The Spectator | Великобритания
Захват российских нефтяных танкеров по обвинению в запуске с них дронов оказался просто театральным жестом, пишет The Spectator. Доказательств не обнаружили, и суда продолжили плавание. Путин оказался прав: поднятый шум призван отвлечь внимание европейцев от внутренних проблем, признает автор.
Оуэн Маттьюз
Новостные кадры напоминали сцены из фильма "Миссия невыполнима". Французские коммандос в масках ворвались на борт ржавого нефтяного танкера Boracay с автоматами наперевес и начали поиск доказательств причастности судна к запуску российских дронов в датских аэропортах. Капитана и первого помощника — оба граждане Китая — взяли под стражу. Президент Франции Эммануэль Макрон не смог подтвердить, что Boracay был ответственен за атаки дронов, но дал понять, что остановка судна у берегов порта Сен-Назер была "шагом в направлении политики создания препятствий для подозрительных судов в наших водах, которые занимаются контрабандой" российской нефти. По словам Макрона, цель заключалась в том, чтобы "усилить давление на Россию и убедить ее вернуться за стол переговоров" по Украине.
ИноСМИ теперь в MAX! Подписывайтесь на главное международное >>>
Два дня спустя, после того как разъехались делегаты европейского саммита в Копенгагене, где Макрон произнес свои вдохновляющие слова, танкер Boracay спокойно возобновил плавание. Капитану судна было предъявлено обвинение не более серьезное, чем неподчинение приказу французского флота остановиться. Не было найдено никаких доказательств причастности к запуску дронов, которые, как предполагается, 30 сентября летали над аэропортом Копенгагена. Весь этот громкий международный инцидент приведет лишь к двухдневной задержке отгрузки 100 тысяч тонн сырой нефти от компании "Роснефть" из балтийского порта Приморск в Вадинар в индийском штате Гуджарат, где находится нефтеперерабатывающий завод, принадлежащий индийской компании Nayara Energy.
"Очень жаль, но мы еще за это заплатим": французы о выступлении Путина
Президент России Владимир Путин осудил задержание танкера как "акт пиратства" и заявил, что Макрон инициировал эту меру из соображений внутренней политики. "У них нет никакого другого способа отвлечь внимание населения, граждан Франции от сложных, трудно решаемых проблем", — сказал Путин на форуме экспертов по внешней политике в черноморском курортном городе Сочи.
На этот раз Путин, возможно, прав. Макрон охарактеризовал эту драматическую операцию по захвату судна как важный шаг в борьбе с теневым флотом, который в настоящее время перевозит большую часть российской сырой нефти и подпитывает военную машину Кремля. Но на практике Европа мало что может сделать, чтобы остановить этот транспортный поток, более того, она сама является крупным потребителем российской нефти, нефтепродуктов и газа.
Так, например, Макрон назвал груз танкера Boracay "незаконным". Покупка и продажа российской нефти не запрещена. Существует лишь ограничение цены, до недавнего времени составлявшее 60 долларов за баррель, но в связи с недавним падением мировых цен оно было пересмотрено и теперь составляет 15% ниже мировых цен. Однако вопросами оплаты за партию нефти и контрактами занимаются юристы, и это не имеет никакого отношения к судам в море. На самом деле, такие меры, как ограничение цены, очень просто обойти.
Один из способов — так называемое "мошенничество с аттестацией", при котором в официальных документах указывается низкая цена поставки, но добавляются скрытые надбавки, такие как переработка и транспортировка, чтобы компенсировать разницу. Другой способ — это уловка российских нефтяных компаний, которые продают свою продукцию собственным дочерним компаниям по совершенно законным низким ценам, соответствующим ограничениям, а затем продают нефтепродукты по рыночной цене. Крупнейшая частная нефтяная компания России "Лукойл" по-прежнему управляет нефтеперерабатывающими заводами в Нидерландах, Румынии и Болгарии, которые полностью соответствуют санкционным требованиям.
