В ответ на пост
И еще раз о "косыгинской реформе"
Дело в том, что вторая половина 1960х годов и начало 1970 х — это время бешеной политической (!) дискуссии в самых верхах СССР — что делать, чтобы добиваться от людей такого же роста производительности труда, как в 1950е (а то и раньше)
Собственно, «про это» были все экономические «реформы Косыгина-Либермана», и другие проекты
Даже по официальным советским данным рост производительности труда в промышленности, составлял:
в
1951-60 - 104 %
1961-65 - 26 %
1966-70 - 32 %
и заставить людей «работать больше и лучше» никак не получалось
Содержание проблемы все, кстати, понимали
В 1960х Советскому Cоюзу нужно было «труд» замещать «капиталом» — поскольку трудовой ресурс был близок к исчерпанию
Вся «сталинская индустриализация» держалась на запредельной эксплуатации человеческого ресурса — забираем из деревни продукты по минимальной цене, продаем их в городах — хочешь их купить — беги из деревни в город — бери в руки тачку — строй завод — на этом заводе становись к станку
А поскольку таких, как ты много — за твой труд мы платим тебе мало
Что, с точки зрения макроэкономики, происходит, когда мы ставим крестьянина к станку? — мы перемещаем трудовой ресурс из сектора с низкой добавленной стоимостью (сельское хозяйство) в сектор с высокой добавленной стоимостью (промышленность) и получаем рост производительности
Но в какой то момент, получается, что забирать ресурс из деревни больше нельзя — некому будет кормить рабочих в городах
А производительность начинает падать, потому что заводы, построенные в 1930е, надо обновлять
Выжимать еще больше ресурса из рабочих — тоже не получается, в начале 1960х подушевой доход трети рабочих и служащих в СССР оказался ниже прожиточного минимума
1960е — это время разнообразных экспериментов в управлении экономикой СССР, цель которых была, в общем одна — повысить производительность труда — а начало 1970х — это время их оценки властью
Советский экономист и математик И. Бирман (один из разработчиков системы компьютерного планирования для Госплана СССР) в статье «Экономическая ситуация в СССР» (1981 г) вспоминал пример такого обсуждения:
«...долгий разговор в 1972 г. с директором крупного завода «Крепкий хозяйственник», член обкома партии, и довольно интеллигентный человек
Он откровенно рассказывал мне о нелепостях и глупостях, громадных потерях
И уже к концу раз говора, как бы подводя ему итог, сказал: «А все от чего? Распустились, дисциплины нет»
— «То есть как,— изумился я, — значит, вы за большую централизацию, против реформ?»
— «Конечно
Да и разве реформа 65-го года хоть что-то улучшила?! Наоборот, ее положительный итог заключается в том, что она продемонстрировала неверность этого направления; теперь совершенно ясно — надо всячески укреплять централизованное, твердое руководство»
Такие настроения, — далеко не редкость, и поддерживаются они многими обстоятельствами
Понятное опасение начальников всех рангов — как бы изменения не отразились на них самих
Идеологические причины
Вера в то, что дальнейшее развитие электроники, компьютеризации планирования и управления подведет под действующую систему адекватную ей техническую базу
Страх, что «либерализация экономики» поведет к общей либерализации в стране, создаст для режима непосредственную политическую угрозу»
В 1970е на предприятиях СССР уже не получалось организовать работу как в 1930 е - «на Ярославском гравийном карьере, где как только один из тысяч землекопов разгибал спину — так он сразу был виден конвою» - а мыслей о том, что мотивировать людей к труду можно как-то иначе у начальства не было — кроме как усиливать «учет и контроль»