в символ
Как развивается синдром
Физиологический механизм понятен: под действием внезапного стресса — эмоционального или физического — организм выбрасывает в кровь большое количество адреналина и норадреналина. Сердечная мышца получает химический «удар»: сосуды спазмируются, часть миокарда временно перестаёт нормально сокращаться
Симптомы похожи на инфаркт: боль в груди, одышка, страх, слабость, иногда — потеря сознания. Но коронарные артерии при этом остаются проходимыми. Кардиологи называют это стресс-индуцированной кардиомиопатией
В отличие от инфаркта, ткани сердца здесь не погибают — они просто «замирают»
Через несколько дней или недель работа миокарда полностью восстанавливается
Почему это чаще случается с женщинами
По данным клиники Mayo, 90% пациентов с синдромом Такацубо — женщины. По наблюдениям, синдром Такацубо встречается преимущественно у женщин старше пятидесяти лет, особенно в постменопаузе. Возможное объяснение — снижение уровня эстрогенов, которые обычно защищают сердечно-сосудистую систему от стрессовых реакций. Но это не знает, что у более молодых людей такого не встречается
Любопытная и печальная деталь: мужчины болеют реже, но переносят тяжелее. По статистике, смертность от этого синдрома выше именно среди мужчин
Спровоцировать такое состояние может почти что угодно:
- эмоциональные события (смерть близкого, семейный конфликт, неожиданная новость)
- физическое напряжение (операции, травмы, болезни, переутомление)
- хронический стресс и тревога
По статистике, на долю синдрома Такацубо приходится около 1–2% всех случаев, когда пациент поступает в больницу с подозрением на инфаркт. Но врачи предполагают, что реальное число больше — часть эпизодов проходит незамеченной, потому что симптомы быстро стихают. Удивительно, но в половине зафиксированных случаев шок вызван вовсе не горем, а радостью
Когда литература предвосхитила диагноз
В романах и трагедиях прошлого герои умирали «от тоски», «от стыда», «от любви», и мне это казалось чем-то слишком наигранным. Теперь я знаю, что в реальности это вполне могло случиться
Возможно, именно они и были первыми описаниями того, что спустя века назовут синдромом Такацубо — когда боль не гипертрофированная метафора, а реакция сердца, которое пытается вынести то, чего не выдерживает душа
Например, Анна Каренина у Льва Толстого. После сцены ссоры с Вронским, Анна испытывает типичную соматическую реакцию: учащённое сердцебиение, тошноту, чувство нехватки воздуха, дрожь и слабость. Толстой буквально описывает приступ тревожной тахикардии и сердечной боли. Если бы это была современность, Анна могла бы оказаться в отделении интенсивной терапии с подозрением на инфаркт
Но в романе это названо иначе — «душевным разладом»
Или Офелия у Уильяма Шекспира в «Гамлете». Она переживает утрату отца, невольное предательство Гамлета и общественное унижение. В её речи появляются спутанность, навязчивые фразы, а затем — потеря ориентации и физический упадок. Если бы Офелию спасли до момента гибели, вероятно, врачи зафиксировали бы у неё острое нарушение сократимости сердца после эмоционального шока
В героях Достоевского сердце тоже страдает не образно, а буквально. Настасья Филипповна в его романе «Идиот» перед встречами с Рогожиным испытывает приступы резкой слабости, чувство жара, «тяжесть в груди». У Достоевского это называется «нервным расстройством», но физиологически описание очень близко к острым стрессовым реакциям на уровне сердца. Достоевский, переживший эпилепсию и клинические кризы, чувствовал эту грань телесно
Есть и мужские персонажи. Сантьяго из рассказа «Старик и море» Эрнеста Хемингуэя — символическое воплощение человека на пределе ресурсов. В кульминации он чувствует боль в груди, головокружение, общее истощение. С медицинской точки зрения — это прединфарктное состояние. Если бы врачи сделали ему ЭКГ, они, возможно, увидели бы признаки ишемии или спазма сосудов — всё то же Такацубо, только в мужском варианте: не эмоциональный, а физический стресс
В живописи, литературе, музыке и медицине мы видим один и тот же мотив — чувство, ставшее телом. Тело буквально повторяет древние тексты — от мифов до романов
Как будто человеческая физиология догнала то, что культура знала всегда: чувства способны менять форму материи
Мне кажется, что когда Юнг писал о психосоматике души, он предвосхищал синдром Такацубо. Для него тело было не просто сосудом, а языком бессознательного — той частью психики, которая говорит, когда слова невозможны
Он писал: «Бессознательное не отделено от тела. Оно дышит вместе с ним»
Юнг полагал, что когда психика сталкивается с переживанием, которое невозможно осознать или выразить — утратой, страхом, унижением, любовной болью — напряжение не исчезает, а «опускается» в телесный уровень. Он называл такие процессы «компенсацией бессознательного». Если сознание не в силах выдержать боль, бессознательное компенсирует — отключает рациональное управление, переводит энергию в телесную реакцию
Это и есть психосоматика в юнгианском смысле — попытка души говорить через тело
Когда Данте в «Божественной комедии» падает без чувств при виде Беатриче, это не просто метафора духовного потрясения — это описание вегетативного шока, идентичного физиологическому обмороку при сердечной аритмии
Когда Шопен в «Ноктюрнах» превращает тревогу и тоску в музыкальный ритм, мы слышим ту же физиологию: удары, сбои, паузы — как пульс
А когда Мунк пишет свой «Крик», его вихревые линии повторяют форму звуковой волны — почти как кардиограмма боли, визуальный эквивалент стрессовой тахикардии
Феноменологи — от Мерло-Понти до Сартра — говорили, что тело не имеет чувства, а есть чувство. Оно не «реагирует» на эмоцию, оно и есть её форма. Поэтому когда психика не выдерживает — страдает не «орган», а весь человек как единое существо
Синдром Такацубо — редкий случай, когда биология подтверждает философию: человек переживает не «внутри себя», а всем собой
Там, где психика не справляется с интенсивностью чувства, тело берёт удар на себя. Орган, символизирующий эмоции во всех культурах — сердце — становится ареной этого диалога между духом и материей. Мне нравится думать о Такацубо как о редкой точке совпадения: поэты говорят «сердце разбилось», а врач показывает ангиограмму — «вот здесь оно перестало сокращаться»