Что касается так называемого "теневого флота", то этот зловеще звучащий термин на самом деле означает нефтяные танкеры, которые зарегистрированы в юрисдикциях с низким уровнем регулирования и не застрахованы в Лондоне, а вместо этого имеют полисы, выданные российскими, индийскими или китайскими страховщиками. Судно Boracay является ярким примером такого рода судов. Построенное в 2007 году, оно в настоящее время зарегистрировано в Бенине. В апреле этого года оно было зарегистрировано в Джибути под названием Kiwala.
В апреле этого года танкер Boracay-Kiwala был задержан у побережья Эстонии, что также вызвало большой международный резонанс в связи с борьбой Европы против судов теневого флота. Это произошло из-за того, что эстонские власти не смогли подтвердить регистрацию судна в Джибути, но после недели юридических махинаций в офисах морских юристов в Восточной Африке документы были готовы, и танкер продолжил свой путь.
В целом, танкеры "теневого флота" могут восприниматься как сомнительные на фоне официально зарегистрированных морских судов, но они не являются судами вне закона, как предположил Макрон. Многие суда старые и не соответствуют последним требованиям мореходных качеств, хотя для того, чтобы иметь страховку и причаливать к любому крупному нефтяному порту, они должны быть в основном исправными и сертифицированными, чтобы обеспечить сохранность грузов стоимостью в десятки миллионов долларов. Несколько сотен таких судов в настоящее время находятся под санкциями США и Великобритании. Это означает, что им запрещен вход в британские, американские и европейские порты. Однако открытое море — это место, где законы соблюдаются далеко не всегда. Важнейшим принципом международного морского права является право свободного прохода в международных водах, включая узкие морские пути, такие как Датские проливы в устье Балтийского моря и устье Финского залива, через которые проходит большая часть российского экспорта нефти. Прибрежные государства могут препятствовать судоходству по различным техническим причинам, таким как экологические и технические инспекции. Тем не менее любое действие, которое полностью останавливает судоходство в международных водах, является блокадой и четко определено Организацией Объединенных Наций как акт войны.
Boracay был лишь одним из судов, которое представители НАТО осмотрели в поисках доказательств причастности к пока не раскрытому инциденту с дронами в Копенгагене. Другим судном стало Oslo Carrier 3, эксплуатируемое норвежской компанией, но с российским экипажем. Оно перевозило груз стали из Германии в Литву и проходило мимо датской столицы в день инцидента. На борту этого судна также ничего не было найдено. Газета Guardian со ссылкой на датские военные источники сообщила, что "такие беспилотники могут запускаться с пускового устройства, которое легко можно перевозить на большом корабле". Премьер-министр Дании Метте Фредериксен предупредила, что Европа столкнулась с "гибридной войной" и что "есть только одна страна, которая готова угрожать нам, и это Россия". Многие версии в истории с беспилотниками в Копенгагене еще не подтверждены никакими фактическими доказательствами.
Когда речь заходит о прекращении экспорта российской нефти, слышны громкие заявления — от "санкций" Великобритании против танкеров до рейда спецназа Макрона. Но реальных действий почти нет, так как Европа остается крупным потребителем российской нефти и газа из-за своих обязательств по достижению нулевого уровня выбросов и отказа от атомной энергии. Брюссель любит делать вид, что виноваты только непослушные пророссийские страны Венгрия и Словакия, которые продолжают импортировать российскую нефть напрямую по трубопроводу "Дружба". Однако значительные объемы российского газа по-прежнему поступают через Украину и Турцию, а импорт сжиженного природного газа из России в Европу в прошлом году фактически вырос на 25%. Кроме того, Европа импортирует миллионы тонн дизельного топлива и бензина, произведенных в Индии из российской нефти.
Разведывательно-диверсионные рейды — отличный материал для телевидения, но они лишь отвлекают внимание от реальной проблемы, которая заключается в том, что европейские потребители энергии по-прежнему остаются одними из крупнейших спонсоров военной машины Путина.
Оуэн Маттьюз — заместитель главного редактора журнала The Spectator и автор книги "Просчет: Скрытые мотивы Путина и войны России против Украины" ("Overreach: The Inside Story of Putin’s war on Ukraine").
