Иногда, чтобы найти выход, нужно просто остановиться и посмотреть, куда ты бежишь. История о двух братьях, зеркальном лабиринте и споре, который закончился не так, как ожидалось.
В нашем парке, появился загадочный чёрный куб, прямо между скрипящим колесом обозрения и палаткой тёти Люды с сахарной ватой. На нём красными буквами было написано: «ЗЕРКАЛЬНЫЙ ЛАБИРИНТ».
Сашка Лошадкин, разумеется, не мог пройти мимо такого вызова. Он тут же вцепился мне в рукав, едва не оторвав пуговицу, и, сверкая глазами, затараторил:
— Макс, ты посмотри! Это же тренировочный комплекс для будущих разведчиков! Меня ещё в прошлом году учитель физкультуры хвалил за ориентацию в пространстве! Я уверен, что пройду его за минуту!
И он принял гордую позу, изображая из себя великого полководца.
— Ага, хвалил, — невозмутимо сказал Юрка, доедая эскимо. — Учитель физкультуры сказал тебе: «Лошадкин, ты в пространстве ориентируешься, как баран в капусте». Если память мне не изменяет, ты тогда двадцать минут искал выход из спортзала, когда дверь была открыта.
— Мелкие технические детали! — энергично махнул рукой Сашка и чуть не снёс витрину ларька с мороженым. — Спорим, я смогу пройти его быстрее тебя? А то стоишь тут, умничаешь, прямо Архимед в шортах!
Юрка глубоко вздохнул, будто собирался надуть воздушный шарик. Потому что он планировал сходить в библиотеку за новой книгой о динозаврах. Но вызов был брошен, а для Лошадкиных отступление было хуже поражения.
— И на что спорим? — спросил Юрка.
— На два мороженых! — не раздумывая, сказал Сашка. — Я выиграю — ты мне два, ты выиграешь — я тебе два. Макс будет главным арбитром с секундомером!
Мне, к сожалению, мороженого не предложили, но ощущение своей нужности в этом безумном споре было той самой платой, с которой можно было согласиться.
И вот мы стоим у входа в это зеркальное чудо. Оттуда пахло тайной, прохладой и чем-то ещё, очень напоминающим запах сахарной ваты. Внутри было видно, как бесчисленные Сашки и Юрки, искажённые и умноженные, смотрели на нас с немым ужасом, будто мы были пришельцами с другой планеты.
— На старт! Внимание! Марш! — скомандовал я, одновременно запуская секундомер на своих наручных часах.
Сашка рванул вперёд, как торпеда, выпущенная из невидимой подводной лодки. Он исчез в проёме, и тут же оттуда донёсся оглушительный «БАМ!», а затем возмущённое:
— Эй, ты куда прёшь?! Посторонись!
Это он наткнулся на собственное отражение. Послышались новые шлепки, вздохи разочарования и отрывистые команды, которые он, видимо, отдавал самому себе:
— Не туда! Направо! Ай! Это опять я!
Я подошёл поближе и заглянул внутрь. Это было завораживающее и одновременно комичное зрелище. Сашка метался между зеркал, как муха в стеклянной банке. Он то пятился и натыкаясь затылком на «противника», то шёл на сближение с «союзником», который на поверку оказывался его же копией. Он был красный, как спелый помидор, запыхавшийся и страшно сосредоточенный. В один из моментов он даже попытался обнять своё отражение, думая, что это Юрка, идущий навстречу.
— Эй, Юрка, это ты? — донёсся его голос.
— Нет, это снова ты! — донёсся в ответ его же собственный, но более раздражённый голос.
Юрка же, наоборот, стоял на месте секунд тридцать, внимательно изучая обстановку, как учёный перед сложным экспериментом. Потом он медленно, как настоящий сапёр на минном поле, сделал первый шаг. Казалось, он скользил, иногда проводя пальцем по стыкам зеркал, иногда приседая, чтобы посмотреть под другим углом. Он был похож на профессора, решающего сложную, но невероятно интересную задачку. Раз — и он свернул в, казалось бы, глухой тупик, но тупик оказывался проходом. Два — и он обошёл целую рощу своих отражений, выбрав единственно верный коридор. Один раз он даже остановился и, глядя на своё отражение, покачал головой:
— Нет, этот путь явно ведёт в тупик, слишком уж подозрительно он блестит.
