После всей этой истории с подменой и знаменитой меловой «кардиограммой» братья Лошадкины действительно помирились. Вы же помните эту историю? Если нет, то скорее читайте:
Не то чтобы они стали ходить, держась за ручки, но драки прекратились, а вместо них появилось что-то вроде соревновательного азарта – кто кого перешутит, кто быстрее съест кашу, кто дальше плюнет вишнёвой косточкой (этот рекорд, кстати, пока держал Юрка, к всеобщему удивлению).
Зима в тот год выдалась на редкость снежная и морозная. И главное событие – школьный каток залили! Настоящий, большой, с бортиками и даже будкой для переобувания. Весь наш класс, да и не только, с ума сходил от предвкушения. Особенно Сашка Лошадкин. Он вообще был заводила во всех подвижных играх.
— Завтра после уроков – все на каток! – объявил он на перемене, стуча кулаком по парте. – Кто не придет, тот… тот трус и слюнтяй!
Мы дружно заржали. Трус и слюнтяй – это было самое страшное оскорбление.
Юрка сидел рядом, ковыряя линейкой засохший пластилин на парте.
— А у меня коньков нет, — мрачно пробормотал он.
— Чего?! – Сашка уставился на него, как на инопланетянина. – Как это нет? У каждого нормального человека коньки должны быть! Как ложка! Тем более я твои видел на балконе.
— А у меня нет, — упрямо повторил Юрка. – Мои коньки в прошлом году малы стали. А новых не купили. Папа говорит, раз не умеешь кататься и не любишь, зачем деньги тратить?
— Не любишь?! – Сашка аж подпрыгнул. – Да как это можно не любить?! Лед, скорость, ветер в уши! Эх ты, Лошадь! Ну ничего! У меня есть старые, но на твой размер в самый раз! Будешь учиться! Завтра же!
Юрка скривился. Идея валяться на льду под хохот всей школы его не прельщала. Но Сашка уже несся по коридору, оповещая всех о завтрашнем ледовом побоище.
На следующий день после уроков школьный двор гудел, как растревоженный улей. Ребята с грохотом переобувались в будке, вылетая на лед неуклюжими пингвинами. Сашка, конечно, был в первых рядах. Он вцепился в мою руку:
— Смотри, как я сейчас пронесусь! Вжик!
И понесся. Не сказать, что он был фигуристом, но держался уверенно, отталкивался сильно, и «вжик» у него действительно получился. Мы зааплодировали.
— А где Юрка? – спросил я, оглядываясь.
— Да вон он, копошится у бортика, — махнул рукой Сашка. – Пошли, поможем «жеребёнку» на лед встать.
Юрка действительно стоял у бортика, втиснутый в Сашкины старые коньки, похожий на новобранца перед прыжком с парашютом. Лицо было сосредоточенное и очень недовольное.
— Ну, давай, Лошадь! – подбадривал Сашка, толкая его слегка в спину. – Первый шаг самый трудный! Просто оттолкнись!
Юрка сделал робкое движение. Его ноги разъехались в разные стороны. Он дико замахал руками, пытаясь удержать равновесие, и с грохотом хлюпнул в сугроб у бортика. Весь каток покатился со смеху. Особенно громко хохотал Петька Рыжий из шестого «Б», известный задира и конькобежец неплохой.
— Ого! – крикнул Рыжий. – Лошадкин-то какой лихой! Не конькобежец, а… конькопадец! Прямо в сугроб ныряет! Ха-ха-ха!
Сашка нахмурился. Обидеть брата – это теперь значило обидеть и его.
— Сам дурак, Рыжий! – крикнул он. – Он учится! А ты на первых коньках, наверное, в луже купался!
— Зато я не в сугробе! – парировал Рыжий, лихо развернувшись на одной ножке. – А твой брат – тормоз колодочный! И ты тоже! Лошадки – они и есть лошадки, на льду им делать нечего!
Сашка закипел. Он ненавидел, когда кого-то несправедливо обзывали, особенно теперь – когда с Юркой он помирился. А тут еще и его, Сашку, задели!
— А ну, Рыжий! – заорал он. – Хвастаешь? Давай, померимся! Кто быстрее круг сделает? Осмелишься?
Рыжий фыркнул:
— С тобой? Да хоть на одной ноге обгоню! Ставь что хочешь!
— Ставлю… ставлю десять рублей! – выпалил Сашка, краснея от азарта. Для шестиклассника десять рублей – целое состояние!
— Идет! – Рыжий подкатил к стартовой черте, нацарапанной на льду. – Только гони сюда деньги, а то проиграешь – сбежишь!
— Не сбегу! – Сашка полез в карман за мелочью, которую копил на новую модель самолета. Сердце обливалось кровью, но отступать было позорно.
Юрка, тем временем, выбрался из сугроба, весь в снегу, и мрачно смотрел на брата.
— Сашка, ты чего? – прошипел он. – Он тебя обгонит! Он же шустрый!
— Молчи! – отрезал Сашка. – За брата заступиться надо! И за честь Лошадкиных! Буду бороться до последнего! Хоть на четвереньках!
Но в душе он понимал: Юрка прав. Рыжий катался явно лучше. Шансы малы. Десять рублей… его бедный самолетик!
