Кайгородов Михаил поделился невероятной историей: "За один день в Советской Армии может произойти столько событий, что на гражданке хватило бы на месяц. И твоя жизнь изменится неожиданно и бесповоротно…
Я был вынужден застать старшего лейтенанта Олега Санковского в холле солдатского клуба, когда он держал за грудки сержанта Андрюху Истомина. От этой невероятной картины я встал, как вкопанный! Так пишу в приключенческих книгах. Лично мне было не до приключений…
Бить солдата было не по уставу, и лейтенант временами оглядывался по сторонам, опасаясь свидетелей. Но ему так хотелось дотянуться до этой наглой солдатской морды! Мое присутствие обе стороны конфликта не смущало, так как я был свой, и они таскали друг друга из стороны в сторону.
Понятное дело, что я не застал начало конфликта, однако из оживленного диалога понял, что Санковский считает, что сержант «совсем нюх потерял»… Гв. сержант в ответ полагал, что «нечего какому-то лейтёхе хвост поднимать на заслуженного Дедушку Советской Армии»…
Лично для меня, каждый из них был прав, но по своему1 Надо добавить, что Санковский был симпатичным высоким старшим лейтенантом, на голове которого красовалась фуражка с огромными загнутыми полями, что выдавало в нем генеральские амбиции.
Такую фуражку можно было сшить только под заказ, и ее размер, был, как говорится, не по чину. Занимал он должность председателя ВЛКСМ полка. Надо отдать должное, он никогда не матерился. Одним словом - "красавчик"!
Другой герой Андрей Истомин служил в клубе части ГСВГ и совмещал должность писаря и фотографа. Попал он туда из разведроты и когда пришёл, то был поджарым младшим сержантом, как гончая. Ну да, в разведроте не разжиреешь…
Фотомастерская давала Андрюхе неиссякаемый источник социалистической валюты. И он жил как кот у одинокой бюргерши – в сытости и любви. Со временем он приобрел все черты настоящего «дедушки»: лёгкую небрежность и явную борзоту.
Схема экономического процветания полкового фотографа была простой. Когда офицер или прапорщик уезжал в отпуск или по другой надобности, он бежал делать фотографию на документы.
Товарищ Истомин разводил руками и говорил, что офицеру очень не повезло, и как раз, вот только что, закончилась пленка или бумага. А когда купят казённую, один шайтан знает, или может знать начальник клуба, товарищ капитан Цаулян.
Клиентам обычно ждать было никак нельзя, и они бежали в ближайший магазин, где приобретали за несколько марок нужные фотоматериалы. Андрей делал пару кадров, остальные тридцать четыре кадра доставались ему.
Вечером приходили коллеги по срочной службе, заказывать фото в дембельские альбомы. Все оставались довольны, а больше всех был счастлив наш Андрюха...
В это время, лейтенант пытался вытащить сержанта к выходу, ухватив его за кожаный ремень и повторяя: «Пошли на губу». Фотограф упирался в другую сторону, каждый раз отвечая: «Никуда я не пойду!».
Оба покраснели от внеплановых физических нагрузок, были в поту и изрядно устали. Борьба закончилась тем, что Андрей отдал мне свой дембельский ремень и ключи от фотолаборатории и операторской. На прощание буркнул: «Принеси что-нибудь пожрать!» и пошёл вместе со ст. лейтенантом через плац на полковую гауптвахту.
Но Санковскому было мало посадить сержанта. Он хотел полной и тотальной победы и решил разжаловать его в рядовые, для чего забрал военный билет и бодрой походкой направился в штаб полка.
Когда офицер открыл военный билет, его глаза округлились от того, что он увидел. Андрюха готовился к дембелю заранее, и, используя свои связи, произвел себя сначала в старшие сержанты, а затем и в старшину.
Рыжий писарь из штаба вписал номера приказов о присвоении званий и прихлопнул это дело печатью полка. Тот же самый писарь, под присмотром Санковского, который для начала стукнул его слегка по почкам, разжаловал старшину Истомина в рядовые и опять хлопнул печатью.
Доволен ли был товарищ Санковский? Он был счастлив! Через трое суток Андрюха получил свой билет обратно. Глядя на последнюю страницу военного билета, он скупо произнёс: «Сука!»
И опять вернулся к рыжему писарю и повысил себя в звании до старшины. Андрюху Истомина уволили из фотолабораторий в клубе и отправили дослуживать в мотострелковый батальон в противотанковый взвод…
Прошла неделя… И тут Санковский увидел своего соперника в благостном расположении духа и сержантскими нашивками на плечах. Он подкараулил Андрюху на входе в солдатскую столовую, содрал с него сержантские лычки и снова забрал военный билет.
Когда он вновь увидел очередное повышение по службе, сделанное Анрюхой, он направился в штаб уже бегом. Там он заполнил все страницы в военном билете до самой последней строки званием «Рядовой».
Больше пустого места в военном билете не было. Лейтенант испытал то редкое чувство счастья, которое вспоминается даже спустя много лет…
Когда Андрюха вечером прибежал в клуб, на погонах выгоревшей гимнастёрки чётко отпечатались следы от трёх сорванных лычек. Только теперь они были не красные, а зелёные. Авторитет его от этого среди сослуживцев и даже взводного только вырос.
Он был невинной жертвой тотального режима и гордился этим. В наряды его старались до дембеля не ставить, да и вообще по русской традиции жалели.
За два дня до нашего дембеля, рука писаря старательно выводила тушью на полях военного билета Истомина заслуженное воинское звание - «старшина». Затем, он поставил полковую печать и номер приказа.
«Всё, как положено!» - заявил Андрюха, довольный разглядывая свой военный билет…"
P.S. Кто ещё не читал о конфликте поколений, могут, подписавшись, почитать на досуге отредактированный рассказ "Поколение Некст": https://dzen.ru/a/aOtBEXp2GSQhhjB9
