— Анечка, ну почему ты опять постирала белое с цветным? Смотри, все полотенца в разводах! — Галина Петровна демонстративно встряхнула некогда белоснежное кухонное полотенце с расплывшимися розовыми пятнами.
— Я торопилась, Галина Петровна, — Анна старалась говорить спокойно, хотя внутри всё клокотало. — У меня вчера был дедлайн по проекту, сами знаете, какие авралы на работе.
— Так может, лучше было не стирать вовсе? — свекровь покачала головой. — Или хотя бы спросила меня, я бы сама всё сделала. Теперь придётся новые полотенца покупать.
Анна закусила губу. Снова этот тон — снисходительный, будто разговаривают с неразумным ребёнком. Три года совместной жизни под одной крышей, а легче не становилось.
— Извините, — только и смогла выдавить она. — В следующий раз буду внимательнее.
— Конечно, золотко, — Галина Петровна улыбнулась, но глаза остались холодными. — Ведение хозяйства требует опыта. Придёт со временем.
В коридоре хлопнула входная дверь — вернулся Дима, муж Анны и сын Галины Петровны. Он внёс с собой запах морозного воздуха и хорошее настроение.
— Мои любимые женщины! — Дима по очереди обнял мать и жену. — Как прошёл день?
— Отлично, сынок, — мгновенно преобразилась Галина Петровна. — Я борщ приготовила, твой любимый, с пампушками.
— А я проект сдала, — улыбнулась Анна. — Кажется, клиенту понравилось.
— Молодец, зайка! — Дима чмокнул жену в нос. — Я всегда знал, что у меня самая талантливая жена.
Анна благодарно прижалась к мужу. Только рядом с ним она чувствовала себя защищённой от молчаливого неодобрения свекрови.
За ужином Дима рассказывал о своих рабочих делах, о возможном повышении, о планах на отпуск. Анна слушала вполуха, думая о своём. Пора было менять ситуацию. Жить вместе со свекровью становилось всё тяжелее, хотя Галина Петровна, надо отдать ей должное, старалась не вмешиваться открыто в их семейную жизнь. Но эти постоянные замечания, многозначительные вздохи, снисходительные улыбки...
— Анечка, ты меня слушаешь? — голос мужа вывел её из задумчивости.
— Прости, задумалась о работе, — она смущённо улыбнулась. — Что ты говорил?
— Я предлагаю на майские праздники поехать в Крым, — повторил Дима. — Что скажешь?
— Отличная идея! — искренне обрадовалась Анна. — Давно мечтала увидеть весенний Крым.
— И я с вами поеду, — вдруг сказала Галина Петровна. — Давно хотела посмотреть, как там сейчас, после возвращения в родную гавань.
Улыбка застыла на лице Анны. Конечно, свекровь имела полное право ехать, куда пожелает. Но неужели нельзя оставить их вдвоём хотя бы на неделю?
— Мам, может, ты в другой раз? — осторожно предложил Дима, заметив выражение лица жены. — Мы с Аней хотели немного побыть вдвоём...
— Ах, я вам мешаю! — Галина Петровна поджала губы. — Ну конечно, старая свекровь только под ногами путается. Ничего, я понимаю. Поеду к Зинаиде в Рязань.
Дима тяжело вздохнул:
— Мам, ты не так поняла...
— Всё я правильно поняла, — отрезала свекровь. — Ладно, не буду вам мешать. Пойду телевизор посмотрю.
Она демонстративно поднялась из-за стола, оставив недоеденный ужин, и удалилась в свою комнату.
— Прости, — виновато сказала Анна, когда они остались одни. — Я не хотела, чтобы так получилось.
— Ты не виновата, — Дима потёр переносицу. — Мама просто... ну, она привыкла быть главной в моей жизни. Ей трудно принять, что теперь есть ты.
— Три года, Дима, — тихо сказала Анна. — Три года я стараюсь найти с ней общий язык. И всё без толку.
— Потерпи ещё немного, — попросил муж. — Я уверен, что скоро нас повысят, и мы сможем купить отдельную квартиру.
— Да, конечно, — Анна старалась, чтобы голос звучал оптимистично. — Всё будет хорошо.
Но в глубине души она понимала: «скоро» может растянуться на годы. Диму уже дважды обходили с повышением, а её собственной зарплаты дизайнера едва хватало на личные расходы. Москва — дорогой город, а цены на квартиры взлетели до небес.
Именно поэтому полгода назад Анна и начала откладывать деньги. Понемногу, с каждой зарплаты, с каждого гонорара за фриланс-проекты. Она не говорила мужу — не хотела давать ложную надежду, пока сумма не станет существенной. К тому же, это были её личные деньги, заработанные сверхурочно, по ночам, когда все спали.