Вокруг собралась толпа. Все кричали, подбадривали своих. Физрук, которого мы все звали Юрьина-Гора, присматривавший за катком, заинтересованно подошел:
— Что, соревнования? Лошадкин против Рыжего? На круг? А ставки? Ай-яй-яй! Нехорошо! Но… раз уж договорились… Я старт дам!
Сашка и Рыжий встали на черту. Рыжий – уверенно, с ехидной ухмылкой. Сашка – сосредоточенно, стиснув зубы. Юрка стоял рядом, кулаки сжаты, забыв про свой снежный наряд.
— На старт! – гаркнул Юрьина-Гора. – Внимание… Марш!
Два тела рванули вперед. Рыжий сразу взял темп, отталкиваясь легко и часто. Сашка отчаянно гнал, но техника подводила – он тратил больше сил, а скорость была меньше. К середине круга Рыжий уже вырвался вперед на добрых три метра. Толпа ревела: «Давай, Рыжий!» «Сашка, жми!»
Сашка выкладывался изо всех сил. Щеки пылали, пар валил изо рта. Но расстояние не сокращалось. Отчаяние охватывало его. Десять рублей… и позор! Рыжий уже поворачивал за дальний угол катка, к финишной прямой.
И тут случилось невероятное. Юрка, стоявший у бортика, вдруг дико заорал:
— САШКА! СЛЕВА! ЛЕД ТОНКИЙ!!!
Крик был такой душераздирающий, такой искренний и испуганный, что Рыжий инстинктивно дернулся влево, посмотреть, где же тонкий лед? Он сбился с ритма, чуть не упал, потерял драгоценные доли секунды. А Сашка, услышав дикий вопль брата, инстинктивно рванул из последних сил, не понимая, в чем дело, но чувствуя – шанс!
И он его использовал! Пока Рыжий озирался на абсолютно целый и безопасный лед слева, Сашка вложил в последний рывок все, что осталось. Он промчался мимо растерявшегося соперника и первым пересек финишную черту! На полкорпуса!
Каток взорвался. Крики, смех, аплодисменты! Рыжий остановился, красный от злости и непонимания:
— Это нечестно! Он обманул! Там лед нормальный!
— А я и не говорил, что он провалился! – парировал Юрка, сбрасывая снег с плеч. Его глаза хитро блестели. – Я сказал: «Слева лед тонкий!» А он и есть тонкий! Только не в толщину, а в… в крепость! Ну, не выдержит он, если все на него прыгать будут? Логично?
— Какая логика?! – вопил Рыжий. – Это нечестно! Подлянка!
Юрьина-Гора подошел, потирая подбородок.
— Гм… Технически… Лошадкин Юрий не солгал. Лед действительно слева тоньше… в смысле, его слой. А крик был… эмоциональный. Азарт игры! – он вдруг подмигнул Сашке. – Победа за Лошадкиным! Рыжий, выполняй условия.
Рыжий, ворча и бурча что-то про «лошадиные хитрости», полез в карман и швырнул Сашке десять рублей. Сашка собрал их, сияя. Он подкатил к Юрке и схватил его в охапку:
— Лошадь! Ты гений! Это же твоя победа! Как ты догадался?!
Юрка отпихивался, но улыбался во весь рот:
— Да он же хвастун! И внимательный! Как бабка на окошке! Крикнул – и глазеть начал! А ты рванул! Командная работа!
— Командная! – засмеялся Сашка. – Держи! – он сунул Юрке пять рублей. – Твоя доля! Тактический гений!
Юрка с удивлением посмотрел на монеты, потом сунул ее в карман.
— Ладно… А теперь, учитель конькобежный, выполни свою часть договора! Научи меня хоть не падать, как мешок с картошкой! А то смотреть противно.
— Договорились, ученик! – Сашка хлопнул его по плечу. – За два рубля научу стоять! Еще за два – ехать! За рубль – тормозить! А за правильно падать, денег не возьму — это ты и так умеешь мастерски!
И они поехали к дальнему углу катка, где лед был потише. Сашка терпеливо объяснял, поддерживал под локоть, показывал, как отталкиваться. Юрка, стиснув зубы, пытался. Он падал еще раз пять, но вставал. И к концу вечера он уже мог проехать метров десять без падения, пусть и криво, как раненый жеребчик.
На обратном пути, уже без коньков, плечом к плечу, они обсуждали ледовую баталию.
— А Рыжий-то как лопухнулся! – хохотал Сашка. – «Лед тонкий!» Гениально просто!
— А ты как рванул! – ухмылялся Юрка. – Лицо было – как у загнанной… ну, в общем, лошади! Зато заработали! – Слушай, а может, мороженого купим? Два «эскимо»?
— Два «эскимо»?! – Сашка изумился. – Да ты что? Одно купим и пополам разломим!
— Жадина! – засмеялся Юрка.
— Реалист! – парировал Сашка. – Или одно на двоих, или… ничего!
— Ладно, ладно! Одно на двоих! – сдался Юрка. – Только мне половину с шоколадом!
И они заспешили к киоску, споря уже не из-за велосипеда или котлеты, а из-за того, кому достанется шоколадная корочка на мороженом. Но спорили по-новому – весело, без злобы, плечом к плечу. Два Лошадкина, нашедшие свою упряжку. А впереди была целая зима и, конечно же, новые проделки.
#детство#, #воспоминания#, #детские_рассказы#, #ностальгия#