Когда-то давно семья считалась чем-то естественным. Люди встречались, влюблялись, женились, заводили детей. Всё это шло как будто само собой. Жизнь была устроена так, что шаг за шагом ты двигался вперёд: школа, институт, работа, квартира, семья, дети. Конвейер, который запускался почти автоматически.
А что теперь? Теперь всё это похоже на роскошь.
Сегодня даже встретить кого-то, кто готов строить с тобой будущее, — проблема. Не потому, что люди стали хуже или черствее, а потому что само будущее исчезло как перспектива. Его словно стёрли.
Квартира как барьер
Ведь всё упирается в одно — жильё.
Семья без квартиры — это шатёр на песке. Вроде что-то построил, а ветер подул — и тебя смело.
В советские времена давали квартиры за работу на заводе, потом массово приватизировали, раздавая ключи людям просто за то, что они уже где-то жили. Кто-то хитрее успел урвать лишнюю, кто-то обзавёлся двушкой и трешкой в наследство.
А мы? Мы — поколение аренды.
Поколение чемоданов, поколение чужих стен, поколение без дома.
Чтобы съёмную квартиру потянуть, нужно отдавать половину зарплаты, а иногда и больше. И что это значит? Это значит, что у тебя просто нет места для семьи. Даже если найдёшь девушку, даже если она согласится на жизнь вместе, завтра хозяин квартиры скажет: «Ребята, освобождайте». И всё. Семья разлетелась, как карточный домик.
Ипотека? Тут уже даже смешно. Ты берёшь долг на 30 лет вперёд. По сути, продаёшь половину жизни банку. И то — если у тебя есть зарплата выше среднего. А если нет? Значит, семьи у тебя тоже не будет.
Романтика против калькулятора
Романтика романтикой, но даже любовь разбивается об холодные цифры.
Ужин в кафе — 3 тысячи рублей. Букет цветов — половина твоего дневного заработка. Сходить в кино вдвоём с попкорном и колой — почти как купить продуктов на три дня.
И вот тут-то начинаешь понимать, почему так много мужчин после 30 живут с родителями.
Потому что ты не можешь позволить себе даже свидания.
А если и можешь, то через месяц-другой понимаешь: романтика хороша, но жить-то надо где-то. И платить надо каждый месяц. И ты не тянешь.
И всё. На этом этапе люди расходятся.
И не потому, что разлюбили, а потому что калькулятор оказался сильнее романтики.
Дети
А теперь про детей.
Раньше это был естественный шаг: женились — родили. Никто особо не задумывался о «готовности».
Сейчас дети — это проект стоимостью в десятки миллионов рублей.
Подгузники, коляска, детсад, секции, кружки, школьные поборы, репетиторы, институт. Даже если закрыть глаза на эмоции, на бессонные ночи и крики, остаётся одно: деньги. Много денег.
И вот тут становится страшно. Потому что даже если у тебя есть работа, даже если у тебя есть ипотека, даже если ты как-то тянешь — ребёнок превращается в непозволительную роскошь. Ты не можешь его содержать, потому что сам живёшь от зарплаты до зарплаты.
А если ты без квартиры, на съёмном жилье?
Тогда дети вообще невозможны. Потому что один звонок хозяина квартиры — и вся твоя жизнь рушится.
Психология выживания
Мы живём в режиме «выжить».
Поколение наших родителей жило в режиме «обустроиться». А мы — «выжить». Разница колоссальная.
Когда живёшь в режиме выживания, ты не думаешь о будущем. Ты не строишь планы на десять лет вперёд. Ты думаешь, как оплатить следующую аренду, как купить продукты, как дожить до конца месяца.
А семья и дети — это про будущее.
Это про уверенность, что завтра у тебя будет крыша над головой, что у тебя будет что есть, что ребёнку будет куда пойти в школу. У нас этого нет.
Иллюзия выбора
Самое мерзкое, что нам говорят: «Ну это твой выбор».
Какой выбор? Снимать или брать ипотеку? Это не выбор. Это как выбирать между виселицей и расстрелом.
— «Не хочешь ипотеку — снимай».
— «Не хочешь снимать — копи».
А копить на что? На квартиру, которая дорожает быстрее, чем ты зарабатываешь? Это уже не цель, это издёвка.
По сути, выбора у нас нет. У нас есть только иллюзия выбора, поданная под соусом «каждый сам кузнец своего счастья».
Демография как приговор
А теперь добавим ещё один слой.
Если у нас нет квартир, если у нас нет стабильности, если мы не можем завести детей — что будет дальше?
Будет то, что уже есть: страна вымирает.
Потому что рождаемость падает не от того, что «молодёжь эгоистичная», а от того, что невозможно завести детей, живя в нищете. И желание иметь детей здесь ни при чем. У меня вот есть желание, а детей нет. Ребёнок не может вырасти на чистом энтузиазме и романтике. Ему нужны деньги. Много денег.
А денег у нас нет.
Обречённость
И вот теперь я смотрю на своё поколение и понимаю: мы обречены.
Мы не можем завести семьи, мы не можем рожать детей, мы не можем купить квартиры. Мы можем только работать, платить аренду и стареть.
А потом? Потом пенсия. Та самая, на которую невозможно прожить. И что в итоге? Жизнь, в которой не было ни семьи, ни детей, ни собственного дома.
Самая страшная мысль
И вот она, самая страшная мысль:
Наше поколение может оказаться первым, которое не оставит после себя ничего.
Не потому, что мы не хотели. А потому, что система выстроена так, что у нас этого не будет.
Квартиры остались у родителей и бабушек. Дети — у тех, кто всё-таки рискнул и ввязался в ипотеку на полжизни. А остальные? Останутся с родителями. Снимут квартиру на двоих с соседом. Доживут до старости в одиночестве.
И самое обидное — нас будут упрекать. Будут говорить: «А почему у тебя нет семьи? Почему нет детей? Почему нет квартиры?»
А ответ всегда один: потому что времена изменились. Потому что у вас было — а у нас никогда не будет.