Паваротти - «король верхних до».
Белый платок в руке. Улыбка. Ни с кем не сравнимые брови!
И голос, который пробивает оркестр, как прожектор сквозь ночь.
Он стал символом оперы.
Ла Скала, Метрополитен-опера, Ковент-Гарден.
Потом - «Три тенора».
Стадионы, телевизионные трансляции, опера - в народ.
Он умел превращать арии в поп-хиты.
«Nessun dorma» - его визитная.
На финальном «Vincerò» зал вставал.
Но голос - это тело.
А тело стареет.
К концу 90-х звучание менялось.
Вес, диабет, болячки.
В молодости - узелок на связке; сам писал об этом.
Дыхание короче, атаки тяжелее.
Критики становятся строже, он всё равно идёт петь.
Даже были провалы. Например в 1992 году, в партии Дона Карлоса в Ла Скала, в постановке Дзеффирелли. Публика освистывала его.
2006 год. Турин. Открытие зимней Олимпиады.
Он выходит на мороз. «Nessun dorma».
Позже станет известно: партия была записана заранее - состояние слишком тяжёлое.
Но публика услышала именно его голос. Сильный. Сияющий. Прощальный.
Он вообще не любил жаловаться.
Говорил прямо: «If I go three days without vocalizing, the voice is gone».
«Если три дня не распеваться, голоса нет».
Техника и дисциплина до последнего вдоха.
Работал, пока хватало сил.
Студия вместо туров.
Альбом Innuendo у Фредди Меркьюри, а у Паваротти свои поздние записи и уроки для молодых.
Главное - не глотать звук, класть его на дыхание, не ломать связки силой.
2007-й. Паваротти уходит.
Но его «Vincerò» звучит до сих пор.
И каждый раз мурашки.
Вывод:
Голос уходит вместе с телом.
Но если прожить жизнь звуком, он остаётся после тебя.