Из лабиринта доносилось тяжёлое дыхание Сашки и его приглушённые выкрики:
— Да где же этот чёртов выход?! Я его уже пять раз видел, а он всё убегает!
А Юрка в это время, сделав последний, совершенно нелогичный зигзаг, просто шагнул на солнечный свет, прямо ко мне. Он был совершенно спокоен, лишь на лбу блестела маленькая капелька пота, которую он вытер тыльной стороной ладони с видом человека, решившего только что сложную математическую задачу.
Я посмотрел на часы.
— Юрка Лошадкин — две минуты одна секунда! — объявил я так громко, что даже продавщица тётя Люда из палатки с сахарной ватой на нас обернулась.
Мы с ним переглянулись и стали ждать, а ждали мы долго. Из глубины лабиринта доносилось всё то же настырное шлёпанье, фырканье и изредка — крики: «Ага! Попался!... Ой, это опять я...»
Наконец, с громким, победным, но очень уставшим «УФ!» из проёма вывалился Сашка. Он был похож на мокрого бульдога после драки с дворовыми котами: взъерошенный, красный и безумно счастливый, что всё кончилось. На лбу у него красовалась маленькая шишка — видимо, результат особенно тесного знакомства с одним из зеркал.
— Ну? — выдохнул он. — Сколько я? Одна минута? Я установил мировой рекорд по скорости?
— Шесть минут и десять секунд, — торжественно объявил я, стараясь сохранять серьёзность, хотя смех уже подкатывал к горлу.
Сашкина челюсть отвисла так низко, что казалось, вот-вот стукнется о землю. Он с недоверием посмотрел на Юрку, который спокойно стоял, делая вид, что ничего особенного не произошло.
— Как?! — выдавил наконец Сашка. — Ты же полз, как черепаха! Я тебя обгонял на всех виражах! Я летел, как реактивный самолёт!
— Я не полз, — невозмутимо ответил Юрка. — Я смотрел, куда иду, а ты бежал, просто не всегда в ту сторону, ты, наверное, с десяток раз пробежал мимо выхода, увлечённо гоняясь за собственным затылком.
Сашка хотел что-то возразить, но слова застряли у него в горле, он снова посмотрел на лабиринт, на своего брата, потом на меня. И вдруг... он расхохотался. Это был такой заразительный и громкий смех, что даже вечно хмурая тётя Люда улыбнулась.
— Ладно, признаю! — сказал он, хлопая Юрку по плечу так, что тот чуть не поперхнулся. — Ты выиграл! Твоя тактика «улитки» оказалась хитрее моего «метода ракеты»! Но это всё потому, что у меня аэродинамика носков подвела! Они создавали ненужное сопротивление!
— Конечно, — кивнул Юрка, с трудом сдерживая улыбку. — А мои носки, видимо, обладают повышенной интеллектуальной проводимостью. Они сами знают, куда идти. Пошли за мороженым! Ты мне должен два, одно я Максу отдам.
— Пошли! — согласился Сашка, уже совершенно не расстроенный. — Только давай по прямой, без зеркал, без лабиринтов и без твоих умных носков.
И они пошли, плечом к плечу, споря уже о чём-то своём, о чём-то вечном и неважном, а я подумал, что в их вечном соревновании, как и в этом зеркальном лабиринте, не было проигравших. Потому что один научил другого, что иногда нужно просто остановиться и посмотреть, куда ты бежишь.
ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ скорее на мой канал, а то всё самое интересное пролетит, как тот мой воздушный шарик!
А ещё... Вы же можете ЛАЙКНУТЬ! Я один раз ткнул пальцем в экран от радости, а папа сказал: «Вот это да! Этот лайк каналу — как мотор ракете! Помог развитию!». Вот так-то!