Тайник она выбрала надёжный — в старой коробке из-под обуви, в самом дальнем углу шкафа, под стопкой старых свитеров, которые не надевала уже несколько лет. Кто станет туда заглядывать?
На следующее утро, когда Дима ушёл на работу, а Галина Петровна отправилась в магазин, Анна решила проверить свою заначку. Последний заказ принёс хороший гонорар, и она планировала добавить к накопленному ещё тридцать тысяч.
Она отодвинула свитера, достала коробку... и замерла. Что-то было не так. Коробка лежала не так, как она её оставляла. Анна точно помнила, что прятала деньги под подкладку, аккуратно заклеив скотчем. Сейчас скотч был надорван.
С бьющимся сердцем Анна открыла коробку. Деньги были на месте — все сто семьдесят тысяч рублей, которые она копила так долго. Но они лежали иначе: не аккуратной стопкой, а будто их доставали и пересчитывали. Сомнений не оставалось — кто-то нашёл её тайник.
Дима? Нет, он бы обязательно спросил, откуда деньги. Значит... Галина Петровна.
Анна опустилась на кровать, сжимая в руках коробку. Свекровь копалась в её вещах! Нашла деньги, пересчитала их и... положила обратно? Почему? И главное — что теперь делать?
До вечера Анна ходила как в воду опущенная. Она пыталась работать над новым проектом, но мысли постоянно возвращались к тайнику. Зачем свекровь лазила по её вещам? И почему молчит? Ждёт удобного момента, чтобы обвинить невестку в чём-то?
Когда Галина Петровна вернулась из магазина, Анна внимательно наблюдала за ней, но не заметила ничего необычного. Та же приветливая улыбка, те же расспросы о работе, те же рассказы о ценах в магазине и о соседке с пятого этажа.
Вечером, когда все собрались ужинать, Анна была как на иголках. Каждый взгляд свекрови казался ей подозрительным, каждое слово — с двойным дном.
— Анечка, передай, пожалуйста, соль, — попросила Галина Петровна.
Анна протянула солонку и не удержалась:
— Галина Петровна, вы сегодня не заходили в нашу спальню?
Свекровь на мгновение замерла, потом спокойно посыпала солью картошку.
— Заходила, милая. Хотела пропылесосить, пока вас не было. А что?
— Ничего, просто спросила, — Анна опустила глаза.
— Что-то не так? — поинтересовался Дима, переводя взгляд с матери на жену.
— Всё в порядке, — поспешно ответила Анна. — Просто... я не могла найти одну вещь, думала, может, Галина Петровна видела.
— И что за вещь? — как бы между прочим спросила свекровь.
— Да так, ерунда, — Анна почувствовала, как краска заливает лицо. — Я уже нашла.
После ужина Дима ушёл в душ, а женщины остались вдвоём на кухне. Анна молча мыла посуду, чувствуя на себе взгляд свекрови.
— Знаешь, о какой вещи ты беспокоилась, — вдруг сказала Галина Петровна. — О деньгах в коробке из-под туфель.
Тарелка выскользнула из рук Анны и со звоном упала в раковину. К счастью, не разбилась.
— Вы... вы рылись в моих вещах? — Анна повернулась, глядя прямо на свекровь.
— Я не рылась, — спокойно возразила Галина Петровна. — Я собиралась пропылесосить, и мне нужно было передвинуть вещи. Коробка упала, и я увидела деньги.
— И пересчитали их, — Анна не спрашивала, а утверждала.
— Да, пересчитала, — неожиданно призналась свекровь. — Хотела знать, сколько ты накопила втайне от нас.
— Это мои деньги! — Анна почувствовала, как внутри поднимается волна гнева. — Я заработала их сама, дополнительными проектами. И не обязана отчитываться!
— Не кричи, Дима услышит, — Галина Петровна поморщилась. — Я не претендую на твои деньги. Просто хочу знать, зачем ты их копишь? На что?
— А вам не приходило в голову просто спросить? — Анна скрестила руки на груди. — Зачем было тайком проверять мои вещи?
— Я боялась, — неожиданно тихо сказала Галина Петровна.
— Боялись? Чего?
— Что ты копишь на отдельную квартиру. Что хочешь забрать Диму от меня.
Анна опустилась на стул. Вот оно что. Свекровь боялась остаться одна. Это объясняло многое.
— Галина Петровна, — Анна постаралась, чтобы голос звучал мягче. — Я действительно коплю на квартиру. Но не для того, чтобы забрать Диму от вас, а чтобы мы все могли жить лучше.
— Все? — свекровь подняла брови.
— Да, все. Я мечтаю о трёхкомнатной квартире, где у каждого будет своё пространство. У вас — своя комната, у нас с Димой — своя, и ещё одна — для будущего ребёнка.
Галина Петровна молчала, рассматривая свои руки.
— Почему ты не сказала Диме? — спросила она наконец. — Про деньги?
— Не хотела давать ложную надежду, — честно ответила Анна. — Сто семьдесят тысяч — это ещё не первый взнос за ипотеку. Я планировала рассказать, когда накоплю хотя бы полмиллиона.
— Полмиллиона, — эхом повторила свекровь. — А знаешь, у меня тоже есть сбережения.
— Правда? — удивилась Анна.
— Всю жизнь копила, — кивнула Галина Петровна. — Почти восемьсот тысяч. Думала, на старость, на лечение... А может, правильнее будет потратить их на квартиру для нас?
— Для нас? — Анна не верила своим ушам.
— А что такого? — Галина Петровна впервые за вечер улыбнулась по-настоящему. — Ты права, нам всем нужно больше пространства. В тесноте да не в обиде, конечно, но... трудно жить друг у друга на голове.
— Галина Петровна... — Анна не знала, что сказать.
— И еще, — свекровь немного помолчала. — Прости, что я заглядывала в твои вещи. Это было неправильно.
Анна почувствовала, как к горлу подступает ком.
— Я тоже хочу извиниться, — сказала она. — За то, что скрывала деньги. И за то, что иногда... бывала не слишком терпеливой с вами.
— Ерунда, — отмахнулась Галина Петровна. — Я тоже хороша. Знаешь, когда живёшь одна много лет, привыкаешь делать всё по-своему. Трудно принять, что кто-то делает иначе.
Они сидели молча, и впервые это молчание не было напряжённым. Что-то изменилось между ними, какая-то стена начала рушиться.
— Как ты думаешь, — наконец сказала Галина Петровна, — если сложить твои деньги, мои сбережения и то, что накопил Дима... хватит на первый взнос?
— Дима тоже копит? — удивилась Анна.
— А ты не знала? — свекровь усмехнулась. — Он с каждой премии откладывает. Держит деньги в своём рабочем сейфе, чтобы ты случайно не нашла. Хотел сделать сюрприз.
Анна рассмеялась, чувствуя, как с сердца падает тяжёлый камень.
— Выходит, мы все копили втайне друг от друга? На одну и ту же цель?
— Похоже на то, — кивнула Галина Петровна. — Семейка конспираторов.
Когда Дима вышел из ванной, он застал необычную картину: его мать и жена сидели за кухонным столом, склонившись над ноутбуком Анны, и оживлённо обсуждали что-то.
— Смотри, эта трёшка в Бутово, — говорила Анна. — Хороший район, метро рядом.
— Далековато от центра, — возражала Галина Петровна. — Но планировка удачная. И балкон просторный, можно цветы выращивать.
— Что происходит? — удивился Дима. — Вы квартиру выбираете?
Женщины переглянулись и рассмеялись.
— Присядь, сынок, — сказала Галина Петровна. — У нас для тебя новость. Или даже три новости.
И пока Дима слушал их рассказ, на его лице сменяли друг друга удивление, недоверие, облегчение и, наконец, радость.
— Значит, если сложить все наши сбережения... — он быстро подсчитывал в уме.
— Плюс материнский капитал, когда родится ребёнок, — вставила Анна и покраснела.
— Ребёнок? — Дима замер. — Ты... мы... будем родителями?
— Я пока не уверена, — поспешно сказала Анна. — Но задержка уже неделю, и тест показал две полоски. Я планировала сделать УЗИ и потом уже тебе сказать...
Договорить она не успела — муж подхватил её на руки и закружил по кухне.
— Осторожнее, Дима! — воскликнула Галина Петровна, но в её голосе звучала не привычная строгость, а искренняя забота. — Анечке нельзя так крутиться в её положении!
Дима осторожно поставил жену на пол и обнял обеих женщин.
— Вы самые удивительные женщины на свете, — сказал он. — И я самый счастливый мужчина, раз вы у меня есть.
Поздно вечером, когда Галина Петровна уже ушла спать, а Дима принимал душ, Анна сидела на кровати, разглядывая свою коробку с деньгами. Странно, как одна случайная находка смогла изменить всё. Превратить напряжённые отношения со свекровью в почти дружеские. Открыть путь к новой, лучшей жизни. Свести воедино три тайные мечты.
Аня положила коробку на прежнее место и улыбнулась. Теперь это уже не тайная заначка, а часть общего семейного фонда. И она была уверена: их ждёт счастливое будущее — в новой квартире, с малышом, и все вместе. Потому что настоящая семья — это когда тайное становится явным, а явное — только крепче связывает всех вместе.